Вечный город, Папа Римский и очаровательный профессор

Вечный город, Папа Римский и очаровательный профессор

Итак, мы благополучно добрались до границы, переночевали в Будапеште и отправились в аэропорт. Впереди нас ждал Рим. Добрались мы до Вечного города хотя почему-то и с пересадкой, но без приключений. Нас ждали. Это была очаровательная пожилая дама со спутником. Оказалось, что встречала нас Ирина Иловайская-Альберти (эмигрантка первой волны, главный редактор газеты «Русская мысль»), а сопровождал ее итальянец, как потом выяснилось – историк, римовед, профессор, да еще и знаток русского языка.

Мы остановились в необыкновенной красоты небольшой гостинице, располагавшейся в палаццо века шестнадцатого-семнадцатого с видом на площадь и собор Святого Павла. Как сообщила Иловайская, договоренность о встрече с Иоанном Павлом II уже была получена, но точное время аудиенции еще определено не было. Таким образом, у нас оказалась свободной большая часть дня. Я в Риме была впервые, поэтому меня это обстоятельство очень порадовало.

Мы дружно отправились отобедать, после чего Борис Федоров – страстный поклонник этого города – устроил для нас импровизированную экскурсию. Мы бродили по Риму и открывали его для себя, слившись с многолюдной толпой. И тут, в тот самый момент, когда Федоров, показывая на живописные развалины Форума, начал рассказывать что-то очень интересное, на нашу голову свалилась группа русских туристов. Увидев стоящих практически рядом с ними лиц из телевизора, те, позабыв сразу обо всех красотах Вечного города, наплевав на простирающийся перед ними Форум, на многовековые пинии, на маячащий вдали Колизей и на своего экскурсовода, нервно салютовавшего зонтиком и призывавшего продолжить осмотр положенных и проплаченных достопримечательностей, дружной толпой окружили своих родных российских политиков и начали выяснять, что последние тут делают, одновременно пытаясь подобраться к ним поближе, чтобы запечатлеться на их фоне. Видимо, желание продемонстрировать друзьям и знакомым в родном Урюпинске себя на фоне Гайдара и Немцова привлекало наших соотечественников значительно больше, чем эти подозрительные руины, которые так берегут и почему-то не восстанавливают эти итальянцы.

Немцов в ответ на такую любовь народа радостно просиял, активизировался, скинул с себя накопившуюся усталость, встал, принял позу, которая, пожалуй, вполне подошла бы какому-нибудь современнику Гая Юлия Цезаря или, предположим, Октавиана Августа, и устроил настоящий митинг, объяснив окончательно возбудившимся туристам, почему мы здесь и какую важную миссию мы выполняем. Сорвав овации, наш оратор раскланялся, не забыв напомнить будущим избирателям о грядущих выборах и призвав их голосовать за правых. После чего, пожав множество рук, раздав автографы, получив бесчисленное количество похлопываний по плечу, выражавших одновременно уважение, любовь, восторг, дружеское участие и обещание в свое время поставить «галочку» прямо перед его фамилией, довольный Немцов и столь же довольные туристы благополучно разошлись.

Общение с народом, видимо, утомило шефа и забрало его последние силы. Поэтому Немцов заявил, что устал и отправляется отдыхать перед завтрашней ответственной встречей. Гайдар и Федоров должны были поехать на ужин к Иловайской, а я, немного передохнув в номере, решила, что, раз уж я сюда попала и неизвестно, когда еще сюда попаду, успею выспаться в Москве, и поэтому не буду терять драгоценного времени, а прямо сейчас отправлюсь в город. В любом случае – адрес гостиницы у меня имеется, вернуться назад сумею.

Только я приняла решение и спустилась в холл, как увидела там озирающегося вокруг того самого профессора, что встречал нас в аэропорту.

Заметив меня, профессор лучезарно улыбнулся и, слегка прихрамывая и опираясь на изящную трость, направился прямо ко мне.

– Лилия, добрый вечер. Я тут хотел показать вам Рим, приехал, а оказалось, что никого нет.

– Почему – никого? Я, к примеру, здесь. И как раз собралась немного побродить по городу.

– Прекрасно, хотите, чтобы я составил вам компанию?

И кто бы на моем месте отказался?..

Мы сели в машину и отправились в наше ночное путешествие по Вечному городу. Честно, это была незабываемая ночь. Мой спутник показал мне «свой» Рим, город, в котором он знал и любил каждый камень. А еще он, как оказалось, был страстным поклонником Пастернака и Ахматовой, поэтому я вытряхнула на него весь свой довольно серьезный запас выученных в юности и запомнившихся на всю оставшуюся жизнь стихов поэтов Серебряного века, начиная с Блока и заканчивая Цветаевой и Маяковским. Под утро, часам к шести, мой спутник до того расчувствовался, что практически предложил мне руку и сердце. Я, конечно, не восприняла это серьезно, свалив все на чрезмерную эмоциональность итальянцев.

Но все хорошее, увы, рано или поздно заканчивается. В гостинице меня ожидал разъяренный помощник Немцова Валера Аникин. Вечером шеф неожиданно пробудился ото сна и решил поужинать. Меня они в номере не обнаружили. Не пришла я и ночью, поэтому бедный Валера ни свет ни заря поднялся, чтобы решить, что делать, если меня не окажется на месте и утром. Профессор стал грудью на мою защиту, сказал, что я была в его надежных руках и успокоил Аникина. После чего мы раскланялись. Я отправилась к себе, соображая, что два-три свободных часа на отдых у меня еще есть.

