Глава 20 Империя — главный враг

Глава 20

Империя — главный враг

Чавес публично и неоднократно предупреждал посла США Чарльза Шапиро о недопустимости ведения «подрывной антиправительственной работы». Два-три раза пригрозил, что объявит его персоной non grata. Президент знал о закулисных манёврах посла: досье DISIP на него пополнялось новыми томами. Были записаны пространные беседы Шапиро с лидерами оппозиции и античавистских СМИ, в которых он давал рекомендации, обсуждал размеры финансовой поддержки так называемым «неправительственным организациям» (НПО), договаривался о взаимодействии с ними по разоблачению «преступлений режима» и его «связей» с международным терроризмом, наркокартелями, колумбийскими партизанами, государствами «оси зла».

Госдепартамент ответно заявлял о поддержке Шапиро: «Мы довольны результатами его работы в Венесуэле». Тем не менее послу пришлось сократить контакты до минимума. Его попытка легализовать в стране «Представительство по обеспечению перехода к демократии» вызвала раздражённую критику Чавеса, который усмотрел в этом «лицемерный манёвр» Вашингтона в пользу оппозиции. Шапиро поспешил дать разъяснения: «Нас неправильно поняли. Это будет один из отделов Международного агентства Соединённых Штатов по развитию (USAID), который станет оказывать консультативную помощь в деле налаживания диалога и укрепления демократии».

Чавес ему не поверил, к этому времени он не верил ничему, что исходило от североамериканцев: «Они пытаются создать условия для вмешательства в наши внутренние дела». Но всё же назначил своих представителей[107] в трёхстороннюю комиссию, в которую входили ОАГ, Центр Картера и PNUD. «Венесуэльская оппозиция иррациональна и враждебна, поэтому договорённости с нею бесполезны, — сетовал Чавес. — Мы будем проявлять терпение и выдержку, пусть все видят, кто на самом деле враждебно относится к честному диалогу».

В середине мая 2003 года на территории посольства США в Каракасе была проведена конференция в рамках празднования Всемирного дня свободы прессы. С докладами выступили (среди прочих) президент Блока прессы Давид Натера Фебрес и председатель Национальной коллегии журналистов Леви Беншимоль. Главным оратором был посол Чарльз Шапиро, который, отбросив в сторону дипломатические церемонии и иносказания, подверг «нелицеприятной» критике состояние дел в области свободы прессы в Венесуэле. По мнению Шапиро, «ситуация сложилась тревожная», «в некоторых случаях на журналистов были совершены нападения с применением огнестрельного и холодного оружия, и никто не был за это наказан». Посол заявил, что Соединённые Штаты крайне серьёзно относятся к угрозам ограничения свободы средств массовой информации в Венесуэле. Проводя явную параллель между Кастро и Чавесом, Шапиро подчеркнул, что для авторитарных режимов «независимые журналисты, которые расследуют, пишут и сообщают, являются серьезной опасностью. Свободная пресса — это большой враг диктаторов».[108] В завершение симпозиума перед слушателями выступил с кукольным шоу юморист-чревовещатель Хильберто Гонсалес на тему «Марта Коломина и Чавес». Коломина в прошлом — личный секретарь Бланки Ибаньес, ныне — ведущая ежедневной радиопрограммы, в которой подвергается тотальной критике всё, что связано с Чавесом, его внутренней и внешней политикой. Не надо особой фантазии, чтобы представить, в каком неприглядном ракурсе был показан в шоу «muneco Chvez?», облачённый в военную униформу. Присутствующие, в том числе посол, покатывались со смеху: кукольная Коломина учила кукольного Чавеса хорошим манерам и политкорректности. После завершения представления Шапиро поблагодарил юмориста за доставленное удовольствие.

О специфике развлечений в посольстве США Чавес узнал на следующий день и истолковал всё произошедшее как жест бессилия со стороны американского дипломата, подрывная миссия которого в Венесуэле потерпела крах. Новость о том, что в американском посольстве «коллективно» издевались над Чавесом, мгновенно распространилась по стране. Возмущение сторонников президента было единодушным. Раздавались призывы незамедлительно выслать Шапиро. Чавес не поддался на эмоции.

