ГЛАВА 5   В ДУБЛЕ

ГЛАВА 5 

В ДУБЛЕ

Кумиры

Наверное, у каждого мальчишки были свои кумиры. Я не исключение. Но, каюсь, с годами они у меня менялись, и по мере того, как я взрослел, менялись и мои представления об избранниках. В детстве мне очень нравились игроки киевского «Динамо» Виталий Хмельницкий и Владимир Мунтян.

Я тогда очень гордился тем, что выходил на поле в футболке под таким же, как у Хмельницкого, номером — «11». Он был одним из самых техничных наших форвардов тех лет. В Киеве соперники обычно играли против «Динамо», обороняясь всей командой, и на подступах к своим воротам создавали плотный заслон. Ну просто густой частокол, сквозь который не проберешься. Но Хмельницкий умел находить лазейки в этом частоколе и, отлично владея скоростным дриблингом, все-таки проскальзывал сквозь защитные редуты. Он искусно играл головой. Подкупали его настойчивость и терпение. Защитники против Хмельницкого играли жестко. Его брали в «коробочку», толкали, били по ногам и валили с ног. Но он, словно бы дав обет молчания, даже не взглянув в сторону обидчиков, молча поднимался с земли, отряхивался и настырно продолжал свое дело.

Путь Виталия Хмельницкого в киевское «Динамо» был довольно долгим. Он начал играть в Жданове в школьной команде в 1957 году, а через четыре года попал в местный «Азовсталь». Потом два года выступал в донецком «Шахтере». В 22-летнем возрасте Хмельницкого пригласили в «Динамо», Киев. Было это в 1965 году. Вместе с командой четыре раза он становился чемпионом Советского Союза, выступал в составе сборной СССР на чемпионате мира 1970 года в Мексике…

Чуть позже мне очень нравился Владимир Мунтян. И не мудрено: он был одним из немногих футболистов которого, кажется, все болельщики в равной степени считали своим любимцем. Такое признание выпадает очень немногим футболистам. Мунтян, кажется, один из самых техничных игроков в советском футболе. Он обладал отличным ударом с обеих ног — мало кто из партнеров мог с Володей сравниться по точности этих ударов. У него был хороший стартовый рывок, точный пласированный пас. Даже бывалые знатоки всегда наслаждались, видя острые, неожиданные передачи Мунтяна, его хлесткие выстрелы по воротам паутину финтов, мастерский дриблинг. И, главное, его не пытались сравнить с чем-то или кем-то, уже виденным раньше. Правда, в свое время, когда Мунтян только начал играть в основном составе киевского «Динамо», некоторые журналисты называли его «маленьким Суаресом». Но это только на первых порах. Потом это сравнение забылось. Особенно после того, как в 1969 году спортивные обозреватели страны назвали Мунтяна лучшим футболистом года. Уже никто не искал сравнений. Мунтян — это Мунтян. Каждому свое.

Владимир Мунтян на шесть лет старше Блохина. Естественно, о нем я начал писать гораздо раньше, чем об Олеге. Когда мы работали над этой книгой, то договорились, что в своем отступлении я обязательно расскажу поподробней об одном из кумиров его юности — заслуженном мастере спорта Мунтяне.

…Был октябрь 1962 года. Интересно, что в это самое время десятилетний Блохин посещал свои первые тренировки в «Юном динамовце». А в Чернигове юношеские команды городов республики оспаривали первенство Украины. Стояла настоящая золотая осень. Тепло, яркое солнце. И баталии на стадионе шли жаркие. Корреспондент республиканской спортивной газеты Г. Борисов пришел на стадион «посмотреть мальчишек». В тот день встречались сборные Киева и Львова.

— Мое внимание сразу же привлек маленький шустрый паренек, — рассказывал потом Борисов. — То, что он делал на поле, поразило меня. Обычно мальчишки в таком возрасте не любят расставаться с мячом. Им хочется поиграть подольше, и они сами стараются и прорваться, и «обмотать», и забить гол. А этот, видно было, тонко чувствовал ситуацию, давал точные пасы и сам хлестко с любой ноги бил по воротам. «Откуда такой феномен?» — спросил я тренера киевских мальчишек Михаила Корсунского. «Это Мунтян, — ответил тот. — Вы о нем еще услышите…»

Однажды, беседуя с Мунтяном, я вспомнил этот случай и спросил Володю, помнит ли он сам тот, черниговский, матч.

