Ирина ПОНАРОВСКАЯ
Ирина ПОНАРОВСКАЯ
В первый раз Понаровская вышла замуж весной 1972 года, когда ей едва исполнилось 19. Мужем стал ее коллега по ленинградскому вокально-инструментальному ансамблю «Поющие гитары» 26-летний Григорий Клеймиц. Причем он обратил на нее внимание не сразу, а лишь спустя год после ее прихода в коллектив. Дело в том, что Понаровская, когда она только объявилась в ВИА, была, мягко говоря, несколько полновата. Однажды руководитель ансамбля Анатолий Васильев сказал: «Поешь ты, конечно, очень славно, но смотреть на тебя невозможно». Эта фраза больно резанула по самолюбию певицы, и она решила во что бы то ни стало изменить свой внешний вид. С того дня Ирина села на жесткую диету: утром – чашка чая или кофе, через три часа – 50 граммов сыра и одно яблоко, еще через три часа – 100 граммов мяса или какого-нибудь белка и стакан кефира. Все! Результат нам известен – на отечественной эстраде Понаровская по сей день считается одной из самых неотразимых женщин.
…Свадьбу молодые сыграли в доме невесты – в коммунальной квартире из четырех комнат на Малой Посадской, 19. Однако их брак продлился всего полтора года. Распался он по нескольким причинам: из-за несходства характеров супругов (Ирина с трудом переносила лень и нечистоплотность мужа) и измены – Григорий завел роман с соседкой. Стоит отметить, что примерно в это же время распался брак и родителей Ирины – Виталий Борисович полюбил другую женщину, она забеременела, и он ушел из семьи. После этого дочь прервет с ним всякие отношения и долгое время будет считать его предателем.
Вспоминает мама певицы Н. Понаровская: «Я очень любила Гришу, дружила с его родителями. Мне казалось, что вместе с ним в дом вошло счастье. Он был такой общительный, совершенно родной. И когда Ира его оставила, мы с ним вместе рыдали. У его матери ноги отнимались от горя, так она переживала их разрыв, потому что очень любила Иру. Пытались придумать, как ее вернуть, был даже план силой увезти ее на Дальний Восток, избить и оставить там на полгода взаперти – пусть одумается! Хотя понимали, что на кого-то это, может, и подействует, а ее только обозлит. Она все сделала спокойно и тихо. Я в это время была на даче. Она позвонила и сказала: «Мама, не волнуйся, я так решила».
А спустя какое-то время Гриша сам признался мне, что виноват – изменил ей с соседкой. Я бы на ее месте сразу выпалила: да он же мне изменял! А Ира это знала и молчала. Я потом полтора года с ней не разговаривала! Поначалу кричала на нее, готова была убить, говорила, что лучше б у меня дача сгорела, чем их развод пережить. А она, гордая и скрытная, все в себе держала. Гриша потом мне говорил: у меня, наверное, будут жена, дети, но я все равно стану жить воспоминаниями об Ире. А Ира как-то обмолвилась: жалко терять такую свекровь… Она любила Софию Ильиничну. Хотела с ней позже объясниться. Но время шло, разговор откладывался, а потом жизнь и вовсе развела их по разным городам…»
Всесоюзная слава пришла к певице Понаровской в середине 70-х. Тогда же на нее обратили внимание и кинематографисты: она снялась в детективе Герберта Раппопорта «Меня это не касается» (1976) и мюзикле Леонида Квинихидзе «Орех Кракатук» (1977). Именно с Квинихидзе народная молва «поженила» тогда певицу. Однако это не соответствовало истине. Хотя некий мужчина, врач по профессии, в ее жизни в те годы все-таки был. У них был красивый роман, который, правда, закончился сразу после того, как Ирина узнала правду – что ее возлюбленный женат и что у него недавно родился ребенок.
В ноябре 1979 года, во время гастролей в Курске, Понаровская едва не умерла. У нее начались почечные колики, причем такие сильные, что Ирине несколько раз вызывали «Скорую», вводили сильнодействующие препараты и даже наркотики. Отменить концерты было нельзя, и Понаровская продолжала петь одновременно с лечением. Но во время одного из выступлений (9 ноября) от чрезмерной нагрузки у нее прямо на сцене произошел болевой шок. Сердце певицы не выдержало и остановилось.
