Ирина Юсупова

Ирина Юсупова

ГОЛУБАЯ КРОВЬ

В этой хрупкой, невероятно красивой девушке текла кровь одного из знатнейших родов Европы. Казалось, ее ждет блестящая судьба – дочь великого князя, жена самого завидного жениха империи, фантастически богатого красавца и аристократа; ей суждено было прожить спокойную, счастливую жизнь за спиной у обожавшего ее мужа. Но он сам разрушил мир, к которому они принадлежали, и то, что они выжили, смогли не потеряться в кровавом месиве истории, – это заслуга только ее. Хрупкой красавицы с необыкновенно сильным характером – Ирины Юсуповой.

Княжна императорской крови Ирина Александровна Романова родилась 15 июня 1895 года. Она была старшим ребенком – и, как потом окажется, единственной дочерью – в семье великой княжны Ксении Александровны, старшей дочери императора Александра III, и великого князя Александра Михайловича, внука императора Николая I. Александр Михайлович, или Сандро, как называли его в семье, был ближайшим другом наследника Николая и считался многими красивейшим мужчиной дома Романовых. Высокий брюнет с тонкими чертами аристократического лица, военной выправкой и легким характером с ранней молодости слыл покорителем женских сердец. Ксения Александровна, любимица отца, внешне очень похожая на свою мать Марию Федоровну, влюбилась в Сандро по уши. Александр Михайлович, которому льстило такое чувство со стороны царской дочери, стал, в свою очередь, искать ее руки. Однако Александр III тянул с ответом, считая, что Ксения слишком молода; матери Ксения не смела довериться, зная, что Мария Федоровна недолюбливает Михайловичей, считая их – вполне справедливо – людьми чересчур легкомысленными и несдержанными. Один из братьев Сандро Михаил Михайлович в 1891 году женился, к великому неудовольствию императора, на Софье Меренберг, графине де Торби – внучке Александра Сергеевича Пушкина, дочери Наталии Александровны и принца Нассау. Другой – Сергей Михайлович – предпочитал балерин; вскоре он заменит Николая в роли официального покровителя Матильды Кшесинской.

Великий князь Александр Михайлович, великая княгиня Ксения Александровна и их дети – Ирина, Андрей, Федор, Никита, Дмитрий и Ростислав, Санкт-Петербург, 1905 г.

Несколько лет о взаимных чувствах Сандро и Ксении знал только Николай, всецело поддерживавший роман своей сестры и ближайшего друга. Наконец в июле 1894 года Ксения и Сандро обвенчались. Через год у них родилась Ирина, за нею – еще шесть сыновей: Андрей, Федор, Никита, Дмитрий, Ростислав и в 1907 году – Василий.

Но к рождению последнего сына их брак давно превратился в фикцию. Плохая репутация Сандро на деле оказалась еще хуже; с молодости проводя много времени в морских походах, он приобрел богатейший мужской опыт в публичных домах всех портов мира и после свадьбы не собирался менять свой образ жизни. Просто теперь он брал в походы по притонам свою молодую жену. Ксения, обожавшая мужа, безропотно позволяла ему заниматься своим «просвещением» в области неприличных развлечений. В итоге, когда в 1906 году Сандро влюбился в Биаррице в очередную кокотку, он ввел ее в свою семью в качестве гувернантки, рассказав обо всем Ксении; та, к этому времени уже вполне «просвещенная», немедленно утешилась в объятиях одного англичанина. Их «брак вчетвером» практически не скрывался, вызывая в высшем свете массу пересудов, которые мало занимали велокняжескую чету.

Казалось, единственными, кто страдал, были их дети, взятые на воспитание бабушкой – императрицей Марией Федоровной. Особенно тяжело переносила все Ирина – ее тонкая, чувствительная, ранимая натура воспринимала неподобающее поведение родителей особенно болезненно.

