«Alma mater» и «Хувентуд»
«Alma mater» и «Хувентуд»
Еще летом перед конгрессом у Хулио зародилась мысль создать новый студенческий журнал. Существовавший не мог удовлетворить студенчество 1923 года. Правда, некоторые студенты категорически были против нового журнала, но Хулио сумел убедить всех, что пора перейти от наивных и абстрактных призывов к мятежу, к систематической, настойчивой и программной пропаганде не только университетской революции, но и вообще социальных преобразований в стране.
«Alma mater» был революционизированным вариантом студенческого журнала «Varsity» (от англ. сокр. «университет»), который выходил до него. Первый номер «Alma mater» вышел в ноябре 1922 года. Главным редактором его стал Адольфо Бок, а администратором — Мелья. Тогда ему, студенту-второкурснику, еще не было и двадцати лет.
Обложка студенческого журнала «Alma mater».
Журнал издавался гаванскими студентами, но на титульном листе было написано, что он «Официальный орган кубинских студентов». То, что гаванские студенты взялись представлять все национальное студенчество (кстати, подавляющее число студентов страны училось в столице), говорило об их решимости начать борьбу за свои права на всем острове. В передовице журнала № 1 «Наше кредо» Мелья писал: «Мы те, кто вчера смог выступить против злоупотреблений и иностранного вмешательства, совершаемого по праву сильного».
Мелья с первого же номера стал одним из постоянных авторов журнала, под своими статьями он чаще всего подписывался «Лорд Макпарланд». Журнал принимал активное участие в университетской жизни и студенческом движении и сыграл определенную роль в демократизации мышления студентов, но по своему содержанию он был довольно «неорганизованным» и поверхностным. Все, кто поднимал голос протеста против любых несправедливостей, могли печататься в нем. Рядом с серьезными материалами соседствовали слабые, ни к чему не обязывающие статейки. Вскоре Мелья понял, что журнал не станет рупором революционного студенчества, если не изменит своего лица. Он был против революционного фразерства, против фрондерства. Иного мнения придерживались другие студенты — руководители журнала. После нескольких стычек с главным редактором Адольфо Боком Мелья вышел из руководства «Alma mater», но сотрудничать не переставал до самого прекращения издания (середина 1923 года).
Из всех статей этого журнала самыми боевыми, злободневными и целенаправленными были материалы Мельи. И именно за эти несколько месяцев, пока существовал журнал, студенты окончательно убедились в том, что именно Хулио сможет стать во главе движения за университетскую реформу.
Обычно его статьи были проникнуты иронией, сарказмом, он был безжалостен к своим политическим противникам. Статью против президента Сайяса он назвал «Великий национальный Будда». С легкой руки Мельи специальный посланник Вашингтона на Кубе Энох Краудер превратился в «идола американских сахарозаводчиков, Ку-клукс-клана и кубинских политиков». В одном из последних номеров он в довольно резкой форме ответил на призыв студентов Спрингфилда создать лигу панамериканских студентов с центром в Вашингтоне:
«Разве вам не хватит того, что вы имеете Гуантанамо, «поправку Платта», большинство сахарных заводов и плантаций тростника, почти все банки и всю торговлю?»
Группа «Реновасьон» почти одновременно со своим созданием поддержала призыв Мельи об издании нового журнала. Решили назвать его «Хувентуд» («Молодежь»). Пришла осень, а журнал еще не родился; не было денег. Но помощь пришла неожиданно. Хулио Антонио, занимаясь подготовкой к созданию Народного университета имени Хосе Марти, познакомился с несколькими рабочими-табачниками, которые рассказали ему, что в районе Старой Гаваны есть одна маленькая типография, где печатается газета табачников «Болетин де торседорес» и что хозяин типографии человек довольно радикальных взглядов. Захватив двух друзей, Хулио Антонио помчался по указанному адресу. Все так и оказалось. Их встретили довольно приветливо, и они, воодушевленные этим попросили печатать их журнал в долг. Хозяин после недолгого раздумья согласился. Радости юношей не было предела. Вскоре первый номер «Хувентуд» появился на «Холме». На титульном листе стояло: «Основатель и главный редактор — Хулио Антонио Мелья». Журнал стал органом студентов — обновителей Кубы, на его страницах начали публиковаться статьи руководителей рабочего движения, например коммунистов Антонио Пеничета, Карлоса Балиньо. По сравнению с «Alma mater» новый журнал был глубже и содержательнее и чутко реагировал на актуальные события не только на Кубе, но и за ее пределами. Он открыто призывал к союзу с рабочим движением. На его страницах печаталась публицистика Анри Барбюса, Анатоля Франса, были опубликованы «Песнь о Буревестнике» Горького, стихотворение о Р. Люксембург.