Правительство воспользовалось ситуацией, чтобы представить Шапиро с самой невыгодной стороны. Вице-президент Ранхель выступил на пресс-конференции и сообщил, что руководство республики пытается понять, что побудило американского посла на действия, несовместимые с Венской конвенцией о дипломатических отношениях. Он предложил две версии. Первая: Шапиро — безответственный дипломат, не подумавший о возможных последствиях столь вызывающей демонстрации. Вторая: Шапиро сознательно пошёл на провокацию, тщательно рассчитанную, всесторонне продуманную, прикрытую «целлофаном» развлекательного шоу. Ранхель заметил, что этот поступок прямо противоречит тому, о чём говорил представитель Госдепартамента Струбле, недавно посетивший Каракас. Струбле позитивно отзывался о сотрудничестве обеих стран в борьбе с терроризмом и наркотрафиком, говорил, что США уверены в надёжности Венесуэлы как поставщика углеводородов. И вот — шокирующий инцидент!

Послу США пришлось принести публичные извинения боливарианскому правительству: никакого умысла не было, виноват артист, не предупредивший о содержании своего шоу, а посольство не проводит предварительной цензуры в подобных случаях.[109]

Отто Рейч, тогдашний заместитель Госсекретаря по вопросам Западного полушария, продолжал подталкивать Шапиро к большей жёсткости в проведении политики США в Венесуэле, но тот после «прокола» с «юмористическим шоу» рисковать не хотел. Ему повезло, из страны не выслали. Стоит ли нарываться на новые неприятности?

В 2004 году на прощальном приёме Шапиро в посольстве не было ни одного официального лица, только оппозиционеры. Американский дипломат оказал плохую услугу своей замене Браунфильду. Чавес не сомневался: новый посол будет ничем не лучше старого, не напрасно в странах Латинской Америки за ним закрепилась недобрая слава «специалиста по дестабилизации».

Не дождавшись от Шапиро энергичных демаршей, Рейч, используя трибуну Госдепартамента, начал крестовый поход против Чавеса, требуя от него «уважения» к оппозиции, отказа от «преследования» оппозиционных СМИ, разоружения «боливарианских кружков». Не нравились Рейчу и «друзья» Чавеса: «Конечно, он имеет право сам выбирать себе друзей. Но существует поговорка: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты сам». Конечно же мы обеспокоены тем, что Чавес выбирает в друзей таких диктаторов, как Фидель Кастро, Саддам Хусейн и Муамар Каддафи, которые не уважают прав человека и развалили экономику своих стран. И мы доводим это до сведения Чавеса».

С середины 2003 года античавистская пропаганда стала активнее использовать тезис о «кубанизации» Венесуэлы. Прибытие в страну тысяч кубинских учителей — для борьбы с неграмотностью и врачей — для налаживания системы медицинской помощи в бедняцких районах подавалось как «массовая засылка в страну кубинских шпионов». Телевидение бомбардировало обывателей сюжетами о подозрительных ночных авиарейсах из Гаваны, о милитаризированных учебных центрах в «закрытых районах», о появлении в военных гарнизонах кубинских советников и разведчиков, которые «проверяют» венесуэльских военнослужащих на предмет идеологической преданности «режиму». Чавес опровергал эти выдумки, объяснял, что обращение за помощью к Кубе — вынужденная мера, поскольку в стране нет достаточного количества врачей, готовых работать в таких неблагоприятных условиях, а также учителей, владеющих современной методикой обучения неграмотных.

Гитлер был тем историческим персонажем, с которым Рейч часто сравнивает Чавеса. Иногда упоминается Муссолини. Чавес никогда не давал повода для того, чтобы заподозрить его в симпатиях к нацистам или фашистам. Ни в одном из выступлений Чавеса или в воспоминаниях тех соратников, объективности которых можно доверять, нет даже намёка на его «пронацистские отклонения», попытки использовать (даже косвенно) тоталитарную идеологию вождей Третьего рейха и Италии в боливарианско-социалистическом проекте.