Ирина росла любимым, но заброшенным ребенком. Ее воспитанием занимались в основном бабушка и тетка – императрица Александра Федоровна, старшая дочь которой Ольга Николаевна была ровесницей и подругой Ирины. Ирину обучали языкам – английский, французский, немецкий были в ходу в царской семье; она очень хорошо рисовала, много читала. Лишенная родительской ласки, Ирина росла необыкновенно застенчивой. Это даже доставляло определенные неудобства: по этикету, в беседах с людьми ниже ее по происхождению (а таковыми были, естественно, подавляющее большинство тех, с кем общалась юная княжна) те не имели права заговаривать с нею первыми и часто вынуждены были напрасно ожидать, пока Ирина справится со своей робостью.

Когда ей пришло время влюбиться, ее выбор вызвал удивление у всех, принадлежавших к одному с нею кругу: Ирина без памяти влюбилась в Феликса Юсупова. Знакомы они были с детства – мать Феликса, княгиня Зинаида Николаевна, одна из красивейших и умнейших женщин своего времени, состояла фрейлиной при дворе императрицы и долго была одной из ближайших подруг Марии Федоровны. Говорят, что в красавицу княгиню был безответно влюблен сам великий князь Александр Михайлович, отец Ирины. На вечерах в доме Юсуповых встречалась молодежь из высшего света. Феликс был ее младшим, самым любимым сыном – и вокруг него ходили самые разные слухи. В основном весьма сомнительного толка. Ирина утверждала, что полюбила его не за его фантастическую красоту или не менее фантастическое богатство, но для того, чтобы ее любовь спасла его от порочных наклонностей.

Спасать действительно было от чего. О странном, зачастую откровенно неприличном поведении Феликса ходили легенды. Столь выдающаяся по своему положению личность – богач, представитель одной из самых аристократических фамилий, невероятный красавец – в любом случае притягивала бы к себе взгляды света, но Феликс позволял себе гораздо больше того, что общество могло простить и понять.

Он принадлежал сразу к двум знатнейшим аристократическим фамилиям: отец, Феликс Феликсович-старший, происходил из рода графов Сумароковых-Эльстон. Он был женат на Зинаиде Николаевне Юсуповой – единственной наследнице богатейшего рода князей Юсуповых; их богатство было столь велико, что только доходы с него составляли в год примерно 10 миллионов рублей. Говорили, что Юсуповы богаче самой царской фамилии. Им принадлежали роскошные дворцы в Петербурге и Москве, несколько имений по всей России, в том числе знаменитая подмосковная усадьба Архангельское. После смерти отца Зинаиды Николаевны, последнего Юсупова по мужской линии, специальным императорским указом титул князя Юсупова перешел к ее мужу, и в дальнейшем его должен был носить старший из их детей.

Однако вместе с титулом на эту семью перешло и родовое проклятие, наложенное, по семейной легенде, на предка Юсуповых за то, что он при царе Алексее Михайловиче изменил магометанству и перешел в православие. Согласно проклятию, в каждом поколении выживет только один наследник мужского пола; все остальные умрут, не дожив до 26 лет.

У Феликса Феликсовича и Зинаиды Николаевны было трое сыновей. Средний умер еще ребенком. Старший, Николай, в 1908 году был убит на дуэли графом Мантейфелем, не дожив до своего двадцатишестилетия всего полгода. Единственным наследником остался Феликс Феликсович-младший.

После смерти своего старшего сына Зинаида Николаевна буквально помешалась на Феликсе. Она не отпускала его от себя ни на шаг, контролировала все его действия… Но не уследила.

Молодой князь Юсупов прославился тем, что любил появляться на публике в женских нарядах. Говорили, что это оттого, что Зинаиде Николаевне после рождения двух сыновей так хотелось дочь, что Феликса довольно долго одевали и воспитывали как девочку. Как бы то ни было, пристрастие к женским нарядам сохранилось у князя и в зрелом возрасте. Отец, крайне недовольный подобными странностями в поведении сына, отправил Феликса от греха подальше учиться в Англию, в Оксфордский университет, где молодой князь, вдохновленный идеями Ницше и Оскара Уайльда, прославился своим эпатажным поведением и тонким, изысканным вкусом – на необычное убранство его комнат ходили смотреть, как на экскурсию, чтобы потом пытаться воспроизвести у себя хоть что-то подобное. Вспоминают, что в его комнате были белые стены, черный ковер, оранжевые шторы и стулья, обитые индийской тканью в синих тонах. Подобные черные ковры потом украсили чуть ли не каждую вторую английскую гостиную. Феликсу разрешили вернуться в Россию только после смерти брата, и тут он на правах наследника открыто пустился во все тяжкие. В двадцать лет он впервые осмелился показаться одетым в женское платье в модном петербургском ресторане, привлекши своим внешним видом внимание всех мужчин. Феликс был очень красив, причем красив по-женски: рослый, стройный, с чувственным ртом на нежном, точеном лице и с фантастическими, вошедшими в легенду глазами, – говорили, что они светятся в темноте, как у хищника.

