7. ТУПОЙ ПАНК-РОК ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ

7. ТУПОЙ ПАНК-РОК ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ

Наступил 1999 год. Страна очень медленно оправлялась от кризиса. Люди потихоньку приходили в себя. Рекорд-индустрия, к которой, как ни крути, мы теперь имели пусть и отдаленное, но отношение, чуть не умерла в первые месяцы после 18-го августа. Крупные лейблы закрывались, с Филей уволилось большинство старых сотрудников, оставшиеся работали за копейки. Очевидно, что Фили остались в индустрии (в отличие от некоторых монстров) только потому, что всю жизнь имели дело с музыкой, которую люди покупают в любых жизненных обстоятельствах. Артисты, подписанные на Филях, могли себе позволить рассчитывать на то, что их фэны не купят еды, чтобы приобрести пластинку.

Мы также перешли на хлеб и воду, зарабатывая в то время 100–150 долларов в концерт на группу. Фили, выпуская пластинки, к сожалению, не занимались непосредственно менеджментом для музыкантов. Группы сами искали себе концерты, по-прежнему часто заряжаясь DIY. Мы постоянно делали попытки поправить ситуацию, безуспешно нанимая то одного, то другого менеджера для банды. Как нам тогда казалось, плачевное положение дел с концертами и гастролями возникло исключительно по причине отсутствия грамотного менеджера. Перед нашими глазами были примеры ансамблей нашего возраста (правда, не игравших панк-рок), которые, несмотря на кризисное время, неплохо чувствовали себя. У всех них был специальный человек, который отруливал им концерты на жестких условиях для организаторов. Мы чувствовали себя ровней таким группам. У нас точно также выходили пластинки, мы существовали давно, нас крутили по радио и MTV. Но… мы не умели быть жесткими, заряжаясь в концерты. Нас можно было легко развести, опустить по условиям и гонорару, склонить к бесплатному выступлению. Так бывает всегда, когда музыканты своим менеджментом занимаются сами. Музыканты, особенно в панк-группе, в концертах видят основной смысл существования. Сцена — настоящий наркотик, это не пустые слова. И когда организатор говорит «нет» в ответ на объявленные тобой условия, ты чувствуешь, что рискуешь потерять кайф. Многие в то время пользовались такой нашей безотказностью и получали нас (и не только нас) за копейки. Менеджер же, человек не из группы, далекий от всех наших «музыкантских» тем, может переломить ситуацию, заставить людей из индустрии относится к группе с должным уважением.

За период с декабря 97-го у нас сменилось три или четыре человека на посту директора. Первый был из журналистской среды и не смог сделать ничего. Второй, друг Голанта, делал попытки мутить какие-то концерты, но, не имея опыта и связей, также быстро обломался.

Третьей была девушка, сотрудница Филей. Ее проблема была в том, что занятость на основной работе не оставляла ей времени для группы. Но главное обстоятельство, которое их всех объединяло, никто из них не был волшебником. Им было не под силу разорвать заколдованный круг. С нами было интересно работать, только если мы могли приносить деньги, а приносить деньги мы могли, только благодаря их работе. Менеджер в такой группе, как наша, не может быть нанятым челом. Это должен быть пятый человек в коллективе, маньяк, фанат и, ко всему прочему, человек, не имеющий никаких других источников дохода, кроме как доходов от группы. Он должен точно так же рубиться за банду, как остальные, быть настоящим единомышленником, голодать в плохое время и жировать в жирные дни.

Такого парня на горизонте не было, мы продолжали заниматься своим администрированием, отруливая все вопросы самолично вплоть до 2002 года. Все это время, как оказалось, у многих людей (фэнов и музыкантов) складывалось впечатление, что на нас работает целый штат администраторов. Злопыхатели утверждали, что «Тараканы!», которые, как известно «давно продались», безвольно подчиняются продюсерам, что все в группе решает директор.

Ну, да, так оно примерно и было. Только директором был сам коллектив ансамбля.

Иногда нам делали предложения люди из индустрии. Я несколько раз ужинал с Дмитрием Гройсманом, менеджером группы «Чайф», который имел виды на нас. Дима, несмотря на то, что давно и плотно находится в большом бизнесе, остается душевным и хорошим человеком. Однако подписаться с ним — означало для нас одно: перестать быть панк-группой. Людям типа Гройсмана не дано понимать некоторые основополагающие вещи. Вещи, которые настолько глубоко в сердце, что их очень трудно даже попытаться выразить словами. Несмотря на то, что мы не нашли общий язык с Дмитрием, он остается моим хорошим знакомым, с симпатией относится к группе и помогает нам по меру сил. Осенью 98-го он даже рассказывал мне о некоей девочке из Уфы, которой он хотел плотно заняться. Дима планировал вывезти ее в Москву и найти ей здесь хороших музыкантов. Он консультировался со мной по поводу возможных кандидатур. Я не очень ориентировался в раскладе сил на рынке незанятых музыкантов и просто предложил Гройсману попробовать свести девочку на первое время с моими парнями. Так мы чуть не познакомились с Земфирой, которую у Димы весьма быстро увел Леонид Бурлаков.

Гройсман, кстати, был одним из тех, кто настоятельно рекомендовал нам перестать публично и во всеуслышание соотносить себя с панк-роком, с панками. Он, Козырев, Тонких и многие другие люди большого шоу-бизнеса постоянно говорили нам об этом. «Вы записываете отличные пластинки, вы все взрослые, умные парни. На хуя вам ассоциироваться с панком? Многие люди не покупают ваши альбомы и не ходят на ваши концерты только потому, что боятся слова «панк». Вас не пускают в «нормальные» клубы, потому что в сознании арт-менеджеров ваше имя связано с этим опасным словом. Подвязывайте с этим и все у вас станет хорошо! Вам необязательно менять музыку. Играйте, что хотите. Группы и понеформатней «Тараканов!», прикрываясь такими понятиями как «альтернатива», отлично продаются». Они желали нам добра, эти парни. Они действительно симпатизировали нам и на самом деле хотели помочь. Однако они видели ситуацию лишь со своих позиций, с позиций людей, сделавших торговлю песнями бизнесом своей жизни. У нас же никогда не было задачи продаться любым способом и стать доходной группой несмотря ни на что. Мы знали свои корни и даже если дело упиралось всего лишь в слово из четырех букв, не собирались отказываться от них.

