ИГОРЬ Лихоимец

ИГОРЬ

Лихоимец

В 879 году скончался Рюрик, правитель новгородский и ладожский. При кончине его никакого Древнерусского государства еще не существовало. Наследником Рюрика на его княжении стал Игорь, пребывавший в младенческом возрасте. «Умерило Рюрикови, — говорит летопись, — предаст княженье свое Олгови от рода ему суща, выда ему сын свой на руце Игорь, бысть бо детеск вельми». Олег был представителем рода Рюрикова, но не сыном и не родным братом Рюрика, а, может быть, племянником или двоюродным братом[4].

Олег совершил несколько больших походов: вместе с варяжской дружиной, ополчением словен, кривичей, мери и чуди он взял Смоленск, а затем Любеч. Расширив свои владения, Олег решился на более рискованный шаг.

Он привел воинство к «горам киевским», где правили тогда могущественные вожди Аскольд и Дир. Хитростью Олег заманил их в ловушку. В ту пору Игорь еще оставался маленьким мальчиком. Именем его Олег повелел убить Аскольда с Диром, как правителей некняжеского рода. Захватив Киев, сделав его столицей, он объединил юг и север Руси. Условно именно это событие, поставленное летописцами под 882 годом, считают истоком древнерусской государственности.

Здесь, на Киевщине, Олег начал «городы ставити», а также установил для мери, словен и кривичей дань в пользу варягов. Позднее он вооруженной рукой принудил к данничеству древлян и северян. Последние ранее платили тяжелую дань Хазарскому каганату, Олег же установил им более легкую. Радимичи заупрямились было, и тогда Олег определил им дань столь же обременительную, как и хазарская. С племенными союзами уличей и тиверцев киевский правитель начал войну, однако те оказали более упорное сопротивление. Когда от них удалось добиться дани — вопрос дискуссионный. Судя по летописи, в ту пору Олегу подчинялись, помимо Киева, Новгорода, Смоленска и Любеча, также Чернигов, Полоцк, Переяславль-Южный и Ростов.

На годы его княжения пришлось и не столь славное событие: через Киевскую землю прошел великий поток переселяющихся западнее «угров» (венгров). Грозное движение целого народа не привело к большой войне, но и остановлено быть не могло. Между тем венгры относились к славянам враждебно.

Игорь понемногу подрастал, во всем слушаясь Олега. Из Псковской земли, возможно, из местности близ Изборска, ему привели жену — Ольгу.

Под 907 годом летопись приписывает Олегу победоносный поход на византийцев. Он взял огромный выкуп да еще навязал грекам исключительно выгодные условия приема купцов-русов в Константинополе — Царьграде. Несколько лет спустя договор был возобновлен и расширен. Теперь он определял еще и порядок судопроизводства по поводу преступлений, касавшихся русов или их имущества и совершенных на территории Византии (912 год).

Вскоре после этого Олег скончался от укуса змеи — после тридцати трех лет княжения[5].

На протяжении всего Олегова похода на греков юный Игорь оставался в Киеве. Возможно, это был его первый опыт самостоятельного правления. Фактически Игорь, прямой законный наследник, оказался в роли Олегова соправителя, притом первенство сохранялось за Олегом. Возможно, это первенство являлось результатом большей опытности, удачи, авторитета, воинского дара и т. п. А возможно, в какой-то момент произошло разделение функций: Олег взял на себя роль «сакрального» вождя русов и предводителя их в больших военных предприятиях, Игорю же достались «текущие дела» государственного управления. За Олегом закрепилась репутация «Вещего», он был тесно связан с «волхвами» и «кудесниками». Даже смерть его, по легенде, была предсказана кудесником. Вероятно, в его ведении оказалось «жреческое сословие» со всеми специфически присущими ему делами. Игорь до кончины Олега мог пользоваться верховной властью лишь частично, а страна пребывала в состоянии «двоевластия».

Когда Олег ушел из жизни, на киевском престоле оказался взрослый мужчина. Наблюдая за делами правления весьма одаренного предшественника, он успел набраться от него опыта.

Согласно летописному известию, самостоятельное княжение Игоря началось в 913 году. Раннее летописание отличается крайней неточностью в датах. Все летописные даты за IX–X века имеют условный, в лучшем случае приблизительный характер. Вокняжение Игоря — не исключение, дата сего события соответствует исторической действительности лишь примерно.

Как только тяжелая рука Олега отпустила прежних данников Рюрикова рода, некоторые из них почли за благо отложиться от Киева. Первыми независимый характер показали древляне — огромный племенной союз, занимавший лесистые земли северо-западнее Киева. Они, как сообщает летопись, «…затворишася от Игоря по Олегове смерти».

Игорь отправился на древлян походом, победил их, а затем возложил дань больше прежней. Это, видимо, усилило напряжение, существовавшее между Киевом и Искоростенем — столицей древлянских князей.

Вскоре после древлянского похода на Русь вторгся многолюдный союз кочевых племен, главным образом тюркоязычных. Они запомнились летописцам под именем «печенегов». Степняки заключили с Игорем мир, обеспечив себе спокойные тылы, и отправились на Дунай. Позднее печенеги станут опасными врагами Руси. Когда отношения между Русью и Византией портились, греческие императоры использовали печенегов как инструмент вооруженного давления на Киев. Впрочем, иногда и русские князья вступали со степняками в союзнические отношения.

Через пять лет после заключения мира Игорю все же пришлось идти на печенегов войной. Очевидно, русско-печенежское пограничье оставалось немирным, оседлая Русь подвергалась набегам кочевников.