В женском обличье князь любил посещать злачные места Англии, Франции и Германии. Однажды он привлек внимание самого «первого донжуана Европы», английского короля Эдуарда VII – он очень хотел поближе познакомиться с неизвестной красавицей. Этот случай невероятно польстил самолюбию Феликса, и он решился даже начать профессиональную карьеру певицы на сцене петербургского кабаре «Аквариум». Контракт был заключен на две недели, но прервался раньше. «Дебютантка» выходила на сцену в расшитом серебром голубом хитоне и роскошных фамильных драгоценностях, которые на очередном выступлении были опознаны знакомыми Юсуповых. Разразился невероятный скандал, который с огромным трудом удалось замять…

Феликса снова отправили за границу, где он провел несколько лет. Вернувшись в Россию, Феликс вел себя уже гораздо приличнее. Он искренне влюбился в Ирину Романову и всерьез намеревался жениться на ней, а для этого хорошая репутация ему была необходима. Ежедневные корзины цветов, дорогие подарки, скромные прогулки по Петербургу и роскошные пикники за городом были брошены к ногам молодой княжны. Зинаида Николаевна была в восторге и всячески поддерживала увлечение сына: внучка и племянница императоров была подходящей партией для ее ненаглядного сына! Ее настойчивые знаки внимания очень смущали Ирину. Собственно говоря, Ирина безумно ревновала Феликса к матери, которая считала себя главной женщиной в его жизни.

Родители невесты не возражали: им, давно презревшим все законы морали, даже самые смелые похождения потенциального зятя не казались чем-то из ряда вон выходящим. Их не смущали даже настойчивые слухи о его гомосексуальных пристрастиях: среди Романовых, всю жизнь проводящих в военной среде, было несколько известных гомосексуалистов; про большинство остальных говорили, что они «пробовали вино, но вкус им не понравился». По слухам, Феликса к однополой любви приохотил его собственный старший брат; а среди его любовников были и юноши из семьи Романовых. Мария Федоровна, обожавшая внучку, была не в курсе сплетен о Феликсе и всячески старалась поддержать желание Ирины выйти замуж за любимого человека.

Единственным, кто категорически возражал против этой свадьбы, был Григорий Распутин, имевший огромное влияние на императорскую чету. Он утверждал, намекая на предполагаемую ориентацию Феликса, что тот вообще не сможет быть мужем. Императрица Александра Федоровна, всецело поддерживавшая Распутина, после того как Николай дал согласие на этот брак, долго не разговаривала с мужем…

О помолвке было объявлено осенью 1912 года во дворце Юсуповых в Мисхоре.

Для молодых начали перестраивать левое крыло знаменитого дворца Юсуповых на Мойке. Покои и без того самого роскошного здания в Петербурге теперь просто поражали и богатством, и тонким вкусом. Для Ирины был устроен «Фонтан слез» из уральских самоцветов, комнаты были заполнены антикварной мебелью и новейшими творениями самых модных мастеров. Ее тетя Ольга Александровна – младшая сестра Ксении Александровны – потом вспоминала, что в комнатах юсуповского дворца стояли вазы, наполненные необработанными сапфирами, изумрудами и опалами, а посуда была золотая. Лучшие ювелирные дома Европы были завалены заказами на свадебные подарки для Ирины.

