В. С. Езерский ОСВОБОЖДЕНИЕ ЭДУАРА ЭРРИО

В ходе проведения Берлинской операции войсками 1-го Украинского фронта в апреле 1945 года был освобожден из заточения выдающийся политический и государственный деятель Франции Эдуар Эррио. Это он, Эррио, будучи премьер-министром, в 1924 году первым прислал телеграмму о признании Советской республики и предложил обменяться послами. В 1932 году он подписал с СССР пакт о ненападении.

Доставленный в Москву для отдыха перед отъездом на родину, Эдуар Эррио обратился на страницах печати с теплыми словами, адресованными советским людям. Подчеркивая, что СССР и Франция стали союзниками в годы войны против гитлеровского фашизма, он призывал: «Останемся друзьями». Мне, участнику освобождения Эррио, хочется рассказать, что предшествовало этой поездке бывшего премьера в Москву.

25 апреля 1945 года вторая танковая рота третьего батальона нашей Челябинской бригады совместно со второй ротой автоматчиков вела бой на юго-восточной окраине Бабельсберга. Танковой ротой командовал гвардии старший лейтенант Виктор Крюков, ротой автоматчиков — автор этих строк.

Воспользовавшись небольшой паузой в ходе боя, к танку Виктора Крюкова, на котором находился и я со своим ординарцем Ильей Ерузалимовым, подбежали две девушки, оказавшиеся русскими. Они не скрывали слез, благодарили нас за то, что мы принесли им свободу: освободили из фашистского рабства. Одна из девушек — Тамара Прусаченко из Сталинграда — между тем заявила, что рядом, в сосновом бору, расположен большой немецкий военный госпиталь, там в заточении находится Эррио. Фамилия эта нам была хорошо известна.

Решили, что я с группой бойцов осмотрю немецкий военный госпиталь и попытаюсь разыскать Эдуара Эррио. По словам Тамары Прусаченко, Эдуара Эррио охраняли эсэсовцы.

Вскоре мы оказались у небольшого дома. Опасаясь, чтобы эсэсовцы в последний момент не расправились с Эррио, мы скрытно оцепили дом и по моему сигналу стремительно ворвались в него. Наши тревоги оказались напрасными. Эсэсовцы, оставив Эррио, разбежались.

Мы увидели перед собой высокого пожилого мужчину с седыми волосами и добрыми выразительными глазами. Рядом с ним была его супруга.

При помощи Тамары Прусаченко, выступившей в роли переводчицы, у нас завязался разговор. Я от имени Советской Армии поздравил Эррио с освобождением из фашистского плена. Эдуар Эррио был растроган и с волнением торопливо говорил. Тамара еле успевала переводить. Я хорошо помню, что он благодарил нас и убеждал в своих симпатиях к Советскому Союзу, приглашал меня после войны приехать к нему в гости во Францию, в город Лион.

Обстановка не позволяла вести длительную беседу, и я предложил Эдуару Эррио и его супруге по возможности быстрее собраться для следования в штаб нашей бригады. Через несколько минут супруги Эррио были готовы в путь.

В это время противник усилил артиллерийский обстрел. Пока мои товарищи старались завести легковой автомобиль, обнаруженный в гараже госпиталя, к нам подъехал начальник штаба нашей бригады майор Черныш. Я доложил ему об обстановке. Майор Черныш усадил в свой автомобиль супругов Эррио и уехал в штаб бригады.

Вскоре супруги Эррио были доставлены в штаб нашего корпуса, потом — в штаб 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта, и наконец — в Москву.

Передав супругов Эррио майору Чернышу, я со своими автоматчиками примкнул к роте, ведущей бой. Перед нами был Берлин. Мы шли вперед — нас ожидали последние жестокие бои.