И. Понаровская вспоминает: «Меня увезли в реанимацию. Сначала оживили, потом сделали снимок и увидели какое-то препятствие в нижнем мочеточнике. Спустя две недели пришлось лечь на операцию. Как выяснилось, это был не камень, а сужение протока. Его и пришлось оперировать, потому что сердце уже с трудом справлялось с чрезвычайной почечной нагрузкой. Представляете, на операционном столе, когда я была под глубоким наркозом, случилась еще одна остановка сердца. В истории болезни так и написано: две остановки сердца… Но на третий день после операции я уже делала зарядку, чтобы быстрее войти в форму. А из меня в то время во все стороны торчали аж восемь трубок!»
После всего пережитого Понаровская на некоторое время покинула сцену. Ее выздоровление наступило не так быстро, как ей того хотелось. Ирине даже пришлось лечь в больницу в Ленинграде. Видимо, из-за смены климата и серьезной сердечной перегрузки у нее начались сильные отеки. Бывало, она вставала утром с постели, подходила к зеркалу и не видела себя – глаза практически не открывались. Даже руки нельзя было соединить – так они отекали. Порой за день Понаровская поправлялась на 6 килограммов. Устав от всего этого, она параллельно с сердечными процедурами села на свою собственную диету и вскоре пошла на поправку. Когда выписывалась из больницы, одна из женщин-врачей грустно заметила: «Вы уже никогда не сможете родить…» Однако Понаровская ответила: «Вы не правы – у меня будет ребенок!» И слово свое потом сдержала.
В 1981 году Ирина неожиданно влюбилась в чернокожего музыканта Вейланда Родда. Его родители пересекли океан в 30-х годах, познакомились и поженились в России. Отец закончил ГИТИС, играл в театре Мейерхольда, снимался в кино (сыграл Геркулеса в «Пятнадцатилетнем капитане» и папуаса Туя в «Миклухо-Маклае»), мать была пианисткой (она потом уехала обратно в США, живет в Майами).
Вейланд родился в Москве. С 12 лет увлекся карате, джиу-джитсу и восточной медициной. Однако родительские гены взяли свое, и Вейланд ушел в искусство – стал эстрадным певцом.
Семейная жизнь Вейланда была (и остается) бурной. С первой женой – дочерью крупного московского архитектора Надей – он прожил 8 лет. Однако затем она полюбила другого мужчину, с которым уехала во Францию.
Потом был второй брак – с балериной Тамарой, третий – с лингвистом Ириной, четвертый – с адвокатом Натальей, пятый – с балериной ансамбля «Сувенир» Галиной (в этом браке в 1981 году родился ребенок – сын Теодор). И наконец, шестой женой Вейланда Родда стала Ирина Понаровская.
В то время имя Вейланда хотя и не было широко известно слушателям, однако в музыкальной тусовке его знали все. У него была своя команда (возглавлял ее Стас Намин, на бас-гитаре играл Аркадий Укупник), в которой Вэл исполнял функции администратора: набирал артистов, координировал работу. Выступали они тогда в только что открывшемся хаммеровском Центре международной торговли.
В. Родд вспоминает: «Впервые я увидел Понаровскую в конце 70-х по телевизору – красивую, необыкновенную, так страстно поющую. Я не любитель советской эстрады и слушал потому невнимательно. Но меня поразили ее красота и сексуальность, в самом широком смысле. «Хорошо работать с такой женщиной, – сказал тогда я и, подумав, добавил: – А может быть, и жить с ней». (Спустя много лет мне эти мои слова напомнила мама – сам я о них уже и забыл!)
Четыре года спустя мы встретились. Тогда в Москве заправляли София Ротару и Алла Пугачева. Ире места на эстраде вроде как бы и не было. Телевидение особо в ней не нуждалось. Да и на эстраде началась другая волна: женщины укорачивали юбки и хотели выглядеть девочками, а мужики отращивали волосы и начинали работать под попсовых мальчиков. Ира в это не вписывалась.
