Галина Бениславская и Александра Есенина

Галина Бениславская и Александра Есенина

Маленькую Шуру в семье прозвали Купчихой, так как она носила хорошее зимнее пальто, новые валеночки, в наряде была похожа на купчиху. С раннего детства Александра любила петь русские народные песни.

Жизнь Александры в Константинове была скучной. Она вспоминала: «Жизнь у нас шла тихо и однообразно, особенно зимой. Рано ложились спать, рано вставали и принимались за те же дела, что и в предыдущие дни: топили печи, ухаживали за скотиной, убирали дом, носили воду. «Грустно стучали дни, словно дождь по железу…» Редко кто из соседей заходил к нам, еще реже мои родители ходили к кому-нибудь из них». Приезды брата Сергея были радостными событиями. Почти все свободное время он проводил с сестрами. «У Сергея я многому научилась, — вспоминала А. А. Есенина. — Он рано научил меня любить книги (…) Уезжая из деревни, он не брал с собой привезенные книги, и таким образом у нас дома собиралась своя библиотека, благодаря которой еще девочкой десяти-двенадцати лет я знала очень много стихов Некрасова, Никитина, Пушкина, Кольцова, Тютчева, Фета, Майкова и многих других».

С. Есенин хотел устроить Александру в балетную школу Дункан. Возможно, из-за того, что там был интернат. Этот замысел не был осуществлен. Осенью 1924 года Александра переехала из Константинова в Москву, стала учиться в школе. Г. Бениславская проявила заботу об устройстве Шуры в школу. 6 октября 1924 г. писала руководителю издательства «Современная Россия» Н. П. Савкину: «Николай Петрович! Непременно принесите удостоверение о том, что С. Есенин — сотрудник издательства «Современная Россия», и укажите, сколько получает (15–20 червонцев), — это надо, чтобы отдать Шуру в школу. Без этого ее не принимают. Сделайте сегодня же? Ладно? Бениславская».

Г. Бениславская тепло ее приняла. «Вам надо устроиться: уют, и свой уют, — великая вещь, — писала она 15 декабря 1924 г. Сергею Есенину в Батуми. — Я знаете, почему это поняла? Из-за Шурки. С тех пор, как она с нами на Никитской, у нас стало очень хорошо: т. е. не внешне, а так — дома хорошо. Она, как это бывает с детьми, внесла уют в нашу жизнь. У нас сейчас по-семейному как-то стало. Бродяжить перестали. Даже я в рамки совсем почти вошла, остепенилась. А Шурка какая славная. Я и сама не знаю, как это получилось — но я ее очень люблю. Она ходит в школу, я с ней арифметикой даже занималась, но теперь она уже нагнала класс. И вовсе она не неспособная, ерунду кто-то на вас говорил. Очень смышленая, но рассеянная».

Шура помогала Галине наладить уют в комнате. «Зимой 1924 года из Ленинграда к Гале приезжала в гости ее тетя — Нина Поликарповна, у которой Галя воспитывалась, — вспоминала А. А. Есенина. — Нина Поликарповна привезла в подарок Гале деревянную коробку, которую в детстве Галя очень любила и называла ее «Мечта». Коробка эта была очень красивая, на верхней крышке и по бокам ее были выжжены и раскрашены зимние деревенские пейзажи и мчащаяся лихая тройка, а внутри она была обтянута красным атласом. Кроме этой коробки Нина Поликарповна подарила Гале старинную тюлевую штору и маленький пузатый самовар.

Все эти вещи нам пригодились. Коробку приспособили под косметические принадлежности, а когда (…) Сергей приехал с Кавказа, из этого самовара мы пили чай, так как у нас не было большого чайника».

Шура отличалась стремлением наводить в доме порядок. Галина писала в Ленинград поэту Эрлиху: «Живем «тихой семейной жизнью» — с нами ведь Шурка — потому так хорошо стало. Она у нас строгая и порядок любит. Ей-же-ей, хорошо у нас, нам, по крайней мере». Шура неодобрительно относилась к курильщикам. Однажды нарисовала на листке свинью во весь рост в профиль с подписью: «Вы заслужили название этого животного». На свинье коричневыми буквами вывела «ВИЭ», то есть В. И. Эрлих. К рисунку приложила заметку из календаря: «Чем дышат курильщики. При выкуривании 20 штук папирос в день вдыхается, кроме ядовитых смол, сероводорода и угля, следующие ядовитые вещества: 0,09 гр. никотина, 0,011 гр. пиридованных оснований, 0,032 гр. аммиака, 0,0006 гр. анилиновой кислоты, 369 куб. см. окиси углерода (угарный газ)». Г. Бениславская, сама заядлая курильщица, написала вверху рисунка Шуры: «От Шуры в назидание!».

С. Есенин заботился о сестре. Зная, что Александра приедет из деревни в старой одежде, он из Тифлиса напоминал Г. Бениславской: «Успокойте Шуру, купите ей сапоги и шубу». Гордился ее успехами. Шура однажды перевела на листы бумаги картинки из книг. Когда же она пришла из школы, то увидела, что ее рисунки были прикреплены к шарфу, висевшему на двери, а рядом висел лист, на котором Сергей Есенин карандашом написал: «Выставка А. Есениной», а ниже на другом листе дописано: «Все продано!».

С. Есенин хотел, чтобы Шура научилась играть на гармошке. На одной из рукописей Г. Бениславская записала: «Гонорар за это — Шурке купить гармонию. Это обязательно. Сергей хотел, чтобы она играла на гармони. 13/IХ — 26».

«Бывали случаи, — вспоминала А. А. Есенина, — когда Галя приносила домой из редакции «Бедноты», где она работала, много писем, присланных читателями. «Беднота» была ежедневной крестьянской газетой, которая доступным языком доводила до широких крестьянских масс новые политические вопросы, касающиеся перестройки деревни, широко освещала все нужды и запросы крестьян, завоевала к себе большое уважение и доверие и получала от читателей массу писем. Писем и отделов, в которые они направлялись, было так много, что разместить их на столе было трудно, и Галя обычно располагалась с ними на полу, а я с удовольствием помогала ей читать их. Прочитав письмо, я коротко рассказывала Гале содержание его, и она красным или синим карандашом в верхнем углу письма ставила номер отдела, в который оно направлялось».

В сентябре 1925 г. С. Есенин написал 4 стихотворения, которые посвятил Александре.

С. Есенин писал отцу: «Беспокоюсь только о Шуре. Из нее что-нибудь выйдет». Он оплачивал школьное обучение Александры. Своим друзьям хвалил младшую сестру: «Она у меня золотой человек». С восторгом говорил о ее способностях, о любви к литературе. Он оберегал Александру. По его совету от нее, а ей было уже 14 лет, скрывали многие неприятности. «Милый Шуренок, — писал ей. — Я обиделся, что ты ушла. Позвони мне, родная. Твой Сергей. Люблю, люблю».

Смерть С. Есенина отразилась на беспечной жизни Александры. Очередным ударом для нее явилось самоубийство Г. А. Бениславской. Александра унаследовала ее скромную домашнюю утварь, костюм Есенина и его мундштук. В дальнейшем свято берегла семейные реликвии. Большую часть вещей А… А. Есенина передала в Пушкинский Дом в Ленинграде и в Рязанский краеведческий музей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.