Огненная дуга

Огненная дуга

Летом 1943 года наш 18-й гвардейский авиаполк участвовал в Курской битве. Правда, к активным действиям мы приступили несколько позже других.

Из сообщений Совинформбюро стало известно о беспримерных подвигах старшего лейтенанта А. К. Горовца, сбившего в одном воздушном бою 9 немецких самолетов, лейтенанта С. К. Колесниченко, уничтожившего за несколько дней 16 фашистских стервятников, летчика

В. К. Полякова, таранившего вражеский бомбардировщик. По соседству с нами в 1-м гвардейском истребительном корпусе воевал Алексей Маресьев, у которого после ранения были ампутированы ступни обеих ног, но он на протезах продолжал в воздухе разить врага.

Мы радовались успехам товарищей по оружию. Но огорчало

затянувшееся затишье на нашем участке фронта.

Утром 12 июля послышалась сильная канонада. Советская артиллерия обрушила на позиции врага тысячи снарядов разных калибров. За четверть часа до перехода танков и пехоты в атаку над полем боя появились пикирующие бомбардировщики. Что недоделала артиллерия, сокрушала и подавляла авиация. Затем в воздух поднялись штурмовики, обрушив на противника пушечно-пулеметный огонь и реактивные снаряды. Советские войска перешли в наступление.

Немецко-фашистское командование предпринимало отчаянные попытки задержать наши войска. Оно бросило на наиболее угрожаемые участки большие силы авиации. В небе часто стали появляться группы бомбардировщиков и истребителей одной и другой стороны. Бои в воздухе не прекращались в течение всего дня. Тогда в нашем полку отличились Семен Сибирин, Иван Столяров, Дмитрий Лобашов и Владимир Баландин. Каждый из них сбил по 2 немецких самолета.

С утра 13 июля мы прикрывали Илы 224-й авиадивизии в районе Мелехово, Шваново, Клен. Восьмерку "ястребков" возглавлял капитан Сибирин. Штурмовиков было десять. Звено лейтенанта Лобашова находилось в группе прикрытия, а четверка Сибирина составляла ударную группу и летела на 600–800 метров выше нас. Вдруг командир передал по радио: "В воздухе ниже нас немецкие истребители". Мы обнаружили четыре ФВ-190, которые на бреющем полете пытались атаковать Илы. Их атака была отбита, причем Иван Столяров сумел уничтожить один фашистский самолет.

Через считанные минуты справа впереди меня на большой скорости проскочил "фоккер". Даю полные обороты мотору и мчусь за ним. А в это время второй немец сзади открыл огонь по моему самолету. К счастью, вражеский летчик оказался плохим стрелком. Зато Владимир Баландин стрелял метко и с первой очереди сбил его. Мне удалось сблизиться с вышедшим вперед другим "фоккером" и длинной очередью отправить его к праотцам.

Штурмовики, сделав четыре захода на цель, сбросили бомбы, а затем реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем уничтожали артиллерийские орудия, автомашины и живую силу врага. Без потерь мы все возвратились на свои аэродромы.

На разборе проведенного боя выяснилось, что немцы применили новый, хитрый по замыслу тактический прием, хотя и дорого поплатились. Суть его заключалась в следующем: самолет, который выходит вперед, на какое-то время отвлекает внимание наших летчиков от просмотра задней полусферы, а в это время его напарник безнаказанно может вести огонь. Получилось вроде удара из-за угла. На войне на это жаловаться никому не будешь. Неважно, кто и как строит свой маневр, какую применяет тактику. Важен результат. Он же был в нашу пользу.

В тот же день летчикам "Нормандии" было поручено прикрывать переправу у деревни Дурнево. Только Яки появились над объектом, как по радио передали о подходе вражеских самолетов. По команде капитана Альбера Литольфа французы пошли им навстречу. В завязавшейся схватке Литольф, а также лейтенанты Альбер Дюран и Ноэль Кастелэн сбили по одному Ме-110. Остальные "мессеры", беспорядочно побросав бомбы, ушли за линию фронта.

После третьего боевого вылета мы с лейтенантом Лобашовым снова заняли места в кабинах своих "ястребков". Над аэродромом появился немецкий разведчик Ю-88. Запустив моторы, мы взлетели с места стоянки поперек взлетной полосы. На самой границе летного поля с трудом оторвали от земли самолеты, чуть не задев зенитки, прикрывавшие наш аэродром. Набрав скорость, пошли вверх и вскоре настигли врага. Он начал маневрировать и со снижением уходить в сторону своих. На высоте 200–300 метров мы подожгли сначала левый, а затем и правый мотор "юнкерса". Фашисту не удалось доставить разведданные, он упал в районе Столбовая, Солодово.

В тех боях во многих случаях пришлось сражаться в воздухе с превосходящими силами противника. Но наши летчики вступали в бой, независимо от того, сколько перед ними было фашистских стервятников. Мы помнили об одном: надо уничтожать врага во что бы то ни стало.