Сосватал нас друг другу наш общий знакомый. Ира не могла одна «тянуть» два отделения, сильно уставала, вот он ей и предложил: мол, есть такой певец, возьми его к себе. Она согласилась. Когда он мне об этом рассказал, я не поверил, потому что со мной работать редко кто соглашался. Я тогда сказал приятелю: «Эта женщина – звезда. Зачем ей нужна такая сложная натура, как я, да еще с таким цветом кожи?» Но он ответил: «Она не такая, как все…» И я решил: «Ладно, она услышит, как я пою, и на этом все закончится».
А вышло все наоборот. Ира услышала, как я пою, и вцепилась в меня мертвой хваткой. Она оценила меня как женщина, а не как коммерсант…»
Через несколько месяцев после знакомства Понаровская и Родд поженились. Жить стали на два дома: то в трехкомнатной квартире Вейланда, то в однокомнатной на улице Новаторов у Ирины. Вейланд очень хотел, чтобы у них был ребенок, но врачи после той операции в Курске рожать Понаровской запретили. И тогда в их судьбу вмешался случай. Во время гастролей на Урале (в 1984 году) к Ирине пришла незнакомая девушка и попросила удочерить 11-месячную чернокожую девочку Антонику (девушка сказала, что юная мать – пэтэушница – от ребенка отказалась). Ирина согласилась. Взяв девочку, она дала ей новое имя – Бетти. Однако Вейланду этот поступок супруги не понравился – он мечтал о своем ребенке. В конце концов, когда Ирина была на гастролях, он отдал девочку в детдом, а жене потом сказал, что ее якобы забрала внезапно объявившаяся родная мать. Ирина поверила ему, потому что в те дни ее мысли были заняты лишь одним – собственной беременностью. 17 октября 1984 года она родила мальчика, которому дали имя Энтони.
И. Понаровская вспоминает: «Я родила-таки сына. И убеждена, что это стало возможным только благодаря моим системам голодания, питания, потребления соков, регулярной очистке и вышлаковке организма. А может, еще и Господь поддержал меня – наградил сыном за все мои прежние страдания и старания. Ведь я безумно хотела малыша, хотя несколько предыдущих попыток были, увы, безуспешными. Я серьезно готовилась к своей беременности. Голодала по 15 дней несколькими циклами. Помню, были с мамой в Сочи на отдыхе, и, когда ходили на пляж, даже мама не замечала, что я в положении. И за весь срок я так и не узнала, что такое токсикоз. А как красива я была весь период беременности! Да и поправилась всего лишь на 9 килограммов.
В роддоме меня встретили предупреждением: «Вы поздняя мама, не пугайтесь, если придется делать кесарево сечение». А я: «Нет-нет, буду рожать сама!» И никаких проблем у меня с родами не было. Ни стимуляции, ни даже разрывов… А все потому, что все 9 месяцев я сидела на очень строгой диете. Поэтому ребенка не раскормила, и родился он абсолютно нормальным – 2 килограмма 800 граммов…»
Рождение сына на какое-то время поставило крест на творческой карьере Понаровской. Муж, который видел в ней теперь не только хозяйку дома, но и мать своего ребенка, запретил ей выходить на сцену и вообще заниматься каким-либо творчеством. Например, когда Понаровской предложили роль в фильме «Жизнь Клима Самгина», Вейланд порвал ее фотопробы и жену на съемки не отпустил. Но вечно так продолжаться не могло. В 1986 году Понаровской удалось наконец уговорить мужа, и они стали выступать в совместной музыкальной программе.