Самое смешное, что примерно в это время уже начали раздаваться другие голоса. Тупоголовые «панк-ортодоксы» вопили, что такие группы как «Тараканы!» ни хуя не панки, и используют это «святое» понятие для зарабатывания все больших и больших денег! Всякий раз, когда мы слышали подобные вопли, хотелось спросить у существ, их издающих: а кто тогда спиздил наши деньги? Если мы продались и, мало того, с успехом продолжаем эксплуатировать слово «панк» исключительно с целью обогащения, то где тогда наши деньги? Иногда мне (или кому-нибудь еще) удавалось задать этот вопрос конкретному человеку, а не в воздух. Как правило, эти люди не были способны продолжать «беседу». Они не имели аргументов, они даже не могли связно разговаривать. К особо неадекватным приходилось иногда применять физическое воздействие, о чем я неоднократно потом жалел.

С начала 99-го года мы приступили к сочинению новых песен. Первой вещью стала «Кто же теперь будет спать со мной?». Она была сделана еще в период сведения «Посадки нет». Я сочинил текст, который Голант идеально пристроил в имевшуюся у него мелодию. Затем я предложил «Тупую свинью», Леха — «Весеннее обострение» и «Песню № 1». Начав собирать на свои клубные концерты чуть большие аудитории, чем раньше, мы снова смогли позволить себе приглашать иногородние группы. Так, в нескольких наших концертах участвовали «Элизиум» из Нижнего (это были их первые визиты в столицу). Также мы сделали пару совместных концертов с «Кирпичами».

Весной 99-го в новом клубе «Драйв», открывшемся на месте заведения «Не Бей Копытом» в Раменках, состоялся совместный концерт «Наива» и «Тараканов!» под названием «Битва Титанов».

Мероприятие собрало большое количество панк-молодежи, многие из нынешних тусовщиков еще помнят его. На том концерте, кстати, «Наив» выступали впятером. Наш бывший Родя играл на второй гитаре. Было много новых фэнов, подтянулись и некоторые «олдари». Концерт имел отличную атмосферу, очень позитивную и правильную. По всей видимости, он совпал с моментом, когда известность обеих групп стала достаточно большой, но еще не была массовой. В зале почти не было «левых» пассажиров, вся тусовка находилась тотально в теме.

В конце марта — начале апреля нам просто фантастическим образом удалось разрулить дальневосточные гастроли. Через тату-салон «Black Fly», где вся группа тогда делала татуировки, мы познакомились с удивительным челом по имени Саша Кротов. Саша являлся дальневосточным культовым музыкантом. По рассказам людей знающих (и его собственным) группа «ИЕХУ!», в которой Саша верховодил, наводила шороху во Владике, Хабаровске и других городах региона еще в конце 80-х. Последние несколько месяцев Саша сидел в Москве и пытался вырулить контракт на издание нового альбома своей банды. Он пробовал сотрудничать со многими московскими музыкантами. Одной из групп, которой Саша предлагал совместное музицирование, была банда Ens Cogitans, в которой играл на гитаре наш будущий Ватов.

Саша так и не смог зацепиться плотно с кем бы то ни было. Кротов был странным и загадочным человеком. Никто не мог понять, на что он существует в Москве и как ему удается постоянно метаться к себе на родину. Он был сорокалетним приземистым чуваком, сзалысинами и глазами наемного убийцы на героине. В момент знакомства с «Тараканами!» Саша имел предложение отправиться на хабаровский рок-фестиваль и до кучи отыграть пару концертов во Владивостоке. Кротову была нужна группа, с которой он мог бы оперативно отрепетировать свой материал для этих выступлений. Мы были готовы вписаться в проект, если Саше удастся отрулить концерты собственно для «Тараканов!». Ему это удалось без особых проблем, и странная тусовка якобы из двух групп вылетела в Хабаровск. Впервые за восемь лет, отправляясь на гастроли в самолете, мы почувствовали себя «настоящими большими мальчиками»!

В Хабаровске был на самом деле большой фестиваль в зале местного Политеха. Выступало по несколько десятков групп в каждый из трех дней, мы с Кротовым участвовали в третий день феста. Сначала были «Иеху!» (Кротов, Голант, Соловьев, Прокофьев), потом «Тараканы!».

В тот же день мы отправились во Владик, где нам предстояло два концерта в легендарном клубе BSB. Мы провели во Владивостоке несколько незабываемых дней, познакомились с кучей прикольной братвы. Владик не похож ни на один российский город. Люди, живущие в нем, в равной степени лишены как столичных понтов, так и провинциальных комплексов. Владик — абсолютно отдельная тема, в нем все нереально. Машин с правым рулем в нем больше, чем людей. Его география и ландшафт, как в Сан-Франциско, а до Японии час лету (до Москвы 10 часов). Там множество модных и красивых людей на верных темах. В клубе, например, до концерта ди-джей играл рок на CD. Среди прочих групп он давал в зал NoFX.

BSB — просто космическое место, ничего подобного в Москве нет. Небольшой клуб с отличным аппаратом, качественной едой, любым бухлом (японское пиво? говно-вопрос!), настоящими огромными концертными постерами Jimi Hendrix и Nirvana на стенах.

Не многие группы из европейской части доезжали до этих мест. Я слышал только о «Текиле» и «Кирпичах», а из московских банд там были, по-моему, только мы. Мы отлично проводили там время, пили немыслимую бухашку («Панты на меду», слыхали о таком?), посещали различные достопримечательности. Например, на Владивостокском железнодорожном вокзале имеется столб, возвещающий о том, что здесь, прямо возле него, заканчиваются любые железные дороги России. Все, приехали. Дальше край земли.

