Ирина РОДНИНА
Ирина РОДНИНА
В первый раз народная молва «выдала замуж» Роднину в конце 60-х, когда она стала выступать в паре с 19-летним Алексеем Улановым. После того как в 1969 году на мировом чемпионате в Колорадо-Спрингс Роднина и Уланов стали чемпионами, исполнив зажигательную «Калинку», болельщики стали считать, что спортсменов связывают не только производственные отношения, но и личные. Однако на самом деле все было несколько иначе. Первое время Ирина откровенно игнорировала попытки партнера установить с ней более-менее приятельские отношения. В одном из интервью, данных ею в 1969 году, она заявила: «Я и в разговоре, и на льду люблю так, с голубыми глазами, поиздеваться над ним, чтобы чувствовался поединок: я – ему, он – мне… А если этого не понимают – неинтересно…»
Однако тренер Станислав Жук был кровно заинтересован в том, чтобы молодая пара хотя бы создавала видимость близких отношений. А когда Роднина в какой-то мере увлеклась этой игрой, Жук стал настойчиво сводить дело к тому, чтобы его ученики поженились. Но этого не произошло, причем во многом из-за особой позиции Родниной.
В начале 70-х, когда Роднина и Уланов были уже признанными фаворитами не только всесоюзных соревнований (чемпионаты 1970–1971 годов), но и мировых (1969–1972), их вызвал к себе член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР маршал Андрей Гречко (Роднина и Уланов служили в ЦСКА). Разговор шел обо всем – о спортивных достижениях, ближайших планах, бытовых проблемах. Касаясь последних, тренер фигуристов Станислав Жук, который тоже был на встрече, попросил маршала посодействовать Родниной в получении отдельной квартиры. Гречко на эту просьбу откликнулся на удивление активно. Он подошел к своему сейфу, достал из него ключи и обратился к Родниной: «Ирочка, вот ключики от новой трехкомнатной квартиры в центре Москвы. Расписывайтесь с Лешей и въезжайте на здоровье». Однако Ирина на его предложение отреагировала довольно холодно: «Спасибо, Андрей Антонович, но я еще немного погуляю». Гречко в ответ повертел ключи в руках, а затем вернул их обратно в сейф, подведя итог разговору одной фразой: «Ну что ж, Ирочка, гуляй-гуляй».
Судя по тому, что во время этого короткого диалога министра с фигуристкой другой участник разговора – Уланов – молчал, можно предположить, что он был не против предложения Гречко. Однако своей фразой Роднина сама решила их дальнейшие отношения. После этого говорить о каких-то особых чувствах между партнерами было бы глупо. Это понял даже их тренер Жук. Но он же понимал и другое: ради достижения высшего спортивного результата – победы на Олимпийских играх в Саппоро (в начале 1972 года) – его ученики должны забыть о личном и целиком отдать себя этой благородной цели.
Так получилось, но за несколько месяцев до Олимпиады Роднина окончательно перестала существовать для Уланова как женщина. Ее место заняла другая фигуристка – ленинградка Людмила Смирнова, которая каталась в паре с Андреем Сурайкиным. Дело дошло до того, что после тренировок Уланов забирал из раздевалки сумку уже не своей партнерши, а Смирновой.
Прошел месяц-другой, и «ледовый» роман стал обрастать новыми слухами. К примеру, говорили, что Уланов во время предолимпийских сборов ночью забирался к своей возлюбленной по водосточной трубе, за что его даже хотели отчислить из команды. Роднина же, узнав о их романе, хотела покончить с собой. Много позже Л. Смирнова так прокомментировала подобные слухи: «Надо же, а я и не знала обо всем этом! Очень интересно, конечно, однако ничего подобного не было. Алексей давно ухаживал за мной, это в команде знали все, в том числе и Роднина. Какого-то противостояния, ревности у нас не возникало. Мы и по сей день в добрых отношениях с ней…»
Олимпиаду в Саппоро Роднина и Уланов выиграли, получив в свой актив еще одно звание – олимпийских чемпионов. Следующий за Олимпиадой чемпионат мира и Европы в Калгари Родниной и Уланову тоже надлежало выиграть. Однако за сутки до начала первенства случилась беда – при выполнении поддержки Уланов на разминке споткнулся и уронил партнершу (в народе потом будут ходить упорные слухи, что Уланов сделал это специально). Далее послушаем И. Роднину: «Жук почувствовал: сейчас что-то случится – у него на этот счет интуиция потрясающая. Он бросился ко мне, чтобы подстраховать, но не успел. Я упала и потеряла сознание. Очнулась в машине и снова отключилась. Помню, под меня доску подкладывали, думали, перелом позвоночника. Очень болели голова, шея…
В госпитале всю ночь рядом со мной кто-то сидел. Потом узнала: шеф. (Так мы Станислава Алексеевича звали.) А я лежу и ничего не могу понять: где я, что со мной… Слышу, кто-то спрашивает: «Ну что ты плачешь?» А я не плакала, слезы, наверное, сами текли.