— Еще бы! Мы выиграли со счетом 6:2. Мне тогда все удавалось. Несколько мячей ребята забили с моих передач, и сам я забил два гола. Лупил по воротам с лета, с полулета. Очень радовался, что все выходит. А тут еще заметка в газете. Был тогда на крыльях счастья. Я с 1958 года увлекаюсь футболом, провел, наверное, больше трехсот матчей на разных уровнях, а тот — черниговский — до сих пор помню.

Володя вдруг замолчал. Улыбнулся чему-то и негромко, даже как-то озадаченно сказал:

— Выходит, я уже больше тринадцати лет играю в футбол… Быстро время пролетело…

— Не надоело? Футбол — сегодня, футбол — завтра. Так ведь и устать недолго?

В ответ укоризненный взгляд и вполне исчерпывающий ответ:

— Я футбол очень люблю!

В раннем детстве спортивным увлечением Володи была акробатика. Худенький, невысокий паренек услыхал, что именно этот вид спорта будто бы помогает росту, и записался в секцию. Оказалось, что у него хорошая координация движений, гибкость, и Володя довольно быстро выполнил норматив второго разряда. Что ж, путь в спорте определен? Но какой мальчишка в этом возрасте не играет в футбол?

А в настоящий футбол его привел случай. Правда, не тот шаблонный «красивый» случай, когда заболевает кто-то из команды накануне ответственного матча и товарищи просят «постоять за честь коллектива». Нет, все было куда проще…

— Я был тогда в шестом классе, — вспоминает Владимир. — Мы с ребятами, моими соседями по Чоколовке, часто ходили на стадион Киевского военного округа, где тренировались футбольные команды. Обычно располагались за воротами и… подавали мячи. Однажды ко мне подошел какой-то солдат, взял за руку и подвел к тренеру. «Возьмите его, — говорит, — по-моему, способный парень…» Так познакомился я с первым моим футбольным тренером, заслуженным тренером СССР Михаилом Борисовичем Корсунским.

— Выходит, Володя, вы родились футболистом, раз вас, так сказать, невооруженным глазом заметили еще шестиклассником? Что это, футбольный талант?

— Не думаю. «Футбольное дарование», «талант» — это как-то очень пышно и неопределенно. Считаю, мне просто повезло… Повезло с первым тренером, который научил любить футбол. Любить самозабвенно, горячо, отдавать ему все свои силы. До сих пор вспоминаю наши тренировки. Они были очень увлекательны. Нагрузка большая, но мы, кажется, и не уставали. После таких занятий приходил домой и во дворе продолжал работать с мячом, повторял упражнения, которые показывал тренер.

— Мне кажется, для достижения спортивного совершенства, — продолжает Володя, — надо прежде всего научить юношу любить свой вид спорта. Нужно привить парню вкус к тренировкам, к черновой работе. Одним словом, научить юного спортсмена профессионально относиться к своему делу: полностью отдавать себя тренировкам, выходить на игру — без остатка отдаваться игре. Я наибольшее удовольствие получаю от матчей, после которых сил не остается.

Но футбол приносил Мунтяну не только радости… Ему пришлось испытать и немало горьких минут. Первая же поездка в составе юношеской команды на ответственные соревнования закончилась для Мунтяна переломом ноги. Лечение, тревоги, долгожданное выздоровление. Наконец снова матч. Матч, в котором Мунтян… сломал левую руку.

В 1963 году его включили в динамовский коллектив. Еще через год он становится игроком сборной юношеской команды страны. Наконец, в 1966 году, в дни чемпионата мира в Лондоне, Мунтян занял в основном составе «Динамо» место самого Йожефа Сабо. А через год Володя снова попал в больницу с травмой коленного сустава. Вот тут уж можно сказать, что футбольная судьба перестала ему улыбаться. Операция. Томительные дни ожидания: разрешат ли врачи вновь выйти на поле? В 1968 году Владимир снова занимает свое место в команде.

