СУМАСШЕДШИЙ ЗКПЧ

СУМАСШЕДШИЙ ЗКПЧ

Служил в электромеханической боевой части «пятнадцатилетний» капитан-лейтенант Володя. «Пятнадцатилетний» – не потому что молодой, а потому что пятнадцать лет каплеем проходил, и большая звездочка ему ну никак не светила. И он так тяготился службой на подводной лодке, что не мог больше ее видеть. А уволиться в запас в 70–80-е года было ой как трудно, если только по большому блату. На всех его рапортах была одна и та же виза: «Нет оснований». Однажды заступил Вова дежурным по подводной лодке. А старшим на борту остался заместитель командира по политической части. Перед тем как идти отдыхать дежурный по ПЛ должен осмотреть пирс, швартовые концы и записать результаты осмотра в вахтенный журнал. В два часа ночи Вова вышел на пирс, а там моряки жгли мусор и осталось пепелище. Взял он, да и перемазался сажей, привел в боевое положение ПДУ (портативное дыхательное устройство, которое все подводники должны носить при себе) спустился на подводную лодку и, минуя Центральный Пост, отправился к каюте ЗКПЧ.

Что может делать замполит в третьем часу ночи? Естественно, видеть тридцать третий сон. Вова начал барабанить в дверь и кричать нечеловеческим голосом «Пожар в девятом отсеке!!!». ЗКПЧ выскочил из каюты – конечно, ничего понять не может. Вова ему и говорит: «Товарищ капитан второго ранга! В девятом отсеке пожар! Личный состав моим командам не подчиняется. Идите в Центральный Пост, поднимайте народ, а я девятый – на ликвидацию пожара!». Этот политрабочий в чем мать родила – в трусах и в майке, побежал в ЦП. Там картина вполне обыденная. В командирском кресле дрыхнет помощник дежурного – мичман. За пультом сидит вахтенный матрос и пускает слюни на вахтенный журнал. Вдруг врывается растрепанный ЗКПЧ и начинает орать: «Всех под трибунал отдам! Аварийная тревога! Пожар! Бегом! Звонить командиру соединения!». В общем, бред полнейший…

Тем временем Вова уже умылся, почистился, потихонечку пришел в Центральный Пост и из-за спины бушующего зама показывает мичману, что, мол, замполит-то того, крыша поехала совсем. Ну, тут мичманок смекнул, вызвал подкрепление, замполита «упаковали», и засунули обратно в каюту. Как полагается – выставили вахтенного со штык-ножом и с повязкой.

Утром прибывает командир ПЛ. Вова ему докладывает, что во время его отсутствия происшествий не случилось, только казус один произошел – замполит подвинулся рассудком. Командир удивился, но посмотреть пошел. Подходят к каюте зама – а там моряк с ножом, дверь опечатана, всё по уставу. Командир постучал, а из-за двери – «У-ууу! М-ммм!». Это они ему кляп в рот воткнули, чтоб не ругался сильно. Доложил командир в дивизию. Приехали медики, «политрабочие», командование. Вову от дежурства отстранили. ЗКПЧ сразу побежал в политотдел с докладом. А там у него корешок, толи по училищу, толи по академии, да и неважно это. Вызывают Вову на ковёр. «Как же Вы могли, опытный офицер, устроили цирк. А если в следующий раз пожар фактически возникнет… А если бы он вёз патроны… Ля-ля-ля…». Ну и так далее в таком духе. А Володя такой весь невинный и говорит: «Кстати о цирке. Я, вообще-то, иллюзионист и могу создать любую иллюзию. Ну, например, что у вас в кабинете по пояс воды». Те переглянулись: «Давай, валяй!». «Только уж для полной иллюзии надо как-то приготовиться, – говорит Вова, – Ну сесть там повыше, мебель поднять… А потом я выйду из кабинета, а когда зайду через 10 секунд обратно, у вас будет полная иллюзия».

Те и подготовились, Вова выходит из кабинета, напротив – дверь приемной НачПО. Он туда. Так, мол, и так, товарищ капитан 1 ранга, захожу в кабинет вашего заместителя, а там наш замполит, только, похоже, они оба подвинулись рассудком. Сидят без ботинок на спинке дивана, мебель вся переворочена. НачПО – «Не может быть!?». Вова ему – «Может, может. Зайдите, сами посмотрите». Тот пошел, ну и застал обоих политрабочих в «режиме ожидания иллюзии».

Правды ради, надо отметить, что был у неё «Нарру end». Уволили капитан-лейтенанта Володю с флота в течение 48 часов.