БУРНЫЙ ЭПИЗОД С МИХАИЛОМ КОЗАКОВЫМ

БУРНЫЙ ЭПИЗОД С МИХАИЛОМ КОЗАКОВЫМ

Когда наш популярный актёр и режиссёр Михаил Козаков женился в третий раз, его женой стала Регина Б., которая со своего первого студенческого года оставалась ближайшей подругой сестры моей жены и одним из самых близких людей нашего семейства. Мы были приглашены на их свадьбу, но на ней от нас были только Наташа и ёё сестра с мужем, так как я в это время находился в краткосрочной командировке за границей. После их женитьбы мы стали видеться с ним в разные праздники или семейные торжества, но я сам по причинам отъездов в командировки в них участвовал лишь иногда.

Однажды в ту пору мы собрались отметить наш собственный семейный праздник и среди целого ряда других гостей пригласили Регину и Михаила. Регина, которая на редкость хорошо готовит, приехала к нам по обыкновению задолго до прихода других гостей, чтобы помочь Наташе с готовкой и столом. У Миши, который тогда играл во МХАТе, в тот вечер был спектакль, и наше застолье началось до его приезда из театра. Помимо моей сестры с её немецким мужем и сестры Наташи с её супругом, все остальные гости были мои друзья и коллеги из МИДа.

Ко времени появления среди нас Михаила гости уже приступили к десерту. Миша где-то после спектакля уже успел выпить, что по нему было несколько заметно. Принявшись за специально оставленное для него основное блюдо и закуски, он щедро запивал их водкой, наблюдая за другими гостями и слушая их разговоры. Одна из обсуждавшихся между ними тем касалась недавней высылки писателя Солженицына в ФРГ. Когда Миша тоже дошёл до десерта, ему вдруг захотелось активно включиться в компанию. Прервав проходившие разговоры, он предложил всем послушать его декламацию «Руслана и Людмилы». Все притихли, внимая его просьбе, и Миша начал читать. Читал он очень хорошо, увлечённо и с энтузиазмом уже минут 10–12.

В этот момент один из гостей, извинившись, прервал его декламацию и, дав ей высокую оценку, сказал, что лучше было бы послушать её в другой раз при более подходящем для этого случае. По его мнению, после продолжительного застолья выслушать целую, даже замечательную, пушкинскую поэму в его прекрасном исполнении было не совсем уместно с учётом состояния и настроения гостей.

Миша бросил на этого мидовского сотрудника резкий испепеляющий взгляд, но продолжил свою декламацию. Чтецу, конечно, с учётом обстоятельств нужно было порадовать всех коротким отрывком, но, будучи уже довольно нетрезвым, он закусил удила и продолжал декламацию. Гости постепенно стали переставать его слушать, переходя к приглушённым разговорам между собой. Увидев, что ее муж зашёл довольно далеко в своём не совсем уместном энтузиазме с декламацией, Регина попросила его прерваться и попробовать нетронутый им вкусный десерт. Хотя реакция гостей и его собственной жены ему явно не понравились, он всё-таки прекратил чтение и взялся за десерт, слушая возобновившиеся в полный голос разговоры.

Некоторые гости снова вернулись к теме Солженицина. Послушав несколько минут их обсуждение, Миша вступил в беседу с вопросом о том, что они читали из его произведений. Получив в ответ несколько названий, Миша стал высказывать своё мнение по поводу услышанной им их оценки этих работ изгнанного автора, резко обвиняя их в полном непонимании самой сути его идей. В разгоравшемся споре по этому вопросу Миша оказывался в одиночестве в своей однозначной оценке Солженицына. Его аргументы и высказывания становились всё более эмоциональными, и, наконец, словно обессилев в споре со своими оппонентами, он резко вскочил и громко во весь голос закричал на них: «Фашисты! Власовцы!»

Совершенно потеряв над собой контроль, Миша в гневе стал расхаживать по столовой и снова обзывать этими словами споривших с ним гостей. Мы с Наташей и Региной, пытаясь успокоить его и его оппонентов, предложили всем перейти на другую тему и взять себе ещё что-то из десерта. Мишу удалось увести на кухню, где он продолжал выливать своё возмущение на Регину. Через несколько минут они прошли мимо столовой к раздевалке в коридоре, собираясь уходить. Регина шейнула нам, что в этом состоянии его лучше увести домой.

Мы с Наташей подошли к ним, чтобы проводить до лифтов. Они поблагодарили нас за гостеприимство, и Миша уже начал открывать входную дверь, когда вдруг снова вспомнил о состоявшемся бурном споре и резко шагнул в столовую. Остановившись на её пороге, он вновь громким криком обозвал своих оппонентов власовцами и фашистами и, больше ни с кем не прощаясь, стремительно вышел из квартиры на площадку к лифтам, даже не дожидаясь своей жены. Мы пошли с Региной к лифтам, и, пока мы их ожидали, Миша продолжал в этот довольно поздний час на весь дом кричать в сторону своих оппонентов те же оскорбительные обвинения. На его крик из квартир нашего этажа стали открываться двери, из которых стали выходить уже улёгшиеся спать или приготовившиеся ко сну соседи. С удивлением узнавая в кричащем человеке Козакова, так как, будучи из мира кино, они были с ним знакомы, они стали спрашивать его, что произошло, и призывали успокоиться. Миша их словно не видел и нетерпеливо бросился в подошедший лифт, из которого он ещё продолжал выкрикивать свои обвинения. В тот вечер он действительно выпил лишнего. В таком состоянии мне не приходилось его видеть ни до, ни после того бурного эпизода.

На следующее утро Миша позвонил нам, чтобы снова поблагодарить за гостеприимство и извиниться за произошедший инцидент. Вслед за этим он сообщил нам, что у него был разговор с режиссёром Данелией, который, после длительных безуспешных попыток сделать это через своих людей, просил его подыскать ему подходящего мальчика на роль Тома Сойера для его нового фильма. Миша, неоднократно видевший нашего Андрея, решительно рекомендовал его Данелии.

Мы поблагодарили Мишу за его лестную рекомендацию, но сказали, что из этого вряд ли что получится. Миша тогда рекомендовал нам воспользоваться предложением Данелии хотя бы для того, чтобы получить целую серию профессиональных пробных снимков Андрея. Мы обещали, что попробуем это сделать.

Наташа рискнула отвести Андрея в назначенное время на «Мосфильм» на своей машине. Однако, когда они были уже недалеко от киностудии, Андрей, выяснив, зачем они туда едут, на первом же красном светофоре сбежал из машины, доставив матери немало хлопот с тем, чтобы его поймать и вернуть в автомобиль. К тому времени, когда они с Наташей приехали на студию, он уже так обревелся, что приготовленные пробные съёмки, к разочарованию команды Данелии, пришлось отложить до следующего раза. Но мы решили, что предлагать нашему сыну сниматься в кино больше не будем. Миша потом сообщил нам, что узнавший об этом Данелия сожалел по поводу нашего отказа. После этого Данелия звонил Наташе сам, но мы своего решения не изменили.

Спустя примерно 15 лет их совместной жизни Релина Козакова выехала в Америку по гостевому приглашению на один месяц, но потом решила остаться там навсегда, бросив Мишу одного, и впоследствии с ним развелась.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.