— Были ли у вас в детстве свои кумиры? — спросил я Володю.

— Да, Валерий Воронин. Бережно храню в альбоме его фотографию, вырезанную мною когда-то с обложки журнала…

Когда полузащитник сборной Советского Союза и киевского «Динамо» Владимир Мунтян был назван лучшим футболистом страны, я спросил его, что он сам думает по этому поводу?

— Первое время было радостно сознавать, что ты лучший. Но тогда была зима — называют ведь в канун Нового года. А потом ведь с этим громким титулом надо выходить на поле. Играть… И уже хочется поскорее забыть о своем звании: оно волей-неволей становится каким-то психологическим тормозом. Боишься ошибиться, пробить мимо ворот, неточно отдать пас…

— А есть что-то, что вам не нравится в футболе?

— Да, грубость… Мне порой хотелось крикнуть моим коллегам по футболу: «Ребята, будьте благожелательны друг к другу!» У нас ведь, у футболистов, одно общее дело. На поле должна быть обстановка взаимного уважения. Но это единственное, что мне не нравится в футболе. Вы, конечно, не удивитесь, если я скажу, что это самый лучший на свете вид спорта. И бой и праздник…

Он закончил свои выступления в футболе слишком рано: в 1977 году. Ему шел тогда 31-й год. Думаю, Мунтян мог еще поиграть несколько лет и принести большую пользу команде. Не знаю, что побудило Мунтяна уйти из спорта. Во всяком случае, не из-за слабой игры его отчислили из киевского «Динамо», в составе которого он семь раз становился чемпионом Советского Союза. В нашем футболе это рекорд! Я был очень рад, что в 1986 году, получив свою седьмую золотую медаль чемпиона страны, сравнялся со своим кумиром юности.

К сожалению, в нашем футболе за долгие годы сложился определенный стереотип: когда игроку исполняется двадцать девять — тридцать лет, на него начинают посматривать, как на подзадержавшегося в спорте. А ведь есть замечательные примеры в мировом футболе — Пеле, Беккенбауэр, Круифф. Им уже было за тридцать, а они показывали великолепную игру, играя в национальных сборных своих стран. А как по этому случаю не вспомнить сэра Стенли Мэтьюза? Этот правый крайний нападающий играл в матчах чемпионата Англии 35 сезонов кряду! Когда ему было 17 лет, он впервые вышел на поле в составе команды «Сток-сити», затем выступал за клуб «Блэкпул». Но потом снова вернулся в «Сток-сити». Метьюз играл чрезвычайно разнообразно, владел уникальной коллекцией финтов, легко находил взаимопонимание с партнерами на поле, был образцом джентльменства в футболе. В 1956 году, когда Мэтьюзу был уже 41 год, он стал первым обладателем приза «Золотой мяч» для лучшего футболиста Европы! В 48 лет был признан лучшим игроком Англии, а последние свои матчи в чемпионате страны Мэтьюз провел в 50-летнем возрасте! За спортивные заслуги он и был удостоен королевой Англии титула «сэр»…

По моему глубокому убеждению, футболист, пусть ему даже за тридцать, должен оставаться в коллективе, если он по-прежнему силен. Он должен играть! Не только ради сиюминутного успеха клуба. Выступление ветеранов, которые показывают хорошую игру, необходимо ради наглядного урока для молодых футболистов, которые, играя на поле рядом с большими мастерами футбола, гораздо быстрее созревают сами.

Правда, я понял это только с годами. А когда меня только взяли в дублирующий состав киевского «Динамо», подобные проблемы меня не волновали. В то время я был полон впечатлениями. Сколько прекрасных мастеров было в киевском «Динамо»! Я уже вспоминал Бышовца, который как раз в те годы, когда я делал в дубле первые шаги, уже блистал в основном составе своей индивидуальной игрой в нападении. Йожеф Сабо, обладая мощным и точным ударом с обеих ног, всегда был подвижен и азартен, прекрасно ориентировался в обстановке. Рослый, физически сильный Сергей Круликовский, как правило, выполнял роль заднего стоппера, и я не знаю никого в стране, кто бы мог выполнять подкаты лучше него. Техничный и тактически грамотный стоппер Вадим Соснихин отлично играл головой и так самостоятельно и решительно действовал в своей штрафной, что болельщики называли его «директором». Надежно на линии ворот играл Виктор Банников, которого зарубежные журналисты окрестили «летающим вратарем».

