ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
Очень тяжелое искусство — уметь справляться одновременно со многими задачами. Пройдя суровую и горькую школу эмиграции, Клара в совершенстве овладела им. Она мастерски совмещала свою работу в издательстве Дитца, в профсоюзах и партии с деятельностью в пролетарском женском движении.
Осенью 1891 года правление партии сделало Кларе почетное предложение принять на себя редактирование женской газеты «Равенство» («Глейхейт»). Это было признанием заслуг Клары и высокой оценкой ее личных качеств. Клара была поставлена перед необходимостью принять важное, требующее зрелых раздумий решение.
Газета «Равенство» находилась еще в самом зачаточном состоянии. Число подписчиков составляло немногим больше двух тысяч, несмотря на то, что она велась живо и популярно. На ее страницах часто проповедовались различные мелкобуржуазные взгляды.
Газете не удавалось пробудить в читателях чувство возмущения нечеловечески тяжелой и низкооплачиваемой работой горняков, надрывающихся в могильном мраке шахт. Она не могла показать всей страшной нужды работниц, которых железная необходимость гонит к станкам и заставляет за жалкие гроши трудиться в безотрадных отвалах рудников или в наполненных паром прачечных. Газетные столбцы не помогали женщинам найти выход из их тягостной, беспросветной жизни. Газета недостаточно четко и ясно говорила о революции как о вполне определенной конечной цели борьбы.
В мыслях Клара Цеткин представляла себе газету «Равенство» совсем в ином виде. Эта газета должна не только поддерживать у своих читательниц надежду на лучшую жизнь, но и разжигать в сердцах возмущение безрадостным существованием и пробуждать волю к борьбе. Цель газеты Клара видела в политическом просвещении и помощи дальнейшему развитию наиболее революционных, толковых и способных работниц. Газета должна рассказывать им о жизни и тяжелом труде женщин других стран: швей Парижа, собирательниц хлопка на юге Америки и крестьянок в далеких степях России. Таким путем немецкие работницы проникались бы симпатией к пролетаркам всего света и чувством глубокого единения с ними.
Обладает ли она вообще достаточными способностями, чтобы придать «Равенству» то лицо, о котором она только что мечтала, спрашивала себя Клара. Ведь эта работа повлечет за собой и обязанность руководить пролетарским женским движением. По всей стране сотни и тысячи сознательных работниц давно уже жертвуют с трудом сэкономленные на питании гроши на осуществление своих сокровенных чаяний. Они неутомимо бегают вверх и вниз по лестницам многоквартирных домов, упорно и терпеливо вербуют сторонниц на заводах. Но, несмотря на это, движение пролетарских женщин все еще имеет под собой очень шаткую почву.
Клара понимала, в чем заключалась одна из самых существенных причин медленного роста женского движения в Германии. Реакционное законодательство лишило женщин избирательного права, им запрещено быть членами политических организаций и даже посещать политические собрания, которые могут быть распущены по усмотрению любого «фараона», если на них присутствуют женщины. Клара постоянно возмущалась тем, что даже самый ограниченный и глупый полицейский имеет право, словно несовершеннолетних детей, выводить женщин из зала Но не только реакционные законы препятствовали в Германии развитию женского движения: Клара по собственному опыту знала, какое непосильное бремя вынуждена нести пролетарка. С утра до ночи трудится она не покладая рук — двенадцать-шестнадцать часов на своего эксплуататора и потом еще на собственную семью. Только немногие женщины после такого продолжительного рабочего дня в силах принимать участие в деятельности профсоюза или партии.
Испокон веков женщины не имели своего мнения — это и поныне еще так. Они слышат от своих мужей, что женщинам в политике делать нечего. Тем, что они верят этому, они приносят вред не только самим себе, но в рабочему классу в целом. Слух многих пролетариев еще ласкает фраза: «Да будет он твоим господином». Большое число рабочих еще разделяет убеждение, что женщина — второразрядное существо. Издавна эту мысль намеренно проповедует церковь.
Клара взвешивает свои силы. Хватит ли их, чтобы справиться с такой большой задачей? Дело ведь не только в том, чтобы добиться от капиталистов восьмичасового рабочего дня и лучших условий труда, но и в том, чтобы неуклонно просвещать работниц и пробудить в них, этих безропотных страдалицах и рабынях, дух возмущения. Клара не обманывала себя иллюзиями. Она очень хорошо знала, что потребуется еще бесчисленное множество слов и бесчисленное количество типографской краски, пока основная масса рабочих научится видеть в своих матерях и женах, сестрах и дочерях полноправных соратниц по борьбе.
