20

Мы приехали в Аргентину. Евдокея с Германом уже уехали в США, Степан по-прежнему жил в Германовым дому, тятя с мамой жили на Степановой земле в суседьях, мы устроились в тятиным дому, успели посадить огород. Марфа 16 декабря в больнице принесла сына, сын родился хорошенькяй, но у Марфе его забрали, и она слыхала, как он ревел. Когда его принесли, он весь был истыченной, и не давали его сосить, Марфа сосила украдкой. Но оне снова забирали, и снова был рёв. Марфа спорила, называла их убийцами, ето привело их в бешенство, стали делать всё на вред. Приезжаю, Марфа со слезами рассказывает, что происходило в больнице. Вижу, что ребёнок весь жёлтый, иду ко главному врачу и говорю:

— Я забираю сына и жену.

— Что случилось?

— Здесь убийцы.

— Как так? — пошёл выяснять. Вернулся и говорит: — Мы не можем выписать ребёнка, он не в порядке.

— Вот и именно — он не в порядке, поетому я его забираю.

— Но мы не можем его отпустить.

— Мне не нужно, я его забираю.

— Тогда должен подписать, что отвечаешь за него.

— Конечно, отвечаю за него, он мой сын, и я в ответе.

Подписал и срочно на такси в Чёеле в больницу, объяснил нашему врачу ситуацию, сына сразу проверили, дали лекарства, витамины, сын уснул, наутро стал розовенькяй. Так и сына спасли, назвали Софонием, но так и остался слабенькяй. А произошло это в Бельтране, в етой больнице угробили немало детей, дошло до того, что на ету больницу открыли суд, после суда сменили врачей, милосердных сёстр, и всё затихло, не стало ужасных новостей.

В 1993 году нашёл за 180 километров аренду на три года — 15 гектар возле реки. Бесплатно, договор — берегчи берег и засадить тальником, чтобы не мыло берег. Хозяин итальянец, фамилия Гаравота, 59 лет, холостяга, занимается рогатым скотом и овцами. 25 километров от городу Генераль-Конеса, колония Сан-Хуан, естаблесименто Доня-Рина, от моря 100 километров международный порт Сан-Антонио-Есте. Землю арендовал, а трактора нету. Туда-сюда, Степан советует:

— Вон у Иона Васильев трактор на ограде лежит, на три части сломанный валяется, договорись, справь да и работай.

Позвонил Василию Немсу в Уругвай, он приехал, стал ему говорить:

— Арендуй трактор, я тебе его справлю.

Он говорит:

— Я его продаю.

— Но в таким виде ты его не продашь, давай я тебе его справлю, а потом постепенно куплю.

Ему идея понравилась, он согласился. Загрузили ети три части трактора и увезли к механику. За две недели мы его на ноги поставили, я его угнал туда в Конесу. Но и Иона тоже нахватал везде земли в Конеса, аренда дешёва, вот он и успевал. Нам повезло: земля на берегу реки, мягка, рассыпчата, канал с водой проведён в ряд [127], хоть залейся, к трактору инструмент коя-что купил, что-то арендовал, где занял. Суседи были хороши, всегда выручали. Землю приготовили, на самым берегу насадили бакчи в парник, 12 гектар посеяли помидор да 2 гектара тыквов. Речка рыбна, всегда с рыбкой, хозяин и суседи тоже всегда с рыбой, дружба кругом стала рости. Детки уже подросли, стали помогать, речка их увлекала. Мы жили от своёй пашни два километра, утром рано туда, а обратно дети на чурках приплывут. Бакча росла хороша и быстро.

Иона ето узнал, раз приезжает, второй раз приезжает, я задумался: пахнет говном. Раз Иона забегал — жди нехороших новостей. Смотрю, Иона приезжает вечером на помидоры, ходит ахат. Я не вытерпел и говорю:

— Иона, у нас с тобой не сходится, всегда коса на камень. Я по твоим пашням не бегаю, не узнаю, и мне не нужно про чужия посевы, и я не хочу, чтобы ты здесь бегал и узнавал да потом сплетни таскал, вы на ето молодсы.

Смотрю, накалился, покраснел, ничего не сказал, сял в машину и уехал.

Марфа случайно была с нами, всё слыхала и говорит:

— Почему так поступил?

— А что, забыла, мало горя перехлебали? Хто от них уже не пострадал! Лучше иметь их подальше, ишо успеет насеять плевков.

Конечно, Иону раздражало: у нас помидоры в колено, а он сеет, вот и зависть.