4. Военное образование - 1

4. Военное образование - 1

Год 1916-й. Унтер-офицерская учебная команда в городе Изюме Харьковской губернии. С начальством не повезло. Унтер-офицер оказался дракон, ударом кулака сбивал солдата с ног. Жукова он особенно не любил, но бить почему-то избегал.

Почему-то…

"Оценивая теперь учебную команду старой армии, я должен сказать, что, в общем, учили в ней хорошо. Особенно это касалось строевой подготовки. Каждый выпускник в совершенстве владел конным делом, оружием и методикой подготовки бойца. Не случайно многие унтер-офицеры старой армии… стали квалифицированными военачальниками Красной Армии."

Многие… Не Буденный, к сожалению. Сей рубака, полный кавалер георгиевского банта, карту читать не научился. Поминается здесь, ибо ему пришлось играть роль непосильную…

Где приобрел квалификацию Георгий Константинович? Ведь не в учебной команде унтер-офицеров. Ни стратегии, ни глубинам тактики там не учили. Насчет топографии и карт не знаю. Но резервы, снабжение, переброска войск, организация тыла?

Что ж, пойдем дальше.

Год 1924-й. Комдив Гай спрашивает молодого комполка, как он работает над собой. Жуков ответил, что много читает и занимается разбором операций Первой мировой войны.

Гай заметил, что этого мало, и направил Жукова в Высшую кавалерийскую школу в Ленинград.

Не прошел комдив Г.Д. Гай (Гайк Бжишкян, родился в 1887, арестован в июле 1935-го, и это, похоже, был первый арест среди командармов пролетарского происхождения, отметим этот факт, он имеет прямое касательство к вождю и его деяниям) мимо молодого комполка. Не дал засидеться, толкнул наверх.

Жуков зачислен был в первую же группу, так как экзамены оказались легкими, скорее даже формальными. Да и какими они быть могли для таких абитуриентов… Будь экзамены строже, А.И.Еременко уж точно не прошел бы. А он ведь был не из худших, и его оптимизм отлично послужил Сталинградской обороне.

Впрочем, если бы не чистки, вознесшие так высоко Еременко, разве дошло бы до Сталинграда…

Руководил Высшей кавшколой В.М.Примаков, и Жуков отмечает, что он "выходец из интеллигентной семьи". Сирота Виталий Примаков был усыновлен украинским писателем М.М.Коцюбинским и впоследствии женат на дочери его Оксане, рано, к сожалению, умершей. Кажется, в 30-е годы это сыграло роковую роль в судьбе Виталия Марковича. По одним данным, Примаков был арестован (тогда еще царским правительством) в выпускном классе гимназии за революционную пропаганду. По другим, все же окончил гимназию перед Первой мировой войной и вольноопределяющимся ушел на фронт. Литератор, владевший словом профессионально, он, конечно, производил впечатление на своих молодых, коряво говоривших и писавших курсантов.

Высшая кавшкола переформирована была в то время в Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (ККУКС). Время обучения сократили с двух лет до года. Спешка! Не хватает командиров. Армия растет, и надо пропустить через курсы как можно больше командиров.

В Политехническом институте нам долбили военное дело четыре года. Это было несколько часов в неделю, но мы ведь не нуждались в общих понятиях. Даже крайнему из нас не надо было втолковывать разницу между градусами угловыми и температурными или учить понятию масштаба, началам начертательной геометрии, физики и отличию кислот от щелочей. Научите-ка читать карту того, кто не имеет пространственного воображения. Да не план, а карту. Неподготовленному человеку поднять карту, то есть прочесть рельеф и мысленно увидеть его, не просто. А если боем надо руководить на расстоянии и другого способа увидеть местность нет? Не говоря уж о планировании глубоких наступательных операций на местности, занятой войсками противника.

Это - карта. А остальное? Химия боевая, разберись там в дегазации-дезактивации… Аэропланы, танки? Это ж горючего одного жрут - не напасешься. А само горючее? Смазочные материалы? Транспорт? Связь?

Ох, мало года! Даже для выучки хорошего комполка, не говоря уж о полководце Жукове. При том, что главным предметом оставалась конная выездка: ведь курсы были все-таки кавалерийские.

"Учеба на ККУКС заканчивалась форсированным маршем на реку Волхов. Здесь мы обучались плаванию с конем и форсированию водного рубежа".

Не густо для тех задач, которые пришлось решать начальнику Генштаба, заместителю Верховного.

Ясно, что основное впереди. Что ж, пойдем дальше.

В 1927 году в полк прибыл А.И.Егоров, начальник Штаба РККА, бывший полковник царской армии. Встреча стала событием в жизни Жукова. Был разговор о вторых эшелонах войск. Жуков жаловался на некомплект личного состава, а тут еще вторые эшелоны формировать… Ответ А.И.Егорова: "Но у нас нет иного выхода. Врага нельзя недооценивать. Надо готовиться к войне по-серьезному, готовиться драться с умным, искусным и сильным врагом."

