СЛЕДЫ САДДАМА (8 марта 2010 г.)
СЛЕДЫ САДДАМА
(8 марта 2010 г.)
Я оставил немецкую группу вместе с придурком Шамсом в Национальном музее, пересек мост через Нил, углубился в Докки. Это фешенебельный район на левом берегу Нила. Здесь находятся советское, ныне российское, посольство и консульство.
В 71-м я часто здесь бывал на вилле «Совэкспортфильма». Двухэтажная вилла где-то неподалеку, в густом саду, у входа — извечный бауаб. Но сейчас я не нахожу ее. Может быть, продали, как и сотни других объектов, принадлежавших СССР? А может, мой внутренний навигатор дает сбой?
Флешбэк: вижу Жусупа Жусуповича, 71-й год. Жусуп — киргиз, представитель «Совэкспортфильма», приятель моих родителей. Мы сидим на террасе, уплетаем бешбармак, который приготовила его жена Азиза. Жусуп в хорошем настроении: они с женой уже начали покупать золото в приданое дочери. Готовятся к большой киргизской свадьбе. Поездка на «Хан-халили» за золотом прошла, судя по всему, успешно.
Прихлебывая «Стеллу», он вспоминает Айтматова.
И приговаривает:
— Чингиз — гений, Чингиз — гений, Чингиз — гений.
Поглаживает искалеченную левую руку — след боев под Москвой. Потом рассказывает, как он зарезал немца под Наро-Фоминском, в конце 41-го.
Он был в Панфиловской дивизии, набранной в Средней Азии. Сидел раненый в промерзшем блиндаже. Тут приволокли пленного немца. Они остались одни. Жусуп истекал кровью, и его ненависть к врагу была настолько сильна, что он достал киргизский охотничий нож и зарезал немца.
Жусуп продает мне две бутылки «Баллантайна», по номиналу. Здорово. В посольском магазине виски стоит два с половиной фунта, а своему лавочнику в Наср-сити я продаю штуку по пять с половиной фунтов и на двух бутылках зарабатываю шесть фунтов. Хорошие деньги.
Жусуп только приходит в себя, приехав на эту должность из далекого Фрунзе. До него здесь был Данилин, резидент КГБ. Он разорил контору, спустил все казенные и оперативные деньги, распродал мебель. Данилин ездил по разным точкам, встречался с агентами. Раздавал липовые поручения, проводил ночи в бардаках. Я коротко видел его: необычайно хитрые, тревожные глаза, надменность и испуг. Что было с ним дальше, не знаю. В брежневской России такие не горели. Говорят, он привозил хорошие подарки начальству на Лубянке.
Не найдя виллы «Совэкспортфильма», закурив «Килубатру», иду к берегу реки. 39 лет спустя эти сигареты мне положительно не нравятся — какая-то трава. А тогда казались нектаром — после советской махры.
Прохожу улицу Ас-Сарай. Дом номер 16. Отель «Индиана». Здесь в 60-63-м годах жил Саддам. Поганое местечко, надо сказать, но памятное. В маленьком кафе при отеле он просиживал за нардами и кальяном долгие вечера. Квартирку оплачивали ему египетские спецслужбы — Мухабарат, а может быть, и цээрушники. За Саддамом наблюдали — скорее из осторожности. Он слыл у кураторов диким зверем, хотя в быту был, наверное, спокойным человеком. Денег на «служанку» у него не было. С кем он спал — неизвестно. Бывший сотрудник посольства США написал в отчете: «Саддам был беден. Ему был заказан путь в престижные места вроде кондитерской „Гроппи“. Поэтому он околачивался в кафе отеля „Индиана“». По его словам, Саддам частенько захаживал в американское посольство, где им занимались резидент ЦРУ Джим Айхельбергер и специалист по Ближнему Востоку Майлс Коуплэнд.
Самое забавное, американские наставники Саддама добились от Мухабарат, чтобы ему подняли содержание. Но многие в египетских спецслужбах смотрели на это косо, так как терпеть не могли американцев.
Что с ним произошло потом? 40 лет спустя его повесили бывшие патроны. Наивный деспот! Меня преследует образ пожилого Саддама, униженного узника, которого осматривают на вшивость американские врачи. Поражает, как спокойно он принял смерть с Кораном в руке.