Первое время я старался никому не попадаться на глаза — чувствовал себя не очень уверенно. Со временем робость прошла, и я стал свободнее держаться в коллективе. Понял, что это мой коллектив, хотя, признаться, не знал твердо, буду ли играть в нем: кругом ведь одни звезды! Полными беспокойства и тревог были мой первый выезд в Гагру и сборы на Черноморском побережье. Сумка разрывалась от тяжести: вместе со спортивной формой и личными вещами она была набита учебниками и тетрадями. В 1970 году я оканчивал десятый класс и не хотел отставать от товарищей по школе. Одно время в период сборов в Гагре даже ходил на уроки физики, математики, химии в вечернюю школу рабочей молодежи.

Раньше после двухразовых тренировок я буквально валился с ног, но то, что динамовцы проделывали на юге, не шло ни в какое сравнение с моими юношескими тренировками. Двух- и трехразовые занятия порой доводили до изнеможения. Штанга, акробатика, кроссы…

Когда меня взяли в дублирующий состав, оказалось, что многие элементы футбольной техники у меня не закреплены. Я не всегда четко останавливал мяч, допускал порой ошибки в передачах на двадцать-тридцать метров, в других технических приемах. Впрочем, было бы удивительно, если бы я владел техникой лучше. Ведь на том пятачке асфальта, где обычно тренировалась группа Леонидова, доводить до совершенства технические приемы так же немыслимо, как юную танцовщицу обучать высшим балетным «па» где-нибудь на опушке или на лесной поляне…

Впрочем, я понял это уже потом. А тогда, семнадцатилетним пареньком попав в команду мастеров, многое из футбольной науки я должен был изучать заново. Помогал мне в этом заслуженный тренер Украины Михаил Михайлович Коман.

Коман

Когда в 1954 году киевляне впервые в истории клуба выиграли Кубок Советского Союза, мой тренер по дублю Михаил Коман был одним из основных бомбардиров команды. Он пришел в «Динамо» из ужгородского «Спартака» в 1949 году, сразу занял место левого полусреднего нападающего и играл в «Динамо» одиннадцать лет. Говорят, он был очень техничным и тактически грамотным игроком, постоянно искал позицию для удара. Коман забил 62 гола. Простившись с большим футболом, он сразу стал тренером резервистов.

На первых порах я побаивался Михалыча, как мы его все величали. Чуть что не так выполнишь на тренировке, он в крик: «Я с тебя, пацан, трусы сниму и ремнем отстегаю!» Крепкие выражения были у него в ходу. Но вскоре я понял, что все это не со зла. Коман учил нас все футбольные приемы исполнять легко, точно и только за счет техники. Многое он передавал нам из личного футбольного опыта. Тактические тонкости, которыми щедро делился со мной Коман, я бы, разумеется, ни в одном футбольном учебнике не нашел.

Постепенно я привык к нагрузкам, которые так ошарашили меня вначале, и стал даже получать удовольствие от тренировок. К тому же тренер тонко чувствовал, когда мы уставали, и изменял нагрузки. Поэтому почти каждое занятие проходило в охотку, азартно. Тренировки были, как мне тогда казалось, очень короткими, но интенсивными, все упражнения выполнялись только в движении. Много внимания Коман уделял работе над техникой. Короткие передачи, длинные, игра головой, прием мяча, остановка, обводка — все повторялось десятки, сотни раз. Нас, дублеров, учили и тактической мудрости. Хорошо запомнились индивидуальные уроки с тренером. Он посвящал меня в тайны футбольного дела. Я исподволь узнавал от Комана, что надо делать, когда идет передача с фланга, как завершать атаки в центре, с каких точек нельзя бить по воротам, под каким утлом лучше пробить, как надо опережать защитника в игре головой. Узнал, почему, например, нельзя пробегать мимо вратаря. Тренер объяснил, что всегда лучше затормозить перед вратарем в расчете на то, что он может не удержать мяч и тогда представится случай добить мяч в ворота. Не все, естественно, быстро усваивалось, не все подходило для моей игры, но многое из этого арсенала технико-тактических футбольных хитростей откладывалось и потом очень пригодилось.

