МИКОЯН Анастас Иванович (Ованесович)

МИКОЯН Анастас Иванович (Ованесович)

(25.11.1895 — 21.10.1978). Член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) — КПСС с 01.02.1935 г. по 29.03.1966 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) с 23.07.1926 г. по 01.02.1935 г. Член ЦК РКП(б) — ВКП(б) — КПСС в 1923 — 1976 гг. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1922 — 1923 гг. Член КПСС с 1915 г.

Родился в селе Санаин Тифлисской губернии (ныне Туманянский район Республики Армения) в крестьянской семье. Армянин. В ноябре 1914 г., будучи учащимся армянской духовной семинарии в Тифлисе, записался в добровольческую армянскую дружину для отправки на турецкий фронт. В апреле 1915 г. заболел острой формой малярии и после полуторамесячного излечения в госпитале вернулся домой. В 1916 г. окончил духовную семинарию, учился на первом курсе армянской Эчмиадзинской духовной академии. Вел пропагандистскую работу в Тифлисе, Эчмиадзине, писал в социал-демократические газеты. После Февральской революции 1917 г. создавал Эчмиадзинский Совет, был членом Тифлисского комитета РСДРП(б). После Октябрьской революции 1917 г. член президиума Бакинского комитета большевиков, редактировал газеты «Социал-демократ» (на армянском языке), «Известия Бакинского Совета». В марте 1918 г. при подавлении мятежа мусаватистов был ранен. Летом того же года вступил в Красную Армию, получил назначение комиссаром 3-й бригады. С июля 1918 г. председатель Бакинского подпольного горкома партии. 15.09.1918 г. освободил из тюрьмы бакинских комиссаров, находившихся под арестом после неудачной попытки покинуть Баку, власть в котором перешла в руки меньшевиков. По его версии, 16.09.1918 г. он с бакинскими комиссарами на пароходе «Туркмен» прибыл из Баку в Красноводск, где они были арестованы эсерами и английскими интервентами. Через три дня арестованным  сообщили, что 26 из них переведут в Ашхабадскую центральную тюрьму, где их будут судить, а остальных освободят. 20.09.1918 г. 26 бакинских комиссаров вывели из вагона поезда в пески и на 207-й версте от Красноводска расстреляли. Оставшихся, в том числе и А. И. Микояна, перевели в ноябре 1918 г. из Красноводска в арестный дом города Кизил-Арват, через три недели в Ашхабадскую тюрьму, где продержали до 27.02.1919 г. Освобожден «по требованию бакинских рабочих» и выслан из оккупированного англичанами Закаспия в ими же оккупированный Баку. С марта 1919 г. председатель Бакинского бюро Кавказского крайкома РКП(б). За организацию стачки в мае 1919 г. был арестован. Во избежание английского военно-полевого суда, грозившего высшей мерой наказания, 15.05.1919 г. бежал из тюрьмы. Жил на конспиративных квартирах по подложному паспорту на имя Тер-Исраеляна. Был задержан в ресторане и препровожден в полицейский участок, оттуда в Баиловскую, затем в Центральную тюрьму, откуда выслан за пределы Азербайджана. Выбрал Грузию. Пробыв несколько дней в Тифлисе, с другим паспортом вернулся в Баку и продолжил подпольную партийную деятельность. В октябре 1919 г. — январе 1920 г. находился в Москве, встречался с В. И. Лениным. Обсуждал с ним сроки вооруженного восстания в Закавказье, просил приурочить его к моменту приближения Красной Армии к Кавказу. В Баку возвратился 28.04.1920 г. с мандатом члена РВС 11-й армии во главе отряда бронепоездов, прибывших устанавливать в Азербайджане советскую власть. В июне — октябре 1920 г. председатель Азербайджанского совета профсоюзов. С октября 1920 г. в Нижнем Новгороде: заведующий агитпропотделом, член бюро, секретарь губкома РКП(б). В январе 1921 г. в Москве познакомился с И. В. Сталиным, которому верно служил до самой его смерти в 1953 г. Один из восьми высших руководителей страны, обращавшихся к И. В. Сталину на «ты». Первым сказал: «Сталин — это Ленин сегодня». По признанию А. И. Микояна, в Политбюро у него не было близких отношений ни с кем, кроме И. В. Сталина, с которым к концу они резко ухудшились, и К. Е. Ворошилова. По рекомендации И. В. Сталина в 1922 г. был выдвинут секретарем Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) (г. Ростов-на-Дону). В 1924 — 1926 гг. секретарь Северо-Кавказского крайкома партии. В середине работы ХIV съезда ВКПБ(б) вместе с Г. К. Орджоникидзе, Н. А. Кубяком, С. М. Кировым и Н. К. Крупской выезжал на два дня в Ленинград, чтобы прощупать подлинное настроение коммунистов и попытаться повернуть их против Г. Е. Зиновьева, пользуясь тем, что он и ленинградские делегаты находились на съезде. С