Разведка
Разведка
Следующей ночью было принято решение направить разведывательно-поисковые группы в тыл врага. Первую возглавил я, а вторую — командир взвода управления лейтенант Чередниченко.
Целый день изучали мы передний край противника — намечали, где лучше сделать проходы, искали непростреливаемый участок местности на том берегу реки. Хорошую помощь нам оказал боец, только что вернувшийся из немецкого тыла. Раненный, разыскивая свою часть, пробившуюся с боями неделю назад, он подсказал нам, что сплошной обороны у противника нет, но артиллерийские позиции в тылу хорошо охраняются и ночью и днем. Лучшим местом для прохода, по его мнению, был заболоченный участок местности, покрытый кустарником и высокой травой. Да и переправляться через реку там было лучше, так как высокий ее берег не простреливался пулеметами противника.
…Ночь выдалась безлунная. Накрапывал мелкий дождик. Вооружившись немецкими трофейными автоматами, ножами, ножницами для разрезания проволоки, в назначенный час мы двинулись в путь.
Через Вопь перебрались сухими: нашли дощатый мостик, который был построен нами еще в период наступления. Немцы о нем не знали.
Второй участок пути — заболоченную равнину — мы проползли бесшумно и остановились перед лесом. Темнота стояла непроглядная, и лишь изредка небо прорезали осветительные ракеты. Где-то недалеко выстрелило орудие. Через минуту выстрел повторился, и мы пошли в направлении артпозиции.
С командиром разведроты стрелкового полка лейтенантом Усачевым идем по лесу, и вдруг совсем близко раздаются оглушительные выстрелы нескольких орудий.
— Смотрите, товарищ старший лейтенант, — шепчет он, — там за группой деревьев горит костер, а вокруг ходят часовые. Дальше — орудия.
— Верно, только сколько орудий?
— Вы же слышали — стреляли одновременно только три, а когда мы ползли, стреляло одно орудие, и то не с этой батареи.
В подтверждение его слов выстрел раздался где-то далеко.
— Верно, — согласился я, — они «дежурное орудие» передвигают по фронту и в глубину. Слышишь, мотор работает?
Новый выстрел кочующего орудия прервал наш шепот — и снова тишина. Тогда я решил проверить дорогу, которая на карте была обозначена как лесная тропа. Вскоре действительно убедился — дорога, уложенная бревнами и прутьями от поваленных деревьев, служила немцам для подвоза боеприпасов на их батарею.
Осматриваюсь в лесной темноте. Ни звука. Вдруг совсем рядом взревел мотор, и я увидел самоходное орудие с хорошо различимым белым крестом на борту. Самоходка проехала вдоль леса, остановилась. И в следующий момент пламя от выстрела осветило все вокруг.
Мне стала понятной тактика немцев: ночью они пускают дежурную самоходку по дороге, она с равными интервалами стреляет по нашему берегу, а в это время другие батареи отдыхают.
Бесшумно двигаясь по краю дороги, мы добрались до опушки леса. Надо спешить обратно — рассвет-то тоже торопится. Утром отсюда не выбраться: здесь все как на ладони с обоих берегов реки. Спасает нас лишь высокая болотная трава.
Разобрались понемногу. В землянке командира полка нас ждали, и мы подробно изложили результаты разведки — местоположение немецких батарей за линией фронта, рассказали про кочующее орудие — самоходку, о ее маршруте, рассредоточении танков, автомашин.
Вторая группа разведчиков тоже благополучно вернулась с ценными сведениями о расположении фашистских батарей. Им удалось побывать возле хорошо охраняемой боевой позиции фашистского «скрипача» — шестиствольного миномета. Наши сведения о немецких батареях по телефону тут же передали командиру дивизии.
— Молодцы артиллеристы, — услышал в ответ, — спросите их: есть ли признаки подготовки немцев к наступлению на этом направлении?..
Мы не заметили подвоза боеприпасов на боевые позиции немцев.
Тогда тут же было решено готовить данные для стрельбы по обнаруженным нами целям, а нам разрешили отдохнуть до полудня. За шесть отпущенных часов, пожалуй, впервые за многие дни с начала войны я отоспался в спокойной обстановке.