Во Владике мы познакомились и подружились с Леней Штительманом, директором группы «Туманный стон» (в будущем неудачных протеже Лагутенко). Леня возил нас на Шамору, показывал, где именно «колесами печально в небо смотрел круизер», и в подобные легендарные места. Мы обжирались невиданными морепродуктами (медведки, где вы?), закупились домой браконьерской икрой и улетели.

Вернувшись в Москву, мы еще долгое время вспоминали этот тур и мечтали когда-нибудь вернуться туда.

В мае 99-го состоялась первая попытка сделать фестиваль «Типа панки и все такое».

Уже достаточно давно к нам обращались музыканты различных групп с просьбой взять их на разогрев в концерты «Тараканов!». Мы никогда не имели такого количества концертов, чтобы смочь удовлетворить все подобные просьбы, но для этих групп можно было сделать фестиваль, дать им возможность выступить перед нами (раз уж они этого так жаждут) и потусовать друг с другом. Для пущего понта Андрей Шабаев из «Червоны Рутты», давно мечтавший выпустить панк-сборник, предложил сделать к фестивалю одноименную кассету. OK, сборник так сборник. Только сборник должен иметь название, правильно? И лучше такое название, чтобы оно отличало наш продукт от всех этих «панк-революций», «панк-вторжений», «панк-прорывов» и подобного стаффа. Кроме того, название должно было быть «говорящим».

В то время популярность Бивиса и Батт-хэда на российском MTV достигла пика, все ходили и базарили в их стиле, это было, ээээ эээ-ээээ, типа, эээ-эээ-ээ… круто! «Типа панки и все такое» также было скромным названием. Мы, слава Богу, не давали понять всем, что вот они мы, единственные «риэл-пунказ» и все остальные сосут. Мы и те, кто с нами «типа», то бишь люди, лишенные дешевого «копытомбиения» и «тельняшкораздирания». «И все такое…», ко всему прочему, позволяло нам включать в сборник не только панк-группы, но и ска, грандж, хардкор, нойз-банды, которые действительно были «и всем таким». И напоследок: такое название было самоироничным. А самоирония — редкое качество на российской панк-сцене. Первый сборник вышел только на кассетах и получился не особо удачным. Таким же говняным был и фестиваль. Мы связались с малоопытным промоутером, тот предложил для фестиваля не раскрученную площадку кинотеатра «Алмаз» на Шаболовской. Мы вписались в совместные расходы по мероприятию, в итоге не смогли отбить вложенный прайс, продав меньше сотни билетов. Первый фестиваль состоялся 22 мая 1999 года. Выступили: «Тараканы!», Scrimer, «Фобос», «Смех», «Ландыши Сдулись», «Клопы» и «Червона Рутта». Также этот концерт стал первым выступлением в Москве молодой питерской группы «1,5 кг отличного пюре». Мы не замышляли этот фестиваль и сборник как серию, однако так произошло. Уже к выходу третьей части сборника (в декабре 2000-го) стало ясно, что он имеет мощный резонанс в панк-среде, и люди хотят на него попасть. Мы выработали беспроигрышную схему продюсирования сборника. На каждой его части обязательно должна была быть НОВАЯ, ранее не изданная песня «Тараканов!» (лучше две), а также пара-тройка известных групп «второго» эшелона, но обязательно с новыми вещами! Мы не брали только откровенный «говнопанк» (за редчайшими исключениями), а также очень хуево записанные фонограммы. Действуя таким образом, мы добивались того, чтобы каждая компиляция смогла получить всероссийскую дистрибьюцию и попала в любую дыру. Сейчас я уверен, что «Типа панки и все такое…» оказался мощнейшим катализатором становления поп-панк-сцены в стране. Если на первом фестивале играло пять или шесть групп, то для проведения следующего в январе 2000-го понадобилось два дня. Люди смогли услышать тот тип панка, который никогда не был известен здесь массово. Те же, кто по странной случайности уже слышал группы с Epitaph, Fat Wreck или Lookout, узнали, что такая музыка есть и в этой стране тоже. Сборник оказался первым изданием на звуковых носителях для песен «Смеха», «1,5 кг отличного пюре», «Бэрримора», «Шлюза», «Приключений Электроников», «Порт (812)», Der Steinkopf и множества других. Он спровоцировал появление огромного количества новых групп, для многих из которых маза оказаться на сборнике послужила толчком для новых и новых свершений.

Самые удачные группы с «Типа панков…» позже выпустили сольные альбомы, а некоторые и несколько. Таким образом, песня на сборнике послужила им своеобразным предрелизным синглом, рекламирующим будущий альбом. Их альбомы также оказались массово доступны, и эти группы получили возможность выступать с сольными концертами, вербуя все новых и новых фэнов, как из числа панков, так и среди абсолютно левых людей. Мы никогда не ставили перед собой задачи делать «Типа панки…» как исключительно поп-панк-сборник. Такое представление о нем, как и то, что, надо «лизать жопу Сиду», чтобы попасть на него, — тупые догоны говнопанков, которым мы, как правило, отказывали. Следуя своей идиотской традиции делить весь мир «на они и мы», эти парни рассудили, что «если нас не берут, значит этот сборник для «пАпсы гАлимАй». На самом же деле, чистого поп-панка на всех пяти частях компиляции не так уж и много. Кстати, среди прочих групп, получивших отказ, была также «Пилот», не особо еще известная тогда в Москве. Бывший менеджер «КиШ» Шумный, работавший с Пилотом, предлагал мне взять их вещь. Я очень-очень уважаю Диму. Я очень-очень уважаю фэнов группы «Пилот». Но песню взять не смог. Уж слишком хорошая была песня, что бы мешать ее с нашими бессмысленными поп-песенками про телок и скейтборды.

