Белое солнце пустыни

Белое солнце пустыни

С небольшими перерывами великий князь Николай Константинович прожил в Средней Азии 36 лет. Здесь он состоялся как человек, и пришли к нему слава с глубокой признательностью современников и потомков. А то, что случилось это на окраине империи, значения не имеет. Народная любовь всюду одинакова.

Прошло всего восемь лет, как усилиями талантливого генерала и администратора Кауфмана этот край вошёл в состав Российской империи. А казалось, что он давно был уже её частью. Местное население в большинстве своём положительно относилось к происходившим переменам и русским.

Николай Константинович в новое место ссылки ехал с удовольствием. Средней Азией он интересовался давно. Знал о ней многое на личном опыте и из книг. Ему нравились азиатская жара, пустыни, фрукты и овощи, спокойный и радушный народ… Встретили его торжественно. Прибыл, как никак, член правящей династии!

Ники пожаловал не с пустыми руками. Он задумал обводнение Голодной степи — восточной части пустыни Кызыл-Кум, между Ташкентом и Самаркандом. Для этого необходимы исследования, которые великий князь готов профинансировать за свой счёт. Задуманное может увенчаться успехом, ибо когда-то эта местность была цветущим краем. Едва ли не вторым Эдемом.

Администрация идею приняла с восторгом. Но… просила подождать разрешения из Санкт-Петербурга. Ввиду особого статуса его императорского высочества.

Пришлось согласиться. Великий князь не злился и не закатывал истерики у местных властей. Его сдерживала Надежда — спокойная, рассудительная, кроткая женщина. Так отличавшаяся от взбалмошных и непредсказуемых Фанни Лир и Александры Демидовой.

Столица выразила согласие.

За помощью Ники обратился к хану Хивы, с отцом которого он воевал. Хан дал несколько тысяч рабочих, а деньги — великий князь. Они составили его содержание за год — двести тысяч рублей.

Ники же был и начальником строительства канала, его проектировщиком, прорабом, снабженцем и… одним из землекопов. Да, его императорское высочество с кетменём и лопатой стоял в длинном строю работающих дехкан. В чалме и полосатом стёганом ватном халате. Ел с ними дымящуюся шурпу и рассыпаюшийся между пальцев плов, запивая ароматным кок-чаем.

К осени канал закончили. Назвали его каналом Искандера — в честь бывавшего в этих местах, или поблизости от них, великого полководца Александра Македонского. По нему пошла живительная влага для райского сада.

А узбеки возрождать Эдем не захотели. Они привыкли жить в бедности и одним днём. Тогда Ники пригласил сюда старых знакомых — уральских казаков из староверов. Это был старательный, непьющий и некурящий народ, дисциплинированный и порядочный. Казаки обосновались в семи станицах. Они рьяно принялись заводить нивы, огороды и пчельники, разбивать сады и кустарники, насаждать цветы…

Николай Константинович и Надежда Александровна поселились рядом в глинобитном домике. Уже в первое лето они отведали собственных абрикосов и груш.

Вскоре на подмогу прибыли немцы и киргизы. Переселенцы довершили возрождение края. Глядя на них, зашевелились и узбеки. Постепенно южный Туркестан превратился в действительно райский сад.

В русской части Ташкента Ники выстроил дворец в эклектическом стиле — рококо, античность, псевдоготика, поздний классицизм. Вокруг разбил парк с зоосадом и псарней. Дом обустроил парижской мебелью, лиможским фарфором, венецианскими стеклом и хрусталём.

Среди прочего переправили ему из Санкт-Петербурга одну статую. Некогда в Италии у скульптора Солари он заказал мраморную копию обнаженной Фанни Лир. После его ареста и ссылки статуя оказалась у великой княгини Александры Иосифовны. Расставаться с ней мать Ники не хотела. Но вдруг отправила произведение искусства в Ташкент.

О причинах скоропалительного решения рассказывает историк А. Боханов:

«Однажды, уже через шесть лет после тех несчастных событий (кражи солитёров), прошедшее напомнило о себе с неожиданной стороны. Принимая у себя американского посла в Петербурге, Александра Иосифовна вдруг услышала от него вопрос: «Что это за статуя стоит у вас, Ваше Высочество?» Княгиня ответила, что это статуя работы известного итальянского мастера. «Так это же американка!» — услышала она в ответ «Какая американка?» — задала совсем неуместный вопрос ни о чём не подозревавшая княгиня. «Вашего сына Николая!» Александра Иосифовна чуть не лишилась чувств. После этого светский разговор был быстро прерван, а статуя вскоре отправлена в Ташкент. Отдавая распоряжение, великая княгиня не преминула заметить: «Пусть он там, в пустыне, наслаждается видом своей бесстыдницы!»

Следует уточнить: случилось это не через шесть лет, а позже — лет через девять-десять.

Мраморную Фанни Ники установил на видном и почётном месте — на верху и посередине парадной лестницы. При этом разукрасил её грудой ожерелий, браслетов, золотых цепочек, серёг, перстней и колец. Как истуканшу.

Примерно в это же время настоящая Фанни в бедности умирала от туберкулёза.