Часть 3: Планеристка в зарубежной экспедиции

Часть 3: Планеристка в зарубежной экспедиции

Когда в Германии из-за версальского диктата были запрещены полеты моторной авиации, Оскар Урзинус, со своей жаждой к полетам, обнаружил, что район реки Рёны — это идеальная территория для полетов на планере. На Вассеркуппе молодые планеристы встречаются каждым летом. С высоким идеализмом они жертвуют своим временем и деньгами. Полет для них важнее, чем их карьера, и некоторые при первых отчаянных полетах находят свою смерть.

Летом 1933 года Ханна впервые принимает участие в соревнованиях на Рёне. Ее «Grunau-Baby» — это не конкуренция для мощных машин других участников. Также территория ей неизвестна. Ее полеты на Вассеркуппе станут полосой сплошных неудач. При награждении призами она оказывается в хвосте, и жюри под всеобщий смех дарит ей — кухонные весы и мясорубку!

Все же ее опыт на Рёне заканчивается на позитивной ноте. «Профессор планерных полетов» Георгии после раздачи призов спрашивает ее, не хочет ли она принять участие в его запланированной южноамериканской экспедиции. Профессор и Оскар Урзинус были поражены способностью Ханны выстоять. Хотя она постоянно «тонула», но, все же, она снова и снова стартовала. И «не победа, а дух решает все в планерном полете».

Для поездки в Южную Америку она должна внести долю из собственного кармана — три тысячи рейхсмарок. Поэтому она возвращается к более раннему предложению киностудии УФА, где «дублирует» героиню фильма про планеристов. Съемки должны проходить в Росзиттене. Изображая начинающую планеристку, она находит свою роль просто великолепной. Так как здесь она может делать одну поломку за другой, чего она никогда не смогла бы позволить себе при иных обстоятельствах. Сверх того, она может использовать свое свободное время для частных полетов. И какой шанс! При этом однажды она остается 9 часов, в другой раз 11 часов и 20 минут в воздухе. Два новых женских мировых рекорда!

3 января 1934 года экспедиция стартует из Гамбурга. Профессор Георгии поставил себе задачей исследовать взаимосвязь восходящего ветра в Южной Америке. Наряду с этим экспедиции достается, хоть об этом и не сказано в ее программе, другое существенное задание — завоевать сердца людей в южноамериканских странах для полетов на планере и для Германии. Немецкие летчики и их успехи встречают поистине огромную заинтересованность в темпераментных южных странах. Больше всего публика интересуется высшим пилотажем. Хотя Ханне не по душе сверкать перед публикой таким искусством, она смиряется с ролью и демонстрирует свои мертвые петли и виражи к восхищению зрителей.

Над Сан-Пауло она оказалась на волосок от неудачи. Она слишком рано отцепилась от буксировщика. К своему ужасу она попадает в нисходящий ветер, который прижимает ее все ближе к тесно стоящим друг к другу домам и к кишащими людьми улицам. Когда она уже боится жертв и раненых при посадке на улице, она в последний момент обнаруживает спортивное поле. Но на этом поле как раз футбольный матч в самом разгаре. Вместо того, чтобы убежать с дороги от приближающейся с шумом машины, игроки и зрители считают ее низкий полет специальным шоу. Они воодушевленно машут ей. Покрытая потом от страха она раскрывает «фонарь». Со всей мочи она кричит им «cuidado, cuidado», и внезапно участники в последний момент бросаются на землю. Со стучащим сердцем ей удается посадить свой планер.

Также и аргентинское правительство дает экспедиции всевозможную помощь. Здесь тоже царит огромное воодушевление, особенно когда Вольф Хирт с 76 мертвыми петлями устанавливает новый рекорд. «Alemana», кричат в восхищении дети и взрослые, когда они осматривают планеры, в которых некоторые даже предполагали спрятанные двигатели, позже — «Немцы могут всё!»

Южная Америка еще больше усилила желание Ханны посвятить свою жизнь авиации. При возвращении домой она стоит у поручня рядом с профессором Георгии, предаваясь этой мысли. Она горько разочарована, когда внезапно слышит его слова: «Теперь, однако, мы вас не отпустим. Вы будете работать у нас в Дармштадте в исследовательском бюро». До мая 1945 года Ханна Райч работала в этом учреждении. Помимо официальных заданий ей в течение первых недель пребывания в Дармштадте удается сделать еще один дальний полет от Грисхайма в Ройтлинген. 160 километров — это новый женский мировой рекорд!

Примерно три месяца спустя финское правительство отправляет приглашение немецким планеристам, чтобы они познакомили финнов с полетами на планере. Экспедицией руководит граф Юзенбург. Наряду с другими знаменитыми планеристами Ханна Райч тоже принадлежит к приглашенным.

Ханна и ее товарищи в высшей степени поражены бескрайней шириной финского ландшафта с его темными лесами и бесчисленными озерами. И так же и финским народом. «Молчаливые, гордые, правдивые и добросовестные, прежде всего, здоровые», так она описывает этих людей.

Ее ученики — это гражданские лица и военные. Ханна посвящает себя своей задаче с ее обычным энтузиазмом и с осознанием своего долга. Каждый свободный час после «уроков» она в распоряжении своих учеников. В Финляндии все проходит гладко. За все время никаких аварий, никаких катастроф!