Чавес с возмущением вспоминал о том, как в 1990-х годах он был приглашён к одному из политиков Четвёртой республики и увидел в его доме что-то вроде алтаря, посвящённого Гитлеру и Третьему рейху. Другой неприятный инцидент произошёл в дни президентской кампании 1998 года, когда участница команды Чавеса Л. обратила его внимание на то, что Луис Альфонсо Давила рекомендовал некоторым членам «Движения Пятая Республика» «внимательно ознакомиться» с книгой Гитлера «Майн кампф». JT. призвала Чавеса «дать этому факту политическую оценку».[110] Разумеется, Давила объяснил всё желанием «просветить» некоторых своих друзей в отношении «преступного режима Гитлера, его расистских теорий». Но Чавес высказал Давиле «политическую оценку» в жёсткой форме: по недомыслию он мог поставить под удар всю предвыборную кампанию.

Из окружения Чавеса только Сересоле подозревался в связях с неонацистами. Его высылка из Венесуэлы стала для Чавеса нелёгким решением: Сересоле был другом в сложный период жизни, интересным собеседником, обладавшим обширными знаниями в вопросах современной политики, особенно её «конспирологических» сторон. Однако никаких точек соприкосновения с Сересоле в условиях, когда Чавес стал воплощением власти — «лидером», — допускать было нельзя. Аргентинец написал немало полемичных книг и брошюр. При известной гибкости критериев из них можно было надёргать достаточно цитат, чтобы представить его как апологета тоталитаризма и неофашизма.

Для Чавеса теория и практика «нацифашизма» и «неофашизма» подлежат безусловному осуждению. Если он в пылу полемики обвиняет кого-то в нацизме, то это свидетельствует о крайней степени его негодования. В мае 2008 года канцлер Германии Ангела Меркель заявила о том, что «правительство Чавеса не говорит от имени всей Латинской Америки: каждое правительство (в регионе) обладает своим собственным голосом, преследует свои собственные интересы. Это доказали и сами венесуэльцы, которые определили свою позицию на референдуме в декабре (2007)». Меркель также подчеркнула, что сомневается в социально-экономической эффективности «левого популизма». Это было сказано накануне визита Меркель в Латинскую Америку.

Ответ из Каракаса последовал незамедлительно. Чавес напомнил, что партия Меркель, Союз христианских демократов, представляющий консервативные круги населения Германии, является «партией правых, тех самых, которые поддержали Гитлера, фашизм»…

Провал заговоров в апреле и декабре 2002 года вызвал у главного олигарха Венесуэлы Сиснероса упаднические настроения. Он понял, что в ближайшие годы справиться с Чавесом с помощью заговора по «чилийской модели» будет невозможно. Крайне опасным казался ему вариант физической ликвидации президента, который предлагали оппозиционные радикалы и горячие головы из эмигрантов. Если Чавес будет убит, это приведёт к затяжной дестабилизации Венесуэлы и нанесёт серьёзный удар по его, Сиснероса, финансово-экономическим интересам в стране.

Более заманчивой выглядела для Сиснероса возможность личного участия в президентских выборах. Все козыри в руках: телевидение, неограниченные финансовые средства, поддержка оппозиции. Надо только собрать её в один кулак, да ещё увлечь тех, кто относит себя к «ни-ни» — нейтральным. Огромный плюс — содействие Соединённых Штатов: президент Буш обещал всестороннюю поддержку. Ему, Сиснеросу, тоже есть что пообещать венесуэльцам (на обещания скупиться не надо!): процветание, справедливое распределение нефтяных доходов, упор на социальный аспект будущего правления, сохранение всего позитивного, что начала Боливарианская революция. Главный лозунг: «Венесуэла для венесуэльцев», страна вполне обойдётся без «боливарианского интернационала». Вот, в общих чертах, программа, которая поможет победить Чавеса, за пять лет правления не сумевшего наладить экономику страны. Массмедиа сделают так, что никто не вспомнит о том, как оппозиция и заговорщики мешали Чавесу, создавая в стране перманентный кризис.

По инициативе самого Сиснероса была подготовлена и издана книга «Глобальный предприниматель». Её автор из агентства Рейтер, эксперт по латиноамериканской экономике, в восторженных выражениях описывал достоинства Сиснероса — успешного технократа-миллиардера, с либеральными взглядами, любящего Венесуэлу, готового на жертвы ради её прогресса и благополучия.

