Боснийский кризис
Боснийский кризис
Но самый жуткий узел завязался в Боснии и Герцеговине (далее БиГ или просто Босния). Это — сердце страны, Югославия в миниатюре. Ситуация здесь посложнее, чем в Хорватии, но рецепт войны тот же. Последняя перепись населения в Боснии и Герцеговине дала такую картину: сербы здесь составили 32 процента населения, мусульмане — 39.5, хорваты — восемнадцать процентов. Часть людей до вспышки взаимоуничтожения называла себя югославами, уже переплавившись в новую общность. Но потом и югославы раскололись, причисляя себя к тому или иному народу. Поэтому существует и другой расклад: 38 процентов БиГ — сербы, 43 — мусульмане. Средства массовой информации любят давать максимальные оценки для мусульман и минимальные для сербов! Отгадайте, почему.
Еще недавно все население говорило на одном сербскохорватском языке. Но уже во время гражданской войны был создан «новохорватский» — очищенный от слов иноязычного происхождения.
Когда я слышу или вижу, как кто-то бьет себя в грудь, крича, что это его земля, и «Русские (сербы) — вон отсюда!» я помню, что каждый коренной житель — предпоследний оккупант. И все же несколько слов о Боснии.
Сербы преобладали в селах, им принадлежало шестьдесят четыре процента всех земель, а само сербское население составило абсолютное население на 53,3 % территории Боснии. Мусульмане — в основном потомки когда-то православных славян, принявших ислам от турок для получения гражданских привилегий, которые давала эта религия, и как следствие, селившиеся в городах. Каждая сербская семья, каждый род имеет своего покровителя, своего святого — и отмечает его день как свой праздник. Так некоторые мусульманские роды сохранили эту (именно сербскую православную) традицию! Но сюда влились и принявшие ислам хорваты, секта богомилов и ославянившиеся турки. До Второй Мировой, до геноцида, развернутого усташами в 1941 году, сербы составляли большинство населения Боснии, их было также много больше на территории Сербской Краины, где они поселились в шестнадцатом веке, наподобие русского казачества охраняя границы Австрийской империи от набегов бусурман.
Этническая карта Боснии 1991 года пестра и сложна. Ее часто называют леопардовой шкурой. Мусульмане преобладали на северо-западе (Цасинский Край, позже известен как анклав Бихач), в центре — в долине реки Босны, и на востоке — на правом берегу Дрины. Значительная часть сербов размещалась на западе Боснии и в восточной Герцеговине. Хорваты заселяли западную Герцеговину — оплот хорватского национализма (отсюда был родом и Павелич, лидер Хорватского Государства в 1941–1945 гг.) и некоторые районы в центре и на севере. Крупные населенные пункты имели обычно смешанное население. Зачастую существуют села-близнецы: «Горни» (верхние) и «Дони» (нижние). При этом горные населены сербами, а нижние (более удобные) — мусульманами.
Вся карта пост-Османского, пост-Византийского мира — это ковер, переливающийся разноцветными нитями. Все народы перемешались и занимали разные социальные ниши — поэтому образование мононациональных государств по образу и подобию западных с начала двадцатого века сопровождалось геноцидом и переселением различных народов. Безболезненный раздел просто невозможен.
Мусульмане впервые были выделены как нация (этносоциальная группа) в 1971 г. В результате экономических и социальных экспериментов, проводимых коммунистами в СФРЮ, создались мощные этнократические кланы. Точно также, как в советских Азербайджане, Чечне или Узбекистане. Курс на создание государства сформировался как результат взаимодействия мусульманских партий, где радикальные течения одержали верх над сторонниками коалиции с сербами. Так, в 1990 на президентских выборах в Боснии победил Фикрет Абдич, сторонник единой Югославии. Но вскоре под сильным политическим давлением он уступил свой пост Алие Изетбеговичу — панисламски настроенному диссиденту. Как ни странно, основными поборниками независимости Боснии были санджакли мусульмане, выходцы из Санджака, небольшой горной области на юге собственно Сербии. Они — своеобразные «югославские чеченцы», их много переселилось в Боснию в 70-х. Словом, взрывчатки тут накопилось достаточно. Не доставало лишь молнии, которая ударит в эту бочку.
И она ударила! Март 1992 года. В Сараево на пороге православного храма мусульмане расстреляли сербскую свадьбу. Переговоры не привели к достижению согласия между общинами. Правительство Боснии во главе с Алией Изетбеговичем провозгласило независимость республики. После прокатившейся по стране волне антисербского террора, те в свою очередь провозгласили Республику Сербскую. Это случилось седьмого апреля 1992 года в Пале, деревне около Сараево, так как к тому времени не поддержанные Югославской народной армией сербы оказались выбитыми из города.