OK, а у нас наступило лето 99-го года. Это было самое нищее лето в нашей жизни, время, которое я вспоминаю сужасом. Никто из нас уже не мог работать. Группа отнимала слишком много времени для того, чтобы иметь возможность посещать более или менее стабильную работу.

Мы много репетировали, выступали и пытались ездить, всеми правдами и неправдами. Мы заряжались на любые условия, лишь бы играть. Такой график не позволял иметь еще и «нормальную» (как говорит моя бабушка) работу. Работать, ко всему прочему, еще и не особо в кайф, если ты играешь в рок-группе, чьи песни крутятся на радио, а твое ебало печатают в полный цвет в журнале «Cool». Мы все время надеялись, что вот-вот наступит момент, с которого мы наконец-то сможем стабильно (пусть даже и бедно) начать жить от музыки. Но вместо него наступило лето.

Лето — всегда не сезон, снижение любой активности, деловой деятельности и всего такого. Первое пост-кризисное лето было в тысячу раз хуже обычного.

Многие клубы закрываются на лето, а «большие группы» (ну вы знаете, те самые, песни которых крутят на «Нашем радио», клипы по MTV, а альбомы продаются по всей стране) отправляются на южные гастроли.

Мы, на удивление, тоже получили несколько подобных предложений. Одно из них было из Одессы, второе — из Иркутска. Имея пару дат, заряженных в полупустых душных московских клубах, это уже было кое-что. Целых четыре концерта за три месяца! Жир!

Однако мы нехуево обломались. Обе иногородние даты нам быстренько перебила одна известная группа, мигом снизив свой (уже тогда нереальный) гонорар в три раза. Эта группа к тому моменту была предпочтительнее десяти ансамблей «Тараканы!», и за такой прайс ее, конечно же, взяли вместо нас. Одна московская дата также слетела. Мы сосали по полной. Каждый из нас сидел без копейки прайса. Я жил тогда за пределами МКАД, и для того, чтобы добраться до центра, мне нужно было сначала воспользоваться маршруткой, а потом метро. Частенько я не имел на кармане денег даже на этот немудреный транспорт. Спиздив у мамы своей девушки пачку сигарет или купив «Приму» за три рубля, я пиздовал пешком через лес пару километров на конечную остановку троллейбуса, идущего до метро «Полянка». Доезжая до Полянки, я делал пересадку еще на один автобус. Только так можно было осуществлять движение бесплатно. Вы будете смеяться (мне было не до смеха), но именно в то время я видел на панк-форумах телеги сорта: «"Наив" и "Тараканы!" продались и зажрались! Сид уже давно ездит на «Мерседесе», а все называет себя панком». Нехуево, да?

С моим другом Михой Луковниковым мы жили в то лето тем, что носили в комиссионный отдел магазина компакт-дисков «Пурпурный легион» Михины пластинки. Когда очередной редчайший коллекционный диск уходил, мы брали три литра разливного пива и десяток чебуреков на двоих. Еще рублей по двадцать удавалось раскидать по карманам. Я не знаю, как жили остальные парни, чем они питались и как им удавалось поддерживать бодрость духа. У группы больше не было денег на репетиции. Фили, раньше оплачивавшие нам репетиционный период, отказались от этой практики. А лето все тянулось и тянулось, и его конца не было видно.

Нам была нужна бесплатная репетиционная база. После недолгих поисков мы начали репетировать на так называемой «Фабрике кардинального искусства». «Фабрика» являлась сквотом в старом доме в районе кинотеатра «Ударник». Помещения ее делили пополам Алексей Тегин, известный индустриальный музыкант, и мой давнишний приятель — Владимир Епифанцев, авангардный театральный режиссер. Именно в Володиной телепрограмме я снимался как актер весной и летом 98-го, за год до этого.

Я познакомился с Вованом, когда он был певцом странной метал-индастриал группы «Собаки Табака», в которую также входил Роберт «Ворона», лидер популярной в конце 80-х трэш-группы «Кронер». Вован всегда был завернут на «темной» музыке, сатанинской электронике типа Psychic TV и Coil, индастриале (из массы сто любимых групп я знал только Einsturzende Neubauten) и грайндкоре. Он также увлекался «театром абсурда», коллекционировал культовые низкобюджетные фильмы ужасов, среди которых легендарная «Техасская резня бензопилой» была одной из самых безобидных. Кроме всего этого, он был бодибилдером и выглядел устрашающе. Володя окончил ГИТИС по специальности «театральный режиссер» и начав работать на ТВ-6, стартовал там с программой «Дрема». Это была ежедневная передача, выходившая поздно ночью. Программа по своему жанру не была похожа ни на что из того, что вы когда-либо видели или увидите в будущем по ТВ.

Смесь из трэш-спектакля, нарезанного на серии, ведения в хоррор-стиле с легкими элементами порно и тотально некоммерческого индастриал и нойз-видео — вот чем была «Дрема». Вован и несколько его актеров (среди них Анфиса Чехова, известная в будущем телеперсона) появлялись на экране в кожаных садо-мазо причиндалах, разыгрывая сцены из жизни строителей. Они убивали и насиловали друг друга, хлестали плетьми, стебали рекламные ролики и Шекспира и делали все это с отличным вкусом, стильно и профессионально. Я не знаю, как такая программа могла выходить в эфир в России. Мне также сложно представить ее на телевидении любого другого государства.

Однако это было, и сотни тут же появившихся по всей стране фэнов «Дремы» не дадут соврать. «Дрема» была мечтой любого культурного террориста. Она была натуральной ядерной бомбой для общественного сознания. Нет никакого сомнения в том, что иди она в прайм-тайм, а не ночью, да еще и с парой-тройкой повторов — пол страны сошло бы с ума за считанные недели. Она была как тонна LSD в водопроводе. Через семь месяцев существования «Дрема» была закрыта.