Чависты уловили «подоплёку» выхода биографии Густаво Сиснероса и предложили дать ей другое название — «Глобальный президент». Возникли очевидные параллели: Сильвио Берлускони в Италии добился высшего государственного поста, используя те же козыри, которые есть у Сиснероса. В левом еженедельнике «Темас де Венесуэла» («Temas de Venezuela») появилась рецензия на книгу, в которой она была названа «Инструкцией» Сиснероса, пособием по «Теории густавизма» и «Справочником для журналистов», которым предстоит освещать кампанию «Глобального президента». В книге были даны ответы на десятки возможных вопросов о миллиардере, которые «сублиминально» подтверждали: Сиснерос, как никто другой, готов к исполнению президентских обязанностей!

Реакция венесуэльцев на «заявку» Сиснероса была противоречивой. Преобладало мнение о том, что ему не стоит претендовать на президентское кресло. Намекали на непомерность аппетитов Сиснероса владельцы телеканалов из «Апокалиптического блока». Больше всего возмущался Марсель Гранье, исполнительный директор канала RCTV, чьи президентские амбиции восходили к началу 1980-х годов. Как можно игнорировать их? Неужели Сиснеросу нечем заняться? Он — хозяин и совладелец десятков телеканалов в США и Латинской Америке, контролирует обширную сеть торговых центров, владеет пивными заводами, обладает правом голоса в империи «Кока-Кола», является влиятельной фигурой в «Бильдербергском клубе», в Совете по международным связям в США; он — свой человек в клане Бушей, дружит с Джимми Картером; он купил для повышения рейтинга популярности ведущую бейсбольную команду Венесуэлы «Лос Леонес». Ему мало всего этого? Поэтому вполне справедливы подозрения: не нужен ли Сиснеросу президентский пост для того, чтобы приватизировать PDVSA, подгрести под себя всю нефть Венесуэлы? К радости оппонентов Сиснероса, на уличных лотках вновь появилась брошюра «Наркотрафик С. А.», в которой рассказывалось о кокаиновых истоках его финансового процветания. Первые тиражи брошюры были изъяты из продажи с помощью влиятельных друзей в полиции и DISIP.[111]

В январе 2004 года Чавес назначил министром обороны генерала Хорхе Луиса Гарсию Карнейро. Говоря о нём, президент был краток: «Хорхе Луис — это солдат-труженик, который не хвалится своими заслугами и к тому же неплохо танцует сальсу. Честно заработаны его генеральские звёзды, которые были получены после самых жарких и славных битв в защиту народа, в пользу мира, жизни». О сальсе президент упомянул не ради шутки. Сальса — это народный танец, и потому Карнейро — народный генерал по всем статьям. Карнейро не поддался шантажу заговорщиков в апреле 2002 года, много сделал для нейтрализации «нефтяной забастовки» «меритократов», навёл относительный порядок в армейских рядах. Он санкционировал служебные расследования в отношении офицеров, — несколько сотен человек! — подозреваемых в связях с заговорщиками. Они были выведены «за штат» и ожидали своей очереди, чтобы предстать перед дисциплинарной комиссией.

«Военные диссиденты», для которых площадь Альтамира осталась горьким воспоминанием, оказались в изоляции. Самые радикальные из них поспешили покинуть Венесуэлу, другие для решения своих проблем пытались использовать влиятельные связи традиционными «договорно-обходными путями». Но ничего у них не получалось: барьеры были расставлены прочные. Тогда «военные диссиденты» прибегли к испытанному средству: в СМИ началась кампания по дискредитации Карнейро. Его выдвижение на высокий пост подавалось как демонстрация того «презрения», которое накопилось у Чавеса к вооружённым силам и генералитету, «военной меритократии». Новый министр обороны не обладает никакими достоинствами кроме «личной преданности диктатору». Учёба в военной академии давалась ему с трудом. Его послужной список не блещет достижениями, есть много куда более достойных генералов. Карнейро делал не военную, а политическую карьеру: выступал на митингах, братался с латиноамериканскими «леваками» и коммунистами, поддерживал и организовывал социальные миссии, включая торговлю дешёвыми продуктами питания («Misi?n Mercal»). Даже внешне Карнейро не «смотрится» на посту министра, нет в нём, по мнению оппозиционных критиков, должной стати и величественности (majestad). Вооружённые силы Венесуэлы должен возглавлять достойный лидер, а не лакей Чавеса!

