Клан Кеннеди

Клан Кеннеди

Все писатели Америки, все, кто однажды сел за пишущую машинку и вставил в нее чистый лист бумаги, намереваясь изложить на нем свой взгляд на мир, мечтали, мечтают и будут мечтать написать великий большой роман о настоящих американцах.

Не важно, что такие романы уже есть, «свой» самый гениальный еще впереди.

Я тоже когда-то мечтала.

Издательство до сих пор не теряет надежду издать мои мемуары, и никакие уверения, что таковых не будет, не помогают.

Но дело не в мемуарах, я знаю, что никогда не буду писать такой роман, потому что была причастна к судьбам двух настоящих американцев, но постичь их не сумела, да и возможно ли постичь непостижимое? А без этого как писать?

Эти двое – отец и сын Кеннеди. Джозеф Патрик Кеннеди и Джон Фицджеральд Кеннеди, господин посол и господин президент Соединенных Штатов Америки.

Джозеф Патрик Кеннеди – американец до мозга костей, из тех, без кого Америка бы не была Америкой. Удивительно, что при этом самого Джо Кеннеди в Америке не любили столь многие, что, выдвигая вперед сына, он вынужден был отойти в тень.

Не стану пересказывать биографию Джо, хотя она того стоила бы, о нем и впрямь нужно написать отдельную книгу, расскажу только о том, что имело отношение ко мне лично.

Ко времени нашего знакомства с Джеком Кеннеди были богаты, очень богаты. Любопытствующие журналисты называли цифру в 400 миллионов долларов, редко какая семья имела столь внушительный счет в банке и такие имения. Денег было более чем достаточно, но в клуб миллионеров Кеннеди в отличие от того же Очинклосса не принимали. У Очинклосса были так называемые «старые деньги», то есть состояние в третьем, а то и пятом поколении. Кеннеди таким похвастать не могли. Джозеф сумел сколотить крупнейшее состояние во время «сухого закона», но тогда заработали огромные деньги многие, это американцев ничуть не смущало.

Кроме того, у Кеннеди были два существенных, по мнению американцев, «недостатка». Мир изменился, и сейчас об этом смешно вспоминать, но в середине XX века быть католиком и ирландцем значило быть в стороне. Кеннеди исповедовали католицизм и имели ирландские корни.

Именно потому амбиции Джозефа, пожелавшего видеть сначала себя, а потом сыновей президентами Америки, были сродни постройке дома на Луне.

Но Джо всегда добивался того, чего хотел, даже ставя немыслимые цели.

Для начала он пожелал жениться на дочери мэра Роуз Фицджеральд, которая была девушкой своеобразной – очень набожной и твердой в своих убеждениях. Почему Роуз? Джозеф желал не просто женитьбы, он поставил перед собой великую цель – создать клан, который правил бы ни много, ни мало всей Америкой.

Для этого требовалась соответствующая вторая половинка. Я не верю, что он любил Роуз, во всяком случае, это была своеобразная любовь, как у всех мужчин Кеннеди. Они не просто изменяли своим женщинам, но ставили тех на ступень ниже, задвигали в тень, оставляя только рождение детей и поддержание дома в порядке. Роуз на эту роль подошла прекрасно.

Моя свекровь – несчастная женщина, которая, однако, таковой никогда не выглядела. Она родила Джозефу девятерых детей – основу знаменитого клана Кеннеди. У Фицджеральдов тоже был свой клан, не менее амбициозный, подозреваю, что это и побудило «Милашку Фица», как называли отца Роуз, все же отдать ее замуж за Джозефа. Он и рождение внуков приветствовал так, словно заранее знал об их будущем. Тут чаянья тестя и зятя совпадали полностью. Когда родился старший из сыновей Кеннеди, тоже Джозеф, дед заявил во всеуслышание, что тот непременно станет президентом Америки. Возможно, и стал бы, не погибни Джо-младший на войне.

Милашка Фиц «сгорел» на любовной связи, он, как и Кеннеди, считал, что при деньгах допустимо все, а потому завел бурный роман с местной продавщицей, по-моему, ее звали веселым прозвищем Приветик. Когда подробности этой связи пригрозили обнародовать, Фицджеральд снял свою кандидатуру на выборах мэра.

Неудача тестя научила Джозефа тому, что, если хочешь чего-то добиться в политике, нужен образ идеальной семьи. Их с Роуз семья внешне казалась идеальной. Девять детей, разница между старшим – Джозефом, названным в честь отца, – и младшим Эдвардом (Тедди) была в целых семнадцать лет, потому старшие воспринимались младшими как дядюшки.

Старший из сыновей Джо был настоящим примером для всех младших – прекрасный ученик, отличный спортсмен, прекрасно развит физически, любимец девушек. Джо делал ставку на этого сына, сын чувствовал свою ответственность и одновременно вседозволенность. У Кеннеди было все – они все рослые, красивые, обаятельные, избалованы вниманием, деньгами и вседозволенностью.

С раннего детства Кеннеди знали от отца, что они особенные, что главное в жизни семья, причем не просто семья, а именно их семья, что их семье принадлежит мир. Но для этого нужно было идти вперед и только вперед и держаться всем вместе, как пальцы в сжатом кулаке.

Особенно внушить это старались старшим, а уж старшие воспитают младших. Сам Джозеф Кеннеди больше других любил первенца – Джо-младшего, а Роуз – самого маленького, Тедди. Мать баловала Тедди, отец – всех сыновей.

Двух старших сыновей – Джо и Джека – отделяли от следующего брата Роберта (Бобби) целых четыре сестры – Розмари, Кэтлин, Юнис и Патриция (Пэт) – и десять лет разницы (с Джеком восемь с половиной). В детстве и юности это огромная разница, потому соперничали Джо и Джек, а маленький Бобби оставался пока в стороне. Младшая из сестер Джин была «где-то между», не относясь ни к старшим, ни к младшим. Возможно, в этом ей повезло – родительского давления меньше. Джин была на три года младше Бобби, а Эдвард на целых семь. Конечно, Бобби тянулся не к Эдди, а к старшим братьям.

