НА ПИРС ШВАРТОВЫ БРОШЕНЫ
НА ПИРС ШВАРТОВЫ БРОШЕНЫ
Как ни продолжителен был поход, но финиш уже близко.
Гигантская дуга нашего пути вот-вот должна сомкнуться. По правому борту показались очертания знакомых побережий.
— Прошли мыс Север, — глядя в перископ, отметил командир.
Всплыли в полночь в заданной точке и донесли по радио об успешном окончании плавания.
Ответ был коротким:
— Следовать в базу.
Отдраили верхний люк, и густой свежий воздух Заполярья хлынул в отсеки. Он был насыщен йодом, солью, морем. Мы жадно глотали его пьянящий настой и никак не могли надышаться. На близких подступах к центральному отсеку уже скопилось много желающих хотя бы на миг взглянуть на мир, от которого мы столько долгих дней были оторваны и к которому мы наконец-то возвратились.
Когда я поднялся наверх, то заметил, что мостик и весь корпус подводной лодки покрыты желтоватым налетом океанской живности — микроорганизмов. Когда командир размашистым движением провел указательным пальцем по слегка скользкой поверхности надстройки, на этом месте тотчас же вспыхнуло слово: «Родина».
Насколько оно емкое, это слово, мы чувствовали сейчас особенно остро.
— Родная база, — взволнованно .выдохнул стоящий слева Семенищев. — Здравствуй, это мы!
И я невольно улыбнулся, вспомнив, как тот же Семенищев, впервые попав на Крайний Север, сказал о нашей бухте, встретившей его особо ярой пургой:
— Ну и местечко. Наверно, во всем мире неуютней нет.
А теперь — «родная база»!
Как же надо стосковаться по земле, чтобы об этих голых, продутых ледяными ветрами скалах сказать так нежно.
Подводники поднимались наверх небольшими стайками, чтобы хоть несколько минут полюбоваться студеным морем. Проходя мимо вахтенного офицера в центральном посту, они перед вертикальным трапом, ведущим в боевую рубку, четко называли свои фамилии:
— Бондарев, Месяц, Фролов, Яхваров…
Вахтенный офицер отвечал коротко: «Добро» и отмечал про себя, сколько и кто наверху, регулируя смену желающих «подышать по-настоящему».
…Несмотря на раннее время, пирс был заполнен встречающими. Подводная лодка развернулась в сторону берега и под острым углом к плавпричалу пошла на швартовку.
И в этот момент оркестр грянул «Варяга». Музыка звучала торжественно и призывно и я бы даже сказал — победно!
— Подать носовой! — перекрывая гром оркестра, прозвучал в мегафон зычный голос командира.
Бросательный конец метнулся к пирсу, и вскоре уже огон носового швартова надежно был накинут на кнехт и закреплен.
— Гюйс поднять! Флаг перенести!
Вот уже металлический трап, поданный с плавпричала, лег на верхнюю палубу лодки. Не дожидаясь, пока его закрепят, командир сбежал по нему на пирс удивительно легко и, стараясь не показать усталости, бедро сделал несколько шагов навстречу адмиралу, четко вскинул руку к пилотке и отрапортовал:
— Товарищ адмирал! Подводная лодка выполнила поставленную вами задачу, личный состав чувствует себя хорошо, материальная часть в исправности.
Адмирал распахнул объятия и на мгновение прижал командира к себе.
— Спасибо, Владимир Алексеевич, мы не сомневались в этом. Поздравляю с благополучным возвращением и правительственной наградой. Постройте экипаж на пирсе.
Потом адмирал приветствовал нас и сказал много добрых слов в адрес экипажа.
— Уверен, что вы и впредь будете выполнять поставленные задачи так же успешно, как выполнили эту!
Началась береговая жизнь.