Таков был лейтмотив информационно-пропагандистских атак на министра обороны. Карнейро, казалось, полностью игнорировал льющиеся на него нападки и оскорбления. Работа по нейтрализации и вытеснению «диссидентов» из вооружённых сил продолжилась. Их обязали сдать личное оружие, которое пожизненно вручается каждому офицеру, военные билеты, униформу, а генералов — полагающиеся им по статусу автомашины. «Диссиденты» растолковали эти меры как «зашифрованное послание» Чавеса всем военным оппозиционерам: «Не думайте, что вы легко отделаетесь после всего, что произошло».

Действия Карнейро по очистке военных рядов от заговорщиков получили новый импульс после ареста в мае 2004 года в окрестностях Каракаса отряда колумбийских парамилитарес численностью в 100 человек. Он базировался в имении «Дактари», которое принадлежало Роберту Алонсо, активному участнику событий апреля и декабря 2002 года. После провалившегося переворота Алонсо обосновался в Майами. ЦРУ использовало его для финансирования и передачи инструкций вооружённым «ячейкам сопротивления» в Венесуэле.

Подготовка и переброска такого большого отряда — сложная, многоэтапная операция. Она не могла пройти незамеченной для DAS — Административного управления безопасности Колумбии, которое по своим тайным каналам контролирует и направляет карательные рейды парамилитарес против партизан. Венесуэльские заговорщики беспрепятственно вели вербовку на территории Колумбии. О масштабности операции говорит тот факт, что отряд колумбийцев под видом сельскохозяйственных сезонных рабочих свободно проследовал от границы к месту базирования. На маршруте было десятка полтора военно-полицейских КПП, но никто не забил тревоги. Кто-то умело прикрывал продвижение парамилитарес.

Расследование показало, что венесуэльские офицеры-заговорщики провели инструктаж наёмников. По плану отряд должен был внезапно атаковать дворец Мирафлорес, президентскую резиденцию, Ла-Карлоту — аэропорт в центре города. Задача — физическая ликвидация Чавеса. Колумбийцев переодели в венесуэльскую военную форму, оружие из армейских арсеналов должно было поступить со дня на день. Предполагалось, что боевики радикальных оппозиционных отрядов поддержат эту акцию, а враждебные правительству СМИ создадут необходимый информационно-пропагандистский фон. По замыслу заговорщиков, эта провокация должна была продемонстрировать стране «недовольство» венесуэльских военных боливарианским «режимом» и в обстановке возникшего хаоса и всеобщей дезорганизации облегчить захват власти.

На финальной стадии этой многоходовой операции случился роковой «прокол». Были задержаны офицеры-заговорщики, которые обеспечивали боевиков всем необходимым для жизни на нелегальном положении. По официальной версии, только «бдительность» местных жителей позволила своевременно выявить и задержать парамилитарес. Они были арестованы во время посадки на автобусы, которые должны были перевезти их на запасную базу. Однако информация о наёмниках легла на стол Чавеса много раньше. Президент знал, что за спиной колумбийцев из DAS стояли североамериканцы: разрабатывали и координировали операцию американские военные разведчики. Было известно, что резидентуры РУМО[112] в Колумбии и Венесуэле поддерживали тесную связь и совместно создавали в приграничных венесуэльских штатах опорные пункты для оседания парамилитарес.

Чтобы спутать планы заговорщиков, Чавес отдал распоряжение о закрытии в министерстве обороны в Форте Тьюна американской военной миссии. Ей было предписано эвакуировать персонал и оборудование до 30 мая 2004 года. Мотивировка была простой: помещения нужны «для социальных миссий», патронируемых ВС Венесуэлы. Вынужденный переезд из Форта Тьюна в посольство привёл к серьезным сбоям в координации действий американских военных разведчиков и заговорщиков. Изгнание миссии из Форта Тьюна могло также означать, что властям стало известно о предстоящей операции. В РУМО возникли опасения, что среди «туземных контактов» есть «кроты», которые могут поставить под угрозу весь комплекс боевых мероприятий в Каракасе, включая передачу парамилитарес вооружений из заранее подготовленных тайников.

