27. Качество не важно

27. Качество не важно

Одним из наиболее очевидных признаков нового отношения Де Ниро к прессе стало его решение поехать в Россию в 1987 году, чтобы возглавить жюри Московского кинофестиваля. Это был экстраординарный визит — для такого закрытого человека, как Де Ниро.

«Я приехал в Москву, потому что меня очень беспокоит напряженность между СССР и США, — сказал он на пресс-конференции. — Я почувствовал просто личную опасность и потому решил сделать что-нибудь для взаимопонимания».

Какую именно роль Де Ниро намеревался сыграть в улучшении взаимопонимания между Западом и Востоком, нелегко понять. И тем не менее в Москве он выглядел великолепно. С ним были его одиннадцатилетний сын Рафаэль и приемная дочь Дрина, так что по всем статьям он был образцовым «послом мира». Находясь в России, он расщедрился на первое за много лет полномасштабное интервью. Он дал его некоему Вольфгангу Вильке, который представился восточногерманским журналистом. Видимо, у Де Ниро взыграли тайные симпатии, и он в качестве жеста «солидарности с трудящимися» поговорил с Вильке, не подозревая, что разговор может носить «коммерческий» характер. Тут его обвели вокруг пальца. Вильке на самом деле был западногерманским журналистом, выдавшим себя за «работника пера» из ГДР. И это интервью было тут же многократно продано и облетело весь мир.

«Я приехал в Москву, чтобы посмотреть фильмы, которых на родине никогда не видел, — говорил Де Ниро перед тем, как перейти к своей тревоге по поводу напряженных отношения между СССР и США. — И я вижу, что у наших двух стран есть кое-что общее. Нам нужно иметь побольше информации друг о друге. Кинофильмы и личные контакты могут очень помочь в понимании друг друга».

Вильке спросил затем насчет закрытости Де Ниро для прессы. Он не дает интервью, но ведь кинозвезды все равно должны показываться на публике — в своих фильмах. Так, может быть, Де Ниро выбрал не ту профессию?

«Зачем мне говорить с журналистами, которые задают всякие идиотские вопросы? — риторически вопрошал Де Ниро вместо ответа. — Я делаю то, что делаю, и не собираюсь растрачивать свою энергию впустую. Люди должны ходить в кино, смотреть мои фильмы и думать сами…»

Конечно, поведение журналиста было не совсем этично, но, учитывая крайнее нерасположение Де Ниро к прессе и те экстремальные меры, которые он принимал, чтобы избежать интервью, Вильке нельзя судить слишком строго.

Это интервью дало определенный ключ к разгадке дальнейшей карьеры Де Ниро.

«Я езжу в Лос-Анджелес лишь тогда, когда мне оплачивают проезд», — сообщил он в наиболее, пожалуй, важной части своего интервью. Его неприязнь к Голливуду, — понимая его больше как географическую точку, чем киноиндустрию, — достигла высшей степени. Теперь он считал его просто местом, где можно заработать деньги, не более того. В сознании актера давно уже зрела мысль о том, что следует более разумно распорядиться своей карьерой. И после успеха «Успеть до полуночи» он решил, что это время настало. Он должен вернуться на постоянное жительство в Нью-Йорк и основать там свою собственную кинокомпанию. И тогда он сам станет хозяином своей судьбы.

Учреждение новых студий — далеко не простое дело. Оно требует больших средств, и Де Ниро решает их заработать. Он в это время как раз приобрел себе помещение в Нью-Йорке. Когда многоквартирный дом на Гудзон-авеню, где он жил, превратился в кондоминиум[8], Де Ниро заплатил 850 тысяч долларов за квартиру, которую ранее снимал. В среднем он снимался в одном фильме за полтора года, теперь же ему необходимо было делать пять фильмов за два года! И он заставил себя работать для своего будущего. Эти фильмы были неравнозначными. Одно исполнение было впечатляющим, другое — на грани гениального, два следующих — незаметны, а был фильм, где он сыграл хуже, чем когда-либо.