Однажды Бобби говорил мне, что в соперничестве старших братьев всегда поддерживал Джека потому, что тот добрей. Джо, по отзывам всех, знавших его, был хорош во всем, кроме одного – почти жестокости по отношению к любому, кто смог бы с ним соперничать. Особенно доставалось ближайшему сопернику за отцовское внимание Джеку. Но отец всегда делал ставку на старшего, вся семья знала, что Джо непременно станет президентом Соединенных Штатов, коль уж это не удалось отцу.

Джозеф Патрик Кеннеди действительно мечтал сесть в президентское кресло сначала сам и лишь потом передать его сыновьям одному за другим словно по наследству.

Не удалось из-за неосторожного выступления. Будучи послом в Англии, Джозеф высказался по поводу возможного участия или неучастия США в надвигающейся войне и о Гитлере. Мнение посла не совпадало с мнением президента и линией правительства, потому послом Джозеф быть перестал, хотя называли его так до самой смерти, во всяком случае, в семье. «Господин посол»…

В семье посла было уже девять детей, в Англии его даже называли «отцом нации».

Образованием мальчиков занимался отец, а девочек – мать. Потому девочки окончили монастырские школы, зато мальчики учились в самых престижных учебных заведениях, включая Гарвард.

Джозеф Кеннеди замечателен тем, что вся его жизнь – одно устремление вперед. Выходцам из Ирландии в те времена в Америке было трудно куда-то пробиться, их не принимали в закрытые клубы, не пускали в свой круг, их попросту не любили, считая деревенщиной. «Ирлашки» – презрительное прозвище, сопровождавшее всех рыжеволосых потомков зеленого острова.

Тем замечательней успех Кеннеди – американцев в третьем поколении, но все же имеющих ирландские корни. Поставить перед собой цель – стать президентом США, а когда это не удалось, сделать президентами своих сыновей – мог только очень амбициозный и уверенный в себе человек, настоящий американец (несмотря на ирландские корни) Джозеф Патрик Кеннеди. А если Кеннеди чего-то захотели, если цель поставлена, она должна быть достигнута, чего бы это ни стоило! Кеннеди никогда не проигрывают, а если и отступают, то лишь с целью перегруппировки сил.

И еще Кеннеди всегда вместе, что бы ни случилось, что бы кто из них ни натворил. Они заступались друг за дружку, разбивая в кровь чьи-то носы, они готовы были жертвовать своими собственными судьбами и жизнями, как Бобби, чтобы сначала помочь Джеку в его президентстве, а потом попытаться заменить его на посту.

Это Кеннеди, клан, который удалось создать Джозефу Патрику, но который не удалось укрепить.

Существует ли проклятье клана Кеннеди? Сам по себе клан уже проклятье своих членов, потому что они перестают жить своей жизнью, становясь послушными исполнителями воли клана. Не только сыновья, дочери или внуки Джозефа и Роуз, но и все попавшие в клан женщины – невестки Кеннеди. Я, пожалуй, единственная, кому удалось вырваться и жить своей жизнью. И я очень надеюсь, что проклятье клана не коснется моих детей.

Джозеф Кеннеди научил и приучил сыновей к необходимости стеной вставать друг за друга, поддерживать любое начинание, если оно на пользу клана, всегда и везде быть вместе. Именно из-за этой подчиненности главенствующей идее, которая попросту означала волю отца, все Кеннеди жили как единое целое, даже не состоящее из отдельных индивидуумов.

Попробую объяснить.

Президентом должен был стать Джо-младший, его к этому готовили, он был силен физически (хотя все Кеннеди, кроме Джека, отличались прекрасной физической формой), получил подходящее образование, был настойчив и целеустремлен настолько, чтобы воплотить мечту отца в жизнь.

Но судьба распорядилась так, что Джо погиб на войне, его бомбардировщик, загруженный взрывчаткой сверх меры, взорвался в воздухе. То, что должно было сделать Джо Кеннеди героем Америки, стало его последним вылетом.

Судьба выбила из рядов Кеннеди самого сильного из сыновей и самого успешного. Следующий – Джек – по состоянию здоровья и своим наклонностям тогда просто не подходил на роль нового лидера братьев, он мечтал стать писателем и был серьезно болен. Но ряды Кеннеди сплотились, выдвинув его лидером. Бобби был еще слишком молод, а о том, чтобы хотя бы отложить мечту на время, никто даже не думал. Кеннеди должны быть президентами!

Джек забыл о мечте стать писателем и занялся политикой.

Конечно, Джозеф всегда утверждал, что это его собственный выбор, что Джек сам решил заменить погибшего брата, что он почувствовал вкус к политике после первого же публичного выступления… Джо мог многое говорить, только я знала иное – атмосфера в семье такая, что не почувствовать этот вкус просто невозможно. Клан Кеннеди силен не отдельными членами, а своей сплоченностью. Что значило желание Джека или его болезни? Только то, что второе надо скрывать.

А что касается первого, то он может писать книги сколько угодно, пока лежит в больницах или приходит в себя после операций. И после президентства, когда на его место заступит Бобби, тоже пусть пишет, даже лучше будут продаваться…

Это первое, что сделал со своими сыновьями Джозеф Кеннеди – он навсегда сжал их в единый кулак, подвластный его воле, способный сокрушить все и всего добиться. Деньги отца плюс сплоченная воля братьев, и Кеннеди непобедимы.

Но это же означало, что ни один из братьев, не погибни даже Джо-младший, не мог жить своей жизнью, все они были в единой крепчайшей связке и все послушны воле Джозефа Патрика. Бобби, когда помог Джеку стать президентом, попытался отойти в сторону и заняться своими делами, но, послушный отцовской воле, стал министром юстиции при Джеке.

