Кубок Канады: поражение сборной и победа Третьяка

Кубок Канады: поражение сборной и победа Третьяка

После этого провального чемпионата мира наши хоккеисты были отпущены в отпуска. Наш герой вместе с женой проводил его в Крыму. А в июле его вызвали в Комитет по физической культуре и спорту и объявили: «Готовься, возможно, в сентябре поедешь за океан, на Кубок Канады».

Услышав это, Третьяк испытал двойственное чувство. С одной стороны, ему снова хотелось сразиться с профессионалами — этими искушенными мастерами хоккея. Но с другой стороны, были и некоторые сомнения. И главное — тот состав сборной, который определили для поездки в Канаду, — в ней не было ведущих игроков. Например, Валерий Харламов выбыл по причине травм, которые он получил в мае в автокатастрофе. Однако в эту сборную не взяли и коллег Харламова по звену — Бориса Михайлова и Владимира Петрова. Кроме них, в команду не попали Александр Якушев и Владимир Шадрин — лидеры «Спартака» и сборной. Не было в ней и защитника ЦСКА Геннадия Цыганкова. Впрочем, все это объяснялось просто. Старший тренер сборной Борис Кулагин решил взять тайм-аут, поэтому к руководству сборной временно привлекли новых тренеров — Виктора Тихонова («Динамо», Рига), Бориса Майорова (в 1974–1976 он возглавлял финскую команду «Йокерит») и Роберта Черенкова («Кристалл», Саратов), которые решили привезти на Кубок Канады экспериментальную команду, где можно было бы посмотреть в деле перспективную молодежь. Среди последних были: З. Билялетдинов, В. Крикунов, А. Куликов, В. Кузнецов, В. Ковин, А. Скворцов, В. Белоусов, В. Репнев. При этом в Спорткомитете, напутствуя команду, заявили: «Ваша задача — войти в тройку призеров». А ведь раньше всегда нацеливали исключительно на победу, на первое место. В этот раз, видимо, понимали, что стать первыми вряд ли удастся.

Поскольку канадцы боялись советской сборной в любом виде — хоть экспериментальную, хоть настоящую, — они заранее позаботились о том, чтобы усложнить ей жизнь на турнире. И в первой же игре свели ее с одним из фаворитов турнира — сборной ЧССР (3 сентября). И уже в первом же периоде Третьяк пропустил в свои ворота две безответные шайбы. В итоге наши тот матч проиграли со счетом 3:5.

Потом была игра со шведами. И снова в первом периоде Третьяк пропустил две безответные шайбы. История повторялась. Однако в дальнейшем нашим хоккеистам удалось взять себя в руки и практически до последних минут вести в счете — 3:2. Но удержать победу так и не сумели. Что же случилось? Сергей Капустин передал шайбу прямо на клюшку шведу из профессионального клуба «Торонто Мейпл Лифс» Б. Сальмингу, защитник Александр Куликов в это время замешкался, а другой шведский профессионал, Хедберг, получив пас, вышел с Третьяком один на один и лишил нашу сборную победы.

Как вспоминает В. Третьяк: «Канадский арбитр Лагасс чересчур строго отнесся к нашей команде. Дважды полевые игроки оставались втроем. У меня создалось такое впечатление, что арбитр явно хотел оказать влияние на исход матча. Ведь что такое остаться на площадке втроем? Никакой тактики игры «трое против пяти» не существует. Оставить хоккеистов втроем — значит, по существу, наказать их голом.

Владислав Третьяк с женой Татьяной и дочкой Дашей

Досаду после матча слегка скрасил приз, который мне, как лучшему игроку встречи, вручил Жак Плант. Он назвал меня первым вратарем в мире. Конечно, такая высокая оценка из уст легендарного Планта была очень лестной, но, право, было бы куда приятней услышать похвалу, адресованную всей команде…»

Только в третьей игре, с финнами, нашим ребятам удалось, наконец, победить — 11:3. В воротах у нас снова стоял Третьяк.

Потом был матч с американцами и еще одна победа. В этом матче наш герой отстоял «насухо» — 5:0. А 11 сентября состоялся решающий матч СССР — Канада. И снова дебютанты нашей команды не смогли справиться со своими нервами. Они, конечно, старались, но волнение будто опутывало их по рукам и ногам. Счет на 8-й минуте открыл канадец Перро, затем Викулов провел ответную шайбу. Перед самым перерывом Халл снова вывел своих вперед. 2:1 в пользу канадцев после первого периода.

Во втором периоде канадцы увеличили разрыв — это сделал Барбер. Как наши ни старались, но изменить этот счет им так и не удалось. В итоге поражение — 1:3. Виноваты в этом были сами игроки сборной СССР. Взяв в начале игры быстрый темп, потом перешли на медленную, тягучую игру, что оказалось на руку хозяевам турнира. В итоге тот первый Кубок Канады завоевали канадцы, одолевшие в финале и сборную ЧССР.

Что касается Третьяка, то он провел на турнире пять матчей и пропустил 14 шайб.

Горечь от поражение нашему вратарю подсластила победа в так называемом шоу-даун, которое проходило в Канаде в те же самые дни. Что такое шоу-даун? Это своеобразное состязание голкиперов и форвардов, которое проводится канадским телевидением в США каждый год. В нем участвуют лучшие игроки профессиональных клубов. А в 1976 году в нем приняли участие и европейские вратари, которые приехали на Кубок Канады. Все они собрались в небольшом поселке близ Торонто: восемь вратарей и шестнадцать полевых игроков. Вратари: Вашон, Бушар, Реш и Стивенсон (Канада); Холечек (ЧССР), Леппинен (Финляндия), Эстрем (Швеция), Третьяк (СССР). Среди полевых игроков были такие звезды профессионального хоккея, как Кларк, Лярош, Жильбер, Лефлер (он последние два сезона забивал в НХЛ больше всех шайб), а также сильнейшие форварды-любители. Из советских хоккеистов, кроме меня, в Торонто приехали динамовец Александр Мальцев и спартаковец Виктор Шалимов.