Тот период можно назвать одним из самых удачных в биографии певицы. Тогда произошло много значительных событий в жизни Понаровской – как в личной, так и в творческой. 14 января 1986 года вместе с сыном Энтони Ирина крестилась в Елоховском соборе в Москве. Она сменила свой внешний облик – из шатенки превратилась в блондинку. Наконец, в ее песенном репертуаре появились шлягеры, которые возглавили первые строчки хит-парадов (самая известная песня того периода – «Знаю – любил»). Такому взлету певицы способствовали многие факторы, однако Вейланд Родд до сих пор видит в этом и свою немалую заслугу. Он рассказывает: «Я снял с нее боа и длинные платья и создал тот особенный имидж, которым она до сих пор живет. Я изменил ей прическу. Ее уже не снимали, когда мы начали вместе работать. Она сама жаловалась, что телевидение потеряло к ней интерес. Мои советы, моя поддержка – это тот ключик, который отомкнул ей потайную дверь.
Я реанимировал ее. Излечил от тяжелейшего пиелонефрита… В свое время я занимался акупунктурой, поэтому сам делал ей акупунктурный массаж, лечил по системе Уокера сочетанием разных соков. У нас были хорошие результаты: подлечили ей почки, расщепив и выгнав камни. Ирина стала более подготовленной для материнства. И она мне тогда верила, была даже готова рожать дома, в воде. Но Игоря Чиркова – основоположника системы родов в воде – в то время в Москве не было, а у меня еще не было опыта, и один я на это не решился…»
Однако в апреле 1988 года брак Родда и Понаровской распался. Причем их разводу сопутствовал большой скандал, который не удалось скрыть от прессы. Оба виновника скандала отыгрались друг на друге в многочисленных интервью, которые дали журналистам после развода. Послушаем обе стороны.
В. Родд: «Я изучал психологию. Причиной семейных конфликтов бывает или секс, или нелюбовь. Первое у нас было на высоком уровне. А второе… Когда люди живут шесть лет вместе, когда у них прекрасный сын, когда муж обожает свою жену – жена привыкает, даже если никогда не любила. Причина наших конфликтов в другом. Мне мама всегда говорила: «Она не простит тебе сцены». Так и вышло, хотя тогда я не мог в это поверить…
Однажды я заметил, как Ирина, сидя перед телевизором, что-то считает. Не сразу, но до меня все же дошло, что это она сравнивает, кого из нас больше на экране!.. Меня поразила такая ее позиция – разве между мужем и женой могут быть счеты?..
Все помнят тот мощный рывок, который она сделала, когда мы были вместе. Запела песни многих ленинградских авторов – рок, попсу, джаз. Я уже готовил все к тому, чтобы еще более раскрыть ее драматический талант. Она же великолепная актриса и прекрасно движется! Я уже видел в мечтах настоящий мюзикл, целую драматическую линию. Набрал мальчиков в балет… Но именно с этого и начался наш разлад: у нее случился воздушный роман с одним из этих мальчиков. Узнав об этом, я сказал ей: «Я все понимаю. Проживи эту ситуацию достойно – уйди в свою квартиру. Пусть ребенок живет со мной. А когда тебе это надоест – вернешься, и у тебя останется семья. Знай, что у тебя всегда есть семья!»
И Ирина приняла мои условия. У нее нет и никогда не было времени воспитывать сына. Настоящий кормящий отец – я, только рожать не умею.
Потом Алла Пугачева предложила мне выехать на гастроли, и я, продолжая сильно любить Ирину, решил воспользоваться этой ситуацией: предложил жене вернуться и пожить с сыном. Втайне надеялся – все потом будет по-прежнему.
Она спросила: «Ты оставишь мне ключи от машины?» Я ответил (дословно): «Оставлю все, что угодно». Действительно, положил ключи на телевизор.
Но когда, поселившись в гостинице, стал регулярно звонить домой, а там никогда не снимали трубку, я понял, что Ира исчезла вместе с сыном.
Я вернулся и убедился – дом совершенно пустой. Остались только стены. Ирина скрылась вместе с ребенком. Я позвонил нашим общим знакомым и попросил передать ей, что нужно было содрать даже обои, но в углу оставить сына, который все равно ей не нужен.
На следующий день я купил и новую обстановку, и новую машину. Но тем не менее это была страшная травма.
Узнав, что мой сын в Петербурге, у бабушки, я поехал туда и выкрал ребенка. Через 40 дней Ирина разыскала нас и предложила мировую. В присутствии серьезных людей обещала, что разрешит мне видеться с ним, когда захочу. И я опять поверил.