Но держать сыновей в жестком кулаке, не давая воли ни в чем, долго невозможно. Деньги позволяли многое, а большие деньги отца позволяли не заниматься бизнесом, а только политикой, но была еще жизнь. Джозеф мог найти сыновьям подходящих жен, мог купить дома, заставить каждое лето и выходные проводить в его имении в Хайаннисе, но он интуитивно понимал, что всем им нужен выход, что взрослеющие сыновья должны иметь волю хоть в чем-то, иначе неизбежен бунт.

И он нашел.

Зажатые отцовской волей в железный кулак, братья Кеннеди должны были иметь кого-то ниже себя, кого-то, к кому можно относиться не как к соперникам или противникам, но кого можно просто использовать.

Таковыми оказались женщины. Все без исключения, даже Роуз Кеннеди, сестры и жены. Внешне к матери проявляли уважение, но только внешне. Сестер любили «по-братски», не считая равными. Жены вообще нужны только для воспроизведения рода.

А уже остальные… О, эти годились только для постели! Любая, оказавшаяся поблизости, причем не всегда красивая и даже просто симпатичная, должна быть завоевана. Кеннеди внешне очень привлекательны, безумно напористы и богаты, потому никаких усилий для завоеваний не требовалось, отказов не было никогда.

А жены? Жены должны были брать пример с Роуз, то есть смотреть на все сквозь пальцы. Кстати, другого выхода все равно не было.

Пример действительно показывала чета Джозеф и Роуз.

Джозеф преподнес сыновьям один из самых важных и самых страшных уроков – он буквально на деле показал, как можно развлекаться с любовницей в присутствии жены и не ставить супругу ни в грош, при этом изображая для публики идеальную семью.

Роман Джозефа Кеннеди с актрисой Глорией Свенссон был притчей во языцех. Роуз была на восьмом месяце беременности их восьмым ребенком, когда Джозеф просто пригласил свою любовницу погостить в Палм-Бич. Привезти любовницу прямо в свой дом к своей семье… это уже не просто пощечина жене, это худший пример сыновьям.

Но Роуз проглотила даже это! Она уехала в Бостон и родила Джин. Джозеф был занят любовницей, а потому приезжать к супруге не стал, отправив ей в подарок какую-то драгоценность и поздравления. Соперница прислала цветы.

Сейчас трудно поверить в то, что женщина может простить мужу даже такое унижение и вернуться, но Роуз вернулась. Дело в том, что это далеко не первый роман Джозефа, и однажды Роуз уже возвращалась в отчий дом, не выдержав измен. Отец принял ее без особого энтузиазма и убедил остаться верной супружескому долгу и семье, то есть вернуться к Джозефу.

Роуз отомстила тогда по-своему, она принялась путешествовать. Стоило появиться новой любовнице мужа, как она собирала чемоданы, невзирая на протесты детей. Джо-младший не переживал из-за отсутствия матери, а вот Джек страдал сильно.

Но в отношениях с Глорией Свенсон Роуз избрала немыслимую тактику, она делала вид, что не подозревает об отношениях мужа и актрисы! И это при том, что Джек застукал отца с Глорией на их яхте и был настолько потрясен увиденным, что выбросился за борт. Отцу пришлось вытаскивать сына из воды и популярно объяснять, что ничего страшного не произошло, так бывает у всех и со всеми!

Чему мог научиться Джек у отца? Только тому, что с женщинами не стоит считаться, даже с теми, кто дарит тебе детей. Он научился, не уважая мать (улыбки под прицелами фотокамер не в счет), он так же относился и ко мне. Понадобилось десять лет очень сложного брака и слава иконы стиля не только Америки, чтобы муж хоть как-то заметил мои собственные достижения.

Я едва не повторила поведение Роуз – не замечать присутствия любовниц даже в Белом доме, закрывать глаза на все, а когда становится невыносимо, попросту уезжать. И еще тратить деньги. Если муж неверен, так пусть хоть счета оплачивает.

Не знаю, как сложилась бы наша с Джеком жизнь, не погибни он в тот страшный ноябрьский день 1963 года, потому что на миг мне показалось, что муж кое-что понял. Я сделала все, чтобы он увидел во мне не только «ценное приобретение», как называли меня братья Кеннеди, но женщину, которой восхищается мир.

Да, я не так красива и фигуриста, как Мэрилин Монро, но у меня есть свои достоинства, которые значат и для семьи, и для первой леди куда больше, чем умение в пьяном виде повилять бедрами.

Но это все было позже, а тогда наступление на Белый дом началось, когда Джозеф Патрик Кеннеди, наговорив лишнего, подал в отставку и вернулся из Англии в Америку.

Едва ли кто-то другой тогда лучше Джозефа понимал и использовал силу прессы. Любое мало-мальски значимое событие в семье освещалось в газетах так, словно дело шло о королевской семье. Конечно, это стоило больших денег, но Кеннеди никогда не жалели средств на создание имиджа успешного семейства. При этом страшный недуг старшей из дочерей, Розмари, и бесконечные болезни Джека замалчивались, а малейшие успехи сыновей возводились в степень.

Война не просто разбросала большую семью в разные стороны, она принялась выбивать из рядов Кеннеди самых сильных.

Ходили слухи, что это начало действовать проклятье Кеннеди, связанное с несчастной судьбой Розмари. Кеннеди тщательно скрывали беду старшей из дочерей, но все тайное когда-то становится явным, и болезнь Розмари уже не секрет.

Розмари признана самой красивой из Кеннеди. На фотографиях действительно очень красивая девушка, но у нее было тело двадцатилетней красавицы и разум ребенка. Но это официальная версия, я никогда не расспрашивала ни Роуз, ни даже Джека о судьбе Розмари, потому что понимала – в семье Кеннеди лучше не задавать ненужных вопросов. Судя по крайне редким и мимолетным замечаниям младших сестер, особенно Юнис, которая была близка к старшей сестре, Розмари вовсе не была недоразвита. Возможно, слабее остальных, не схватывала все на лету, не вписывалась в общую картину, не была достаточно успешной.