Учил меня Коман и бить пенальти. «Ты когда будешь бить пеналь, — поучал Михалыч, — становись под углом напротив той дуги, на которую сетка натягивается. Разбегаться и бить по прямой тяжелее». Этот урок я усвоил и в дальнейшем только так и разбегался. Правда, в первый раз, когда мне пришлось бить одиннадцатиметровый в официальном матче, получился конфуз. Играли мы на Кубок в Ростове, и вышел я на замену. Игра закончилась вничью. По четыре пенальти забили обе команды. Я иду бить последним. Вроде бы все сделал правильно. Разбежался под нужным углом и хорошо ударил: вратарь бросился в один угол, а я пробил в другой. Но… мяч попал в штангу. Я не забил.

Надо было видеть, что творилось с моим учителем в раздевалке, «Кто тебя, пацан, послал бить пенальти!» — сокрушенно проговорил он. А я проклинал себя и за то, что вышел играть, и за этот злосчастный пенальти, и за всю свою страсть к футболу, которому отдаю столько сил…

Из беседы с Михаилом Команом.

— Когда вы впервые заметили Блохина?

— Во время одного матча нашей юношеской команды «Динамо». Блохину было лет пятнадцать-шестнадцать. Он отличался от сверстников хорошей скоростью, нацеленностью на ворота. Мальчик создавал много моментов и забивал голы.

— И все-таки иные тренеры утверждали, что бойцовских качеств не хватает парню, не выйдет из Блохина футболиста.

— Приходилось такое слышать. Он избегал силовой борьбы, а это иными специалистами классифицировалось как трусость. Помню, Блохин не любил, впрочем, наверное, и не умел, вести единоборства с защитниками. Зато у него были другие яркие качества. Само собой — скорость! Но плюс к этому — отличная координация, хороший удар слева, прекрасное видение поля и, я бы сказал, умение мыслить на скорости. Не каждому это дано.

— В то время, когда Блохин попал в дубль, вместе с ним играли уже довольно опытные футболисты. Как они приняли Олега?

— Я Блохина вводил в состав постепенно. Выпускал на игры то на двадцать минут, то на тридцать. Потом на один тайм ставил. Но даже в короткие промежутки игры он сразу же показывал свою направленность — нацеленность на ворота. Вся игра у него была построена только вперед. Партнеры его поддерживали, очень умело использовали его быстроту. На тренировках он работал с полной отдачей сил, никогда не давал себе поблажки, много работал над техникой.

— А были в команде футболисты, которые, на ваш взгляд, не уступали Олегу по своим физическим данным, по футбольному таланту?

— Сколько угодно! Ведь в киевское «Динамо» приглашались игроки со всей республики. Самые талантливые. Они завоевывали место в основном составе, иные даже входили в сборную страны. Но потом теряли себя потому, что сами снижали требовательность к себе, спустя рукава относились к тренировочной работе. И быстро сходили со сцены. Для того чтобы быть хорошим футболистом, нужно, чтобы в жизни футбол всегда был на первом месте. А потом все остальное — семья, отдых, развлечения. У Блохина с юных лет все было подчинено футболу. Поэтому он и держится на высочайшем уровне в клубе и в сборной страны.

…В дублирующем составе я отыграл почти три сезона. Конечно, хотелось поскорее надеть футболку основного состава, но в те годы в «Динамо» играли сильные футболисты — Анатолий Бышовец, Виталий Хмельницкий, Анатолий Пузач, Владимир Онищенко. Трое из них в 1970 году выступали в составе сборной СССР на чемпионате мира в Мексике. И забивали голы! Кого же из них я мог заменить в нападении? Этот вопрос мучил меня постоянно.

В пору моего пребывания в дублирующем составе старшим тренером команды был Виктор Александрович Маслов. Я всегда с особой теплотой вспоминаю этого человека — личность легендарную в советском футболе.