Заметьте это, читатель. Не из вежливости беседует начальник Штаба РККА с пытливым комполка…

Читая ответ Егорова, проникаешься вполне понятными чувствами к тому, кто погубил цвет армейского мышления перед лицом умного, искусного и сильного врага. Не зря и Жуков поминает здесь вторые эшелоны. В отсутствии их секрет ужасов 41-го года. Не весь секрет…

В 1929 году Жуков был направлен на КУВНАС - курсы по усовершенствованию высшего комсостава в Москве. Изучалась тактика и оперативное искусство. Тут разговор о науке вождения войск, о книгах приобретает конкретный характер. Появляются названия и авторы. Прошло время деяний, настало время писаний. Фрунзе, Шапошников, Егоров, Тухачевский, Каменев, Уборевич, Корк, Якир…

Любопытный пассаж содержат "Воспоминания" по поводу книги Б.М.Шапошникова о генштабах "Мозг армии":

"Дело прошлое, но тогда, как и сейчас, считаю, что название книги "Мозг армии" применительно к Красной Армии неверно. "Мозгом" Красной Армии с первых дней ее… являлся ЦК ВКП(б), поскольку ни одно решение крупного военного вопроса не предпринималось без участия Центрального Комитета. Название это скорее подходит к старой царской армии, где "мозгом" действительно был генеральный штаб."

Дело, конечно, прошлое, но это замечание в "Воспоминаниях и размышлениях" тогда, как и сейчас, пользуясь выражением самого Жукова, восхищает, как никакое другое место книги. Это, если угодно, смысловой ее центр. Объяснение всех провалов и потерь. Кто-то может видеть в этом высокую оценку руководящей роли партии, которая всех всему учила: писателей писать (начинаю с наиболее болезненного), дикторов читать, докторов лечить, учителей учить, а военных, конечно, воевать. Как по мне, это место воспоминаний точно писано тяжелым пером самого Георгия Константиновича с горечью, злобой и ехидцей. Внешне безупречно. Но чего стоит одно это ВКП(б) в эпоху КПСС… Плюс упоминание царской армии, где генеральный штаб был действительно мозгом (о чем Жуков сам судить не мог, но знал из доверительных признаний старшего коллеги Шапошникова, полковника генерального штаба царской армии). При всей неуклюжести стиля Жукова не надо забывать, что он прошел Крым, Рим и медные трубы, и в составлении документов толк знал, во главу угла ставил смысл.

И - достиг. Смысл ясен. И в дальнейшем подчеркнут уважительным перечислением репрессированных маршалов и командармов. Восхвалением Тухачевского. Высокой оценкой В.К.Триандафиллова.

Одаренный военный мыслитель комкор Владимир Кириакович Триандафиллов был заместителем начальника Штаба РККА, начальником оперативного отдела[3]. Он написал две книги: "Размах операций современных армий" (М., 1926) и "Характер операций современных армий" (М.-Л., 1929).

Весной 1931 года Триандафиллов представил Штабу РККА доклад "Основные вопросы тактики и оперативного искусства". В виде тезисов изложена была теория глубокого боя и сделана попытка, как писал сам В.К.Триандафиллов, "нащупать общую, генеральную линию в развитии тактики и оперативного искусства" при использовании новых видов вооружения и боевой техники.

Труд остался не завершен. Вскоре после доклада, 12 июля[4] того же года, в авиакатастрофе вместе с экипажем самолета погибла группа работников Штаба РККА. В их числе был заместитель начальника Управления механизации и моторизации РККА К.Б.Калиновский. В.К.Триандафиллов был старшим в этом полете, осуществлявшемся авиаотрядом особого назначения. (В контексте события название отряда звучит трагическим фарсом.)

В романе Даниила Гранина "Искатели" есть сцена, где один персонаж излагает тенденции путей прогресса. Доказав свою знаменитую теорему, говорит он, Пифагор принес в жертву богам сто быков. С тех пор, когда делается великое открытие, все скоты волнуются.

Взволновались конники, партизанская вольница. И взволновали вождя. Он, впрочем, и до этого спокоен не был и все надежды возлагал на них. С ними он совершил свои "легендарные" подвиги в Гражданской войне, ему они были близки, как никакая родня. (Это не привычный оборот. Надо лишь представить себе, как алкал вождь власти над РККА, как ничтожен был - вполне по заслугам - в армии его авторитет и жалко представительство: лишь кадры Первой Конной. Как же не родня?) Они-то и сумели его убедить в своей поддержке. И что он, вождь и корифей наук, сам на досуге доведет до конца теорию глубокого боя. Нечего нащупывать генеральную линию, она у нас одна. Теорию вождь может проверить практикой. Никакой Триандафиллов ему не нужен. И право на стратегические мысли отныне делается прерогативой лишь товарища Сталина.

Быть может, все не так. Быть может, конники боялись летать, им это было просто, обязанности их не обременяли, время им было нипочем, а Триандафиллов, экономя время, летал и, по теории вероятности, подвергал себя большему риску. Кто знает…

Словом, лучший наступательный теоретик Красной Армии погиб. В Первую мировую он был штабс-капитаном. Стало быть, военспец. Не миновать ему было чаши, которая одного Шапошникова миновала. Повезло Триандафиллову. Легкая смерть. Но - "Его разработки, связанные с будущей войной, важнейшими положениями советской военной стратегии и оперативного искусства, к сожалению, так и не были доведены до конца." Это признание в устах полководца, сыгравшего такую роль в войне, означает трагически много в терминах наших баснословных военных потерь.

Впрочем, сожаление, выраженное по этому поводу, влечет нас дальше в наших разысканиях: ведь мастерство Жукова где-то было отточено.

Весной 1931 года слушатели вернулись в свои части. Всего полгода. Мало. Мало даже для одного Халхин-Гола.