В одном из боев особо отличился мой друг Иван Столяров. Он сумел поджечь три "Фокке-Вулъфа-190".Но тогда и мы потеряли двух товарищей: был сбит младший лейтенант А. Бородавко и не возвратился на базу лейтенант К. Пилипейко.

Техник Василий Васильевич Сироткин насчитал в моем самолете более десятка пробоин. Но мотор уцелел, К машине подошел инженер полка напитан Андрей Захарович Нестеров и спросил:

— Сколько Пинчук налетал на этом самолете?

— Сто сорок часов, — ответил Сироткин. — Только вот масла приходится уже каждый раз доливать.

Ресурс мотора был определен в 150 часов. Но на взлетах я несколько раз наблюдал, как из выхлопных патрубков появляется белый дымок. А это значило, что начинает сгорать масло.

— Летать с этим мотором запрещаю. Замените его! — приказал инженер.

Каждый летчик, кому довелось воевать, навсегда сохранит чувство

глубокой благодарности к авиационным техникам, механикам, мотористам, оружейникам, прибористам и другим специалистам за их самоотверженный труд. В сложных, тяжелых фронтовых условиях, под открытым небом, а нередко и под вражеским артобстрелом эти мужественные и на редкость работящие люди, не считаясь ни с чем, быстро ремонтировали в готовили самолеты к боевым вылетам. Нашими победами они по праву могли гордиться, как своими.

В то время, о котором здесь идет рассказ, я, как у нас в шутку говорили, остался временно "безлошадным", т. е. без самолета. Однако мне повезло. На нашем аэродроме стоял истребитель Як-9т заместителя командира дивизии подполковника Константина Дмитриевича Орлова.

Командир полка позвонил ему, и тот "одолжил" мне на два дня свой самолет. В отличие от Як-76 этот истребитель был вооружен крупнокалиберной 37-миллиметровой пушкой.

15 июля восьмерка наших истребителей и восьмерка французских летчиков во главе с командиром "Нормандии" майором Тюляном прикрывали советские войска в районе Ильинское, Селехово, Хотынец. В воздухе заметили четыре ФВ-190. По опыту мы уже знали, что это — предвестники немецких бомбардировщиков, которые вот-вот должны были появиться над полем боя. Развернулись на запад — и сразу увидели армаду "юнкерсов" и истребителей. С первой атаки Сибирин сбил один, а Столяров — другой фашистский самолет. Сбросив бомбовый груз куда попало, немцы на полной скорости повернули обратно. Из этого боя не возвратился Иван Столяров. Двадцатилетний комсомолец провоевал немного, но оставил о себе светлую память. Только за полтора месяца он лично сбил 11 самолетов врага. Его ратный подвиг был отмечен двумя орденами Красного Знамени.

Французы уничтожили 4 немецких самолета. Сами потеряли трех летчиков. Не вернулись с задания заместитель командира эскадрильи капитан Альбер Литольф, младшие лейтенанты Ноэль Кастелэн и Андриен Бернавон. Всего за две недели до этого Литольф был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Уж так, видимо, устроен человек. На фронте привыкаешь ко всему, даже к смерти друга. Тяжелая утрата не сломила боевого духа ни наших, ни французских летчиков. На следующий день 18 истребителей полка и десятка самолетов "Нормандии" сопровождали большую группу пикирующих бомбардировщиков 204-й авиадивизии, которые нанесли удар по железнодорожной станции Белые Берега. Там скопились составы с боеприпасами и живой силой противника. В ходе бомбежки было взорвано много вагонов со снарядами, авиабомбами и уничтожено два эшелона с немецкими солдатами и офицерами. Все наши самолеты вернулись на свою базу. За успешное выполнение задания командующий армией объявил благодарность участникам этого налета.

Напор наших войск нарастал. Немецкое командование предприняло несколько контратак с целью удержать железную дорогу Орел — Брянск. Противник на этом направлении ввел в сражение резервные соединения, которые поддерживал мощными ударами с воздуха. В создавшейся обстановке командир нашего полка решил изменить тактику и действовать большими группами — до трех эскадрилий одновременно.

Этот день выдался для нас жарким. Мы вместе с летчиками "Нормандки" сделали по 4–5 вылетов, и все они проходили с воздушными боями. Так, дважды вылетали на уничтожение немецкой авиации в район Знаменское, Красниково, Гнездилово, Ягодное. Наша тактика действий большими группами полностью оправдала себя. Во время этих вылетов было сбито 6 вражеских самолетов. Под вечер "нормандцам" пришлось вести бой с численно превосходящим противником. Когда прикрываемые штурмовики начали обстреливать механизированную колонну реактивными и пушечными снарядами, появились вражеские истребители. С ходу они попытались атаковать Илы, но были отбиты заградительным огнем. Штурмовики выполнили задание и, отстреливаясь, начали отходить на свою территорию. Летчики "Нормандии" продолжали вести бой. В этой огненной схватке Алъбер Прециози и Марсель Альбер сбили по одному немецкому истребителю. Майор Тюлян вел воздушный бой несколько выше остальных и в стороне. С присущей ему смелостью и отвагой он дрался с четверкой самолетов врага. Его ведомый увлекся боем с другой парой "фоккеров". Машина Жана Тюляна, словно стрела, мелькала среди немцев. Она то виртуозно ускользала от их огненных очередей, то коршуном кидалась на врага. Так продолжалось, увы, недолго: боевые товарищи потеряли Тюляна из поля зрения. Что произошло дальше, никто из летчиков не видел и не знает. Жан Тюлян не возвратился на свою базу.