августа 1926 г. по ноябрь 1930 г. нарком внешней и внутренней торговли СССР. Сменил на этом посту Л. Б. Каменева, рекомендовавшего его вместо себя. 26.06.1930 г. написал на имя И. В. Сталина заявление, в котором ставил вопрос о своей отставке и переводе на другую должность: «Меж тем, я настолько утомился и издергался — ведь я уже два года подряд работаю без отпуска, — что не в состоянии успешно справиться с руководством НКторга. Кроме того, свежему человеку (ведь я уже четыре года нахожусь на этой работе) легче будет двинуть дело вперед. Поэтому прошу Политбюро: освободить меня от работы в НКторге; дать мне двухмесячный отпуск; назначить меня на местную работу, партийную или хозяйственную (какое-нибудь новое строительство)» (РЦХИДНИ. Ф. 84. Оп. 2. Д. 135. Л. 5 — 5 об.). 24.08.1930 г. И. В. Сталин не согласился и написал В. М. Молотову: «Мы все забываем об одной «мелочи», а именно о том, что Наркомторг является в данный момент одним из самых важных наркоматов (и самых сложных, если не самым сложным наркоматом). И что же? Во главе этого наркомата стоит человек, который не справляется с делом, с которым вообще трудно или даже невозможно справиться одному человеку. Либо мы должны сменить Микояна, что нельзя считать доказанным, либо надо его подпереть крупными замами, что, кажется, не вызывает разногласий... Надо лечить НКторг. Ждать дальше преступно» (Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов. М., 1995. С. 204 — 205). Сначала А. И. Микояну выделили заместителя по внешней торговле А. П. Розенгольца, а 15.11.1930 г. Политбюро приняло решение о разделении Наркомторга на два наркомата: Наркомснаб во главе с А. И. Микояном и Наркомат внешней торговли во главе с А. П. Розенгольцем. Однако 15.10.1931 г. снова подал заявление об отставке. Этим шагом рассчитывал смягчить критику в адрес Наркомата снабжения, которая ожидалась на предстоящем Пленуме ЦК в конце октября 1931 г., где А. И. Микоян должен был выступить с отчетом. Политбюро рассмотрело его просьбу и приняло решение: «Заявление т. Микояна об отставке отклонить, обязав т. Микояна представить своевременно проект резолюции по докладу Наркомснаба на пленуме» (Там же. С. 123). Осуществлял с помощью американских миллиардеров продажу за границу коллекций Эрмитажа, Музея нового западного искусства в Москве, а также ценностей, конфискованных у царской семьи и высших представителей русского дворянства. С ноября 1930 г. по июль 1934 г. нарком снабжения СССР. Создал мощные мясомолочные комбинаты по американскому образцу для снабжения Москвы и Ленинграда, а потом и других городов. В июле 1934 г. — январе 1938 г. нарком пищевой промышленности СССР. В 1936 г. совершил первую поездку в США. В январе 1938 г. на первой сессии Верховного Совета СССР первого созыва был утвержден заместителем Председателя Совнаркома СССР с освобождением от обязанностей наркома пищевой промышленности. Занимался вопросами товарооборота, курировал наркоматы торговли, легкой промышленности, пищевой промышленности, заготовок, Центросоюз. Одновременно в ноябре 1938 г. — марте 1946 г. нарком внешней торговли СССР. Заместителем Председателя СНК (Совета Министров) в общей сложности проработал 27 лет. По воспоминаниям Н. С. Хрущева, в одной из командировок в Белоруссию военные летчики предложили ему полетать на самолете: «Он согласился, полетел, и об этом потом было написано в газетах. Сталин прочел, что Микоян летал на самолете и летчик при этом выполнял фигуры высшего пилотажа, и предложил объявить Микояну выговор за ненужный риск. Была сделана запись в протоколе, запрещавшая членам ЦК ВКП(б) и секретарям республиканских ЦК летать, это считалось слишком опасным. Летать мы стали во время войны» (Хрущев Н. С. Воспоминания. Кн. 1. М., 1999. С. 202). Вместе с Н. И. Ежовым  был докладчиком на февральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) по делу Н. И. Бухарина. В записке на имя Н. И. Ежова от 15.07.1937 г. предлагал осуществить аресты работников Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии Наркомпищепрома СССР. Осенью 1937 г. выезжал в Армению для проведения чистки партийных и государственных органов республики от «врагов народа». 