Тщательно и серьезно обдумывала Клара предложение, которое ей сделала партия. Уже почти приняв решение, она вдруг стала сомневаться: не с большей ли охотой выполняла бы она обычные партийные поручения? По душе ли ей этот новый участок работы? Но вскоре она отбросила эти мысли. Работа среди женщин — обычная партийная работа. Она будет сражаться с теми, кто придерживается другого мнения. Воинственно блестят глаза Клары. Пусть они только попробуют, эти товарищи вроде светловолосого, высокого и широкоплечего Игнатия Ауэра [19] или элегантного и надменного доктора Гейне[20]. Она сумеет ответить на их нападки.
Клара улыбается. Зачем она ломает голову? Разве ее страшит еще одно испытание «а новом участке пролетарского фронта? Конечно же, нет! Одна только перспектива сильных сражений и та уже укрепляет ее мужество и ее уверенность. Отговорки «Я не могу» не существует! Кроме того, она ведь не одна. Товарищ Дитц, добрый и опытный, уверил ее, что всегда придет ей на помощь, когда она окажется в затруднительном положении. Партия тоже поможет ей справиться с этой огромной задачей.
В конце 1891 года Клара Цеткин приняла на себя редактирование газеты «Равенство» и руководство пролетарским женским движением. Разносторонние знания и способности Клары, неразрывная связь с делом рабочего класса, неутомимая смелость в борьбе и работе, даже ее личные интересы — все это отныне было направлено на то, чтобы осуществить главную цель Клары: из миллионов женщин, несущих двойное бремя угнетения, воспитать в Германии и за ее пределами солдат революции.
Еще в 1889 году в брошюре «Женский вопрос и современность» Клара Цеткин писала:
«Женский вопрос, так же как и современное рабочее движение, порожден крупным промышленным производством, революционизированным применением машин, силы пара и электричества».
Механический ткацкий станок, паровая машина и электричество погнали не только жен бедняков, но даже и их детей из домашнего хозяйства на фабрики. Теперь работницы тоже борются в рядах социал-демократической партии за сокращение своего почти неограниченного рабочего дня.
Но в то же время эти новые изобретения и открытия освободили и дочерей буржуа от множества дел по дому, которые до сих пор были их основным занятием. Прясть самим пряжу, ткать дома ткани или подкручивать фитили — все это стало невыгодным. Да и кто еще чистит теперь керосиновые лампы? Изменившееся хозяйственное положение вынуждает и дочерей буржуа искать заработка вне дома. Они хотят добиться политического равноправия и возможности свободно выбирать профессию и получать образование. Для достижения этой цели они больше двадцати лет тому назад начали объединяться в «Союзе женщин» и других подобных организациях. Они призывали работниц, чтобы те в «гармонии» с ними, своими «сестрами», поддержали их.
Болтовня о «гармонии сестер» с давних пор вызывала у Клары истинное отвращение. Эти лицемерные и пустые разговоры создают в умах пролетарок путаницу и отвлекают их от принципиальной освободительной борьбы. Клара решила уже в своем первом обращении к подписчикам, напечатанном в «Равенстве» в январе 1892 года, провести разграничительную черту между обоими женскими движениями. Несколько месяцев спустя, преследуя ту же цель, она предложила активным берлинским социалисткам, таким, как Эмма Ирер и Оттилия Баадер, подготовить массовые собрания женщин. Там, перед тысячами женщин, в присутствии большого числа рабочих Клара говорила о тех причинах, которые требуют четкого разделения обоих движений:
— Чего добиваются женщины из буржуазии? Они добиваются возможности свободно выбирать профессию и свободно получать образование, чтобы, как и мужчины их собственного класса, стать врачами, судьями, редакторами и профессорами. Они добиваются права распоряжаться своим имуществом. И только потому, что мужчины из буржуазии отказывают им в этих правах, дамы стали воинственными. Но они и не думают о том, чтобы хотя бы в малейшей степени нарушить неприкосновенность существующего государственного и общественного строя. Так же как и их мужья, братья и сыновья, они видят в кайзере «их величество божьей милостью». Свергнутого канцлера они окружают ореолом за то, что он в Зеркальном зале Версаля, поддержанный господами в великолепных мундирах, в сверкающих кирасах и касках с развевающимися султанами, слепил воедино империю. Предел желаний этих дам заключается в том, чтобы в существующем обществе добиться равных с мужчинами прав. Они хотят достичь этого тем, что молят о помощи коронованных особ и, замирая в благоговении и покорности, ползают перед ними на животе.
