Часть 17

Часть 17

33. Дома святых

Работа становилась мучительно монотонной. Не важно, где играли Led Zeppelin, сколь тщательно продуманы мелочи, но вопрос безопасности доминировал над остальными, раздражал и действовал на нервы. В конце 1972-го, в начале 1973-го группа совершила турне по Британии и Европе, концерты проходили в местах типа Ливерпуль Эмпайр и Нью Тиатр в Оксфорде, а также в крупных залах Швеции, Норвегии, Голландии, Бельгии, Германии, Австрии и Франции. В частности, во Франции я едва не растерял остатки ума.

Худший случай произошёл в Лионе, где охрана была просто ужасной. Концерт проходил на баскетбольном стадионе вместимостью в двенадцать тысяч человек. Но за несколько часов до начала шоу дети вломились в помещение и шатались вдоль трибун. Питер предупредил меня:

— Если необходимо, ты и роуди должны взять под контроль происходящее.

Вскоре именно так и произошло. Какие-то фэны начали кидать на сцену пустые бутылки и другие предметы, причём с дальних рядов. Одна из бутылок полетела прямо на музыкантов и разбилась на сцене. Осколки посыпались на Бонзо и его ударную установку.

Для меня этого было достаточно. Я посмотрел на трибуны, вычислил хулиганов и побежал в их сторону. Парочка роуди бросилась за мной следом. Мы схватили негодяев, вытащили в проход и набили им морды. Думаю, я полностью выплеснул на этих парней накопившиеся за годы стресс и фрустрацию из-за безопасности команды. Когда мы вышвырнули их со стадиона, у одного кровь шла из раны на лбу. Я понял, что сила — единственный способ донести до мозгов фанатов, готовых создать нам неприятности, что делать этого не стоит. Гастроли полны стрессов и без напряженного ожидания, пройдет ли очередной концерт спокойно для музыкантов.

После шоу в Нанте мы решили развеяться и выпить, как следует. Группа, роуди и стайка прихлебателей — всего шестнадцать человек — влезли в арендованный Вольво. Мы буквально вываливались из окон и люка; с нами был Бенуа Готье, представитель Atlantic в Париже, он, в основном, сидел за рулём. Мы угодили в яму с водой, было страшно, так как все старательно выбирали удобное положение для себя и постоянно шевелились. Мы сломали приборную доску, порвали обшивку. Бонэм и я подпирали люк, который едва не сорвали с шарниров.

По дороге в бар машину, из всех отверстий которой торчали тела, остановил полицейский. Он недоумённо покачал головой и сказал по-французски:

— Я собираюсь вас всех арестовать. От вас пахнет алкоголем.

— Алкоголь, — заорал Бонзо. — Мы еще не начали веселиться. Если хотите найти стоящую причину для ареста, дайте нам несколько часов, чтобы напиться.

Нас посадили в камеру и по моему предложению все начали петь английские кабацкие песни, изо всех сил стараясь свести с ума копов. В то же время, капитан, поняв, что нас не за что арестовывать, позвонил в отель и спросил клерка, действительно ли мы там зарегистрированы.

— Это точно они, — ответил тот. — Но мы не хотим их обратно. Двери на их этаже изуродованы, кто-то выкинул телевизор из номера.

Полицейский сделал вид, что не расслышал:

— Они нас достали. Мы отправляем их обратно в отель. Удачи!

Нас освободили и отвезли на полицейской машине в гостиницу. Когда копы убрались, мы пошли в бар неподалёку и провели там остаток вечера.

В марте 1973 года пятый альбом наконец-то увидел свет. В связи с бесконечными проблемами с обложкой выход пластинки был сильно задержан. Цеппы оценивали образцы из типографии и последовательно их отклоняли, обычно из-за недопустимых, нереальных или слишком ярких цветов. Джимми беспокоился, что очень броские цвета обложки будут напоминать рекламу косметики в журнале мод.

Альбом был назван «Houses of the Holy» (Дома святых), название недвусмысленно намекало на духовную ауру, воспеваемую группой и парившую в залах и среди публики. И снова название группы не появилось на обложке, на которой были изображены маленькие голые дети, взбирающиеся по валунам в гору. По иронии судьбы, заглавная песня вышла только на следующем альбоме, «Physical Graffiti», в 1975 году.

Группа очень гордилась пластинкой. Пять альбомов за четыре года — им было чем гордиться. Они могли двигаться в любом направлении, куда только может завезти фантазия. Группа прочно закрепилась на вершине рок-музыки, но публика ожидала от них того же, что и раньше. Однако, в «Hoses of the Holy» Led Zeppelin показали всем, что хотят раздвигать собственные границы и развивать новые идеи, пусть и рискованные.

В «The Rain Song» Джон Пол самостоятельно создал пышную аранжировку на меллотроне, звучавшую, как целый симфонический оркестр. «No Quarter» показала их страсть к тайнам и драматургии. А Джон Бонэм как автор продемонстрировал свои таланты в «The Ocean».