Епифанцев получил предложение делать похожую программу на ТВЦ, куда и перетащил всю свою тусню, а также сделал мне предложение сниматься у него. Это всегда было моей нереальной мечтой быть частью чего-либо подобного. Новый проект получил название «Культиватор», программа была еженедельной. От «Дремы» там остался только дух, форма была абсолютно другая. Передача шла в прямом эфире с живым ведением, с врезками клипов и заранее записанных кусков. Мне приходилось заучивать огромные куски диалогов и монологов, написанных Олегом Шишкиным, постоянным Володиным сценаристом. Олег писал немыслимо остроумные, смешные и абсурдные штуки. Сейчас он — известный писатель, вы найдете его книги в любом крупном книжном магазине. Мы круто веселились, изготавливая столь бюджетный продукт, как телепрограмма. Мы издевались, как могли, над социумом и обывателями, включавшими в субботний вечер ТВЦ — канал московской мэрии. Веселуха продлилась недолго, через несколько месяцев нас закрыли. С тех пор Вован поставил в Москве и Таллинне несколько крутейших трэш-спектаклей. На постановку одного из них ему даже удалось получить грант от фонда Сороса. Он также делал отличные вечерины в «Свалке», на его «Хеллоуины» съезжалась вся Москва. Сейчас Володя снимает кровавые пародии на известные рекламные ролики. Его клип «Вы еще кипятите? А мы уже рубим!» стал сенсацией в интернете. Вован был знаком с огромным количеством самых разных людей. Как-то раз я был приглашен на день рождения его девушки Юли. В гостях у Вовы собралось множество разнокалиберных актеров и актрис, как начинающих, так и уже немного известных. В течение вечера подъезжали новые гости, среди которых оказался некий парень по имени Коля (блондин невысокого роста с балетной походкой). Он не выпивал и не закусывал. По ходу тусы, девицы стали почему-то просить Колю спеть. Коля, поотнекиваясь для понту, все-таки встал во «вторую позицию» и нежным тенорком затянул какой-то романс. Пел Коля на самом деле заебись, громко. Через полтора года я увидел Колино лицо на огромных биллбордах, висевших по всей Москве. Коля оказался Николаем Басковыми как раз собирался дать пять или шесть сольников подряд в Кремле. Итак, мы начали репетировать у Володи в его «театре». Небольшой зал, выкрашенный черной краской, и подсвеченный дьявольским красным светом, озвучивался слабосильным аппаратом, собранным нами из разных мест. Повсюду валялась атрибутика Вовановых спектаклей: резиновые хуи, кожаные плетки, кошмарные маски и тому подобный стафф. Мы репетировали очень часто и смогли за остаток лета и сентябрь сочинить и отрепетировать песни для нового альбома. Там же, на «Фабрике», был снят клип на «Панк-рок песню». Еще в июне нам сделали предложение снять и выпустить концертное видео. Одним из наших условий была съемка бесплатного клипа. К сожалению, лейбл, подписавшийся на выпуск видеокассеты, не смог выполнить свои основные условия, и концерт, снятый в «Ю-Ту» при скоплении большого количества фэнов, так и не был выпущен. Однако клип они нам сняли, и со скрипом он был взят на MTV.

Также мы смогли забрать у них звуковую дорожку, позже на ее основе мы реализовали концертный альбом «Это жизнь». К сожалению, мы до сих пор (май 2003-го) не смогли заморочиться на профессиональную съемку живого концерта с последующим выпуском его на видеокассетах. Для реализации этого путем DIY — фильм слишком дорогой проект, а ни одна из существующих видео-контор не готова финансировать выпуск такого видео.

На «Фабрике» мы сделали большинство вещей, вошедших позже в альбом «ПОПКОРМ».

Я написал: «Если бы я был самым главным», «Тупой панк-рок для интеллектуалов», «From Russia with Punk», «Тупая свинья», «Много телок и пива» и «Опасный секс». Голант принес: «365 дней», «Про голову», музыку для «Прочь из этих мест» и «Кто же теперь будет спать со мной». Лехиными песнями были «Весеннее обострение» и «Песня № 1».

Примерно с конца августа по всем каналам телевидения пошел новый рекламный ролик шоколадного батончика «Snickers». Саундтреком к нему был десятисекундный кусок нашей «Панк-рок-песни». Ролик был неплохо сделан, с умом и драйвом. По сюжету два неформальных беспределыцика, прибивая к стене постеры, обваливают ее на хуй. Я не знаю, почему именно наша вещь так приглянулась сотрудникам рекламного агентства, обслуживающих корпорацию «Mars» на территории России. Возможно, рекомендации, прозвучавшие от клиента, включали в себя желание иметь в качестве звукового сопровождения нового ролика динамичный и быстрый рок. В любом случае, почти за год до того, как ролик впервые появился в эфире, в первый кризисный месяц 98-го, рекламщики вышли на Фили и начали с ними переговоры. По нашему контракту с лейблом, все фонограммы, произведенные за их деньги, являются собственностью Филей. Они вольны распоряжаться любой записанной песней по своему усмотрению. Однако, первоначальное предложение от рекламного агентства включало в себя съемку в ролике самой группы. Примерно то, что позже сделала Чичерина в ролике «Кока-колы». Мы сразу же пошли в отказ. Сниматься в рекламе нам совсем не нравилось. Однако от идеи отдать кусок песни Фили все-таки отказаться не могли. Предложение поступило в самый разгар жесточайшего кризиса и бюджет только что записанного альбома «Посадки нет» было необходимо отбивать назад. По докризисным меркам мы оставили на студии не так уж и много, но теперь эти деньги казались огромными!

«Сникерс» предлагали сумму, равную примерно одной трети студийного бюджета «Посадки…».

