I

I

В 1940 году исполнялось двадцать лет со дня образования Казахской республики. В октябре были опубликованы Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждениях знатных казахстанцев. В числе первых стояло имя геолога Сатпаева. За пятнадцатилетнюю работу по разведке полезных ископаемых в Улутау-Джезказганском районе Каныш Имантаевич удостоился высшей награды страны — ордена Ленина. К тому времени он становится известен не только как выдающийся геолог-практик, но и как многообещающий ученый. Еще в 1938 году он был избран членом ученого совета казахского филиала Академии наук СССР.

Юбилейные торжества, посвященные Казахской ССР, по традиции проводились и в Москве. Президиум АН СССР решил отметить это событие специальным заседанием. Были запланированы сообщения «О развитии казахского языка», «Из истории борьбы казахского народа за независимость», «Пути развития казахской литературы». А назначить докладчика по первой и основной теме юбилейного собрания «Развитие науки в Казахстане за двадцать лет» Президиум просил правительство республики.

Общее собрание академии было назначено на первое ноября. За несколько дней до намеченной даты совет баз и филиалов Академии наук СССР получил телеграмму из Алма-Аты: «С основным докладом в Москву выезжает инженер К.И.Сатпаев».

Из воспоминаний ученого секретаря совета баз и филиалов АН СССР В.А.Ульяновской:

«...Хорошо помню этот хмурый ноябрьский вечер 1940 года, потому что я в тот вечер с нетерпением ждала основного докладчика из Казахстана, который почему-то опаздывал. В тот день я впервые познакомилась с К.И.Сатпаевым. Он пришел в конференц-зал академии буквально за несколько минут до открытия юбилейного заседания. Оказывается, только что сошел с поезда.

— Я геолог и буду говорить в основном о природных богатствах родного Казахстана и о возможности использования этих богатств на благо народа, — заявил мне Каныш Имантаевич, и мы быстро с ним стали развешивать карты.

— Тезисы доклада есть? — спросила я его. — Вы будете читать? Прошу, не называйте цифр. Разве только в процентах...

Он успокоил меня, что доклад им написан, и показал объемистую папку.

Постепенно зал стал заполняться академиками. В переднем ряду старейшие геологи: П.И.Степанов, А.Н.Заварицкий, В.А.Обручев и другие.

Мне казалось, что академики за день достаточно устали и, если неинтересно будет построен доклад, большинство из них разойдется. Но вот вечернее заседание общего собрания было объявлено открытым и слово предоставлено К.И.Сатпаеву».

— Прежде всего разрешите мне передать Президиуму Академии наук, штабу передовой революционной науки, горячий братский привет от возрожденного казахского народа, — начал свою речь Каныш Имантаевич...

Затем он сошел с трибуны, оставив на ней свою папку, направился к карте и уже около нее продолжал свой доклад.

— По территории Казахская республика занимает второе место, а по населению — пятое в Союзе. Если говорить в сравнениях, площадь Казахстана намного больше любого государства Европы, как, скажем, наиболее весомые капиталистические державы Германия, Франция, Англия, Италия, а в Азии Япония. — Он сделал паузу и оглядел зал.

Конференц-зал переполнен. Ученый секретарь недаром предупреждала: «Будут маститые ученые, смотрите не подведите...» В первых рядах сидели самые маститые. Он узнал Веденеева, Бардина, Курнакова. А с Кассиным и Русаковым он успел поздороваться еще перед началом собрания. «Прекрасно, что именно ты, Каныш Имантаевич, приехал с докладом. Пора тебе выходить на большую арену, пора, дружище! Знай, что у тебя немало сторонников. Мы не подведем, если ты сам хорошо постараешься!..» — говорили они, поочередно пожимая ему руку.

— Хочу назвать несколько цифр, которые сразу же дадут вам представления об изменениях, происходивших у нас за прошедшие двадцать лет, — продолжал докладчик, чуть повысив голос, дабы подчеркнуть важность сообщаемого. — В 1912 году в Казахстане было всего две тысячи километров железных дорог, теперь общая протяженность железнодорожной сети достигла огромной цифры — 7106 километров. До революции у нас не было ни одного вуза, а нынче их в республике девятнадцать, и обучаются здесь 8400 студентов. Количество учащихся во всех учебных заведениях Казахстана достигло в этом году более полутора миллионов человек. Вместо 7,8 процента до революции грамотность населения республики поднялась в 1939 году до 76,3 процента.

Сделав снова небольшую паузу, Каныш Имантаевич достал из нагрудного кармана клочок бумаги и назвал еще несколько цифр. Потом не спеша отложил записи в сторону, оглядел зал, как бы спрашивая: «Не много ли сухих цифр, не скучно ли вам?», взял металлическую указку в руку и, снова обратившись к карте, сказал:

— Вглядитесь, товарищи, в карту республики. Общий облик ее весьма убогий, не правда ли? В основном голые степи, равнины, изредка горы, лишь кое-где прорезываемые линиями рек. Словом, судя по этой карте, Казахстан богат лишь равнинными степями; воды и лесов у нас совсем мало, а полезных ископаемых почти нет. Не ради упрека или красного словца скажу вам: такая картина изображена не нами, а весьма авторитетными исследователями дореволюционной поры. Например, один из великих корифеев русской науки, географ-путешественник Семенов-Тян-Шанский, считал казахскую степь «богатой лишь солью, весьма бедной на полезные ископаемые». А один из основателей горной науки, автор учебника «Рудные месторождения» профессор Богданович когда-то категорически заявил, что в Казахстане нет железной руды.