Глубокой печалью затуманились лица "нормандцев". Никому не хотелось верить в гибель боевого, отважного командира и хорошего товарища. Каждому думалось, может быть, каким-нибудь чудом он уцелел и вот-вот объявится, вернется. Но не вернулся. Пришлось смириться с мыслью о гибели командира. В штабном помещении повесили портрет Тюляна с надписью: "С честью погиб на поле брани за отечество".

Через несколько дней восьмерка Илов под прикрытием наших "ястребков" вылетела для нанесения удара по колонне немецких танков и автомашин, двигавшихся к переднему краю. На врага были сброшены новые эффективные противотанковые авиабомбы (ПТАБ). После третьей атаки появилась шестерка "фоккеров". Наша ударная группа заметила их еще на подходе и вступила в бой. Лейтенант Иван Соболев сбил одного фашиста, остальные поспешили уйти за линию фронта.

Проводив штурмовиков на свою территорию, мой ведущий Дмитрий Лобашов покачал крыльями Яка, развернулся и резко пошел с набором высоты. Я за ним. Впереди увидел какую-то беспорядочную карусель самолетов. Когда подошли ближе, рассмотрели, что группа "ястребков" ведет жаркий бой с "фокке-вульфами". Самолетов с обеих сторон было более двух десятков. Через считанные минуты наши машины уже оказались в центре сражения. Неподалеку от меня в отвесном пикировании пронесся к земле горящий Як. Вслед за ним факелом устремился "фоккер". У меня появилось непреодолимое, безотчетное желание мести. Я до боли в скулах сжал зубы, весь напрягся. Сделав маневр, на вираже зашел в хвост одному "фокке-вульфу", поймал его в прицел и дал очередь из пушки. От прямого попадания снаряда у "фоккера" отлетела правая плоскость, и он стал падать. В воздухе некоторое время крутилось оторванное крыло, но затем и оно исчезло.

— Еще один гад готов! — радостно крикнул я и тут же почувствовал, как мой Як вздрогнул.

"Попадание, — мелькнуло в голове. — Только куда?"

В это время самолеты один за другим начали выходить из боя. Дело сделано. После посадки техник обнаружил в моей машине две большие пробоины. К утру их искусно залатали.

Боевая напряженность усиливалась. В особенно тяжелые дни, когда небо стонало от рева моторов, командир полка приказывал вынести на аэродром боевое гвардейское знамя. Каждый летчик выруливал мимо украшенного орденами и гвардейской лентой кумачового полотнища и мысленно еще раз давал клятву быть до конца стойким и верным своему воинскому долгу.

В течение всего июля мы выполняли задачи по прикрытию наших наступающих войск, сопровождали штурмовики и бомбардировщики, которые уничтожали живую силу и технику отступающего врага. В отдельные дни погода была очень сложной для полетов. Нижний край облаков доходил до 100–200 метров с плохой горизонтальной видимостью земных ориентиров. Но, несмотря на это, мы совершали полеты.

Истребители сопровождения часто летали под самой нижней кромкой облаков, спасаясь от наземного огня заходом на короткое время в облачность, хотя навигационное оборудование не позволяло выполнять полет вне видимости земли. Не было специальных приборов для длительного пилотирования в облаках. Особенно большие непри-ятности приносил нам огонь вражеской малокалиберной артиллерии. Ребята не раз возвращались на изрешеченных самолетах. Неутомимые техники и механики умело и быстро их ремонтировали. Пример в этом показывали секретарь партийной организации эскадрильи старшина А. Гришаев, комсомольский вожак сержант В. Сироткин, инженер эскадрильи А. Веселов, техники Н. Я. Пинчук, А. Давыденков, механики и мотористы П. Белоглазов, А. Семенов, М. Резник, В. Попов, А. Суховаров, А. Ведерников, Г. Козин и многие другие.

В конце июля наш полк пополнился летным составом и новейшими самолетами Як-9д. Этот истребитель имел более мощный мотор, обладал большей скоростью, скороподъемностью, лучшей маневренностью и более совершенным авиационным оружием. Мне достался самолет с четырьмя бензиновыми баками в плоскостях. По сравнению с Як-76 он имел намного большую продолжительность полета. На этих машинах в районе Курской дуги мы успели сделать по нескольку боевых вылетов.

В ночь на 4 августа передовые части генералов А. В. Горбатова и В. Я. Колпакчи, поддерживаемые с воздуха авиацией, ворвались в Орел, а на рассвете другого дня очистили его от немецко-фашистских захватчиков. 5 августа был освобожден и Белгород. Столица нашей Родины — Москва впервые за время войны торжественно салютовала доблестным советским войскам артиллерийскими залпами.