Меня куда-то возили по коридорам, что-то проверяли, смотрели. Тележку встряхивало. Было очень больно. Меня без конца будили и светили фонариком в глаза: глазное дно проверяли, чтобы определить, нет ли сотрясения мозга. Это ужасно. Все болит, но только забудешься – фонарик в глаза…»
Самое поразительное то, что, несмотря на это, Роднина нашла в себе силы уже через день выйти на тренировку, а затем поехать в Калгари и в четвертый раз стать чемпионкой мира и Европы. Как ей это удалось? Послушаем ее собственный рассказ: «Единственное, что осталось в памяти, – конец нашей программы. Его потом много раз по телевидению показывали. Если бы не телевизор, я, наверное, и этого не помнила бы.
Когда делала поклон, упала на колени – у меня потом два синяка было приличных. Шеф вытащил меня со льда, усадил… У меня истерика, я рыдаю навзрыд, почему, зачем – не знаю. Шеф пытался закрыть меня спиной, а телекамеры вылезали сверху…»
Вернувшись в Москву, Роднина более полумесяца лежала дома, а когда вышла в первый раз на улицу, вынуждена была надеть дымчатые очки, потому что правый глаз плохо видел. Однако это была не последняя неприятность, произошедшая в ее жизни в те дни. Тогда же Уланов и Смирнова сыграли роскошную свадьбу на 200 человек в ресторане гостиницы «Москва» и уехали в Ленинград. Пара Роднина – Уланов перестала существовать.
Период неопределенности длился у Ирины около двух месяцев. В июле 1972 года Жук познакомил ее с 20-летним Александром Зайцевым, с которым затем и начались их совместные тренировки. По словам специалистов, их союз родился не из взаимных симпатий, а скорее из спортивной злости. Родниной хотелось доказать Уланову и всем остальным, что она и с безвестным фигуристом сможет победить, а Зайцеву – что он тоже кое-чего стоит. В конце концов эта злость дала потрясающий результат – через 9 месяцев после начала тренировок Роднина и Зайцев выиграли первенство Европы в Кельне (они получили 12 высших оценок). Через месяц они выдали еще один сногсшибательный результат – выиграли чемпионат мира в Братиславе, причем три минуты своей программы по вине технического персонала катались без музыки. Как выяснится позднее, этот сбой в трансляции был неслучаен: его подстроил оператор-чех, который во время войны служил у фашистов и таким образом решил отомстить советским спортсменам.
В октябре 1974 года Станислав Жук внезапно принял решение расстаться с Родниной и Зайцевым. Что же произошло? Рассказывает С. Жук: «Я устал с ними работать. Начались конфликты, взаимные обвинения. В общем, я написал рапорт армейскому начальству, что отказываюсь тренировать Роднину и Зайцева и хочу сосредоточить свои силы на женском одиночном катании (тогда, в 70-х, наши фигуристки-одиночницы совершенно не котировались на международной арене). Роднина пыталась через высокое начальство заставить меня изменить решение. Нет, не вышло…»
После этого Роднина и Зайцев перешли к тренеру Татьяне Тарасовой. Тарасова вспоминает: «Тяжело мы работали, нередко ругались. Ира не терпела, когда ее сравнивали с кем-то, делили с кем-то. Она мне не позволяла от себя отрываться. Не позволяла смотреть в сторону. Она занимала все мое время. Шла на всяческие ухищрения, только бы не отпускать моего внимания от себя. То разговаривать вдруг перестанет на тренировках, то озлится непонятно с чего… Идеальными наши отношения трудно назвать. Мы часто ссорились в процессе работы, в спорах доходили порой до крика. По Ириным словам, Саша у Жука рта не раскрывал, а у меня раскрепостился и говорил, говорил – наговориться не мог. Спорил, что заход не такой, рука не такая, что вообще этот элемент, он якобы точно знает, никогда не получится. Они кричали друг на друга, я кричала на них, потом все мирились. Мало сказать, что я любила их, я их чувствовала… Ира всегда нуждалась в человеческом тепле. Я видела, что ей не хватает добрых слов, и старалась как могла…»
В конце 70-х произошло то, чего давно уже ждали миллионы советских болельщиков – Роднина и Зайцев поженились. А 23 февраля 1979 года у них родился сын, названный, как и отец, Александром. Мало кто знает, что на самом деле Ирина родила двойняшек, просто из-за тяжелых родов и кесарева сечения один младенец скончался.
Вспоминает Т. Тарасова: «Саша Зайцев пришел к нам, и мы втроем (с нами был мой муж) поехали к Ире в больницу. Под окнами клиники мы пели, кричали, танцевали, бурно выражая свою радость. Это было двадцать третьего, а уже двадцать шестого я стою у роддома, гляжу в ее окно. Ирина жестами просит смотреть внимательнее, и я вижу, как она поднимает ногу. Я, честно сказать, испугалась и стала кричать: «Опусти ногу!» Через неделю они с сыном были уже дома…»
Олимпиада-80 в Лейк-Плэсиде стала последним международным турниром, где участвовали Роднина и Зайцев. С Игр они приехали уставшие, им требовался отдых, однако Тарасова (она сама признает это) назначила им тренировку. Тогда-то Зайцев и уронил партнершу. Ирину сразу отвезли в ЦИТО и, определив, что у нее разрыв связок, наложили гипс. Сняли его только за три дня до очередного чемпионата мира, поэтому Тарасова решила не рисковать здоровьем своей подопечной и оставила ее в Москве. После этого у Родниной и Зайцева была возможность уйти в профессионалы (их приглашали в американское ледовое ревю «Холидей он айс»), однако Спорткомитет СССР выступил против этого. В конце концов Ирина ушла на тренерскую работу.