Венчание состоялось 22 февраля 1914 года в Аничковом дворце. На Ирине была фамильная бриллиантовая диадема и подарок императора Николая – фата французской королевы Марии-Антуанетты. Ирине было 19 лет, Феликсу – 26. Так появилась самая красивая, самая богатая и знатная пара Российской империи. Самая счастливая, как думалось всем. Кто знал тогда, что жизнь этих молодых людей, таких влюбленных, будет полна не только радости, но и преступлений, горя, лишений… Этой свадьбе суждено было стать последним торжественным бракосочетанием в семье Романовых.

Супруги зажили откровенно счастливой жизнью. Их крепкое взаимное чувство заставило приумолкнуть сплетни, ранее носившиеся вокруг имени Феликса. Все, кто видел их вместе, отмечали то несомненно сильное чувство, которое их связывало. Феликс как мог баловал жену: например, говорили, что в ее покоях была особая комната только для обуви, где хранились три тысячи пар принадлежавших Ирине туфель и ботиков от лучших европейских мастеров; в то время, когда автомобили были огромной редкостью, у молодых Юсуповых только в Крыму их было три.

А 8 марта 1915 года у них родилась дочь, которую в честь матери назвали Ириной. Из-за беременности и после рождения дочки Ирина Александровна, в отличие от большинства дам высшего общества, после начала мировой войны сидела дома с мужем, а не работала в госпитале – на деньги Юсуповых содержались два госпиталя и санаторий в их крымском имении Кореиз. Феликс же, выразив желание служить своей стране, но не имея, в отличие от большинства аристократов, военного образования, занимался на специальных курсах при Пажеском корпусе. Правда, в силу своего несерьезного отношения к учебе офицерского чина он так и не получил. Однако вскоре у него созрел новый план спасения России – убийство Григория Распутина. Феликс долго сомневался, обдумывал… Когда же наконец решился, стал действовать очень энергично.

До сих пор окончательно не ясно, почему именно Феликсу Юсупову пришла в голову мысль убить Распутина. Хотя в его семье «старца» Григория не любили все. Его мать, Зинаида Николаевна, даже поссорилась из-за него с императорской четой. Княгиня Юсупова была твердо убеждена в том, что Распутина следует удалить от двора. Кстати, незадолго перед своей гибелью в Ипатьевском доме Николай, как вспоминает сам Феликс Юсупов, передал Зинаиде Николаевне, что она была права…

Наиболее распространенной версией является политическая: в высших кругах российского общества давно зрело недовольство тем неимоверным влиянием, которое Распутин имел на Николая и Александру, а через них – на государственную политику. Именно на Распутина возлагали вину за поражения России в войне с Германией. И после нескольких неудачных покушений и попыток отдалить его от двора мирным путем Юсупову и его товарищам наконец удалось избавиться от «старца». Вторая версия – что Феликс оберегал от Григория, известного своим сладострастием, свою жену, на которую тот положил глаз. В тот роковой вечер Григория заманили в особняк Юсупова именно под предлогом свидания с Ириной – будто бы у нее случаются сильные головные боли, которые Григорий обещал излечить. Правда, сама Ирина в это время находилась в Крыму. И наконец, существует версия, согласно которой Распутину была нужна вовсе не Ирина, а сам Феликс: ходили слухи, что Распутин по поручению Романовых лечил его от гомосексуальных пристрастий и сам влюбился в юного красавца, который не видел никакого выхода из этой ситуации, кроме убийства похотливого старца.

Как бы то ни было, в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в особняке Феликса Юсупова Распутин был убит группой заговорщиков, куда входили кадет Василий Маклаков (именно он, как считается, разработал план убийства), сам Феликс, великий князь Дмитрий Павлович (говорили, что он пошел на это преступление, поскольку был влюблен в Феликса), депутат Думы Владимир Пуришкевич, доктор Станислав Лазоверт и капитан Иван Сухотин. Сначала Распутина пытались отравить; когда яд не подействовал, его застрелили. По рассказам, Григорий оказался необыкновенно живучим: он несколько раз оживал, и в него приходилось стрелять снова. В конце концов тело вывезли из дворца и сбросили в Неву, где его и нашли спустя несколько часов. По заключению медиков, Григорий был еще жив, когда его бросали в воду.