«Дед»

Виктор Александрович Маслов сам с дублерами не работал, только исподволь наблюдал за нами. Но этот внимательный взгляд мы постоянно ощущали. Помню один как будто незначительный, но характеризующий этого человека эпизод.

Я тогда только начинал играть в дублирующем составе. Бутсы у меня были такие старые, что кое-где сквозь дыры просвечивала нога. Это мне ничуть не мешало, я этого просто не замечал. Но однажды на тренировке вдруг слышу хрипловатый бас Виктора Александровича: «Миша! Коман! Ты что, не видишь? У тебя же пацан босиком играет!» После этого пришлось мне у футболиста основного состава Левченко купить новенькие бутсы «Адидас»…

Несмотря на то, что со мной Виктор Александрович ни о чем не беседовал, я знал его мнение о себе.

— В Блохине подкупает скорость, — говорил старший тренер одному из журналистов. — Взгляните на него, сам как тростиночка, а бежит очень быстро!

По словам Комана, Виктор Александрович считал, что у меня подходящее для футболиста сложение — длинные ноги, узкий таз, удлиненные мышцы. Ему нравилось, что во время бега я не разворачиваю стопы, а ставлю их ровно и поэтому не теряю скорость.

С именем В. А. Маслова связан головокружительный взлет киевского — «Динамо»: три раза подряд команда побеждала в чемпионате СССР, дважды становилась серебряным призером и еще два раза — обладателем Кубка СССР! Конечно, я считал его богом.

Острый взгляд маленьких, чуть прищуренных глаз, добродушная, с лукавинкой улыбка — так выглядел Виктор Александрович. Динамовцы любовно называли его «дедом» — он был для футболистов и отцом родным, и старшим товарищем. Чуть грубоватый в обращении, он мог иногда и гаркнуть, и пригвоздить крепким русским словцом. Но футболисты знали, что за этой чисто внешней грубостью, за простотой «деда» скрывается большая любовь к футболу и к футболистам. Маслова в команде все побаивались и любили. Однажды один из любимцев тренера Виктор Серебряников рассказал такой красноречивый факт.

Перед отъездом команды на игру с «Кайратом» в Алма-Ату у Виктора Александровича Маслова тяжело заболел сын. Он срочно выехал к сыну в Москву, а команда вылетела в столицу Казахстана без старшего тренера. Настроение, конечно, у всех было неважное. И как же были удивлены и обрадованы футболисты, когда перед самым матчем в раздевалке появился «дед».

— Мы тогда прекрасно понимали, — вспоминал Серебряников, — что проиграть матч просто не имеем права. После игры Виктор Александрович должен был возвратиться в Москву, к сыну. А мы ехали дальше, в Ташкент. «Дед» собрал нас и сказал: «Я верю в вас, ребята. Буду ждать из Ташкента хороших вестей». Слова тренера подействовали…

— Какое качество вы цените в футболисте больше всего? — спросили однажды Маслова.

— Одно назвать не могу, — ответил он. — Ценю ряд качеств: скорость, ловкость, выносливость, технику и, пожалуй, увлеченность. Убежден, что без большой любви к своему виду спорта никакой спортсмен не сможет достичь высоких результатов.

Еще до Киева, работая тренером в Москве, Маслов воспитал целую плеяду известных советских футболистов — Стрельцова, Воронина, Иванова, Шустикова, Сергеева, Гусарова, Медакина и многих других. Он очень любил Эдуарда Стрельцова. Помню, как в одном из интервью журналист, начав разговор об этом выдающемся советском футболисте, сказал:

— Мнения обозревателей и специалистов о Стрельцове явно противоречивы. Одни называют его игроком экстракласса, другие поругивают за то, что много простаивает…

— Чепуха все это! — прервал его Маслов. — Десяток лет о нем говорили, что он стоит, а Эдик, имея невероятную скорость, несмотря на все крутые повороты судьбы, сумел сохранить ее. В нужный момент он взрывается и забивает голы. Великолепный футболист!