Может, команда и чувствовала, что выросла как музыканты, но критики не изменились. Вскоре после появления альбома на прилавках магазинов журнал Rolling Stone разразился жестокой атакой на него. Гордон Флетчер назвал «Houses of the Holy» «одним из скучнейших и бестолковых альбомов в этом году».

Большой американский тур должен был стартовать в мае, и Zeppelin не хотели наездов враждебно настроенной прессы в каждом городе. Бип Фэллон с нами больше не работал, и Питер подумывал нанять первоклассное пиар-агентство США с контактами в больших СМИ для изменения ситуации.

— Стоунз тоже собираются гастролировать по Штатам в то же время, что и мы, — сказал мне Питер. — Если мы активно не возьмёмся за освещение гастролей, Стоунз уничтожат нас в плане паблисити, хотя мы их сделаем по сборам.

Rolling Stones всегда — и качественнее — освещались в прессе, чем Led Zeppelin, и это действовало парням на нервы. Конечно, Стоунз тусовались совсем с другой публикой, со знаменитостями типа Трумана Капоте, Энди Уорхола и Ли Радзивила. Джаггер и компания были любимцами светской хроники, и, несмотря на дьявольский имидж Мика, он смотрелся мальчиком из хора рядом с образом, создаваемым прессой из Led Zeppelin.

Мы чувствовали себя комфортно относительно быть не узнанными в барах и стрип-клубах, но общественность не привлекали подобные мероприятия. Пресса в основном относилась к нам так, словно мы замышляли Вторую мировую войну.

И Питер начал переговоры с агентством «Солтерс, Роскин и Сейбинсон», одним из самых престижных, влиятельных и дорогостоящих пиар-агентств США. Питер пообщался с Ли Солтерсом, чопорным человеком средних лет, который разбогател на пиаре больших голливудских звёзд.

— Мы заканчиваем тур по Франции, — объяснял Питер. — Я бы хотел, чтобы вы прилетели и познакомились с группой. Несмотря на их имидж, я думаю, вы найдёте их вполне цивилизованными и яркими молодыми людьми.

И Солтерс сел на самолёт для первой встречи с Питером и группой в парижском отеле «Георг Пятый». Он взял с собой Дэнни Голдберга, отвечавшего за подразделение по работе с рок-звёздами, которому предстояло работать на нас.

Голдбергу исполнилось двадцать два. Он был высоким, с приятными манерами парнем, умеющим ясно излагать мысли. Его волосы обычно были стянуты в конский хвост на затылке. Он носил рубашки навыпуск и стильные синие джинсы в обтяжку. В детстве посещал престижную подготовительную школу в Нью-Йорке, а затем бросил университет в Беркли. По иронии судьбы, ему приходилось писать рецензии для Rolling Stone, заклятого врага группы.

На первой встрече Солтерс предложил сделать, так сказать, «медийную подтяжку лица».

— Ваша музыка отходит на задний план перед негативным освещением вашей закулисной жизни, и такой имидж требует реабилитации, — вещал Солтерс. — Из-за того, что вы так долго уклонялись от интервью, пресса питается слухами о вашем маниакальном поведении. Мы должны ввести вас в поток и сменить злодейский имидж. Мы должны дать понять общественности, что вы классные музыканты, а не дикари.

Они обсудили, как вести себя с прессой, о необходимости давать больше интервью, но только тщательно выбирать издания. Они отказались от идеи благотворительных концертов. К концу встречи стороны ударили по рукам, и пиар-агентство должно было взяться за дело с началом американского тура.

Группе сразу понравился Дэнни Голдберг.

— С ним дела пойдут в нужном направлении, — отметил Джон Пол.

Когда волосы Дэнни не были собраны в хвост, они были длиннее, чем у любого из нас. И группа дала ему прозвище «Златовласка». Он был вегетарианцем, что импонировало Джимми, хотя на него смотрели с любопытством, после того, как он сказал, что держится подальше от наркотиков и даже сигарет.

Zeppelin быстро доверились инстинктам Дэнни и его искусству работы с прессой. Когда он организовывал интервью, группа выполняла его требования без вопросов. Когда он рекомендовал устроить приём с прессой до или после концертов, никто почти никогда не говорил «нет».

Пока Питер и Дэнни доводили до ума стратегию для американского вторжения, группа репетировала в студии Шеппертон, принадлежавшей The Who, в основном отрабатывая номера из «Houses of the Holy». Студия была полностью упакована, так что группа могла протестировать освещение, равно как и отточить исполнение. Я согласовал приезд из Далласа двух лучших инженеров из Showco для финальной проверки звукового и светового оборудования в студии. Группа решила исключить всякую случайность.

Перед отъездом в Штаты Дэнни Голдберг разместил статью в Rolling Stone, назвав предстоящий тур «крупнейшим и самым доходным рок-н-ролльным туром в истории Соединённых Штатов». Планировалось заработать более пяти миллионов долларов, что превышало доходы Элиса Купера в четыре с половиной миллиона за текущее турне.

— К концу этого тура люди скажут, что Led Zeppelin превзойти невозможно, — пообещал Дэнни.

Мы поверили ему на слово.