Он пытался справиться с этим валом работы, а в Америку как раз приехал Серджио Леоне, намереваясь собрать деньги под проект, который они уже обсуждали с Де Ниро ранее. Это был фильм «900 дней» про блокаду Ленинграда. Леоне говорил, что это будет не фильм о войне, а фильм о любви на историческом фоне, и Де Ниро предстояло сыграть роль журналиста тридцати с лишним лет. Леоне дипломатично заметил, однако, что к тому времени, как он наберет деньги и подготовит сценарий, Де Ниро может оказаться уже слишком стар для этой роли. В тот момент, однако, Де Ниро и сам вряд ли согласился бы целый год сниматься в одном фильме, тогда как ему надо было заработать побольше денег для своей студии. Вскоре после своего приезда в Америку, в 1989 году, Серджио Леоне умер.

Успех «Успеть до полуночи» вызвал резкий подъем акций Де Ниро в Голливуде. Благодаря кассовому успеху этого хита и мощи стоящей теперь за ним «САА» он мог рассчитывать на гонорар в 4–5 миллионов долларов за фильм. Он снова теперь был «лакомым куском».

И вот летом 1988 года он играет на пару с Джейн Фонда в картине «Стэнли и Айрис», которую снимал режиссер-ветеран Мартин Ритт. Де Ниро играет неграмотного повара, чей природный ум и изобретательский талант не могут преодолеть барьеры, стоящие перед ним из-за отсутствия формального образования. Джейн Фонда — одинокая вдова, которая учит повара читать. Между ними завязываются отношения, и они осознают свой совместный пробивной потенциал… Следует отметить, что эта история под названием «Юнион-стрит» изначально была романом с двумя совершенно бесцветными главными героями. Но стоило Голливуду взмахнуть своей волшебной палочкой, как та же история стала вполне годной для Фонды и Де Ниро.

Им удалось вляпаться в политические дрязги во время съемок. Съемки должны были состояться в Ватербери, штат Коннектикут, и 11 ноября 1987 года в газете появилось по этому поводу объявление. Как оказалось, это был День Ветеранов. А в Ватербери позиции республиканской партии тверды как скала, и многие жители помнили, как Джейн Фонда вела антиамериканские репортажи из Ханоя и фотографировалась чуть не в обнимку с северовьетнамскими солдатами. И ветераны второй мировой и вьетнамской войны пообещали воспрепятствовать съемкам фильма с Фонд ой в их городе. Местный совет скоренько собрался, чтобы провести голосование по данному вопросу. Решили все же позволить проводить съемки, которые, несмотря ни на что, прошли спокойно.

Де Ниро был противником войны во Вьетнаме, но он предпочел держать свое мнение при себе и не высказывал никаких комментариев по поводу скандала вокруг Фонды. Все мысли его были заняты раскруткой «Успеть до полуночи». Но в июле 1988-го он все-таки присоединился, в качестве жеста доброй воли, к жителям Ватербери; члены съемочной группы приняли участие в большой благотворительной акции по сбору средств в пользу детей жертв применения во Вьетнаме дефолианта «agent orange». Это один из немногих поводов, по которым Де Ниро предпринимает участие в таких кампаниях, и он охотно занял место в будочке, где его могли фотографировать за 15 долларов — деньги шли в благотворительную кассу.

Если ему теперь предстояло делать фильмы быстрее, чем обычно, значит, надо было от чего-то отказываться. Он уже давно снимался в кино и вполне мог себе позволить не тратить столько времени для подготовки к роли, как в ранних своих работах. Он нашел способ, как и многие другие актеры, сократить процесс. В картине «Стэнли и Айрис» это был просто вопрос целесообразности, но он вскоре понял, что может с успехом применять свои новые приемы практически в любом фильме.

«Мне это показалось совершенно нормальным, — говорил он интервьюеру. — Я обдумал это. Раньше я делал фильм в среднем за полтора года и был готов работать еще быстрее. Сейчас я уже в таком возрасте, когда не хочется тратить много времени… Мне еще надо успеть многое сделать. В картине «Стэнли и Айрис», например, я имею дело с женщиной, которая записывала на видео неграмотных, беседовала и проводила с ними массу времени. И мне не надо было самому разговаривать с ними, мне достаточно было просто понаблюдать, как она это делает. И не потребовалось шататься по всяким социальным учреждениям и смотреть, как это у них там происходит. Достаточно было перекрутить пленку, чтобы разглядеть все нюансы. Я мог это делать в часы отдыха, и мне не пришлось лезть из кожи вон…»

Де Ниро в целом хвалили за игру в «Стэнли и Айрис», но было ясно, что это не та роль, на которую он потратил много душевных сил. Фильм получился приятным, но ни Де Ниро, ни Фонда не обладали в данном случае притягательностью настоящих звезд, чтобы привлечь аудиторию, и фильм, стоивший 20 миллионов долларов, собрал в кассу по всей Америке только 5 миллионов.