Когда Херардо Мачадо начал свою предвыборную кампанию, «Хувентуд» резко выступил против него. Дело было так. Мачадо, пользуясь поддержкой городской буржуазии, крупных латифундистов, а также определенной части интеллигенции, хотел завоевать и студентов. Но он понимал, что путь к ним шел через их лидеров, поэтому его не оставляла мысль привлечь на свою сторону Мелью. За несколько месяцев до выборов, отправляясь в очередную пропагандистскую поездку, он предложил ему поехать вместе с ним. Но его агенты, подосланные в университет, получили сразу же «от ворот поворот». «Я не хочу иметь ничего общего с сатрапами», — отрезал Хулио Антонио. Эти слова вышли из стен университета и попали в печать. В ноябре 1924 года после президентских выборов журнал напечатал фото Мачадо, сопроводив его следующим комментарием:
«Народу дали нового хозяина с его карнавальной демократией. Вновь в нашу республиканскую эпоху разыгран фарс, называемый выборами. На этот раз прелюдия была кровавой. Кубинский народ пролил свою благородную кровь, чтобы защитить честолюбивых политиков, лишенных идеалов. Окончилась комедия, и победитель готовится к раздаче завоеванных постов. Говорить сейчас о социальных проблемах все равно, что болтать впустую».
К концу 1924 года главным редактором журнала стал друг Хулио Антонио Леонардо Фернандес Санчес, но по-прежнему ни один номер не выходил без статей Мельи. К этому времени Хулио стал членом Гаванской коммунистической группы, и политическая борьба для него приняла новые формы и содержание. Общение с рабочими благотворно сказалось на его идейной подготовке. Теперь он не видел иного пути в политической борьбе, как тесный союз с рабочим классом. В одной из статей, «Новые освободители», опубликованной в ноябре 1924 года в «Хувентуд», он писал:
«Дело пролетариата — дело всей нации. В настоящее время это единственная сила, способная бороться за свободу и победить. Когда он поднимается в гневе, словно новый Спартак, он поднимается на борьбу за интересы всего народа. Он стремится покончить с иностранным капиталом — врагом нашей страны. Он стремится к тому, чтобы народ управлял страной… Социализм для Кубы в настоящее время стал актуальным… Пролетарии — это новые освободители. Наш долг, — обращался Мелья к студентам, — долг интеллигенции — влиться в их ряды».
В 1925 году в марте, накануне вступления Мачадо на пост президента, Мелья опубликовал нашумевшую статью «Мачадо — тропический Муссолини». В то время, пожалуй, только студенчество, а из политических партий — коммунистическая не доверяли Мачадо. Слишком легко собирался он провести тысячи новых реформ. Его поездка в Вашингтон и тесные связи с американским капиталом подтверждали это недоверие. Коммунистическая партия подняла кампанию, разоблачавшую Мачадо как ставленника североамериканских монополий, претендующего на диктаторство.
О пафлете Мельи узнала вся Гавана. Одна промачадовская газета писала тогда, что надо было бы ударить по рукам студентов, которые настолько обнаглели, что нападают на президентов.
Хулио писал в своем памфлете:
«Слова и дела избранного президента подтвердили славу нынешних политиков как мелких тиранов и подонков.
Со дня победы на выборах генерал ничего иного не делает, как подтверждает наше мнение… Он открыто эволюционирует к фашизму, что доказало благословение пугала, сидящего в Ватикане, благословение, ниспосланное ему лично и всему народу Кубы.
Какое счастье на нас снизошло! Святой дух с нами. Но нахождение сего господина в домах кубинцев не безопасно, ведь все знают, как он себя вел в доме плотника Иосифа и его жены Марии!
Ах! Большое спасибо его святейшеству от имени студентов-обновителей за его благословление.
Итак, мы обретем счастье!»
В том же номере он выступил со статьей против расовой дискриминации: «В Санта-Кларе воскресли охотники за неграми».
«Люди с белой кожей стреляют в людей с темной кожей, — писал Мелья, — потому что темнокожие хотят пользоваться правами, которые дает им конституция…»
И далее он обрушивается на властей города Санта-Клары, которые пособничают расистам. И это было более чем смело, потому что кубинская буржуазия и даже либеральная интеллигенция любила хвалиться во всеуслышание, что, дескать, на Кубе нет расовой дискриминации. Разумеется, как только прозвучал голос Мельи, власти предприняли попытки замять скандал в Санта-Кларе.