Отсутствие чёткой связи с резидентурой РУМО, паникёрские настроения среди офицеров-заговорщиков, недовольство самих парамилитарес, которых держали взаперти и на скудном пайке, — всё это не предвещало благополучного исхода операции. Кто-то из парамилитарес попытался бежать. В назидание другим дезертиры были расстреляны колумбийскими главарями и захоронены там же, на территории имения «Дактари». В этой безвыходной ситуации никто из отряда не оказал сопротивления при аресте.

Министр обороны Карнейро вздохнул с облегчением, когда начальник военной контрразведки вручил ему на утреннем докладе список офицеров, причастных к делу колумбийских парамилитарес. Из документа следовало, что организационной работой в Колумбии руководил участник апрельских событий «беглый» генерал Фелипе Родригес. На разных этапах операции по переброске и подготовке боевиков были задействованы полковник национальной гвардии Орландо Кастро, капитан Дуглас Перес,[113] полковник Хесус Фариа, капитан Хавьер Кинтеро Гонсалес и другие. С их арестом активность заговорщиков в вооружённых силах пошла на убыль…

Чтобы убедиться в том, что наёмники действительно представляли опасность, Чавес посетил тюрьму и побеседовал с некоторыми из них. Всё было правдой. Особенно поразил президента жест одного из парней, хладнокровно показавшего ребром ладони, как «надо» полоснуть ножом, чтобы с первого раза перерезать горло. Чавес назвал парамилитарес существами с вытравленной душой, зловещими зомби, машинами, запрограммированными на убийство. Многие из них имели воинские удостоверения, другие — карточки резервистов. Были среди них молодые ребята, ещё не достигшие совершеннолетия, но они были не менее опасными, чем их взрослые напарники.

Оппозиция и подконтрольные ей СМИ всячески оспаривали достоверность официальной информации о парамилитарес. Некоторые журналисты договорились до того, что назвали арест колумбийцев ловкой мистификацией «чекистов» Чавеса. Её организовали якобы для того, чтобы создать президенту имидж возможной жертвы, за которой по заданию ЦРУ охотятся профессиональные колумбийские убийцы. Чавес нуждается в дополнительных процентах к рейтингу популярности. Ловкач! Манипулятор! Политический Копперфильд!

Отвлекающей шумихой, путём умолчания и подтасовки фактов, наёмников пытались представить безобидными, едва ли не карнавальными ряжеными. Всё делалось для того, чтобы затушевать главное: с территории Колумбии в Каракас было направлено полноценное воинское подразделение (с опытом ведения войны в сложных условиях!) с целью физической ликвидации президента Венесуэлы. При всей ненависти колумбийской олигархии к Чавесу, вряд ли она стала обременять себя столь компрометирующей и опасной задачей. Голову Чавеса хотели заполучить «ястребы» в администрации Буша. Если и были у Чавеса какие-то сомнения на этот счёт, то после захвата наёмников они полностью развеялись. Империя предприняла прямую атаку на него, законно избранного президента. Вывод очевиден: отныне империя — главный враг.

Во многих выступлениях той поры Чавес часто цитировал строки из своего стихотворения: «Ты не трогай меня — не накличешь беду, чужестранка заморского берега, я — колючее дерево в красном цвету…», — словно предупреждая, что сумеет дать отпор любой агрессии. Отвечать на угрозы поэтическими строками — это мог придумать только Чавес, уверенный в своём моральном и нравственном превосходстве над врагами.

Он редко читает свои стихи публично, но с этим, под названием «Колючее дерево», часто обращался к своим обидчикам, включая Кондолизу Райс:

Ты не трогай меня — не накличешь беду,

Чужестранка заморского берега,

Я — колючее дерево в красном цвету,

На ветру ароматное дерево!

Злая прихоть — меня — обрывать на букет…

Уколоть — не скрываю намерений…

Ты не ветер — с ветвей моих стряхивать цвет,

Я — равнины колючее дерево…

Про цветущие ветки в росе и меду —

Разнесли, растрезвонили, вызнали…

Свежим веяньем мой притягателен дух,

Алой зорькой заметное издали…

Не пытайся трясти, на шипы не лютуй:

Оглянись — зарумянилась прерия…

Я — колючее дерево в полном цвету,

На равнине багряное дерево!..[114]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.