На первом же свидании мальчик – ему было тогда 3,5 года – заплакал: «Папа, забери меня отсюда!» Это было очень тяжело.
С тех пор меня к нему больше не подпускают…»
И. Понаровская: «Я не хочу публично лить грязь, так, как это делает он, хотя, конечно, надо было бы. Единственно, могу повторить то, что уже говорила ранее. Я не понимаю мужчину, совершающего такие поступки, какие совершает он. Мне кажутся неприличными даваемые им интервью. Видимо, подобными высказываниями журналистам он пытается продлить свою известность, которая пришла к нему только потому, что он стал мужем Понаровской. Уверяю вас, он ни разу не увидел бы себя на телеэкране, не прочитал бы ни одной статьи о себе, не дал бы ни единого интервью, если бы когда-то не случилось так, что он начал за мной ухаживать, а я ответила на эти ухаживания и стала его официальной супругой. Как Вейланд Родд – он никому не нужен. Я ни разу не встречала публикаций, где речь шла бы непосредственно о его творчестве, а не о том, что он мой муж, и не о том, сколько у него всего было жен и детей. Вейланд всегда строил свою славу на рассказах, со сколькими женщинами он переспал и сколько семенной жидкости в ком оставил. Это недостойно мужчины…
Впрочем, могу рассказать всю нашу историю с точки зрения матери. Когда родился мой сын, Вэл все еще продолжал споры по поводу отцовства со своей предыдущей супругой Галей, которая так же, как впоследствии я, не разрешала ему общаться со своим ребенком. Она вынуждена была так поступать в связи с состоянием здоровья ребенка (я объясню позже, в чем дело). Не хочу более ничего скрывать, потому что поведение Вейланда мне противно.
Когда появился Энтони, я, памятуя о ситуации с Галей, сразу сказала: «Вэл, у нас родился сын, и я предупреждаю тебя сразу: если когда-нибудь у нас с тобой произойдет разлад, запомни, сына я тебе никогда не отдам! Это мой ребенок. Видеться с ним ты будешь – нет проблем, но ребенок этот мой!»
Потом мы расстались. Причина развода, к сожалению, неприличная: он изменял мне как последний дворовый кобель. Он мог привести домой, в мою спальню, соседскую девочку и иметь с ней там отношения. Я слишком поздно узнала об этом. Но я не та женщина, которой можно изменять так грязно. Понимаю, что не родился еще тот мужчина, который не изменил бы своей жене. Но тем не менее все можно сделать красиво. Я взрослый человек, не ханжа и прекрасно все осознаю. Но так омерзительно заниматься этим на глазах у всех?!
Такова истинная причина нашего развода. А вовсе не та, о которой толкует он: будто бы две большие творческие личности не смогли ужиться на одной сцене. Я умышленно оформила наш развод гласно, настояв в суде на формулировке «супружеская неверность». С помощью адвоката я добилась, чтобы в судебной выписке было написано: «Ребенок присужден на воспитание матери».
А чуть позже и произошел тот известный случай. Когда летом я была на гастролях, а Энтони жил с бабушкой на даче, туда приехал Вейланд и обманным путем заманил мальчика в машину. Причем ребенок в тот момент был в трусиках, маечке и босиком. Родд увез его в Москву. Моя мама подняла потом все посты ГАИ.