Но Де Ниро не имел времени переживать неудачу с этой картиной. Как акула, которая должна все время двигаться, он уже устремился к своей следующей роли. Спустя чуть более десяти лет после «Охотника на оленей» он снова отправляется во Вьетнам. В фильме «Стилет» Де Ниро играет ветерана конфликта в Юго-Восточной Азии по кличке Мэг. Мэг не ранен физически, но травмирован душевно. У него был синдром посттравматического стресса, но он, похоже, переборол его. В один прекрасный день он, как снег на голову, приезжает в дом своего дружка по Вьетнаму, который так и не сумел найти место в жизни после Вьетнама. Де Ниро — Мэг пытается растормошить Харриса и заставить его сопротивляться превратностям судьбы, по ходу дела он влюбляется в его сестру, которую играет Кэти Бейкер.

В фильме нет батальных сцен, но Де Ниро провел немало времени, общаясь с ветеранами Вьетнама перед съемками.

«Я знавал много этих парней, когда делал «Охотника на оленей», но ведь это было уже лет десять назад, — объяснял он. — Война была еще недалека, и все ощущалось иначе. Тогда нельзя было говорить с ними о боли и всяком таком. Просто нельзя было заговаривать. Можно было обсуждать ужасные сцены, их тяжелый опыт. Но никто не хотел думать о чувстве отверженности, когда страна словно позабыла о них — ну, было и прошло, будем двигаться дальше и забудем про все. А сейчас, когда я встречался с ветеранами, они уже говорили примерно в таком духе».

И снова Де Ниро идет на контакты с прессой по поводу своего участия в фильме «Стилет» и дает много интервью для раскрутки фильма. Он заявил, что этот фильм для него очень важен и он хочет, чтобы его хорошо приняли.

Но, увы, его ждало разочарование. Фильм обошелся относительно недорого — в 10 миллионов долларов, но принес в кассу всего 2,2 миллиона. Де Ниро, впрочем, в качестве утешения 25 мая 1989 года получил от ветеранов Вьетнама приз «Ветти».

Отсутствие успеха у критиков и у публики этих двух фильмов, сделанных после «Успеть до полуночи», вероятно, обеспокоили Де Ниро. Уже поговаривали, что удачный «Беглец» был всего лишь проблеском в сумерках актера… И его следующий выбор не помог этим опасениям улечься. Еще до выхода на экраны «Стилета» высказывалась уверенность, что Де Ниро снимется в экранной версии зажигательной пьесы Дэвида Мэмета «Гленгарри Гле Росс». Юло Гросбард, с которым Де Ниро уже работал в «Правдивых признаниях» и «Влюбленных», был привлечен в качестве режиссера, а в главных ролях предполагались Де Ниро и Пачино. Де Ниро должен был играть прогоревшего торговца недвижимостью Шелли Ливайна, а Аль Пачино — Рикки Рома. Проект закончился ничем. И прошло еще около пяти лет, пока пьеса Мэмета появилась на экране, с Аль Пачино в роли Рома, и Джеком Леммоном, а не Де Ниро, в роли Ливайна. Следующий проект Де Ниро тоже был связан с Дэвидом Маметом, но по качеству был намного ниже.

«Мы — не ангелы» был удачным фильмом 1955 года по мотивам одноименной пьесы. Хэмфри Богарт, Питер Устинов и Альдо Рей играют трех беглых заключенных с Острова Дьявола, которые захватывают факторию и полностью преображают жизнь небольшого поселения. Этот фильм был долгое время любимым у Де Ниро, и казался актеру той картиной, где он сможет сыграть вместе с Шоном Пенном, которого обожал. Де Ниро и Пени обратились с предложением сделать римейк к продюсеру «Неприкасаемых» Арту Линзону. Линзон одобрил идею и просил Дэвида Мэмета написать сценарий. Снимать фильм должен был Нил Джордан, ирландский режиссер, уже сделавший себе имя в Великобритании, но первую американскую картину которого «зарубила» студия.