Министерство авиации собирается наградить Ханну. Но награды для не особенно важны. Вместо этого она просит разрешить ей учиться в транспортной летной школе в Штеттине, чтобы обучиться также полету на больших машинах.

Школа для летчиков транспортной авиации оказывается строго мужской, управляемой почти по-военному. Здесь, кажется, есть мало шансов для девушки. В действительности, порядок настолько строгий, что Ханна на каждом шагу боится оступиться. И это как раз с ней происходит. Бывают и взбучки, даже строевые занятия в виде наказания. У нее складывается впечатление, что ищут причину отправить ее домой. Больше из шалости, чем из злонамеренности офицеры и рядовые постоянно придумывают что-нибудь, чтобы ее поддеть. Все же, она ни на что не обижается и всегда показывает свой неизменный нрав. В конце концов, она устанавливает хорошие отношения со своими товарищами по летной школе. Строгая спартанская дисциплина тоже не страдает от присутствия девушки. Все замечают, что она посвятила полетам свою жизнь с той же серьезностью и той же преданностью, как и они.

Перед окончанием учебного курса у нее есть еще одно одновременно неловкое и забавное происшествие. После высшего пилотажа с летчиком-инструктором на биплане «Stieglitz» («Щегол»), инструктор требует, чтобы она приняла управление. Осчастливленная таким доверием, она устраивает все возможные скачки — мертвые петли, боевые развороты, «бочки» — как душе угодно. Пике, потом опять круто вверх, пока ей внезапно не стало плохо. Ни в коем случае она не хочет запачкать машину. Колкости ее приятелей никогда бы не закончились. В отчаянии она использует как «гигиенический пакет» сначала левую, потом, так как тошнота не ослабевает, правую перчатку. Она не может выбросить фатальные вещи. Любой, кто их найдет, наверняка узнал бы их владельца. Коротко и решительно она снова засовывает их в карманы пальто. После посадки она свежая и беспечная и теперь снова с аппетитом идет в офицерскую столовую, где ее ждут горы пирожных. Она повесила свое пальто в прихожей. Все присутствующие смотрят на нее, полные надежды. Они уже радуются удовольствию, что, ей наверняка стало бы плохо после этого замечательного полета. Но Ханна делает вид, как будто ничего не произошло, и бодро приступает к еде.

Когда командир в сопровождении нескольких офицеров входит в помещение, он сразу начинает сердиться: «Какой ужасный смрад в прихожей! Почистить немедленно!» Безмолвно Ханна при первой возможности скрывается со своим пальто. Только на прощальном вечере она признается своим друзьям в этой истории, которая, естественно, вызывает неописуемый смех.

Свой первый ночной полет Ханна проводит на моторном самолете «Хенкель» He 46. Он проходит без инцидентов. Иначе обстоят дела во время ее полета через Женеву, Лион, Авиньон в Лиссабон, где в мае 1935 происходит «Festivas Lisboa». На этом фестивале предусмотрен международный день полетов, где в первый раз будет использован планер. Ханна должна представлять Германию в полете на планере. Она стартует с товарищем-планеристом на маленьком «Sportklemm». Германия в это время снова ввела всеобщую воинскую повинность, и международное положение было напряжено. Ханна осознает, что огромный успех на фестивале сейчас очень важен, как и безупречный полет над соседними странами. Немецкое участие должно способствовать мирному взаимопониманию среди народов и международному товариществу летчиков.

Все же, недобровольная промежуточная посадка в армейском аэропорту вблизи Лиона едва не стало для нее роковым. Вопреки строгому запрету ее товарищ-летчик (его имя она корректным образом умалчивает) в своем багаже контрабандно провез фотоаппарат «Лейка». Командир французской авиабазы видит в них шпионов и обращается соответствующим образом жестко. Только благодаря одному молодому французу, дружески настроенному к немцам, им удается тайком установить связь с немецким консулом в Лионе. «Мы, молодые», говорит неожиданный помощник, «понимаем вас, молодых в Германии. Они там старые и слепые».

Вблизи от Авиньона, где происходит следующая промежуточная посадка, они видят на горизонте, как появляется немецкий цеппелин. «Ни один немец, который испытал это спокойное величественное движение», пишет Ханна, «не сможет забывать этот вид, как и чувство гордости и счастья в тесной связи общего отечества».

Дни полета в Лиссабоне будут полным успехом для организаторов, участников и посетителей. Из происходящих на улицах пестрых сцен заслужил памяти один полный напряжения случай. Ношение длинных брюк для женщин считалось в Португалии строго предосудительным. Когда Ханна однажды в летной одежде, ничего не подозревая, шла по улице, ее внезапно остановили и арестовали два «ландскнехта».

Ее приводят во что-то наподобие тюрьмы, а затем в зал судебного трибунала. Сначала ее защитник берет слово. Он произносит хвалебную речь о знаменитой немецкой летчице. Ханна все еще не уверена, происходит ли все это всерьез или в шутку. Потом говорит судья. И теперь ей становится ясно, что здесь за спектакль здесь устроили. Судья обращается не только к Ханне Райч. «Его похвала касалась, прежде всего, Германии, немцев, которые нашли энергию и мужество для нового подъема после проигранной войны. Что же тут было удивительного, что я чувствовала себя счастливой и гордой?» По его приглашению публика должна была встать, чтобы поприветствовать немецкий народ и летчицу Ханну Райч. И когда она покинула зал, ее рука была почти парализована от многочисленных рукопожатий.