Признание Западом независимости Боснии в старых административных границах подлило масла в огонь. Основную роль здесь играли США привлеченные в качестве противовеса резко усилившимся позициям Германии в данном регионе. Активность янки объясняется среди всего прочего желанием создать демократическое мусульманское государство в центре Европы и тем реабилитировать свои неудачи в отношениях с мусульманским миром. Свои интересы преследовала Турция, еще одна амбициозная сверхдержава, имеющая виды на этот регион.
В прежней Югославии покрытой горами и лесами Боснии отводили роль военной крепости — здесь было сосредоточено до 60 процентов военной промышленности федерации, располагались значительные запасы оружия. Они-то и попали в руки ополчения. ЮНА, части которой насчитывали до 70.000 человек, была выведена из республики к 19 мая 1992 г. Именно военная промышленность и позволила в дальнейшем вести боевые действия.
Весной 1992 г. стихийно созданные вооруженные формирования трех народностей взяли под свой контроль территории, где преобладали их соплеменники. «Леопардова шкура» не позволяла создать государственные образования. И потому дальше пошла кровавая борьба за стратегические пункты с целью создания компактных, монолитных территорий. Вновь созданное Войско (армия) Республики Сербской насчитывала около полусотни тысяч человек, не считая резервистов.
Вооружение, материальная часть ЮНА попало в руки всех воюющих сторон, но хорошо сплоченные сербы после мусульманских зверств в начале конфликта, смогли нанести поражение мусульманам. К тому же у последних были перебои с боеприпасами.
По данным правительства СРЮ, в руки мусульманско-хорватской федерации попали 231 танк, около 300 орудий и большое количество прочего вооружения.
Война шла серьезная. Весна 1992 — весна 1993 — период активных боевых действий. По словам очевидцев, первый город, взятый сербами в апреле 1992, Биелина, встретил победителей грудами православных, валявшихся на улицах со спущенными штанами. Мусульмане проверяли всех мужчин, и тем, кто не был обрезан, вырезали половые органы.[16]
Затем сербы повели наступление на юг, вдоль реки Дрины. Они взяли Зворник, захватили Вишеград и Фочу. Восточная Босния стала регионом жестоких многомесячных боев. Именно эта область, пограничье с «белградской» Сербией, отличалась особо острой непримиримостью, и обе стороны не стеснялись в средствах.
Тогда сербские крестьяне с заскорузлыми руками и продубевшей, черной от солнца кожей творили чудеса храбрости. В годы коммунистического режима элитные части ЮНА, десант и спецназ, формировались в основном из мусульман и хорватов. На кого же было опираться коммунистическому режиму Тито? На сербов, кто вынес тяготы партизанской войны 41–44 годов, и чьих вождей потом уничтожили? Нет, разумнее приблизить побежденных врагов, ведь последние будут служить с собачьей преданностью. Потому-то в войне 1992-93 годов у сербских противников было больше солдат-профессионалов. Однако боевой пыл, свирепость и чувство святой мести сербов оказались сильнее.
Да и бои шли на земле, буквально пропитанной традициями партизанской борьбы и усеянной памятниками той войне. Здесь, у западнобоснийского Дрвара, в пещерном городе был центр Югославской народно-освободительной армии Тито. В июле 1944-го немцы пытались уничтожить его, бросив в бой воздушный десант и отборные войска СС. Тогда русские советники приняли бой плечом к плечу с партизанами.
Представьте себе войну, идущую сейчас, скажем, в Брянской области, города которой захватили, например, воинственные кавказцы. Войну среди памятников партизанам Великой Отечественной, среди мемориальных кладбищ и сохранившихся лесных землянок, при еще живых бойцах прошлой войны. Это и будет очень приблизительное сравнение с боями в нынешней Боснии. На всякий случай постучите по дереву. Сербы переживают войну 41–45 годов так, словно она закончилась месяц назад. Трудно представит себе русских, которые на лавочках спорят о битве под Курском.
Сербы обладают острой и живой исторической памятью, они помнят своих предков за несколько сот лет. Кто из читателей может сказать о себе то же самое? Косовская битва, за которой на Сербию опустился мрак османского ига, не забыта. И геноцид, который проводили усташи — хорватские националисты — в 1941–1945 гг., уничтожив более 1.2 млн сербов, для последних был совсем недавно. А это — более двух третей всех погибших югославов в той войне. Тогда, полвека назад, сербы часто находили убежище в расположении итальянских и немецких войск. Даже фашисты ужасались хорватской жестокости. Теперь казалось, что павшие в той войне встали рядом с бойцами девяностых.