Вместе они сколотили сценарий, который имел с пьесой мало общего, разве что название. Де Ниро и Пени играют беглых каторжников, которые укрываются в небольшом городке. За ними гонятся, и потому они чувствуют большое облегчение, когда в местном монастыре их принимают за ученых-теологов. Поскольку в городке все еще торчит тюремный надзиратель Рей Макэналли, им приходится поддерживать свою «легенду» еще некоторое время.

«Я думаю, это было именно то, чего мы хотели, — рассказывает Джордан об участии Де Ниро. — Он активно работал над созданием самого сценария».

В отличие от других работ Мэмета тут нет блестящих диалогов, которые стали его «мастерским клеймом». «Мы — не ангелы» прерываются длиннотами, которые Де Ниро взялся заполнять гримасничаньем, наблюдать которые иногда просто неприятно. Он из кожи вон лезет, пытаясь выдоить хоть немного смешного из сценария, весьма небогатого юмором.

«В диалогах Дэвида Мэмета слишком много пустот, — рассказывает Джордан. — И исполнение Боба являлось некой комбинацией. Он очень смелый актер, и думаю, его персонажи созревают своим, тайным, образом. Мы репетировали наскоро и, когда стали изучать сценарий, решили искать нечто такое, что трудно охарактеризовать одним словом. Сценарий невелик, но я считаю его прекрасным. Мне нравятся диалоги, в которых герои не стремятся выложить всю свою подноготную. У актеров было много пространства для творчества и импровизации, для создания полнокровных характеров. И я не считаю, что Де Ниро переигрывал, это было осознанным решением несколько расширить роль Боба, из-за жанра фильма, а ведь жанр этого фильма — фарс. Пожалуй, Боб — великий комедийный актер. И еще он актер весьма широкого диапазона. Мне очень нравится работать с Бобом, потому что он готов применять весь спектр своих возможностей, когда играет. И тот подход, который использует Боб при создании фильмов, пожалуй, самый лучший. Обычно игра на съемках начинается тогда, когда включены камеры и вам надо что-то перед ними делать. Но в случае с Бобом вы видите все разнообразие возможностей, которыми он владеет и которые реализуются по-разному в разных дублях. Джим Кларк, наш монтажер, говорил: «Ты не столько «сокращаешь» Де Ниро, сколько «откапываешь» его». И он прав — там можно найти много уровней».

Никогда еще от Де Ниро не требовалось быть смешным, забавным на экране. Хотя его Руперт Папкин из «Короля комедии» — комик, смысл фильма был как раз в том, что он пришел на раздачу чувства юмора последним… Папкина Де Ниро мог играть без затей, но Неда, своего героя в «Мы — не ангелы», ему надо было исполнить смешно. Результаты были плачевными.

«Виллидж войс» заявил, что Де Ниро «работал, кривя лицо во все стороны, словно он изображал человека с Востока»; «Ньюсуик» писал об «ужасно гримасничающем Де Ниро»; в «Уолл-стрит джорнэл» Де Ниро был назван «удивительно инертным, все время строящим рожи — что он, вероятно, называет смешным выражением».

Отзывы были уничижительными, да и бизнес шел не лучше. Картина «Мы — не ангелы» обошлась в 22 миллиона долларов, а собрала всего 5 миллионов в кассу. Решение Де Ниро играть эту роль выглядит ошеломляюще ошибочным. И его карьера снова заскользила вниз. Однако теперь он не мог оправдаться тем, что отдыхает и припадает к истокам, как было в период его маленьких, эпизодических ролей. Теперь он предпринимал вполне сознательные попытки заработать побольше денег. Просто денег. Ему нужны были деньги, как зерно хомяку, отъедающемуся на зиму. Он поставил на коммерцию против искусства, но это истощало его талант.

Так что теперь Де Ниро снова стал актером с именем, но без кассы. «Успеть до полуночи» выглядел как счастливая случайность — проблеск света в десятилетних сумерках, сгустившихся после его хита «Охотник на оленей». Кто-то подсчитал, что с картины «Нью-Йорк, Нью-Йорк» фильмы с Робертом Де Ниро принесли в общей сложности 150 миллионов долларов кассовых потерь по Америке. Этот факт могли скрыть вспышки его активности — иногда, но стало ясно, что надо предпринимать какие-то шаги.

Необходимо было взять судьбу в собственные руки. Но прежде ему протянут руки помощи двое его старых друзей.