Согласно жребию, Третьяку пришлось противостоять Лярошу из «Питсбург Пингвинз» (чуть позже он перейдет в «Монреаль Канадиенс») и Потвину из «Нью-Йорк Айлендерс». Причем последний, вытянув бумажку с фамилией Третьяка, бросил ее потом на пол — так был недоволен тем, что ему достался столь сильный противник. Впрочем, не везло и самому Третьяку, который вытянул бумажку, где значилось время 8.30 утра — то есть именно ему предстояло открывать турнир. Далее послушаем его собственный рассказ:

«Сначала полевые игроки состязались в искусстве обводки, быстроте действий и точности броска. По условиям турнира форвардам предстояло выполнить ряд очень тяжелых упражнений, требующих безупречного владения клюшкой, снайперской меткости… Редко кому удавалось сделать все, как надо. Судьи учитывали даже скорость полета брошенной по воротам шайбы: ее измеряли специальным радаром.

Затем наступил черед вратарей. Первым мои ворота атаковал Потвин. Волнение, как обычно, улетучилось, едва я занял свое место на льду. Судья дал свисток. Потвин изо всех сил понесся на меня, а я, в свою очередь, выскочил метра на четыре вперед, навстречу канадцу. Тот, видно испугавшись, раньше времени бросил шайбу, и она попала прямо мне в ловушку. Все три попытки кончались одинаково: шайбы я брал. Лярош был более удачлив: две шайбы из трех он сумел забросить в мои ворота. Сначала он сделал сильнейший бросок издалека, при этом у канадца сломалась клюшка, что сбило меня с толку. Пока я выискивал глазами шайбу среди обломков клюшки, она медленно заползла в ворота. Таким образом, счет стал 4:2 в мою пользу. А хорошо это или плохо, я не знаю. Ведь никто из других вратарей еще не выходил на лед. Радоваться мне или огорчаться?

Переодевшись, я пошел наверх. Там из-за стеклянной перегородки был виден каток и все происходящее на нем. Я взял кофе, устроился в кресле и стал ждать, что будет дальше.

На лед вышел Холечек. Он был бледен, очень волновался. Сначала чехословацкий вратарь пропустил три шайбы, потом еще две. Итого — пять. Мне стало ясно, что последним я уже не буду. Затем наступила очередь шведского вратаря Эстрема. Ему забили три из шести. Эстрему, пожалуй, не повезло больше других: по его воротам бросали очень сильные снайперы — Кларк и Жильбер. Финн Леппинен тоже пропустил три из шести. Ему предстояла переигровка с Эстремом. Швед оказался более удачлив и вышел в полуфинал.

Мы пообедали, а затем опять была жеребьевка. Я вытащил бумажку с именем Ситтлер. Ого, думаю, ничего себе! Ситтлер только что Холечеку три из трех забил. Этот форвард из «Торонто мейпл лифс» очень силен. (Кстати, чуть позже он подтвердил свою высокую репутацию в матчах Кубка Канады.) А меня «вытащил» Грант, капитан «Детройта», победитель двух последних «шоу-даун».

Но зато теперь я уже знал, что не так страшен черт, как его малюют. Все шайбы, брошенные Ситтлером, я взял. 3:0 в мою пользу. Грант забил только один гол. Значит, окончательный счет 5:1. Чтобы попусту не тратить нервную энергию, ухожу в раздевалку ждать итогов соревнований Эстрема против Ляроша и Кларка. И вот дверь открывается, входит Эстрем. Вижу, радостный. Неужели он взял все шесть шайб и обошел меня? Эстрем подходит ко мне. «Сколько?» — спрашиваю я. «Три», — показывает он на пальцах. Три из шести? Все бросились меня поздравлять: я вышел в финал. Из европейских форвардов финалистом стал чех Глинка. У канадцев в финал вышли вратарь Стивенсоп и нападающий Грант.

1975 год. «Поющие клюшки».

С «клюшками» (гитарами): Владимир Лутченко, Владислав Третьяк и Валерий Харламов

В финале первым в ворота встал Стивенсон. Глинка забил ему две шайбы, Грант — одну. Меня это почему-то окончательно успокоило. Я вышел на лед и подумал: «А ведь тебе ничто не мешает установить рекорд: шесть из шести. Вперед!» И действительно, все шесть попыток окончились моей победой. Я завоевал первый приз среди вратарей, Иван Глинка — среди нападающих. Так закончилось это необыкновенное соревнование…» И еще одно радостное событие случилось с Третьяком после Кубка Канады-76. Как лучшему вратарю организаторы турнира подарили ему… двухместный автомобиль «Тойота» желтого цвета. Причем об этом призе наш герой узнал, сидя у телевизора. Он чуть с кресла не упал, услышав эту приятную новость. Правда, вышла небольшая накладка. Когда автомобиль прислали в СССР, его обложили пошлиной в 8 тысяч рублей. Солидные деньги по тем временам, которых у Третьяка не было. Тогда Министерство внешней торговли СССР пошло ему навстречу: разрешило взять «Тойоту» беспошлинно с условием, что он пять лет не будет ее продавать. Однако Третьяк выдержит только два года. В 1978 году, продав «Тойоту», он с женой купит дачу. 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.