Сидевшие в зале заметно задвигались, зашептались.

— Если быть искренним, для Казахстана эта карта, простите за дерзость, на сегодняшний день устарела. Нынче требуется принципиально новая карта казахских степей. Только не беспокойтесь, задача эта не будет возложена на вас. С этой задачей сегодня Казахстан вполне справится сам. Ныне он располагает квалифицированными кадрами, способными составить новую геологическую карту, дающую исчерпывающие сведения о полезных ископаемых республики. Мы, товарищи, считаем это еще одним свидетельством нашего роста.

Сатпаев сделал шаг вперед и, держа наперевес указку, заговорил неожиданно громко:

— Вы можете удивляться, возможно, даже подвергнете сомнению то, о чем я сейчас хочу сообщить. Как бы то ни было, сегодня я от имени геологов Казахстана впервые считаю нужным сделать это важное заявление. — Затем, широко проведя указкой по карте, продолжал: — Недра этой огромной территории, называемой Казахской степью, таят в себе все без исключения химические элементы таблицы Менделеева.

В зале воцарилась мертвая тишина.

— Что еще удивительнее, все эти элементы пребывают не в случайном и разбросанном виде, но расположены большими залежами, пригодными для разработки в промышленных масштабах. Отсюда вы сами можете сделать вывод, какой потенциальной мощью обладает «край, всего более богатый солью». А теперь обратимся к тому, как размещаются в недрах Казахстана главные элементы таблицы Менделеева... Начну свой рассказ с угля — хлеба промышленности. Его месторождения расположены в основном в Центральном Казахстане. Главной кладовой этого топлива является Карагандинский бассейн, третья угольная база страны. Площадь этого огромного угольного очага равна двум тысячам квадратных километров. В течение последних десяти лет на месте небольшого рабочего поселка с сотней полуразвалившихся лачуг вырос цветущий социалистический город. Караганда не единственная в Казахстане кладовая топлива. Ждут освоения такие месторождения, как Тениз-Коржункуль и Экибастуз на севере; Кендерлик на востоке, в Улутауском районе Киякты... О том, что в Доссоре и Макате имеются запасы жидкого топлива, было известно давно, недавно там обнаружены новые запасы нефти и газа. Еще более внушительны аналогичные месторождения в районах Урала и Эмбы!

Оратор далее подробно рассказал о богатейших медных месторождениях Джезказгана, Коунрада. О полиметаллах Рудного Алтая, о железорудных залежах Атасу, Каркаралы и Каражала, о неисчерпаемых запасах фосфорных солей, найденных на территории Джамбулской области...

По реакции аудитории он видел, что доклад удался, — лица выражали заинтересованность и сосредоточенное внимание. Закончив рассказ о богатствах казахстанских недр, Сатпаев сделал большую паузу и, медленно обведя глазами зал, сказал:

— Наши достижения стали возможны благодаря бескорыстной помощи братского русского народа, его выдающихся сынов, многие из которых сегодня сидят в этом зале, а именно: академика Обручева, геологов Кассина, Русакова, Яговкина, Нехорошева, Гапеева, Григорьева и многих других. Этот подъем стал возможен благодаря огромной помощи, беспримерному героизму, неустанным поискам. Поэтому в сегодняшний торжественный день казахский народ от всего сердца шлет братский привет этим замечательным людям, выражает им искреннюю признательность и благодарность...

Множество людей — и знакомые, и те, кого он знал понаслышке, — выражали Сатпаеву свое удовлетворение и признательность. Когда круг поздравлявших геолога несколько поредел, к нему подошли Кассин и Русаков.

— За пятнадцать лет уединения в такой глуши, как Джезказган, можно было сделаться замшелым провинциалом, — с улыбкой сказал Русаков. — Но ты превратил эту дыру в геологическую столицу Казахстана. Ты говорил с такой авторитетностью, словно сам исходил всю степь вдоль и поперек, будто сам бил шурфы во всех уголках вашей степи.

Каныш ответил в тон ему:

— Михаил Петрович, Джезказган на самом деле является географическим центром Казахстана — взгляните на карту. Почему бы ему не быть столицей, для начала хотя бы геологической?

Собеседники от души расхохотались. Затем Николай Григорьевич Кассин сказал:

— Да, Каныш Имантаевич, сейчас нужно, не откладывая, решать вопрос о геологическом центре Казахстана...

Он намекал на то предложение, которое было сделано Канышу Имантаевичу накануне юбилейных торжеств.

Незадолго перед тем при казахском филиале АН СССР был организован Институт геологических наук. Правительство республики решило поставить во главе его специалиста с хорошей научной подготовкой, опытного, хорошо знающего богатства казахских степей. После долгих обсуждений было названо имя Сатпаева. Но у него даже не было никакой научной степени. Всего лишь рядовой геолог, начальник одной из 38 геологических служб Казахстана. А в новом институте будут работать десятки кандидатов, даже доктора наук. Руководство филиала высказывало сомнение в отношении предложенной кандидатуры — поговаривали, что в научном мире имя Сатпаева мало известно... Назначение его основным докладчиком на юбилейном собрании Академии наук было вызвано стремлением упрочить престиж ученого.

Доклад его превзошел все ожидания. Авторитетная и строгая аудитория слушала выступление с напряженным вниманием и высоко оценила его. Спустя некоторое время Сатпаев получил предложение Президиума академии занять должность директора нового геологического института.