Я нашла сына в Москве, и нам с Вэлом удалось договориться, что Энтони побудет месяц у него. Только я попросила Вэла, чтобы он отвез мальчика куда-нибудь отдыхать, чтобы это было его альтернативой тому, что даю ребенку я. Однако затем выяснилось, что Родд, скрываясь от меня, остался с ребенком в городе. А после отправился с ним на гастроли и таскал с собой по самолетам и поездам. Спустя месяц в назначенное время я перезвонила ему домой, но никого не застала. Его соседи рассказали, что по ночам он, с ребенком под мышкой, куда-то уносится и дома не ночует. Я провела свое расследование, спустя еще месяц выяснила, что Вэл и Энтони находятся в Воронеже. Села за руль автомобиля и немедленно туда поехала. Там обратилась в местное УВД, после чего вместе с инспектором отдела по работе с несовершеннолетними отправилась забирать собственного ребенка из квартиры, где он (по моей информации) находился. От увиденного там у меня волосы на голове зашевелились. В середине комнаты стояли две сдвинутые кровати, на одной из которых сидела полуобнаженная девушка из балета Родда, а по ней с куском черного хлеба ползал абсолютно голый Энтони! Когда сын увидел меня, у него началась истерика. Он закричал: «Мама, мама, где ты была? Я тебя так долго ждал!» Ему было тогда 3 года и 10 месяцев. Я тут же увезла его, но долго потом не могла узнать: он был дистрофичным, с жутким бронхитом и гайморитом. Плакал по любому поводу. Врачи определили у него астенический невроз и сексуальные отклонения. Энтони рассказал мне потом, чем папа занимался с девочками на его глазах. После этого я вообще запретила Вейланду встречаться с ребенком, и ни одного звонка по этому поводу больше от него не последовало…»
(Отмечу, что после развода с Понаровской Родд женился еще три раза. Седьмой женой была Джуди, цирковая наездница и дрессировщица собак. От того брака (в 1990 году) родился мальчик Майкл-Роберт. Через год восьмая жена – балерина Виктория – тоже родила Вейланду мальчика – сына Роберта. И наконец, девятая жена, Татьяна, в 1995 году подарила Родду пятого сына – Милана-Джонатана.)
В начале апреля 1993 года Понаровская встретила свою новую любовь. Причем той памятной встрече сопутствовали не самые приятные события. Ирина легла тогда в 50-ю московскую больницу, чтобы сделать пластическую операцию мочеточника (ее оперировал один из лучших специалистов-урологов О. Б. Лоран). Именно в больнице судьба и свела ее с 29-летним Дмитрием Пушкарем – врачом-урологом с мировым именем. «Стоял апрель, – вспоминает певица. – Я была как бледная поганка. Больная, зелено-синюшно-серого цвета. А он был потрясающе загорелым, пышущим энергией. И первой фразой, сказанной мною ему, была: «Господи, где же можно так загореть в это время?»
Через два года – 27 июня 1995 года – они поженились. Однако в промежутке между этими событиями (операцией и свадьбой) Понаровской пришлось пережить очередной скандал в прессе. Дело в том, что в 1992 году она начала творческое сотрудничество с молодым певцом Coco Павлиашвили (он написал несколько песен для ее диска-гиганта). Однако их сотрудничество кое-кем из журналистов было выдано за любовный роман. В итоге оба оказались втянутыми в судебные тяжбы аж с тремя газетами, которые опубликовали на своих страницах статьи, задевающие, по их мнению, их честь и достоинство. Что же это были за публикации?
Против Понаровской выступили газеты «Щит и меч» и «Аргументы и факты». Первая опубликовала материал, в котором описала «барские замашки звезды эстрады». Мол, Понаровская, вдохновленная идеей своего продюсера Сергея Лебедева (он же тогда был и продюсером Павлиашвили) пожить как настоящие звезды, санкционировала поистине королевский автопробег по Москве: в сопровождении двух патрульных машин ГАИ, а также шести «Волг» с телохранителями и друзьями она на «Чайке» промчалась по центру города! Потом пообедала в ЦДЛ, еще чуть позже посетила церковь, а затем, вообще презрев все правила дорожного движения, отправилась по Васильевскому спуску в концертный зал «Россия» на чествование Льва Лещенко.
В газетной статье приводился рассказ одного из сотрудников ГАИ, который сопровождал эту процессию. Гаишник рассказал, что Управлению ГАИ Москвы продюсер Понаровской заплатил через фирму «Совкувейт» приличные деньги и что из-за нарушения кавалькадой певицы правил дорожного движения на одной из улиц произошла авария.
«Аргументы и факты» в статье с недвусмысленным названием «Какого павлина ощипала Понаровская?..» сообщили, что одни лишь пышные перья на шляпе певицы стоят сотни долларов.