Весть об этом моментально облетела Петроград. Имена убийц знали все, и большинство считали их правыми; их называли спасителями России и народными героями. Уже с утра их засыпали поздравлениями – что позволило полиции тут же найти виновных. Николай был в ужасе – в своем завещании Распутин предрекал конец династии и империи после своей гибели и скорую их смерть в том случае, если он падет от руки кого-нибудь из царских родственников. Александра была в отчаянии; она требовала расстрелять убийц. Юсупова поместили под домашний арест, затем выслали под надзор в родовое имение Раки тино под Курском. Дмитрия Павловича сослали на Восточный фронт – наказание, казавшееся суровым по тем временам, на самом деле спасло Дмитрию жизнь; после революции он спокойно через Иран и Турцию переехал во Францию. Никакого суда над убийцами Распутина не было – общественное мнение было всецело на их стороне. Их поддержала даже великая княгиня Елизавета Федоровна – родная сестра императрицы, принявшая монашеский сан после гибели своего мужа великого князя Сергея Михайловича.

Особенно ликовала Зинаида Николаевна: она давно ненавидела Распутина, а теперь ее обожаемый сын выступает в роли спасителя Отечества!

Ирина же безмерно страдала. Даже мысль об убийстве была ей глубоко противна; разрываться между безграничным чувством к мужу и неприятием совершенного им было неимоверно трудно… Но она осталась с мужем. Что это было – долг супруги, любовь, безысходность? Отныне они стали одним целым – и в радости, и в горе, и в преступлении.

Предсказание Распутина вскоре сбылось. Через несколько месяцев после его гибели Николай отрекся от престола; империя пала. Временное правительство позволило Юсупову с триумфом вернуться из ссылки в Петроград.

Однако начавшиеся вскоре повсеместные революционные беспорядки вынудили Юсуповых перебраться в Крым, в имение Ай-Тодор, – там к этому времени были уже Мария Федоровна, ее младшая дочь Ольга Александровна с мужем и родители Ирины с ее братьями. Феликсу удалось ненадолго выбраться из Крыма в Петроград – он тайно вывез драгоценности Юсуповых в Москву, где спрятал основную их часть под лестницей семейного особняка. Забрать их ему не удалось – кладовку, набитую драгоценностями (только золотых изделий было почти 14 килограммов!), нашли случайно, через восемь лет, во время ремонта дома.

Уже по дороге Юсуповы смогли почувствовать, как изменилось время: на одной из станций под Курском им в вагон принесли мешок дефицитнейшего тогда сахара с их собственного завода; мешок тут же забрали – свободная продажа сахара была запрещена…

В Крыму Романовы и Феликс с женой провели более полутора лет практически под арестом, под постоянной угрозой расстрела. Вырваться им удалось лишь 13 марта 1919 года, вместе с бывшей императрицей Марией Федоровной, ее родственниками и приближенными. Сначала они попали на Мальту, где за некоторую часть фамильных драгоценностей им удалось получить паспорта и визы. Потом в Париж, а оттуда в Лондон – там их уже ждал английский король Георг V: его мать, сестра Марии Федоровны королева Александра, настояла на том, чтобы приютить беглецов у себя. Тут семья разделилась: сама Мария Федоровна с дочерью Ольгой и ее мужем через некоторое время вернулась на родину, в Данию; Ксения с сыновьями осталась в Англии; Феликс и Ирина перебрались в Париж.

Юсуповы оказались в более выгодном положении, чем большинство российских эмигрантов. Стоимость чудом вывезенных драгоценностей оказалась значительно ниже, чем рассчитывали: лавина русских беженцев привезла с собой в Европу столько золота и бриллиантов, которые в спешке продавались по дешевке, что цены резко упали даже на уникальные произведения ювелирного искусства. Однако Феликсу удалось вывезти нечто гораздо более ценное: две картины Рембрандта. На деньги от их продажи Юсуповы купили дом в Булонском лесу. Вместе с ними поселились тоже сбежавшие из России Феликс Феликсович-старший и Зинаида Николаевна.