После некоторого раздумья мы все-таки пошли на этот шаг. Через год песня панк-группы зазвучала из телевизоров всей страны по двадцать раз на дню. Из ролика конечно же нельзя было понять, что за ансамбль исполняет данную композицию, так что в плане промо он нам ничего не принес. Но те, кто знал песню, отреагировал немедленно. Мнения как всегда разделились. Но, вне зависимости от того, с симпатией или с наездами реагировали те или иные люди, все сходились во мнении, что уж теперь-то «Тараканы!» точно «озолотились».

Друзья и недруги, приятели и неприятели — все пытались узнать, сколько же конкретно десятков тысяч долларов мы получили за это дело. Когда кому-нибудь удавалось задать мне этот вопрос, я всегда пытался уйти от прямого ответа. Мне не хотелось обламывать этих людей. Пусть думают, что мы миллионеры. Да и сумму в несколько сотен грина, равную половине нашего теперешнего стандартного гонорара, называть было как-то, прямо скажем, неловко. Тем более что мы не увидели ни копейки из этого прайса. С осени 99-го заработал наш первый сайт. Девочка из фэнской среды, по имени Дина (к своему стыду не знаю ее фамилию) предложила нам сделать его. Дина взяла на себя все заморочки по сайту, мы лишь немного помогли ей с материалами, и в октябре сайт www.tarakany.ru заработал. С тех пор он неисчислимое количество раз менял дизайн, четыре раза переезжал с хостинга на хостинг и сменил трех веб-мастеров.

В конце августа 2000-го «Наше радио» решило начать эксперимент с ежевечерними talk-shows. На роль ведущих этих программ были приглашены различные условно известные люди, среди которых были Чача, Паштет из IFK, Валерий Панюшкин (или «заика Панюшкин», «ангел» из клипа «Алисы» «Трасса Е-95», ныне — обозреватель газеты «КоммерсантЪ»), ваш покорный слуга и другие. Каждому достался свой день в неделе (за мной был четверг), шоу длилось час, только терки, без музыки. Каждый из нас выбирал себе тему для очередного базара, продюсеры радио готовили массу инфы по теме (факты, статистику и всякую подобную хрень) и, вооружившись знанием, мы выходили в эфир. Структура программ была элементарной: тема заявлялась, ведущий формулировал свое личное отношение к вопросу (лучше, что бы это отношение было «поскандальней», «повызывающей») и начинал принимать звонки радиослушателей, жаждавших высказаться. Я старался брать провакационные темы и строить программу так, чтобы людям хотелось позвонить на радио даже не для того, чтобы высказаться по теме, а просто поспорить со мной. Также мне были интересны темы шутейные с пространством для шуток и юмора (что я очень люблю и уважаю).

Вот лишь несколько тем, которые обсуждались в моих программах. Судите сами: «Можно ли трахаться с поклонницами», «Советы по откосу от армии», «Существуют ли на земле нормальные менты», «Мат в эфире и общественных местах» и тому подобное. Как правило, я старался озвучивать наиболее радикальную позицию (даже когда я так не считал на самом деле) и вызывать на себя гнев и ненависть большей части аудитории этой «рок-станции». Помню, как-то, была у меня тема «Секс по телефону». Вопрос стоял так: типа «извращение» это или «нормальная тема»? Я, конечно же, высказался в том смысле, что «секс по телефону» — вообще реальная штука, и что все нормальные люди (по моему мнению) обязаны его время от времени практиковать. У нас был заготовлен один нехитрый радио-трюк. Еще днем мы звонили в одну из таких контор, и записали мою терку с «девушкой». И вот, во время прямого эфира эта запись была пущена, причем так, как будто я прямо сейчас, живьем звоню туда, и ЭТОТ РАЗГОВОР идет на всю страну в прямом эфире. Ко всему прочему, во время трансляции записи, я еще всякими звуками симулировал якобы «дрочилово» в студии.

Ебать, что тут началось! Шквал звонков, возмущенные ублюдки были готовы стереть нас в порошок! Мы с продюсером едва сдерживались, чтобы ни начать уссываться во весь голос. Одна коза позвонила, и задыхающимся от волнения голосом (сразу стало ясно, что для нее я, как музыкант любимой группы, потерян навсегда. Такой удар!) спросила: «Дмитрий, неужели вам ЭТО на самом деле нравится?» Я такой: «Да! А что такого?!» Она: «Как это может нравиться? Неужели это вас возбуждает?» И тут я угондошил ее насмерть. Думаю, что культурный шок, который она тогда пережила, оставил след на всей ее пустой мудацкой жизни.

Я: «Возбуждает? Не то слово! Я тут даже подрочил в свое удовольствие!» Телка только что не заплакала в трубку! Пиздец, до какой же степени надо быть закрепощенными ханжами, чтобы так реагировать на тупой радио-юмор? Получив богатый опыт телефонного общения с типичными слушателями «Нашего радио», я смог нарисовать для себя лично собирательный портрет фаната «русского рока». Это, как правило, скованные, опутанные тупыми догонами и чужими стереотипными представлениями о жизни, узколобые ханжи. Иногда я прихожу в ужас от мысли о том, что радио с подобной аудиторией — единственная станция в стране, которая берет в эфир наши песни.

К моему сожалению, эти шоу прожили не долгую жизнь. Через несколько месяцев руководство посчитало, что программы имеют маленький рейтинг и закрыло их.

Примерно в это же время мы обрели первого путевого менеджера. Им стал Сергей Мельников, независимый концертный промоутер, занимавшийся тогда в Москве организацией концертов альтернативных групп. Серега также рулил дела для группы «Небо Здесь». Еще летом он пытался пристроить нас на разогрев к Bloodhound Gang, впервые игравших тогда в Москве. То выступление обломалось по вине агентства, устраивавшего приезд Gang, мы же со своей стороны выполнили абсолютно все условия. Практически нас кинули тогда.