После провозглашения 27 апреля Новой Югославии — СРЮ, начинается вывод ЮНА из Боснии. В мае взрыв очереди за хлебом в Сараево убил 22 человека. Обвинив в этом сербов, СБ ООН наложил на Югославию торговое эмбарго. Впрочем, сербы считают это провокацией и возлагают ответственность за взрыв на мусульман. Санкции имели цель сбросить президента Милошевича в Белграде.
В июне 1992 года в войну открыто вступает Хорватия. Ее войска наступали в двух направлениях — с плацдарма на правом берегу Савы (город Босанский Брод) на юг и из Герцеговины — на север. Вырисовывались своеобразные клещи, которые должны были откусить, разорвать Боснию где-то по долинам рек Неретва и Босна. Казалось, становится явью Великая Хорватия — их будущая империя, карты которой включают всю Боснию и Герцеговину.
Хорваты, наступая с юга, отбили сербов от города Мостара и приблизились к Сараево. На севере было захвачено Посавинье — долина реки Савы. Хорватская артиллерия била по Книну. По оценкам экспертов, тогда на земле БиГ было задействовано почти сорок тысяч бойцов хорватской регулярной армии.
3 июля в Груде боснийские хорваты провозгласили республику Герцег-Босна, что стало неприятным сюрпризом для мусульман. Замаячил призрак Великой Хорватии. Во главе нового государственного образования стал Мате Бобан, заявивший о необходимости соединения контролируемых хорватами территорий на севере и юге Боснии. Хорваты хотели получить все. Момент настал острейший. Под угрозой международных санкций и вступления в войну Белграда, президент Хорватии Франьо Туджман отвел войска НГХ из Боснии. Боснийские сербы тотчас воспользовались этим и в основном вытеснили хорватов и мусульман из Посавинского коридора, соединившего контролируемые сербами земли на западе и востоке Боснии. Однако хорватская угроза не исчезла, хорваты сохранили удобные плацдармы для дальнейшего наступления.
На Лондонской Конференции 26–28 августа 1992 года Германия ратует за усиление санкций, наложенных на Югославию. «Как, эти сербы еще сопротивляются и не желают подчиниться уготованной им судьбе? Тогда их надо задушить, чтобы другим неповадно было!!!» — так я читаю мысли германских лидеров.
В начале осени 92-го мусульмане переходят в контрнаступление на Дрине. Города Фоча, Вышеград, Зворник подвергаются обстрелам и атакам с окружающих их высот. В августе мусульманам удается разблокировать Горажде, который вместе со Сребреницей был их основным опорным пунктом в этом районе. Наступления и контрнаступления сменяли друг друга через неделю-другую. Хорваты также занимают потерянные в июле позиции. Идут бои в Герцеговине и в Посавинском коридоре. В октябре небо над Боснией было объявлено ООН запретным для полетов авиации. Именно в это горячее и кровавое время на земле Боснии появляются русские бойцы-добровольцы. В конце 1991 большая группа русских полегла в боях под Вуковаром, позже около трех десятков казаков воевали в Сербской Краине против хорватов близ городка Смилчич западнее Книна. То были первые ласточки..[17] Главный же поток русских буйных головушек пошел чуть позже, после скоротечной, но очень ожесточенной войны в Приднестровье, когда молдавские боевики пытались захватить мятежную республику, говорившую и думавшую по-русски.
В июне 1992 года румыны напали на Бендеры, залив улицы города кровью. Их тогда отбивали бойцы «бендерского батьки», комбата Костенко. Именно на них тогда легла основная тяжесть боев. Командование 14-й армии, как принято в таких случаях, хранило нейтралитет.
Но когда в июле молдаване заключили перемирие с приднестровцами, Костенко убили. Он стал ненужным и опасным для многих влиятельных фигур. В ту же ночь девять человек во главе с его помощником ушли в Сербскую Краину через Молдавию и Румынию. «Румынский» коридор действовал и далее. При сильном желании его можно было пройти и без загранпаспорта, хотя кое-кто и попал в румынские тюрьмы. В течение июля — сентября в регион конфликта отправилось поодиночке и мелкими группами несколько десятков русских, которые влились в сербские подразделения.