На протяжении двадцати лет русская летопись ничего не сообщает о правлении Игоря. Источники арабского и еврейского происхождения позволяют добрать информацию по крохам. Северное Причерноморье и Кавказ стали в ту пору излюбленным местом для набегов, совершавшихся из Киева. Между 909 и 914 годами отряды русов несколько раз вторгались в Прикаспий, выполняя то ли своего рода «заказ» Хазарского каганата, то ли союзнический долг по отношению к нему[6].

В 930-х годах (точнее сказать невозможно) русы получили от византийцев плату за нападение на Хазарский каганат. Они захватили хазарскую крепость Самкерц на Керченском полуострове. Но позднее хазарский полководец Песах совершил ответный набег на крымские владения византийцев. Поход закончился разорением трех городков и неудачной попыткой взять Херсонес. Затем Песах напал и на русское войско. Потерпев поражение, предводитель русов отдал всю добычу хазарам и обещал начать боевые действия теперь уже против Византии. Видимо, речь идет о неудачном походе князя Игоря.

Под 941 годом в летописи читается известие, служащее не к чести его. Князь напал на византийские владения с большим флотом. Ратники его опустошали северную часть Малой Азии на громадном пространстве. Это было настоящее бедствие для подданных императора. Русский смерч пронесся от провинции Понт до провинции Вифиния. Отряды русов появились у Гераклеи и Никомедии, на Мраморном море, то есть в опасной близости к самому Константинополю, а тысяча кораблей добралась до самой столицы «ромеев». Русы грабили, убивали, жгли церкви и села, подвергали чудовищным пыткам местных жителей. Болгары загодя сообщили византийским властям о приближении русов. Поэтому имперские полководцы быстро объединили силы нескольких балканских провинций для контрудара. В жестокой рубке эта сводная армия едва одолела свирепых пришельцев с севера. Русы вернулись на корабли и отступили в море. Но там их встретил византийский флотоводец Феофан. Он испугал греческим огнем рать Игоря, спалил часть «лодий», прочие же заставил уйти домой.

Киевский правитель, не стерпев позора, начал готовиться к новому походу, послал «по варяги многи за море». Князь надеялся на буйную силу варяжских дружин…

В 944 году Игорь выступил в поход с объединенной варяго-славянской армией, наняв еще и отряд печенегов. Часть воинства поплыла на «лодьях», другая же отправилась на конях. Император Роман I Лакапин, упрежденный о вторжении, предпочел откупиться. Игорь дошел с конниками до Дуная и здесь получил щедрое предложение византийцев. Рассудив, что лучше «взять злато и паволоки», не бившись, он принял дары императора, послал печенегов на болгар, а сам возвратился на Русь.

Годом позже стороны заключили мир. Новый договор оказался далеко не столь выгодным, как первый, утвержденный еще при Олеге. Игорь проявил себя как скверный полководец, слабый дипломат и человек, жадный до звонкой монеты. Мудрости и воинского дарования, присущих Олегу, он явно не имел.

Жажда обогащения в конечном итоге и погубила князя.

Владея золотом византийским, Игорь пожелал еще и с древлян взять большую дань, чем ранее. Алчность князя подстегивали богатства служившего ему воеводы Свенельда. Тот недавно совершил какое-то крупное военное предприятие и пришел в Киев со сказочной добычей. Историками делались предположения, согласно которым Свенельдова дружина совершила опустошительный набег на Бердаа — торговый центр в Прикаспии, принадлежавший североиранским государям. Некое воинство русов действительно захватило город в 943 году, удерживало его полгода или даже год, демонстрируя намерение закрепиться здесь навсегда. В 944 году оно совершило набег на соседнюю Мерагу. Но потом русы всё же отступили с добычей, более страдая от дизентерии, нежели от попыток местного правителя вытеснить их силой оружия. Весьма вероятно, что поход возглавлял Свенельд. Тогда его ратники, сохранив награбленное добро, имели все основания хвастаться в Киеве большим успехом.

В конце 945-го или начале 946 года Игорь отправился в последний свой поход, обуянный нестерпимым желанием лихоимства. Летопись повествует о его смерти без печали и даже с оттенком сочувствия врагам князя: «Рекоша дружина Игорева „Отроци Свенельжи изоделися… оружием и порты, а мы нази. Поиде, княже с нами в дань, да и ты добудеши, и мы“. И послуша их Игорь, иде в Дерева в дань и примышляше к первой дани, и насиляще им… Мужи его, возъемав дань, поиде в град свой. Идущее же ему вспять, размыслив, рече дружине своей: „Идите с данью домой. А я возвращуся похожу еще“. Пустив дружину свою домой, с малою дружиною возвратися, желая больша именья. Слышавше же деревляне, яко опять идет, сдумавше со князем своим Малом: „Аще повадится волк к овцам, но выносит всё стадо, аще не убьют его. Тако и се — аще не убьем его, то все ны погубит“. И пославша к нему: „Почто идеши опять? Поймал еси всю дань!“ И не послуша их Игорь. И вышедшее из града Изкоростеня деревляне, убиша Игоря и дружину его, бе бо их мало… Погребен бысть Игорь, есть могила его у Искоростеня-града в Деревах». По свидетельству византийского источника, Игоря разорвали на части, привязав к верхушкам деревьев и пригнув стволы к земле…[7]

В бесславной гибели Игоря Рюриковича виден прекрасный урок всем его преемникам. Русь его времени еще не получила правильной государственной организации. Это собрание областей, подчиняющихся Киеву и удерживаемых в данническом положении одной только силой. Но данничество не есть рабство: если перегнуть палку, держава, собранная Олегом, развалится, а правители ее подвергнут себя смертельной опасности.