Также Серега смог упорядочить наши московские выступления, взяв под свой контроль все контакты с клубами. Он также умудрился отрулить нам поездку в Киев. Постоянно устраивая различные рок-мероприятия, он не забывал вписывать в них и нас тоже. Одним из наиболее громких панк-концертов, организованных Сергеем стало мероприятие в ДС «Крылья Советов» на Белорусской. Выступали «КиШ», «Наив» и мы. Концерт случился сразу же после нашего возвращения из С-Пб, где в октябре-ноябре 99-го мы писали «ПОПКОРМ». Мы сами приняли решение снова ехать на «Добролет», так как были заинтересованы в минимизации филевских затрат на нас. «Добролет» всегда стоил в два-три раза дешевле любой московской студии подобного класса, а условия и оборудование для записи, а главное, персонал там были даже попочетнее. Мы связались с Андреем Алякринским, бессменным звукорежиссером «Текилы», и спросили его, не мог ли бы он поработать с нами. Мы слышали его записи «Текилы», «Спорта» и еще пары групп, нам нравился его подход. Найти правильного специалиста для записи панк-группы в России практически невозможно, но, выбрав Андрюху, мы не прогадали. После «ПОПКОРМа» мы писались с ним еще дважды, новый альбом планируем писать там же с ним.

Алякринский — молодой и талантливый человек, чувствующий и знающий рок наизусть. Нам не приходилось его лечить, подсовывать какие-то фирменные записи, напрягаться, объясняя, чего мы хотим добиться, короче: делать все те бессмысленные движения, которые являются традиционными на российских студиях при общении со звукорежиссерами.

Андрюха — веселый и спокойный человек, что имеет огромное значение при записи большого альбома. Он всегда имеет множество отличных продюсерских идей, его подход к записи тяжелогитарного рока уникален для России. Не будет преувеличением сказать, что на наших записях он становится пятым членом группы. Его присутствие на альбомах «Тараканов!» весьма велико, и мы счастливы, что можем работать с ним.

Для записи «ПОПКОРМа» с помощью Андрея мы арендовали барабаны DW, большие старые Marshall 800 и 900, и крутейший басовый комб. Писались мы на этот раз днем, десятичасовыми сменами. Мы провели в Питере около двух недель, проживая на съемной хате, которую нам помог найти наш приятель Вова Матушкин, гитарист Markscheider Kunst.

Вечерами мы варили борщи, пили водку и тусили по клубам вместе с Дусером из «Текилы».

Мы отлично проводили время и даже сыграли несколько концертов на шару, просто так, в те дни, когда у нас не было смен на студии. Группа была отлично подготовлена к записи: сказалось огромное количество репетиций, которые мы получили у Володи Епифанцева на его «Фабрике».

Мы писались легко и непринужденно, отписав все инструментальные треки за четыре смены. Еще в две смены я записал все вокалы, включая основные бэки, которые на этот раз спел сам. Мы также планировали привлечь к записи большое число приглашенных музыкантов. Ими в итоге стали парни из «Markscheider Kunst», кайфово подпевшие и подыгравшие нам на «Пит бросил пить». Аня и Маша из вокального дуэта «Анима» спели псевдофольклорные бэки на «From Russia with Punk». Чувак Сергей, из группы «Кафе», наиграл кантри-вступление к «Тупой свинье». Я также обращался к Кащею из «Spitfire» с просьбой помочь нам с поиском двух духовиков. Мне очень хотелось иметь несколько нот сыгранных на тромбоне и трубе в соло «Если бы я был самым главным». Кащей ни с того ни с сего (до этого у нас всегда были вполне дружеские отношения) включил полнейшего мудака и объявил за каждого духовика из «Spitfire» ценник в 500$ в час. После чего был, конечно же, послан на хуй. Жаль только, что я забыл поинтересоваться, кто именно после записи будет сосать у нас хуи — он сам или тромбонист с трубачом? За такие деньги я сам могу на трубе научиться играть.

Немногие знают, что песня «Русский рок» впервые была записана для «ПОПКОРМа». Правда, после того, как я предложил сделать ее, чуваки не оценили юмора, и песня не вызвала должного энтузиазма. Группа отказалась репетировать ее, но я верил в эту вещь и поэтому записал соло с одного дубля, аккомпанируя себе на басу. Естественно, в таком виде песня не могла войти в основной тираж альбома, однако сгодилась как «бонус-трек» для коллекционного издания.

«ПОПКОРМ» вышел еще более эклектичным, чем «Посадка». Здесь был поп-панк, НоэФэКСятина, скейтборд, ска, регги, серф, латин-джаз, кантри, мелодик-хардкор и всякого другого стаффа навалом. Но, несмотря на это, альбом звучал цельно и круто. На самом деле «ПОПКОРМ» оказался первой нашей записью, которой мы остались целиком довольны и не обломались по сей день. Андрей смог справиться с одной очень важной задачей. Ему удалось перенести живой звук группы на пленку, не смягчив и не размазав его. С этим вроде бы несложным делом, как правило, не справляются российские звукорежиссеры, пишущие панк-звук. Самые беспредельные живые группы звучат на записях излишне рафинировано. Пленка, а уж тем более цифра (если люди пишутся на дешевых цифровых студиях или в домашний комп) нивелирует грязь и шероховатости, сглаживает острые углы и смягчает мощь.

Не привыкшие к звуковому анархизму студийные операторы подсознательно направляют все свои усилия на подчистку готовых фонограмм, на доведение до «нормального» по их представлению уровня. Запись же панк-рока или хардкора требует другого подхода. Здесь необходимо, используя дорогое, профессиональное студийное оборудование постараться, тем не менее, оставить запись сырой. «Дорого, но грязно», как говаривал Майк Полещук.

Мы вернулись в Москву в середине ноября. До конца года альбом выйти не успевал, поэтому его релиз был отложен на начало марта. А в конце января мы должны были отправиться в свой первый заграничный тур.