В переполненном зале Клара задает работницам вопрос:
— А за что боретесь вы? Не за те цели, во имя которых борются женщины из буржуазии, — не за то, чтобы вам было дозволено работать, — вы добиваетесь более короткого рабочего дня. У вас и ваших мужей общая конечная цель: разбить вдребезги этот несправедливый социальный строй и заодно уничтожить всех монархов и коронованных особ, у которых мечтающие об эмансипации дамы хотят вымолить свои права!
Обращаясь к работницам, Клара с гордостью восклицает:
— Нашей конечной целью является политическое господство рабочего класса!
Буря аплодисментов награждает оратора, но в то же самое время возникают и сильные разногласия. Во многих умах очень глубоко укоренилось заблуждение о «гармонии сестер» между женщинами из буржуазии и работницами. И далеко не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что Август Бебель, самый популярный из вождей немецкой социал-демократии, в своей нашумевшей книге «Женщина и социализм» отчетливо не показал разницу между конечной целью социал-демократок и целью женщин из буржуазии. Поэтому работницы, а еще чаще те из активисток, которые тащатся по стопам буржуазного женского движения, обычно ссылаются на сочинение Бебеля.
Клара Цеткин, конечно, высоко ценит книгу Бебеля. Она судит об этой книге «не по достоинствам или недостаткам, а по времени», когда она появилась:
«Тогда она была не просто книгой — она была событием, была подвигом».
Но всем тем, кто для подтверждения своей неправильной точки зрения призывает Бебеля как главного свидетеля, она прямо заявляет:
— В этом вопросе Бебель ошибался!
Благодаря выдержке, умению спорить и совершенно неуязвимым аргументам, почерпнутым из учения Маркса и Энгельса, Клара Цеткин добивается признания своей точки зрения: «Классовая борьба, а не борьба между полами!»
Конечно, это победа, но далеко еще не окончательная. Все снова и снова приходится Кларе бороться с пережитками старых заблуждений. Даже «Форвертс», центральный орган социал-демократической партии, умудрился еще в 1895 году призывать своих читателей к поддержке петиции буржуазных женщин о праве собраний и союзов. Охваченная гневом Клара написала воинственную статью, основная мысль которой заключалась в словах: «Мы не пресмыкаемся перед «их величествами»! Наш лозунг — классовая борьба!»
Все партийные газеты поместили ее статью, за исключением «Форвертса». Редакция этой газеты осторожна. Она переслала статью Августу Бебелю. Но тому статья Клары показалась слишком острой по своей форме. Он смягчил ее своими исправлениям», с которыми Клара не согласилась. Она упрямо настаивала на первоначальном варианте. Когда же, наконец, после долгих проволочек статья появилась в «Форвертсе», по-мещански осторожная редакция не забыла в примечании отмежеваться от мнения Клары Цеткин.
Весть о решительной защите Кларой Цеткин линии классовой борьбы в женском движении дошла и до слуха тяжело больного Фридриха Энгельса. Незадолго до своей смерти в письме к друзьям он с похвалой отзывается о самостоятельной теоретической разработке Кларой Цеткин женского вопроса и об ее мужественном поведении. Свое письмо он заканчивает словами: «Браво, Клара!»
Это «браво» из уст Энгельса придает Кларе еще больше твердости, потому что подчас и она спрашивала себя: не могут ли женщины-пролетарки и женщины из буржуазии все же какой-то отрезок пути идти вместе, чтобы добиться той или иной ограниченной цели? Но она всегда приходила к выводу: во время напряженной борьбы рабочий класс больше всего нуждается в ясной разграничительной линии. Возможно, совместное выступление пролетарских женщин и женщин из буржуазии и может иметь место в будущем — сейчас девизом должно быть тщательное размежевание. Энгельс своим прекрасным возгласом «Браво, Клара!» выразил ей свое одобрение. Она гордится этой похвалой.