Утром за завтраком мы получили, что называется, весьма неприятное известие. Нет, к нам не ехал ревизор. Все было еще хуже. Нас не мог принять Папа. Дело в том, что наместник бога на земле немного приболел, и поэтому Гайдару предложили встретиться с кем-то из его окружения. Это была катастрофа.

– Нужно что-то делать, – сказал Немцов. – Мы должны встретиться с Папой. Иначе… – мой шеф максимально эмоционально и очень доступно, я бы сказала – популярно, но совершенно непечатно объяснил, что произойдет, если встреча с Папой не состоится.

Мы все дружно его поддержали. После чего Гайдар решил, что в любом случае будет добиваться, пусть даже предельно короткой, аудиенции, но встретиться мы должны с самим Иоанном Павлом II, и ни с кем иным.

В итоге, благодаря настойчивости Егора Тимуровича, мы все-таки получили добро на встречу с главой католической церкви.

Увы, спешу вам сообщить, что Папу Римского воочию я, к сожалению, так и не увидела. К нему пустили только Гайдара, Немцова и Федорова. Я же в это время собрала на площади перед собором Святого Петра всех подтянувшихся к нам журналистов, чтобы они смогли по окончании встречи получить от наших лидеров полный отчет о произошедшем.

Через некоторое время появились радостные и довольные переговорщики, которые отрапортовали на камеры, что дело сделано, добро от Папы получено и, что, хотя и не будет совместного обращения православной и католической церкви о необходимости прекратить бомбардировки Югославии, заявления каждой из них в отдельности, одновременно озвученные, будут сделаны. При этом главным станет предложение руководства обеих конфессий о приостановке бомбардировок в предпасхальную неделю и, в дальнейшем, о начале переговоров по мирному урегулированию ситуации.

Еще через пару часов пришел не сильно довольный Валера и сказал, что Гайдар, Немцов и Федоров, окрыленные успехом, решили, что не имеет смысла оставаться в Риме еще на два дня (у нас были куплены обратные билеты), а что нужно как можно быстрее отправиться в Москву, и прямо в аэропорту устроить пресс-конференцию, и возвестить стране об успешном завершении миротворческой миссии. Мне, как и Аникину, эта идея не сильно понравилась, но делать было нечего. Политическая борьба, как известно, тоже требует жертв. Однако, на этот раз ничем жертвовать мне не пришлось. Чуть позже прибежал уже очень радостный Аникин и сообщил, что начальство вылетает сегодня, а мы остаемся еще на полтора дня, потому что менять билеты всем было очень дорого и он, человек, который умеет считать деньги партии, а главное – их экономить, поменял билеты только Гайдару, Немцову, Федорову и примкнувшему к ним Гозману. Я радостно поцеловала Валерку в лобик, сказала, что никогда этого не забуду и отправилась со скорбным видом к Немцову, чтобы продемонстрировать, как мне не хочется отпускать их одних и, одновременно, уверить его, что пресса будет мной предупреждена, а пресс-конференция подготовлена. Благо, отзвониться журналистам и дать информацию на ленты информационных агенств я могла и из Рима. А в Москве оставалась еще целая пресс-служба Чубайса во главе с Андреем Трапезниковым, который прекрасно проведет пресс-конференцию и без меня. Что и было сделано.

Наши переговорщики с чувством выполненного долга отправились в Москву, а я, Аникин и Виктор Некрутенко (в будущем – ответственный секретарь федерального политсовета СПС) остались в Риме. На следующий день мы успешно посетили Ватикан, еще раз прогулялись по городу, зашли в Собор Святого Петра, посмотрели знаменитые фонтаны, Колизей и Форум. Короче, зря времени не теряли. Вечером Валера пригласил нас в чудный ресторанчик, и мы бутылкой хорошего красного вина отметили успешное начало предвыборной компании. А утром нас ждал самолет. Мы летели в Москву. Осталось только сказать, что «совершенно, ну, совершенно нечаянно» Валера сдал наши билеты, а билеты бизнес-класса, те самые, по которым должны были ехать Немцов, Федоров и Гайдар, остались.

– Но все равно, – резонно заметил Валера, – деньги-то мы в любом случае сэкономили, только чуть меньше, чем могли, и с кем не бывает?

Да, два слова об очаровательном профессоре. К моему удивлению, на следующий день он приехал ко мне и повторил свое предложение. То самое – о руке и сердце. Но я сказала, что не могу бросить партию в такие судьбоносные для нее дни. К чему опечаленный профессор отнесся с пониманием, обещал помнить и звонить, честно позвонил мне в Москву пару раз, а потом, как я и думала, остыл, кем-нибудь утешился и, таким образом, остался в моей памяти приятным воспоминанием. Правда, Некрутенко еще долго и с удивительной регулярностью (особенно, когда во время выборов что-то не ладилось) говорил:

– Вот, Лилька, сидишь сейчас, разгребаешь это дерьмо, а могла бы… сидела бы себе в Риме и пила свой любимый кофе. Кофе-то помнишь? Хорош был, определенно, хорош.

Добавлю, что Борис, прочитав эту байку, напомнил мне, что он в Москву не полетел, а сразу отправился в штаб-квартиру НАТО, чтобы передать натовскому руководству собранные правыми по всей стране подписи россиян, выступавших против войны в Югославии. Кстати, там тоже была развеселая история с внезапно пропавшей, а после – внезапно нашедшейся фурой с этими самыми подписями. Но это не моя история. В Брюсселе с Немцовым меня не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.