Еще год назад я впервые списался по e-mail с Леной Шмидт, русской девушкой, живущей в Швейцарии и делавшей тур для «Markscheider Kunst». Я спросил ее, не было ли бы ей интересно ввязаться в тур панк-группы из России. Лена долго сомневалась, но все-таки попросила выслать ей демо. После того, как пластинка дошла, она решила попробовать что-то сделать для нас. Лена не является профессиональным букин-агентом, на тот момент она даже не была в DIY системе, широко распространенной в Европе. Ей было интересно пробовать делать туры для русских групп, для нее это был новый опыт и возможность встречаться с соотечественниками. Кроме всего прочего, путешествия — всегда кайф. Приключения, новые знакомства, перемена мест, все дела.

Итак, взявшись за наш тур, Лена смогла получить для нас несколько дат еще весной 99-го. Однако, те деньги, которые мы могли заработать этими концертами, не покрывали и малой части наших затрат. Группа должна была получить визы, купить авиабилеты, а внутри страны арендовать мини-вэн для перемещений, и свой бэк-лайн. Так турит большинство европейских панк и хардкор-групп. Правда, автобус и аппарат у них, как правило, свой, а не арендованный, им не нужно лететь из Москвы до первого города тура. Если тур делает агентство, то эти затраты оно берет на себя, но, все равно, музыканты не получат ни копейки, пока вложенные деньги не будут отбиты назад.

Нам было необходимо получить столько концертов, чтобы гонорары за них, в сумме своей отбивали все вложенные средства. Такое количество забитых дат мы получили примерно к сентябрю. Все даты были в конце января — начале февраля 2000 года. Мы должны были провести в Европе около двух недель и сыграть за это время двенадцать концертов в двенадцати городах Швейцарии. Никогда до этого нам не приходилось играть с такой частотой в таком количестве разных мест. В Швейцарии, стране размером с московскую область, никому неизвестная русская панк-группа может выступать с туром в двенадцать концертов подряд, не имея ни радио-поддержки, ни контракта! В огромной стране России та же группа, хуячащая почти девять лет, готовящаяся выпустить шестой альбом и давно уже получившая клеймо «селлаут», за все время (!) своего существования не смогла посетить двенадцать разных российских городов. За девять лет! А тут две недели. Почувствуйте разницу!

До отъезда мы успели замутить двухдневный фест «Типа панки и все такое-2» и метнуться в Питер. Известный питерский музыкальный журнал «Fuzz» пригласил нас на свой очередной стадионный фестиваль. Мы были единственной московской группой на фесте. Кроме нас нам также выступили «КиШ», «Бригадный подряд», «Кукрыниксы», «Парабеллум» и еще кто-то. Нас удивительно тепло приняли, как никогда. Ни одного плевка или предмета, пущеного на сцену.

«Типа панки и все такое-2» прошел 15-го и 16-го января 2000 года в Р-клубе. Участвовали: «Тараканы!», «Тушка», «Шлюз», «Долина Патиссонов», «Бэрримор», Drugly Cats, «Пружина», «1,5 кг отличного пюре», «Смех», «Элизиум», и «Червона Рутта». К мероприятию был выпущен новый сборник, включавший новые песни «Тараканов!», «1,5 кг отличного пюре», «Элизиум» и «Смеха». Также на кассете оказались «Шлюз», Drugly cats, «Пружина», «Долина патиссонов», «Бэрримор» и «Червона Рутта». На «Типа панках… — 2» была впервые опубликована песня тогда еще практически не существовавшей группы «Приключения Электроников». Также я горд тем, что этот сборник стал одним из тех редких носителей, где люди могут услышать песню фантастической группы Apple Core, которые так и не смогли выпустить целый альбом. Первый день феста был посвящен грустному событию. Незадолго до этого умер Леха Сучков, басист Apple Core и вокалист группы «Тушка» (их песня также была на сборнике). Множество друзей Сучка приняло участие в сете его памяти. Вот сцен-репорт с того фестиваля, написанный Саней Бартом, моим приятелем и панк-активистом. Барт делал знаменитый когда-то сайт www.punkzone.ru, затем был первым веб-мастером www.punx.ru.

Сейчас он играет в группе «Мечты Сбываются».

«Здрасти, меня зовут Барт, для друзей Саня, хочу поведать вам о втором дне феста.

Приезд: Приехали мы с Tim’ом на машине, типа как большие, ехали и слушали "Бригадный подряд". По приезду настроение было соответсвуюгцее — весёлое. Войдя в раздевалку клуба, я сразу обратил внимание на нескольких невесёлых ребят в шарфах ЦСКА с подвёрнутыми штанами и в армейских ботинках. В клуб их не пускали, они были грустны.

Зал: Вошли. Я сразу подорвался искать организаторов, чтобы мне разрешили снимать на видео-камеру, которую я заблаговременно притащил с собой. Нашёлся Сид. Благословение на съёмку было получено, бодрюсь ваще. Праздник был в полном разгаре, начала выступать группа «Берримор». Круто, только слышал я их первый раз, поэтому не могу особо выделить. Да, к тому же во время их выступления я был озабочен поиском разрешения на съёмку, поэтому большую часть их выступления прослушал. После «Берримора» начали шуметь-греметь DruglyCats. Тут же в клубе обозначились 2 скинхеда, которые начали бодро отплясывать под аккомпанемент этой группы. И вот тут стало понятно, почему на входе стояли фанаты ЦСКА, оказывается DruglyCatsявляются постоянными участниками RedBlueWarriorsParty(RBW- ультраправая группировка футбольного клуба ЦСКА). Ok. DruglyCats- очень крутая группа, в манере выступления их вокалиста, как и вокалиста «Берримора», чувствуется сильное влияние Саши Иванова "НАИВ".

Следующими были "1,5 кг Отличного Пюре". Я их слышал первый раз вживую, и, надо признаться, что эта группа произвела на меня самое сильное впечатление. Весёлый, быстрый скейт-панк, такая музыка лично мне симпатична. Очень клёвА!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.