Мартовские иды для Цезаря

Мартовские иды для Цезаря

В жизни Гая Юлия Цезаря (100—44 до н. э.) – великого политического деятеля и полководца Древнего Рима – тоже было немало предсказаний. Его военная и политическая карьера росла как на дрожжах. После побед 45 года до н. э. он стал неограниченным властителем Римского государства. Сенат даровал ему титулы императора и отца отечества с правом передачи их потомкам, то есть снова возникла неограниченная династическая власть, а республиканское правление было похоронено. Однако современники видели в самом Цезаре «величайшего из римлян». Вот что написал о нем историк Друманн: «Большинство людей обессмертило свое имя каким-нибудь односторонним величием; Цезарю же природа дала право быть великим во всем; ему предоставлен был выбор блистать в качестве полководца, государственного человека, законодателя, оратора, поэта, историка, философа, математика или архитектора».

Впрочем, по прошествии веков не напоминает ли нам список талантов правителя об ином перечне величия нашего отечественного «лучшего друга» всех физкультурников, пионеров, летчиков, колхозников и т. д. и т. п.? Видно, все тираны всеобъемлюще талантливы и являются друзьями всех времен и народов.

Н. Кусту. Статуя Цезаря в саду Версальского дворца. 1696

Между тем Цезарь являлся не только светским императором. В 63 году до н. э. он был избран и на должность великого понтифика – верховного жреца. На такое даже наш лучший друг физкультурников не посмел посягнуть. А Цезарь был уверен в победе настолько, что, уходя на собрание выборщиков, захватил тогу первосвященника с алой полосой. Матери же своей заявил: «Сегодня ты увидишь меня либо великим понтификом, либо изгнанником!»

Надо сказать, что его мать, Аврелия, тоже нисколько не сомневалась в победе сына. Накануне она даже собственноручно выстирала тогу первосвященника, которую Цезарь взял с собой. Аврелия всегда была для своего единственного сына не только матерью, но и наставницей, вернейшим другом. Муж ее умер, когда ребенку было всего несколько лет от роду, но мать сумела воспитать из мальчика мужчину.

Конечно, Аврелии нужна была поддержка. И когда сыну ее исполнилось три года, она обратилась к одному из римских оракулов, чтобы тот предсказал, какая судьба ждет Цезаря. И оракул, ничуть не сомневаясь, выдал пророчество о великой миссии:

Радуйся! Счастье и горе прими неразрывно.

Сын твой восславит наш Рим в дерзновенном величье!

И Аврелия поверила в предсказание, а впоследствии рассказала о нем сыну.

Второе пророчество Цезарь получил в 17 лет. Одна из римских весталок, непорочных дев-предсказательниц, предрекла:

Коль не откажешься ты от доверья супруге,

Станешь превыше всех римлян и мира всего остального.

К тому времени Цезарь год как был женат на дочери известного политика Цинны – прекрасной Корнелии. Увы, Цинна попал в опалу, был убит, и пришедший к власти диктатор Сулла приказал истребить всех его родственников. Но Цезарь, помня предсказание весталки, отказался выдать юную супругу. Вместе с Корнелией он убежал из Рима и почти полтора года скитался. В Риме же в это время друзья просили за Цезаря, но влиятельнее всего оказалось ходатайство весталок, объявивших, что боги объявляют Цезаря «человеком, необходимым Риму».

Словом, Цезаря простили и ему с женой разрешили вернуться. Правда, все ее поместья, виллы и дома были конфискованы в казну. Впрочем, позже стало ясно, что пророчество весталки по поводу доверия супруге связано не с Корнелией, умершей вследствие слабого здоровья, а с последней, третьей, женой Цезаря – Кальпурнией.

Их бракосочетание состоялось в 58 году до н. э. Кальпурния была дочерью не слишком влиятельного римского консула Пизона, но уже известный к тому времени полководец и политик Цезарь мог позволить себе брак по любви.

Именно с Кальпурнией связан самый известный в Античном мире ясновидческий сон, пересказанный историком Плутархом. Этот великий афинский философ-писатель и сам был склонен к мистическому взгляду на мир. Он был верховным жрецом в храме Аполлона Пифийского в Дельфах, где пророчествовали пифии. Впоследствии Плутарх изучал не только древнегреческих, но и древнеегипетских богов – составил труды о культах Осириса и Изиды. Неудивительно, что Плутарх собирал различные мистические истории. В числе иных был записан и рассказ о вещем сне Кальпурнии. В ночь на 15 марта 44 года до н. э. она проснулась в рыданиях. Ей приснилось, будто она обнимает мужа, но его тело холодно. Она видит кровь на своих руках и понимает, что ее Цезаря закололи.

Бедная женщина бросилась в спальню супруга и начала умолять его не ходить на заседание римского сената, назначенного в полдень 15 марта. Но Цезарь только отмахнулся от женщины. Ну как он мог забыть давнее пророчество весталки: «Коль не откажешься ты от доверья супруге…»? Но на этот раз Цезарь отказался довериться предчувствиям верной жены.

И ведь не один только сон Кальпурнии пророчил несчастье. Было и другое предсказание. Еще в начале года на узкой улочке Рима Цезарь неожиданно столкнулся с лучшим гадателем города – престарелым Спурином. «Чего мне следует опасаться?» – спросил тогда Цезарь. Спурин пошептал что-то про себя, будто посоветовался с кем-то невидимым, и ответил: «Бойся Мартовских ид!»

Император тогда только усмехнулся: идами называются центральные дни каждого месяца. Но при чем тут они?! Будет март – будут и иды…

Но вот пришел март, настали и иды. И Цезарь, которого жена так отговаривала идти в сенат, все же спешил туда. Не пойти он не мог, ведь с утра получил записку от друга Брута: «Не следует оскорблять сенат, отложив рассмотрение важного вопроса на завтра!»

Но вот незадача – опять на пути тот самый Спурин-гадатель. Цезарь остановился. «Почему не сбывается твое предсказание об опасности? – насмешливо спросил он. – Иды пришли, а я еще жив!» Прорицатель склонил голову: «Иды пришли, но не прошли…»

Через несколько минут Цезарь вошел в сенат и сел в свое золотое кресло императора. Его окружили сенаторы – и все они, включая Брута, которому правитель верил безоговорочно, оказались заговорщиками. Первый удар мечом нанес Каска. «Негодяй, что ты делаешь?!» – воскликнул император. Но удары уже посыпались на него со всех сторон. Цезарь обернулся к Бруту, в котором еще надеялся найти защиту. Но и Брут обнажил меч. «И ты, Брут?..» – только и вымолвил, падая, император…

Ах, если бы он поверил пророчествам! Весталка предупредила, что он в первую очередь должен был доверять жене. А Кальпурния уговаривала поверить ее сну. И что там сказал гадатель? «Иды пришли, но не прошли…» Когда же день закончился, Цезарь уже лежал мертвый у подножия статуи рядом со своим золотым креслом.