Вспоминает В. Писеев: «Когда Роднина закончила выступать на льду, то легко уговорила Павлова (тогдашнего председателя Спорткомитета – Ф.Р.) подыскать ее мужу Александру Зайцеву хорошенькое местечко в Спорткомитете. Зайцеву, абсолютно неопытному, поручили курировать фигурное катание. Вместо меня. Более того, его назначили заместителем начальника Управления зимних видов спорта. Смешно, но едва не сделали и начальником! Разумеется, он не справился. Когда Павлова сменил Грамов, я вернулся в фигурное катание…
Роднина стала тренером, и ей дали самые перспективные пары: Коблову и Калитина, Першину и Акбарова – трехкратных чемпионов мира среди юниоров. На работу группы Родниной «Динамо» выделило миллион рублей – по тем временам просто бешеные деньги! И что же? А ничего. Вышел прокол. Я считаю, что Роднина как тренер не состоялась…»
В середине 80-х брак Родниной и Зайцева распался. Почему это произошло? Пишет И. Емельянов: «Одни говорят о жестком характере Ирины. О ее желании быть лидером не только на льду, но и за его пределами. Другие – о том, что многие семейные пары в фигурном катании держатся лишь до тех пор, пока они в общем деле. Кончается спортивная гонка – расходятся и жизненные пути…»
Сама Роднина отвечает на этот вопрос довольно скупо: «С Зайцевым мы были отличной спортивной парой. Решили создать пару супружескую. У нас, спортсменов, нет особенно ни выбора, ни времени, чтобы осмотреться вокруг: сплошные сборы, тренировки, соревнования… Так что семьи чаще создаются спортивные. Наша супружеская пара не состоялась…»
Спустя какое-то время после развода с Зайцевым Роднина вновь вышла замуж – за некоего предпринимателя из Днепропетровска. Причем влюбилась в него, как девчонка. В 1986 году у нее родилась дочь Алена (как и в первом случае, не обошлось без кесарева сечения).
Вспоминает И. Роднина: «Когда я второй раз вышла замуж, кроме сосисок и картошки ничего готовить не умела. Но когда я подавала на обед свои опусы мужу, он с таким аппетитом их поглощал! Как-то раз я сама попробовала свои произведения. Боже, как он мог есть такое?..»
После рождения ребенка обратно на тренерскую работу в «Динамо» Роднину не взяли, и она какое-то время была безработной. Потом устроилась преподавателем на кафедру конькобежного спорта. А в 1990 году уехала работать в США: ей предложили должность тренера в Центре фигурного катания в Лейк-Эррохеде.
Первое время семья Родниной (сын, дочь и муж) снимала в Америке коттедж (они тогда еще не предполагали, что останутся там надолго). Затем купили собственный дом. Правда, жить в нем Ирине пришлось уже без мужа. В начале декабря 1994 года российские средства массовой информации облетела весть о том, что он ушел от Родниной… к ее подруге. Ирина тяжело переживала его предательство, одно время даже стала выпивать с горя. Позднее она так прокомментирует это событие: «Если ты общаешься с кем-то и понимаешь, что тебя предали, это всегда больно. Тем более когда исходит от твоих родных или близких. Наверное, жизнь вообще так устроена, что должно быть много потерь и боли. Один очень хороший доктор, когда я бываю у него на приеме и жалуюсь: «Больно!», спокойно отвечает: «Да, всю жизнь больно…»
Вплоть до 2000 года Роднина курсировала между Москвой, где у нее жил отец (мама умерла сразу после ее отъезда) и Америкой. Ежемесячная тренерская зарплата Ирины составляла тогда 5 тысяч долларов (1700 из них она платила за квартиру, купленную в кредит, часть денег уходила на страховку за два автомобиля). Затем Роднина вновь вернулась на родину, где власти пообещали ей построить Ледовый дворец, где она смогла бы тренировать детей.
Кстати, дети самой Родниной живут на два дома: то в Америке, то в России. Сын Александр Зайцев-младший учился в колледже в Лос-Анджелесе, играл в хоккей в школьной команде. Каждое лето он проводит со своим отцом. Алена, кроме учебы в колледже, занимается музыкой и спортом.
Из интервью И. Родниной: «Счастье не может быть полным. Я была безумно счастлива как спортсменка. Мало кто может сказать о себе, что он «летал» в спорте. Я – «летала». Как тренер теперь я тоже испытала свое счастье – доказала, что могу подготовить чемпионов. Как женщина… Я любила и была любима. Тоже счастье. Но все меняется, исчезает, больно расставаться с этим. Но я уверена, что-то еще обязательно будет в моей жизни, заставит посмотреть на нее заново…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.