Несколько русских, в том числе и некто Александр Загребов, в конце 1992 года взялись сколачивать отряды добровольцев и казаков для их отправки в Боснию на срок в два месяца по приглашению Вишеградской и Горажданской общин. Последние и спонсировали оформление документов и переезд волонтеров. В Петербурге сбором добровольцев занимался Юрий Беляев, возглавлявший партию правого толка и охранную фирму «Рубикон». В Москве — Ярослав Ястребов, получивший известность благодаря голодовкам в защиту Югославии. В дальнейших боевых действиях из этих человек реально участвовал только Загребов — в начале 1993 под Вишеградом. До этого он и два его помощника — Илья и Михаил воевали в Краине — где-то под Вуковаром. Так постоянному, но тонкому ручейку русских пришла на смену организованная их отправка. Ядро выехавших в конце 1992 — начале 1993 составили ветераны Приднестровья, еще не остывшие после боев. Именно этот конфликт сплотил добровольцев в отряды. Здесь они получили боевое крещение и образовали неформальное братство по оружию. Многие только в Приднестровье впервые взяли автомат в руки.
Рассказывая о делах боснийских, мы будем часто произносить слово «доброволец». Смысл его двояк. Иногда мы употребим его для всех русских, приехавших помогать сербам. А иногда — как противопоставление слову «казак».
Русские попали на какую-то странную войну. Здесь не было методичных, железно организованных действий танковых масс, как в Великую Отечественную. Не было и сплошной линии фронта, с глубокими «шрамами» окопов и проволочных заграждений, как в Первую мировую. Не похожа война и на ту, что показывают фильмы вроде «Рэмбо». В Боснии фронт напоминал хаотическую, изломанную линию, плод «бешенства» самописца сейсмографа, отразившего землетрясение. Боснийский фронт тянулся по ущельям и лесистым горам на сотни верст. У воюющих сторон не хватало сил на полнокровные армии. Ополченцы, сбитые в полупартизанские отряды, опирались на укрепрайоны — такие, как Горажде и Сребреница. Они создавали очаговую оборону, позиции-«положаи», обороняли села и важные высоты, блокировали дороги блок-постами. Противники были разделены нейтральнами полосами шириною от нескольких десятков метров (в городах и местах упорных позиционных боев, вроде Олова) до участков «выжженной земли» в несколько километров, как под Прачей. Стратегические операции, требующие значительного количества боевой техники и живой силы, происходят не часто.
В горах использовать танковые клинья невозможно. Техника сосредотачивается лишь на равнинном севере страны и в стратегически важных районах. Например, посавинский коридор, местами всего четыре километра шириной, насквозь простреливаемый, мусульмане так и не смогли пройти за три с лишним года войны. Район был хорошо укреплен, его защищали сербы, которые знали, что отступать нельзя. Много сил было собрано и вокруг Сараево.
В горной местности пехота передвигается к линии фронта обычно на автомобилях и ведет боевые действия в строю. Иногда ее поддерживают бронеавтомобили и танки. И часто это — Т-34-85 времен Отечественной. Впрочем были и Т-55, и Т-72. У хорват встречались и западногерманские «Леопарды», придавая второй смысл образу «леопардовой шкуры». Задолго до того как российские танки горели в Чечне, сербы экранировали свои старые машины ящиками с землей, которые надежно защищали танк от выстрела из гранатомета.
Сербский танк на позиции
Гражданская война почти стерла разницу между армией и полицией. Собственно армейские части содержат в себе ударные (интервентные, юречные) части. И поскольку в первый, самый жестокий, год войны кадровый и наиболее активный состав воюющих сторон оказался выбитым, то ударные части сербов стали пополняться добровольцами из Черногории, Сербии, русскими. У хорват действовало изрядное количество военспецов из других стран. У мусульман, кроме большого количества моджахедов, можно встретить кого угодно. Они даже использовали как пушечное мясо не успевших бежать сербов — их семьи делались для этого заложниками. Большим рвением в военных действиях и злобой отличались санджакли — мусульмане из горной области на юге Сербии.
Вооружение было пестрым. Хотя война велась по большей части советскими моделями югославского производства, здесь можно встретить образцы, прошедшие Вторую Мировую. Особенно высоко ценится здесь оружие российкого производства, как самое надежное. Хорваты и мусульмане в ходе боев здорово обновили свой арсенал — помощь им шла регулярно, несмотря на «санкции». Холодное оружие применялось лишь в исключительных случаях.
Дисциплина на этой войне у братьев-сербов весьма своеобразна. Часто те, кто нарушали приказ, никакого наказания не несли. В стране не вводилось военного положения. До 1995 года перейти из одного отряда в другой не составляло труда. У мусульман дело обстояло с этим четче, так как часто они были заперты в «котлы», в положении загнанных в угол зверей.
Русские обычаи и представления здорово отличаются от сербских. Своеобразен и юмор православных братьев. Я помню, как пулеметчик играл траурный марш на пулемете. Правда, на одной ноте.