МАСОНЫ

МАСОНЫ

Новейшая история русского масонства до сих пор таит в себе немало тайн. С одной стороны, причиной этого является сам конспиративный статус масонских организаций — свидетельств, которым можно доверять, на этот счет не слишком много. С другой — друзья и враги масонства (и именно последние по большей части) сочинили за прошедшие годы столько легенд, что отделить правду от вымысла зачастую невозможно.

Проникновение масонских идей в Россию началось в конце XVIII века, но этот короткий период расцвета закончился после восстания декабристов. Русское правительство не без основания видело в масонских ложах источник распространения либеральных и революционных мыслей и потому преследовало их наряду с другими нелегальными организациями.

Отдельные выходцы из России и позднее состояли членами масонских лож за рубежом, преимущественно во Франции, где традиция их существования не прерывалась никогда. Масонское посвящение в разное время прошли М. А. Бакунин, И.С.Тургенев, князь П.В.Долгоруков. Как правило, масонами становились добровольные или вынужденные эмигранты, которых особенно привлекала масонская идея свободы и равенства.

В самой же России возрождение масонства началось после первой революции. К этому времени полиция, поглощенная борьбой с революционным подпольем, стала смотреть сквозь пальцы на деятельность масонов. В результате за короткий срок в Петербурге, Москве и некоторых крупных провинциальных городах возникло свыше десятка масонских лож.

Русское масонство имело ряд отличительных особенностей, ставивших его особняком по отношению к масонству европейскому. Прежде всего оно было в гораздо большей степени политизировано. Можно сказать, что привлекательность масонства для русской интеллигенции (помимо элемента игры, в чем его участники никогда бы не признались) заключалась в возможности объединения на принципах, более широких, чем партийные программы. По этой причине масонство было мало привлекательно для убежденных приверженцев той или иной доктрины. Среди русских масонов фактически не было радикальных социалистов, как и крайних сторонников монархической идеи. Масоны предреволюционной поры — это умеренные либералы, очень часто выходцы из литературной или художественной среды, общественные деятели и депутаты.

Первый период существования в России возрожденного масонства был временем беспорядочного возникновения лож и их взаимной конкуренции. Завершился он созданием в 1912 году объединения «Великий Восток Народов России». Целью деятельности русских масонов была провозглашена борьба за политическое освобождение России. Неудивительно, что масоны в первую очередь стремились расширить свои ряды за счет лиц, облеченных властью. Среди государственных чиновников высокого ранга таковых быть не могло хотя бы потому, что масонские ложи были организациями нелегальными, а значит незаконными. Зато среди депутатов российского парламента масонов было более чем достаточно.

В 1911 году была создана думская ложа (или ложа «Роза»), Серьезного влияния в Третьей думе масоны получить не успели и потому особенно активно занялись вербовкой сторонников среди парламентариев нового созыва. Керенский вспоминал: «Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение».[73] Совпадение имело место как минимум по двум параметрам. Керенский был человеком непартийным. Он, несомненно, сочувствовал социалистам, но сам ни в одной социалистической партии не состоял. Это лишало его политической поддержки, но зато делало менее подверженным влиянию партийных догм. Членство в масонской ложе давало Керенскому возможность обзавестись нужными знакомствами, опереться на организованную силу. С другой стороны, масонство было той почвой, на которой могли бы найти точки соприкосновения представители конкурирующих политических течений. Для Керенского же идея создания единого фронта либералов и социалистов была основополагающей в течение всего времени его пребывания в Думе.

В воспоминаниях Керенский пишет о масонах мало и невнятно. Нам остается только реконструировать те детали, о которых он умолчал. К сожалению, сделать это мы можем далеко не всегда. Прежде всего зададимся вопросом: кто же из известных масонов стал «крестным отцом» Керенского? Скорее всего, это были два человека, которые и позже будут регулярно появляться рядом с ним.