Я представляю, каким было давление на несчастную девушку, не оправдывавшую надежд матери и отца! Такое выдержит не каждый, а Розмари это явно привело к нервному срыву. Такого Кеннеди не прощали, нервы Кеннеди должны быть стальными.

Подозреваю, что Джозеф сам принял решение о проведении ей лоботомии, чтобы прекратить истерики, которым якобы была подвержена Розмари. Говорили, что лоботомия творила чудеса, но в случае с Розмари чуда не случилось, напротив, девушка осталась полным инвалидом, что тщательно скрывали.

Твердили, что Розмари часто покидала монастырскую школу, в которой училась, и ее находили далеко от дома и школы бродившей по улицам. Неудивительно, если она не была типичной Кеннеди, способной выносить все и нацеленной только на успех. Розмари была красавицей, но не была успешной, а потому не была настоящей Кеннеди. От этого наверняка хотелось сбежать. Однако на балу в Лондоне она выглядела не хуже своих сестер.

В семье Кеннеди, где полагалось блистать во всем, проблемы старшей дочери не мог компенсировать даже несомненный успех следующих – Кэтлин и Юнис.

Несомненно, старания Юнис по организации Параолимпийских Игр навеяны мыслями о судьбе сестры. Юнис молодец, она из всех Кеннеди, которых застала я, вела себя наиболее достойно.

Дело в том, что надежда отца Джо-младший погиб во время войны, его самолет не вернулся на базу 12 августа 1944 года. Отец долго не желал верить в гибель старшего сына и безусловного наследника, потому что уже перенес известие об исчезновении во время боевых действий Джека, который воевал на флоте. Но Джек сумел не только выжить сам после того, как его катер оказался уничтожен японским эсминцем, но и спасти матроса, протащив его за спасательный жилет до берега целых пять километров.

Джек вернулся с войны героем, а Джо-младший не вернулся совсем, потому Джеку пришлось заступить на место Джо.

Для этого были большие препятствия: Джо был силен и крепок здоровьем, чего никак нельзя сказать о Джеке, который перенес желтуху, скарлатину в тяжелейшей форме и еще много чего. И без того больной позвоночник во время невольного пребывания в холодной воде и больших нагрузок сильно пострадал, появилось много других проблем со здоровьем.

Но у Кеннеди не было выбора, кроме как сделать своим знаменем Джека.

Быть знаменем, оправдывать надежды отца Кеннеди крайне тяжело, это я поняла сразу, как только стала частью клана. Не оправдавшая надежды Розмари поплатилась за свою неспособность, хотя едва ли была виновата.

Несомненно, будь жив Джо-младший, президентом стал бы он, а Джек превратился бы в писателя, как он и мечтал при жизни старшего брата. У Джека просто не было выбора, конечно, ему не провели бы лоботомию или нечто подобное, но не оправдать надежд отца он не имел морального права, ведь он Кеннеди.

Так один настоящий американец начал делать карьеру другого настоящего американца. Сомневаюсь, чтобы настоящие чаянья самого Джека принимались в расчет, как и состояние его здоровья.

Юнис рассказывала, что когда после войны отец принял решение, что пора выдвигать Джека (пока Кеннеди не забыли), он объявил семье:

– Мы будем продавать Джека, как мыльные хлопья!

Я могу еще радоваться, что меня саму не продавали, как бумажные носовые платки – всем и каждому. Просто к тому времени, когда я чего-то добилась, Джозеф Кеннеди уже был прикован к инвалидному креслу. Но даже такой – беспомощный и лишенный возможности говорить – он был удивительно притягателен. У подобных людей столь силен запас внутренних сил, что им поддаешься невольно.

Джек едва держался на ногах, как говорила Юнис, он был больше похож на подростка, чем на будущего конгрессмена, но это Кеннеди не волновало.

– Важнее не то, кем ты являешься, а то, каким представляют тебя люди.

Это был новый этап, если раньше полагалось быть таким, каким тебя желал видеть папа Кеннеди, то теперь Джек должен был соответствовать требованиям целой Америки. Кеннеди привыкли, что, если что-то не так, это «что-то» следует просто скрыть, как скрыли несчастье с Розмари и многочисленные болезни Джека, а также измены самого Джозефа и его немалые грехи в зарабатывании миллионов.

Успехи следовало выпячивать, подчеркивать, преувеличивать. Джек действительно герой, он не только сумел сам проплыть до берега пять километров, но и протащил с собой раненого матроса. Но разве только Джек совершил подвиг во время войны? Конечно, о его подвиге стоило рассказывать, но не на каждой же странице газеты каждый день. Я утрирую, но недалека от истины.

Зато настоящий подвиг Джека, когда он с улыбкой появлялся перед избирателями или посетителями Белого дома только после нескольких уколов обезболивающего, оставив костыли у дверей, не всегда мог сам встать из кресла и спуститься по лестнице, но при этом сутками работал во время кризисов, встречался с избирателями, совершал международные визиты… не был виден никому.

Разве меньший подвиг в том, чтобы, превозмогая невыносимую боль, вести тяжелые переговоры, улыбаться лидерам других стран, пожимать руки, сажать деревья, ничем не выдавая своего состояния и не отличаясь от здоровых собеседников? Кто знает, может, и они превозмогали такую же боль?

Итак, Джека начали продавать, чтобы он стал конгрессменом от Восточного Бостона.

Он стал, переехал в Джорджтаун, к нему перебралась и Юнис.

Немного погодя случилась трагедия с Кэтлин. После гибели на войне первого мужа, она в США не вернулась, осталась в Англии и там влюбилась в одного из богатейших лордов Англии, но женатого протестанта и даже намеревалась снова выйти замуж после его развода.

Джек рассказывал, какой шок у семьи вызвало ее признание, ради которого Кэтлин специально прилетала в Америку.