20.12.1937 г. выступил с хвалебным докладом в адрес Н. И. Ежова на торжественном собрании, посвященном 20-летию ВЧК — ОГПУ — НКВД. Заявил: «Каждый гражданин СССР — сотрудник НКВД». С 24.06.1941 г. член Совета по эвакуации (председатель Л. М. Каганович), с 01.07.1941 г. председатель Комитета продовольственного и вещевого снабжения РККА, с 03.07.1941 г. уполномоченный Государственного комитета обороны (ГКО) по вопросам снабжения Красной Армии обозно-вещевым имуществом, продовольствием и горючим, с октября 1941 г. председатель Комитета по эвакуации из прифронтовой полосы запасов продовольствия, мануфактуры, текстильного оборудования и сырья. В 1941 — 1942 гг. председатель Комитета по разгрузке транзитных грузов. С февраля 1942 г. по сентябрь 1945 г. член ГКО. В 1943 — 1946 гг. член Комитета СНК СССР по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации. В марте 1946 — марте 1953 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР, одновременно в марте 1946 — марте 1953 г. министр внешней торговли СССР. За несколько дней до ХIХ, последнего при его жизни, съезда КПСС (октябрь 1952 г.) И. В. Сталин, обсуждая персональный состав президиума съезда, сказал, что «не надо вводить в президиум Микояна и Андреева, как неактивных членов Политбюро». Все подумали, что это шутка. Но И. В. Сталин жестко сказал: «Я не шучу, а предлагаю серьезно». На этом же съезде вместе с В. М. Молотовым не был включен в состав Бюро Президиума ЦК КПСС. Подвергнут И. В. Сталиным резкой критике за неправильную линию во внешней и внутренней политике. Стенограмма этого выступления И. В. Сталина и оправдательных слов В. М. Молотова и А. И. Микояна не велась. Свою интерпретацию данного эпизода А. И. Микоян по памяти дал в мемуарах. По его словам, в отличие от В. М. Молотова, решил опровергнуть прозвучавшие обвинения: «В течение многих лет я состою в Политбюро, и мало было случаев, когда мое мнение расходилось с общим мнением членов Политбюро. Я всегда проводил линию партии и ее ЦК даже в тех вопросах, когда мое мнение расходилось с мнением других членов ЦК. И никто мне в этом упрека не делал. Я всегда всеми силами боролся за линию партии как во внутренней, так и во внешней политике и был вместе со Сталиным в этих вопросах» (Микоян А. И. Так было. М., 1999. С. 574). Согласно воспоминаниям Н. А. Мухитдинова, И. В. Сталину, видимо, надоело слушать, и, посмотрев на А. И. Микояна, стоявшего к нему спиной, он махнул рукой. Зал немедленно отреагировал очень эмоционально, раздались выкрики: «Хватит заниматься самооправданием! Знаем вас, товарищ Микоян!», «Кончайте вводить в заблуждение ЦК!». А. И. Микоян хотел сказать что-то еще, но зал прервал его, он сел на место. И. В. Сталин предложил: «Давайте оставим их в составе Президиума. В печати публиковать персональный состав Бюро Президиума не стоит, поскольку это внутренний орган ЦК». По другим источникам, И. В. Сталин сказал: «Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналогов на крестьян. Кто он, наш Анастас Микоян? Что ему тут не ясно? Мужик — наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна» (Липартелиани Г. Л. Сталин великий. СПб., 2001. С. 591). А. И. Микоян вышел к трибуне, начал оправдываться, приводить экономические расчеты. И. В. Сталин прервал его: «Вот Микоян — новоявленный Фрумкин. Видите, он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе» (Там же). 21.12.1952 г. вместе с В. М. Молотовым и другими советскими руководителями приехал к И. В. Сталину на день рождения. Был принят хорошо. Но через день передали, что И. В. Сталин в узком кругу возмущался их приездом, обвинял Г. М. Маленкова и Н. С. Хрущева в том, что они хотели примирить его с В. М. Молотовым и А. И. Микояном, и строго предупредил, что из этого ничего не выйдет: «Он вам больше не товарищ и не хочет, чтобы вы к нему приходили». Новый, 1953 год впервые за много лет, встречали не у него на даче. В начале марта 1953 г., когда у И. В. Сталина произошел инсульт, у его постели было организовано круглосуточное попарное дежурство членов Президиума ЦК: Н. С. Хрущев с Н. А. Булганиным, Л. М. Каганович с К. Е. Ворошиловым, Г. М. Маленков с Л. П. Берией. А. И. Микояну дежурство не предложили. По его словам, И. В. Сталин намеревался на ближайшем Пленуме вывести его из состава Президиума и ЦК и расправиться с ним не только политически, но и физически. По словам А. И. Микояна, за две-три недели до смерти И. В. Сталин, продолжая на него нападки, говорил о скором созыве Пленума ЦК, где намеревался провести решение о выводе его и В. М. Молотова из состава Президиума ЦК и из членов ЦК. В марте — августе 1953 г. министр внутренней и внешней торговли СССР. Первоначально не согласился с предложением Н. С. Хрущева о снятии Л. П. Берии. Уступил по настоянию Г. М. Маленкова, но на