В ту пору были очень модными разговоры о психологической подготовке футболистов. Теперь, вспоминая какие-то детали из жизни команды, я понимаю, что для Маслова в этом вопросе не было мелочей. К примеру, перед каждой календарной игрой вечером все ребята собирались в столовой за чаем с вареньем. Правда, пить чай было не обязательно. Но собирались все. Я в такие вечера забирался куда-нибудь в уголок, чтобы не особенно бросаться в глаза старшим ребятам или самому Маслову. За чаем сам собой возникал задушевный разговор. И было замечено: если чаепитие удавалось, проходило интересно, живо, с юмором, то на следующий день команда матч выигрывала. Скажете: мистика! Но вот «дед» этот самый чай с вареньем относил к области психологической подготовки спортсмена и предварительной настройки его нервной системы на будущий поединок.

Грустно об этом вспоминать, но уход выдающегося советского тренера из киевского «Динамо» — был довольно печальным. Произошло это в год чемпионата мира в Мексике, где сборная СССР, в состав которой входило и пятеро киевлян, дошла лишь до четвертьфинала. Помнится, «мексиканцы», как мы называли тех, кто возвратился с чемпионата мира, были недовольны собой и своей игрой. Они вернулись домой физически и морально уставшими. Но Виктор Александрович продолжал верить ветеранам и упорно ставил их в основной состав, хотя в тот период многие мои товарищи по дублю готовы были заменить «мексиканцев». Это вызывало некоторые споры в коллективе, наметился далее разлад между «стариками» и «молодыми». Дисциплина в команде упала, и старший тренер уже не смог контролировать события.

После очередного поражения — 24 сентября 1970 года в Москве в матче с ЦСКА со счетом 0:1 — Виктора Александровича Маслова освободили от обязанностей старшего тренера киевского «Динамо».

Когда Виктора Александровича Маслова уже не было в живых, я прочел о нем очень теплое высказывание в книге Н. П. Старостина «Звезды большого футбола», которую, к слову, считаю одной из лучших книг о нашем футболе и футболистах. Примечательно, что строки эти писались еще при жизни В. А. Маслова, в ту пору, когда он работал в киевском «Динамо». Вероятно, предвидя то обстоятельство, что легендарный «дед», уроженец Москвы, все же когда-нибудь вернется в родной город, Старостин писал: «Его следует встречать с особым уважением не только потому, что он взял с «Торпедо» в 1960 году первенство и Кубок, но и за то, что он убедительно и с блеском бил московские команды, наглядно учил уму-разуму молодую плеяду столичных тренеров. Побольше бы таких Викторов советскому футболу!»

После ухода В.А.Маслова из клуба уже в следующем сезоне динамовцы вновь стали чемпионами страны. Но на этот раз в потоке хвалебных статей так никто и не вспомнил легендарного «деда», которого еще сравнительно недавно так восхваляли киевские репортеры. Все дифирамбы по случаю победы в 1971 году достались новому старшему тренеру команды А. А. Севидову. О нем разговор впереди. Здесь лишь, справедливости ради, хочу заметить, что в чемпионских медалях, завоеванных под руководством нового тренера, были заслуги и Виктора Александровича Маслова. Нельзя за один сезон выветрить все, что накапливалось в команде годами. Иные журналисты в своих восхвалениях, кажется, вовсе забыли о человеке, которого лишь недавно дружно воздвигали на пьедестал. И только сам Севидов — благороднейший человек! — в свой звездный час в интервью корреспонденту «Комсомольской правды» сказал: «Сегодня радость победы по праву должен разделить с нами Виктор Маслов, с именем которого связаны громкие победы «Динамо» в шестидесятых годах. Виктор Александрович оставил нам богатое наследство, привив команде культуру игры, творческое отношение к делу всех без исключения футболистов…»

Я, все еще игрок дубля, с завистью смотрел на товарищей по клубу, получавших чемпионские награды. Сам тоже уже рвался в бой и чувствовал, что смог бы, наверное, принести пользу команде. Мечтал, конечно, о такой же медали. Но так уж вышло, что первую свою значительную награду в большом футболе я получил не за успехи на внутреннем чемпионате, а за достижения на Олимпийских играх.