Роуз была в ужасе: выйти замуж за разведенного да еще и протестанта?! Решительное «нет» матери не слишком испугало молодую женщину, она хотела простого человеческого счастья с любимым, и ей было все равно, разведен он или нет. Отец был не столь категоричен, во-первых, дочери уже двадцать восемь лет, по любым меркам она совершеннолетняя, вдова, причем вдова богатая, давно самостоятельно жила в Лондоне, и запретить Кэтлин снова выйти замуж ни он, никто другой не мог. Кроме того, новый зять был далеко не беден и имел вес в Англии, что само по себе немаловажно.

Угроза матери попросту вычеркнуть Кэтлин из числа Кеннеди дочь не испугала.

Джозеф согласился встретиться с будущим зятем, который уже уладил вопрос развода. Но свадьбе было не суждено состояться. Незадолго до планировавшегося мероприятия – встречи Питера с Джозефом – самолет, на котором Кэтлин и Питер летели в Канны, врезался в гору. Погибли все.

Если и существовало проклятье Кеннеди, то наложила его не кто иной, как сама Роуз Кеннеди. Чтобы понять это, достаточно просто перечислить смерти и неприятности ее собственных детей и мужа. И не только их, мне кажется, что даже на многочисленных любовниц мужа, о которых точно знала Роуз, повлияло это проклятье, во всяком случае карьера Глории Свенссон окончательно пошла ко дну именно после знаменитого совместного вояжа в Европу.

Джозеф Кеннеди сделал инвалидом Розмари, настояв на опаснейшей операции, сломал жизнь самой Роуз, вынудив вытерпеть очень много унижений, она даже удалилась и жила в Хайаннисе, но отдельно от остальной семьи, чтобы не видеть многочисленных «горничных» Джозефа, подолгу путешествовала, лишь бы не быть посмешищем в глазах собственных детей.

Джозеф поплатился жестоко. Он не погиб, но в момент исполнения заветной мечты, когда его сын стал президентом Соединенных Штатов, оказался парализован и прикован к инвалидному креслу с потерей речи.

Это не все – Джозеф пережил трех из своих сыновей и дочь, самостоятельное решение которой, противоречащее решению матери, почти одобрил. Судьба отняла у Джозефа сначала его первенца и надежду Джозефа-младшего, потом Кэтлин, потом обрекла на бессилие его самого, но Джозеф успел узнать и о гибели Джека, и об убийстве Бобби. Только после этого умер сам Джозеф, ему больше незачем оказалось жить.

Роуз жива до сих пор. Но когда ее любимец Тедди, обещавший матери, что не пойдет по стопам братьев, все же решил повторить их судьбу, произошла трагедия с упавшей в реку машиной, в которой погибла ехавшая с ним женщина. Сам Тедди спасся, но карьера оказалась загублена. Это случилось в годовщину гибели Бобби, несчастный Джозеф Кеннеди успел узнать о том, что и младший его сын никогда не станет президентом. Вряд ли возможно сильней наказать Джозефа Патрика Кеннеди, как лишив жизни его самых сильных сыновей, младшего лишить надежды когда-нибудь встать во главе Америки, а его самого обездвижить.

Все, кто так или иначе выступал против воли Роуз или обижали ее, поплатились. Что это – рок, простое совпадение или все же проклятье существует?

Я очень надеюсь, что не права, что это не Роуз прокляла своего неверного мужа и его не менее неверное потомство, но отделаться от такой мысли трудно.

Когда я оказалась членом клана Кеннеди, уже ничего не было известно о Розмари, она словно никогда не существовала, уже погибли Джо-младший и Кэтлин. Бобби был женат на Этель, немного сумасбродной, беспокойной, но ставшей настоящей Кеннеди и рожавшей очаровательных детишек год за годом.

Позже, когда было решено женить Тедди и ему выбрана супруга Джоан, подходившая всем требованиям Кеннеди, наблюдая за обсуждением достоинств кандидатки, я осознала, как выбирали меня.

У Джека было много приятельниц, но далеко не все соответствовали требованиям клана, прежде всего Джозефа Кеннеди и самой Роуз. Для Роуз важно было вероисповедание – только католичка! Джо-старшему важно иное – жена сенатора и будущего президента должна иметь аристократическое происхождение, уметь себя вести и «держать спину» в любых ситуациях, быть в меру умной и в меру амбициозной. Приданое совершенно неважно, денег Кеннеди хватало своих.

Я подходила по всем параметрам, потому что была обедневшей, но прекрасно образованной аристократкой, в меру свободомыслящей, в меру послушной, разумной и попавшей под обаяние Джека полностью. Думаю, из кандидаток меня выбрал не Джек, а сам Джозеф. Джека я скорее забавляла. Если вспомнить, что для Кеннеди женщины вообще ничего не значили, то это уже немало.

Глава семьи провел со мной обстоятельную беседу, честно рассказав о проблемах Джека, о перспективах его жизни, поставив задачи будущей супруги столь замечательного члена клана Кеннеди, обещав, что Джек обязательно станет президентом Соединенных Штатов Америки, а его супруга первой леди. При этом он обещал щедрую поддержку как президентской кампании Джека, так и его семейной жизни.

Достаточно вспомнить, кем я сама была в то время. Отец практически разорен, он даже продал свое место на Бирже, оставшись почти ни с чем. Мама, конечно, вышла замуж очень удачно, Очинклосс относился прекрасно ко всем детям, нас никто не обижал, но мы с Ли не забывали, что обязаны обеспечить свое будущее сами, приданое давать дочерям Джанет Хью Очинклосс не обязан, у него пятеро своих детей. Следовало найти мужа побогаче.

Если честно, то Джозеф не скрывал и недостатки Джека, которые могли серьезно испортить семейную жизнь – его увлечения женщинами, болезни и страшную занятость политикой. Легче всего обмануть того, кто желает быть обманутым, я очень желала, потому услышала слова Джозефа о том, что все в моих руках, что рядом с хорошенькой, умной женой многие перестают смотреть налево, что Джеку давно предрекали почти немедленную смерть, но он жив и очень подвижен, что лучше иметь страшно занятого мужа-президента, чем бездельника без доллара на счету, и пропустила сами предостережения.