Прежде всего это граф А. А. Орлов-Давыдов. Богатейший аристократ, владелец 100 тысяч десятин земли, он был в числе первых российских масонов. Другой родоначальник российского масонства, князь Д. О. Бебутов, дает Орлову не самую лестную характеристику: «Громадный, тучный, неуклюжий, Орлов-Давыдов, типичный дегенерат, отличается феноменальной глупостью. Страшный тяжелодум, и при этом привычка все умственные мышления излагать громко при всех».[74] Однако, что бы ни говорили о нем за глаза враги, Орлов-Давыдов был крупной фигурой в среде российского масонства. В его особняке собирались масонские конвенты, на его средства работали первые ложи.

Как и Керенский, Орлов-Давыдов был избран депутатом Четвертой думы. За время работы в парламенте у них завязались не просто деловые, а, можно сказать, дружеские отношения. Керенский был шафером на свадьбе Орлова-Давыдова. Сама свадьба проходила в январе 1914 года в строжайшей тайне, потому что брак был явным мезальянсом — избранницей графа стала опереточная певица М. Я. Свешникова (урожденная Пуарэ). Не прошло и года, как Керенскому пришлось выступать свидетелем на бракоразводном процессе, затеянном по инициативе мужа, обвинившего жену в неверности.

Позже, во время революции, Орлов-Давыдов некоторое время будет входить в окружение Керенского, но быстро уйдет в тень. Что касается другого предполагаемого «крестного отца» Керенского, то он будет сопровождать его почти до конца жизни.

Биография Н. В. Некрасова полна неожиданных поворотов. Ему не было и тридцати, когда он стал профессором Томского технологического института. Однако академическая карьера показалась Некрасову скучной. Он примкнул к партии кадетов с момента ее основания, при ее поддержке был избран в Третью и Четвертую думы. С 1909 года Некрасов состоял в рядах масонов и довольно быстро продвинулся по этой стезе до руководящих постов.

У тех, кто знал Некрасова, отношение к нему было неоднозначным. Один из его соратников по партии писал о нем: «Некрасов оставил впечатление двуличности — маски, скрывающей истинное лицо, и это особенно чувствуется потому, что все его внешние приемы подкупают своим видимым добродушием».[75] Главным мотивом поведения Некрасова было честолюбие, он очень любил быть в центре событий, но предпочитал роль закулисного кукловода.

Вероятнее всего, именно Некрасов, бывший в 1912 году секретарем Верховного совета «Великого Востока Народов России», и стал инициатором принятия Керенского в ряды масонов. Во вновь избранном депутате, только начинающем свою общественную карьеру, Некрасов увидел политика с большим будущим. По свидетельству Милюкова, Некрасов был умнее Керенского и использовал его, оставаясь при этом в тени.

Масоны составляли пусть не преобладающую, но влиятельную часть депутатов последней Думы. Однако Керенский и здесь сумел в короткий срок выдвинуться на первый план. Ему было легче, нежели многим. Представители крупных фракций, таких как кадетская, были связаны решениями партийного руководства. В отличие от них за Трудовой группой не стояла организованная политическая сила. Керенский был более свободен в своем поведении, ему ничего не мешало претворять в жизнь масонскую доктрину.

Еще раз повторим: российское масонство начала XX столетия имело мало общего с тем, что возникает в умах у широкой публики при слове «масон». Не было таинственных обрядов, не было «всемирного правительства», протянувшего свои щупальца во все стороны. Вместо этого существовала разветвленная сеть полулегальных организаций, объединявших пестрый по составу контингент участников. Принадлежность к масонам давала одно, но очень ценное преимущество — возможность обзавестись полезными знакомствами в самых разных сферах. Керенский воспользовался этим максимально широко. Если проанализировать состав его ближайшего окружения в ту пору, когда он будет занимать различные министерские посты, мы увидим две группы: с одной стороны, молодые адвокаты, с другой — знакомые Керенского по масонским ложам. В этом отношении масонский опыт оказался Керенскому очень кстати.