заседании Политбюро, где решалась судьба Л. П. Берии, выступил в его защиту, называл хорошим работником. В апреле 1954 г. — феврале 1955 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР. Одновременно в августе 1953 г. — январе 1955 г. министр торговли СССР. В феврале 1955 г. — июле 1964 г. первый заместитель Председателя Совета Министров СССР. Перед ХХ съездом КПСС (февраль 1956 г.) предложил Н. С. Хрущеву создать комиссию по расследованию сталинских репрессий. Возглавил первую комиссию по реабилитации жертв политических репрессий. Решительно встал на защиту Н. С. Хрущева на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС, фактически отстраненного от руководства работой Президиума ЦК. 23.10.1956 г. на заседании Президиума ЦК, обсуждавшем информацию Г. К. Жукова о положении в Венгрии, был единственным, кто высказался против введения советских войск: «Руками самих венгров наведем порядок. Введем войска — подпортим себе дело. Политические меры попробовать, а потом войска вводить». 24.10.1956 г. вместе с М. А. Сусловым вылетел в Будапешт. 28.10.1956 г. на заседании Президиума ЦК В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и Н. А. Булганин обвинили их в неспособности выполнить порученную им работу, в излишней уступчивости. 31.10.1956 г. на заседании Президиума ЦК призыв возвратившегося в Москву А. И. Микояна «выждать дней 10 — 15» поддержки не нашел. Н. С. Хрущев принял решение восстановить советское влияние в Венгрии военной силой. На ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.) подверг критике В. М. Молотова, который, по его словам, выступал против контактов советских государственных и партийных деятелей с иностранными политиками, против поездок в зарубежные страны. Во время Карибского кризиса (1962), находясь на Кубе, получил шифрограмму о смерти жены и разрешение на приезд в Москву для участия в похоронах. В ответной шифрограмме сообщил, что с учетом сложной обстановки возвращение считает нецелесообразным. В ноябре 1963 г. представлял советское руководство на похоронах убитого президента США Джона Кеннеди. С июля 1964 г. по декабрь 1965 г. Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Сменил на этом посту Л. И. Брежнева. Осенью 1964 г. получил сигнал от начальника охраны Н. Г. Игнатова о готовившемся смещении Н. С. Хрущева, поручил сыну Н. С. Хрущева записать свидетельства охранника, но не дал им хода. Оказал содействие С. И. Аллилуевой, дочери И. В. Сталина, в выезде за границу, откуда она не возвратилась. В 1965 — 1974 гг. член Президиума Верховного Совета СССР. С июня 1974 г. персональный пенсионер союзного значения. По его словам, в начале 1967 г. «комсомольская» группа А. Н. Шелепина обратилась к нему с предложением принять участие в ее борьбе против группы Л. И. Брежнева. Гарантировали возвращение к политической жизни, восстановление в Политбюро. Ему надо было, с учетом его авторитета в партии, выступить на Пленуме первым, после чего высказались бы остальные и вопрос о смещении Л. И. Брежнева был бы решен. Отклонил это предложение. Л. И. Брежнев не любил его, называл в частных разговорах хитрым, скользким. После освобождения с поста консультанта Президиума Верховного Совета СССР о нем забыли. Когда журнал «Огонек» опубликовал статью к его 80-летию, Л. И. Брежнев разгневался и устроил выволочку Отделу пропаганды ЦК. Был маленького роста, угловатый, сухой в общении, говорил по-русски с сильным кавказским акцентом. Люди, впервые слышавшие его, не привыкшие к его дикции, не понимали, что он говорит. В молодости во время одного выступления в Сормово получил такую оценку: «Хорошо говорит человек, зажигательно! Жаль только, что не по-русски!» Единственный член сталинского Политбюро, умевший танцевать, но только лезгинку. Постоянно обсасывал вставные челюсти, клацал ими. Автор изречения «Пустая бутылка керосином пахнет». О его хитрости и изворотливости сочинен каламбур: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». На его племяннице был женат полковник Людвигов, начальник секретариата Л. П. Берии; дальним родственником был начальник охраны Л. П. Берии Саркисов, поставлявший своему шефу красивых женщин. Избирался членом ЦИК СССР 1 — 7-го созывов, депутатом Верховного Совета СССР 1 — 8-го созывов. Герой Социалистического Труда (1943). Награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Красного Знамени (1928). Автор мемуаров «Так было: Размышления о минувшем» (М., 1999). Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.