Удивительно, но множество представителей дворянского сословия, которых десятилетиями обвиняли в изнеженности, неприспособленности и вырождении, не пропали в новых условиях жизни, а смогли выплыть, выбраться. Бывшие русские аристократы без особых сожалений оставили свои барские привычки и занялись делом – причем настолько успешно, что Европа склонилась перед ними в восхищенном удивлении. И по усвоенному с молоком аристократок-матерей правилу те, кто смогли чего-то достичь, помогали другим.

В Париже Юсуповы усиленно помогали своим соотечественникам, оказавшимся в эмиграции без средств к существованию. Они открыли агентство, помогавшее эмигрантам найти работу. Многие на деньги Юсуповых обучались различным профессиям, чтобы потом иметь возможность открыть собственное дело и зарабатывать самостоятельно. Ими была создана Школа прикладных искусств имени Строганова, выпускники которой затем успешно трудились в разных художественных областях. Феликс и Ирина открыли и свое собственное дело – Дом моды, который получил свое название по первым слогам их имен – Ирфе.

Главным художником Дома был, конечно, Феликс – его богатая фантазия, несомненный художественный талант и своеобразный стиль быстро вывели «Ирфе» из разряда скромных ателье в ряд известных домов моды. Свою немалую роль сыграла и Ирина: благодаря своему тонкому вкусу, врожденной изысканности и энергичности, она смогла направлять достаточно буйную и не всегда уместную фантазию Феликса в нужное русло. Она сама – несмотря на явное недовольство, а то и открытое возмущение аристократической эмиграции – демонстрировала платья клиенткам Дома. Немалую роль в успехе фирмы сыграли и сами фигуры ее основателей: невероятно элегантная, стройная красавица Ирина, одетая в наряды от «Ирфе», была ему лучшей рекламой; само имя Феликса Юсупова, известное всей Европе еще со времен его студенчества, – и его слава только усилилась после убийства Распутина! – способно было привлекать клиентов, готовых на все, лишь бы пообщаться с легендарным красавцем-князем и посмотреть в его знаменитые глаза. Он понимал, что большинство впервые приходящих в «Ирфе» приходят туда из любопытства и за экзотикой, – и принимал посетителей, одетый в расшитый восточный халат и чалму с жемчужными нитями.

Главной изюминкой среди моделей дома «Ирфе» стали шелковые платья с цветочным рисунком – полупрозрачные, невесомые, на грани изысканного эротизма и шокирующей элегантности. На знаменитом дефиле, которое прошло в отеле «Риц» по гениальному маркетинговому ходу, сразу после показов всех остальных парижских домов группа «манекенов» (так тогда называли девушек, демонстрирующих одежду, термин «манекенщица» появился гораздо позже), девушек невероятной красоты, во главе с самой княгиней Ириной проплыла перед искушенной парижской публикой в изысканнейших нарядах. Все предыдущие показы были немедленно забыты. Пресса взорвалась восторгами: все отмечали оригинальность стиля, высочайший уровень исполнения и уникальное качество моделей от «Ирфе». От клиентов не было отбоя – марка дома Юсуповых стала высоко цениться на европейском рынке. Со временем Феликс и Ирина открыли еще три филиала своего Дома: в Нормандии, Берлине и Лондоне.

Благодаря родственным связям своих владельцев, дом «Ирфе» мог похвастаться небывалым успехом в высших кругах общества: их наряды носили даже при английском королевском дворе. Говорили, что вдовствующая королева Александра советовала жене своего сына королеве Марии обратить внимание на то, что делает и носит княгиня Юсупова: у «бедной Мэй» всегда были проблемы со вкусом…

Однако отсутствие деловой хватки и нежелание точно следовать изменчивым вкусам публики постепенно привели к оттоку клиентуры. Тогда Феликс придумал новый ход: он обратился в известный парфюмерный дом Молинар, специализирующийся на создании эксклюзивных ароматов, и заказал духи, которые должны были выразить его любовь к жене. Духи тоже назывались «Ирфе». И в 1926 году дом моды «Ирфе» выпустил в продажу три модификации этого аромата – специально для темноволосых, светловолосых и рыжих клиенток. Такой подход к духам до сих пор не имеет аналогов на рынке. Духи пользовались феноменальным успехом – ими пользовался весь Париж. К сожалению, формула этих духов была утеряна во время Второй мировой войны…

Однако даже успех духов не смог спасти «Ирфе» от закрытия. С наступлением Великой депрессии разорились многие вчерашние миллионеры, и количество богатых клиентов, способных тратить состояние на эксклюзивные наряды, резко упало. К началу 1930 годов разорилось огромное количество модных домов по всему миру.