Они звучали не очень настойчиво, в планы Джозефа входило предостеречь, не отговаривая. Позже, когда встал вопрос о разводе, Джо напомнил мне о своих предостережениях.

Но даже если бы услышала? Кто из молодых жен не мечтает перевоспитать мужа, отучить его смотреть на других женщин, превратить в образцового семьянина? Я была как все, тоже считала, что справлюсь.

Конечно, решающим все равно оказалось мое увлечение Джеком, но немаловажную роль сыграли и отцовские амбиции. Разве можно не любить обаятельного красавца, который твердо настроен стать главой государства и вознести супругу на самый верх?

А еще поддержка огромного семейства…

Пока ты не попала внутрь, не поймешь, какие это создает проблемы, вынуждая жить не по своему желанию, а по законам клана, не по своим вкусам, а согласно требованиям семейства.

Если вам предстоит стать членом большой семьи, особенно семьи дружной, хорошенько изучите принципы жизни этой семьи. Если они вам чем-то не подходят, лучше отказаться сразу. Не надейтесь перевоспитать мужа и тем более целое семейство.

Клан Кеннеди переделать невозможно, я этого не поняла и жестоко поплатилась. Уверенность Джозефа, что Джек рядом с хорошенькой молодой женой перестанет быть бабником, была пустым звуком, думаю, он прекрасно понимал это сам, но говорить мне о том, что любителя женщин никогда не перевоспитать, не стоило. Джозеф просто надеялся, что к тому времени, когда мне станет невтерпеж, я окажусь связанной по рукам и ногам, либо вообще привыкну терпеть все и буду делать это молча.

В этом все мужчины Кеннеди – они не считают женщин достойными себя, Джозеф мог уважать Роуз как мать и хозяйку большой семьи, но не только не уважал ее как женщину, но и открыто оскорблял.

Я стала Кеннеди и довольно быстро поняла, что переоценила свои силы.

Я могла сутками выхаживать Джека после операции, переводить для него книги, помогать подбирать материал для его собственной книги, могла быть очаровательной, привлекательной, образованной… какой угодно, но оставалась женщиной, а потому существом второго сорта, которому можно изменить, которое можно предать.

Ни для кого не секрет многочисленные любовные похождения мужчин клана Кеннеди, женщинам оставалось одно – терпеть, делая вид, что ничего не происходит, улыбаться и ждать, когда муж вернется после очередного романа или просто интрижки, ну и конечно, рожать детей. Чем больше, тем лучше.

В этом преуспела Этель, она, перещеголяв свекровь, родила одиннадцать, но даже слава пуританина и множество детей не помешали Бобби прельститься прелестями Монро и закрутить с кинодивой роман, наделавший шума на всю Америку. Обидно, что он просто сменил в постели красотки моего собственного мужа.

Но став Кеннеди номинально, я не стала таковой по существу.

Вечное соперничество, немыслимая физическая активность и физические же соревнования, подкалывание друг друга, довольно грубые, а иногда и пошлые шуточки… все это не мое. Как и четкое следование правилам клана.

Существовал только один выход – развод, и угроза его возникла у нас с Джеком довольно скоро.

Думаю, всем, кто интересовался историей нашей семьи и биографией Джека, известна и история гибели нашего первого ребенка.

Чтобы убедить всех, что наш брак существует, мы просто обязаны были родить ребенка. Джек «расстарался», и к Рождеству 1955 года я была беременна. Следующий год стал для меня поистине кошмаром. Джек решил бороться за место вице-президента, хотя даже Джозеф твердил, что ему рано, что условия еще не созданы. Всю весну и лето мы с кем-то встречались, пожимали руки, выслушивали, обещали. Я говорю «мы», потому что мне тоже пришлось сопровождать мужа, несмотря на круглый уже живот.

Сейчас я понимаю, что Джеку вовсе не был нужен этот ребенок и я сама тоже. Он ни на минуту не задумался, насколько мне тяжело в летнюю жару на седьмом месяце быть на солнце на ногах по много часов, не замечал вымученность моей улыбки. Джек не любил меня, я была всего лишь обязательным дополнением успешного политика, дополнением вроде галстука нужной расцветки или дежурной улыбки.

Другим Джек улыбался куда искренней, чем мне. Я понимала, что он предпочел бы видеть на моем месте кого-то другого, сама предпочитала вовсе не находиться рядом, а уехать в Европу, но ни он, ни я ничего не могли изменить.

Конечно, отстраненность не могли не заметить, нашлись и репортеры, и просто внимательные наблюдатели, которые не поверили в почти счастливую семейную пару, с нетерпением ожидающую первенца.

А в августе Джек, в треском проигравший выборы, умчался отдыхать в Средиземноморье на арендованной им яхте. Он не пожелал провести со мной оставшиеся до рождения ребенка месяцы в Хаммерсмите. Тедди и Смазерс в качестве компаньонов по развлечению… можно не объяснять, что им предстояло.

Под объективами фотокамер я «благословила» супруга на этакую прогулку, не могло быть иначе, ведь это не последние выборы, Джек уже вовсю думал о следующих, которые предстоят в 1960 году. Почему при этом он не задумывался не только о моем состоянии, но и о том, что его могут сфотографировать на яхте?

Но мне было все равно.

Когда-то, когда родители разводились, мама сказала, что со временем мы поймем, что значит иметь неверного мужа. Удивительно, но этого сполна хлебнула в своей жизни я, Ли изменяла сама, нимало не заботясь о репутации и чувствах своих супругов.

Я держалась стойко, но природа оказалась сильней… Очинклоссы старательно делали вид, что так и нужно – жена в Хаммерсмите вот-вот родит, а муж гуляет в Европе.

Позже мы всем говорили, что виновата моя усталость, перенапряжение, в действительности виной была неразборчивость Джека в связях с женщинами.

Я не выносила ребенка, причем не просто не выносила, 23 сентября дочка родилась мертвой. Она была уже вполне большой, чтобы выжить, будучи рожденной без срывов. Еще обидней, что сестра Джека через пару дней родила своего второго ребенка, крепкого и здоровенького, а жена Бобби Этель и того больше – пятого их ребенка.

Врач прозрачно намекнул, что супруг «подарил» мне некую гадость, из-за которой выносить ребенка будет крайне трудно и которая столь же трудно излечивается.

Для меня самым тяжелым оказалось поведение Джека – он не только не нашел нужным быть рядом со мной, но и не спешил возвращаться, даже узнав о трагедии. Увидев в своей палате вместо мужа Бобби, я все поняла. Мало того, вернувшись в США, Джек не поспешил ко мне в больницу, напротив, он весело проводил время в кругу своей семьи.

У меня были напряженные отношения с мамой, мы с детства соперничали с Ли, но тогда только они и Очинклоссы оказались моей поддержкой.

Я без памяти любила Джека, но была не настолько глупа, чтобы не видеть, что он не любит меня. Репортеры и биографы могли сколько угодно вздыхать о нашей неземной любви, о том, как хороша молодая пара Кеннеди, как подходят друг другу сенатор и его супруга… Правда разительно отличалась от сентиментальных вздохов, любящий муж не оставит жену перед родами, чтобы развлекаться с другими на яхте. Это следовало признать и принять. Наш брак развалился, не успев даже окрепнуть, мама была права – Джон Кеннеди был копией папы, а потому верности ожидать не стоило.

Развод это всегда плохо, но в данном случае он больше вредил Джеку, чем мне, потому что разведенный католик никогда не стал бы президентом.

Я мало думала о карьере Джека и куда больше была озабочена тем, что теперь будет очень трудно родить детей от кого-то другого. А еще больше о том, что любимый мужчина мной пренебрег, причем так грубо и откровенно.

Когда Джек все же явился в больницу с покаянным видом, в который совсем не верилось (я прекрасно понимала, что он выполняет приказ Джо), я не пожелала с ним разговаривать. Лучше рвать сразу.

Немного погодя, выйдя из больницы, просто улетела в Лондон к Ли и ее мужу. Ходили упорные слухи, что я весело провожу время в Лондоне, в то время как мой супруг занимается политикой, колеся по разным штатам ради будущих выборов в сенат. Всем казалось, что я просто развлекаюсь.

Все просто: воспитанная мамой в убеждении, что никто не должен видеть твоих слез, что нужно улыбаться, быть веселой и приветливой даже когда у тебя на душе мрак или в пятку вонзился гвоздь из каблука, я «держала спину», то есть была, как положено, весела и приветлива. Какое кому дело до моего разваливающегося брака, неверности и нелюбви мужа? К чему показывать свое горе, беду, неудовольствие, если они никому не нужны, а если и интересуют, то только ради сплетен.

Нет уж, повода для сплетен, жалости или насмешек я давать не собиралась, наши с Джеком отношения – это наши отношения, я переживу сама, не призывая на его голову всеобщее осуждение, как бы оно ни было справедливо.

Но я ошиблась в одном: Джек все же принадлежал клану Кеннеди, а Кеннеди при достижении поставленной цели не считаются ни с чем, ни с чужими, ни даже со своими собственными чувствами. Цель в данном случае была не просто велика, она была максимальной – Джек должен стать президентом в 1960 году!

Кеннеди в гибели моей дочери обвинили мое пристрастие к сигаретам и встали на сторону Джека. Все, кроме Джозефа Кеннеди. Неважно, что по поводу этого думал Джо (подозреваю, что получил сведения от врача и знал, в чем истинная причина), он прекрасно понимал: разведенный католик никогда не станет президентом Соединенных Штатов, во всяком случае, в обозримом будущем. Ни развестись со мной, ни жениться на своей любовнице, протестантке Гунилле ван Пост, Джек не мог, это Джо сознавал отчетливо, а потому встал на мою сторону.

Нет, Джо не спорил со своими многочисленными родственницами, просто ненавидевшими меня за то, что осмеливалась не принимать измены мужа покорно, ведь настоящая женщина клана Кеннеди должна рожать детей и ждать мужа дома из его бесконечных поездок с кем бы и куда бы тот ни отправился. Джо решил вернуть меня в лоно семьи (которой не было) не из любви ко мне и даже не из уважения, хотя об этом немало писали все, кому не лень. Думаю, Джозеф уважал бы меня больше, если бы я НЕ вернулась, но он не мог этого допустить.

Все прекрасно понимали, что развод смертелен для карьеры Джека и что долго скрывать наш разъезд не получится, вопрос о самом существовании нашей семьи следовало решать немедленно.

Приложила усилия и моя мама. Она уже почти ненавидела клан Кеннеди, но Джанет Бувье всегда славилась прагматизмом. Мама оказалась невольной союзницей Джозефа Кеннеди. Она просто поставила передо мной вопрос: а что дальше?

Я задумывалась об этом и сама. Можно месяц жить у сестры с зятем, которые, конечно, деньги не считают, но свободных не имеют, можно пользоваться приютом у Очинклоссов, вставших на мою сторону, можно снова пойти работать… Возможно, встань передо мной такой вопрос сейчас, я выбрала бы последнее, но тогда…

У Ли брак трещал по швам, но хотя бы имелся в запасе Стас Радзивилл. В те годы в нашем обществе развод означал крах всего, чтобы вернуть себе статус, нужно было немедленно снова выйти замуж. Я понимала, что сестра вскоре станет мадам Радзивилл.

Но это Ли, а я?

В клане Кеннеди я среди женщин была второсортной – не умела быть настойчивой, не была столь активной, не желала смотреть сквозь пальцы на измены мужа, но главное – я не родила одного за другим крепких младенцев, пробыв два года замужем. Выкидыш и мертворождение популярности не добавляли.