Но Юсуповы не сдавались. Феликс написал книгу воспоминаний – главное место в ней отводилось его участию в убийстве Распутина. Гонорар за книгу, хоть и оказался не таким высоким, как ожидалось, все-таки позволил на некоторое время снова зажить на широкую ногу.

Однако из-за этой книги у Юсуповых начались неприятности – впрочем, все закончилось вполне благополучно. Сначала дочь Распутина Матрена (или Мария, как она называла себя в эмиграции), тоже осевшая во Франции, подала на Феликса в суд: она требовала материальной компенсации за потерю кормильца. В качестве главного доказательства были предъявлены те самые воспоминания Юсупова. Однако французский суд, после долгих разбирательств, иск отклонил: дело было давно, страны, в которой было оно, не существует, и потом – собственные признания не являются доказательством вины…

Выиграли Юсуповы и другой суд. Американская кинокомпания «Метро-Голдвин-Майер» сняла фильм «Распутин и императрица», не считаясь с тем, что многие участники тех событий живы и не вполне разделяют мнение MGM о произошедшем. В княгине Наташе, развратной любовнице Распутина, легко угадывалась Ирина Юсупова. Семья Юсуповых была в ярости и предъявила кинокомпании иск. Правда, если Ирина больше заботилась о том, чтобы отстоять историческую правду и только потом – свою репутацию, то ее мужа больше заботили возможные материальные выгоды: в случае победы иск мог принести Юсуповым целое состояние. Ирина считала, что это подло – зарабатывать деньги на честном имени и памяти своей семьи; Феликс ведь был косвенным виновником гибели Романовых, и на полученных деньгах была бы их кровь… Но Феликс настоял на своем; иск был выигран. Кинокомпания вырезала из фильма все спорные сцены и снабдила картину уведомлением, что любое сходство с реальными людьми является случайным. Юсуповы получили больше сотни тысяч фунтов стерлингов, что позволило им прожить относительно безбедно всю оставшуюся жизнь.

После неудач в бизнесе Юсуповы больше не предпринимали попыток основать свое дело. Они имели положение в обществе, уважение окружающих и достаточно средств, чтобы заниматься тем, чем они захотят. Наконец у них появилось время и возможность заниматься просто творчеством – и картины, акварели и гравюры Феликса и Ирины завоевали признание критиков. Занимались они и коллекционированием – книг, живописи, фарфора… Безошибочный художественный вкус этой пары проявлялся во всем.

Во время войны Юсуповы уехали в Америку, но потом вернулись – теперь их дом был во Франции, и нигде больше жить они не могли.

Они прожили вместе до самого конца. Феликс, несмотря на то что до старости пользовался огромным успехом у женщин, всегда нуждался именно в успехе, а не в романах. Он до конца своих дней продолжал любить и уважать свою жену. И Ирина, которой долгие годы продолжали оглядываться вслед пораженные мужчины, не замечала никого, кроме мужа…

Зинаида Николаевна умерла в 1939 году и завещала похоронить остальных членов своей семьи в своей могиле на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. Феликс Юсупов скончался в 1967 году. Ирина пережила его всего на три года – жизнь без него оказалась ей не по силам. Их дочь Ирина, последняя из рода Юсуповых, скончалась в 1983 году.

Настоящая русская женщина, благородная по происхождению и по воспитанию, Ирина Юсупова растворилась в своем муже, оберегая и поддерживая его во всех невзгодах. Она навсегда осталась в истории – слабая женщина, потерявшая свой мир, но сумевшая сохранить себя…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.