Женщины Кеннеди во главе с Роуз активно осуждали меня, а я, честно говоря, не испытывала ни малейшего желания вести себя согласно их требованиям, мне были непонятны их мир и их ценности. Наверное, дело в годах, прожитых в Париже, ведь одно дело ездить в Европу на отдых, но совсем другое там учиться, особенно в Париже.

И все-таки я прекрасно понимала, что, наплевав на мнение Роуз и ее дочерей и невесток, положения не исправлю.

Главное – я все равно любила Джека, я всегда его любила, любовь такое чувство, которое не исчезает оттого, что не отвечают взаимностью. Если она есть, то есть, а невнимание, пренебрежение, даже сильно обижая, парадоксальным образом любовь укрепляют.

Любая женщина признает, если только честно заглянет в свое сердце, что желание завоевать сердце любимого человека перевешивает все остальное. А если этот человек еще и твой муж… В нашем кругу измены были явлением совершенно обычным, нужно только уметь скрывать их от публики.

Джозеф Кеннеди знал пружины, на которые следует нажимать. Он поспешил поговорить со мной до того, как я объявлю о разводе.

Слухов и предположений по этому поводу было очень много. Многие уверенно заявляли, что глава клана Кеннеди попросту купил меня за миллион долларов. Когда этот вопрос был задан мне самой, осталось только посмеяться:

– А почему не за десять? Мне эта цифра нравится куда больше.

Это так, Джо был одним из самых богатых людей Америки, он вполне мог заплатить и десять миллионов, если бы знал, что я их возьму. Но Джо знал другое: я люблю Джека, и мне не все равно, будет он со мной или нет. Понимал, что я очень хотела бы завоевать сердце мужа, доказать, что, хотя природа и не наделила меня потрясающей красотой и фигурой, я стою многого, куда больше большинства тех, кто оказывался в его постели.

Вот этим, а не миллионами, Джек и взял меня.

– Неизвестно, кем и чем ты станешь без Джека и без Кеннеди, но с ним и со мной ты станешь первой леди Америки.

Я обещаю тебе поддержку во всем, как обещал поддержку Джеку.

Я задала один вопрос:

– Но почему мы, почему я? Почему не Бобби с Этель, которые прекрасная семья, так же молоды и амбициозны? Почему Джек?

– О выборе между Джеком и Бобби я с тобой говорить не буду, время Бобби еще не пришло, но придет. А почему ты? Из тебя выйдет прекрасная хозяйка Белого дома. Белый дом не поместье Кеннеди и не дом Роберта Кеннеди, Этель этого не потянуть. Это для тебя, не упусти свой единственный шанс. Надеюсь, ты понимаешь, что я имел это в виду, когда помогал тебе выйти замуж за Джека?

– Это была неудачная наша с вами идея.

– Это был наш с тобой фальстарт, Джеки. Давай сделаем еще один и без ошибок. Я знаю, что ты любишь Джека, достаточно амбициозна, умна, отлично воспитана и имеешь отменный вкус. То, что нужно современному президенту Америки в первой леди. У Джека есть остальное, а у меня есть деньги. Все для того, чтобы вы стали первой парой Америки. Я обещаю тебе поддержку и средства, которых у тебя просто нет.

Заметив, что я поморщилась (признавать, что по сути Золушка, хотя и не обиженная семьей Очинклоссов, не хотелось даже перед проницательным Джозефом Кеннеди), он повторил:

– У тебя нет средств, а потому нет возможностей использовать все свои таланты. Я пристально наблюдаю за тобой уже достаточно давно. У Джека может быть сколько угодно любовниц, но еще одной такой жены ему не найти. Как тебе не найти второго Джека Кеннеди. Давай заключим союз или сделку, как тебе больше нравится. Я обещаю тебе средства и поддержку, а также положение первой леди Америки, а ты обещаешь стать достойной хозяйкой Белого дома и будешь смотреть сквозь пальцы на мелкие шалости мужа.

– Но эти шалости оскорбительны!

– Я знаю, что умные женщины не ждут верности от мужей, но не терпят, когда им тычут этой неверностью в лицо, но хочу напомнить вот что: лучшее средство не только отвадить Джека от любовниц, но и сделать примерным семьянином – помочь ему стать президентом. Сенатор Джон Фицджеральд Кеннеди может позволить себе быть ловеласом и укладывать в постель многих, президенту такое категорически запрещено. А за восемь лет можно и привыкнуть к пуританскому поведению, тебе не кажется?

Смех Джозефа Кеннеди был немного суховатым и слегка вызывающим.

Я тоже усмехнулась в ответ:

– До выборов еще четыре года, к тому же он может и не стать президентом.

– Нет, не может! – в голосе Джо зазвенел металл. – Если Кеннеди за что-то берутся, они не проигрывают, запомни это, никогда! До выборов успей родить ребенка. Поберегись, чтобы не было новой осечки. Джек любит детей, это поможет наладить отношения.

Разговор был долгим, но суть сводилась именно к этой сделке: Джо поможет стать Джеку президентом, а мне первой леди, а мы в ответ сделаем все, чтобы семья выглядела приличной. Джеку обещана необходимая финансовая поддержка, чтобы стать главой США, а мне – чтобы стать достойной первой леди.

Забегая вперед, могу сказать, что это получилось, Джек стал тридцать пятым президентом Соединенных Штатов Америки, а я первой леди, причем весьма заметной даже рядом со своим замечательным мужем. И финансовую поддержку Джозеф нам оказал.

Просчитался он только в одном: президент Джек Кеннеди пуританином не стал и своих привычек не изменил, напротив, теперь он грешил на виду у всей Америки, а мне пришлось не только прощать грехи мужа, но и прикрывать их также перед всей Америкой.

Но в этом вся суть клана Кеннеди – ставить самые высокие цели, абсолютно не сомневаться в их достижении, не жалеть для этого ни сил, ни средств и ни с кем и ни с чем не считаться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.