Против Павлиашвили выступила газета «Московская правда», которая напечатала заметку «Я – богатый Coco Павлиашвили». В ней прозрачно намекалось, что победа певца на международном конкурсе «Ступень к Парнасу» – не что иное, как результат протекционизма грузинских «деловых» кругов и самого Э. Шеварднадзе.
Перечисленные публикации чрезвычайно возмутили Понаровскую и Павлиашвили, и они немедленно подали на напечатавшие их газеты в суд. Каждый из наших героев требовал возмещения морального ущерба на общую сумму в 25 тысяч долларов и 2,5 миллиона рублей (правда, при этом половину исковой суммы они планировали отдать 18-й детской горбольнице).
Этот публичный скандал еще сильнее укрепил подозрения обывателей по поводу близких отношений между Понаровской и Павлиашвили. Многие тогда предрекали возникновение нового звездного брака, однако предположения тех «синоптиков» не сбылись – пути Ирины Понаровской и Coco Павлиашвили в итоге разошлись.
Позднее сама певица так охарактеризовала их отношения: «Это были не более чем творческие отношения, но очень дружеские. Я любила то, что он делает, и старалась помочь, потому что понимала: будет несправедливо, если Coco останется неузнанным, непризнанным. Я умею дружить с людьми. Мы и сейчас с ним в прекрасных отношениях. Хотя как творческие единицы распались…»
Однако вернемся к тому времени, когда Понаровская вышла замуж за Дмитрия Пушкаря. Певица вспоминает: «В первый год нашего брака я как-то приехала к Дмитрию во Францию (несколько месяцев в году он и до сих пор там работает). И мы пошли в самый дорогой в Ницце ресторан в отеле «Негреско». Этот отель входит в пятерку лучших в мире (его очень давно основал какой-то румын), а при отеле есть шикарный ресторан «Шантеклер». Дима надел смокинг (он вообще у меня очень респектабельный мужчина, курит исключительно сигары), а я – красивое вечернее платье. Мы зашли в этот полупустой ресторан и сели за столик.
Сидим, потягиваем вино. И я просто кожей чувствую, что на нас чуть ли ни все взоры обращены. Я шепчу мужу: «Дим, может, у меня мания величия? Но мне почему-то кажется, что на нас все смотрят». – «Две минуты назад я хотел сказать тебе то же самое», – отвечает муж.
Так, под непрерывным «обстрелом», мы наконец поужинали и решили уходить. Тут к нам подошел безупречно вежливый метрдотель и, как бы между прочим, поинтересовался: «Вы из Америки?» (Словно у них там на кухне спор какой-то из-за нас вышел.) «Нет, – сказал муж. – Мы из России». Что тут началось!.. Сбежались все повара, поварята и поваренки, все официанты и швейцары: «Как из России?!» На нас смотрели с нескрываемым любопытством. Ведь мало того, что внешне мы были парой, скажем так, интересной, да у нас еще и счет ресторанный был достаточно внушительный, и приехали мы на очень хорошей машине, шуба на мне была шикарная, и Дима сигары курил дорогие, ну, в общем, и т. д. и т. п. Для них тогда «такие» из России были в диковинку. И они потом провожали нас чуть ли не под аплодисменты…»
Брак Понаровской и Пушкаря длился лишь полтора года – в конце 1996 года они расстались. Причина была банальной – ревность. Дмитрий, позвонив однажды из Франции домой, случайно вклинился в телефонный разговор жены со своим бывшим возлюбленным (тем самым, с которым в 1978 году у нее был короткий роман, прекратившийся, едва певица узнала, что ее возлюбленный женат). Пушкарь заподозрил измену, хотя на самом деле ею и не пахло: инициатива звонка исходила от бывшего возлюбленного Ирины, а сама она лишь вяло отвечала на его слова. Но с тех пор жизнь Ирины превратилась в кошмар: муж стал буквально терроризировать ее, следя за каждым ее шагом и устраивая ей унизительные допросы. В итоге нервы Понаровской не выдержали, и молодая семья распалась. С тех пор в официальные браки Ирина больше не вступала.
Между тем в 2000 году внезапно объявилась приемная дочь Понаровской Антоника-Бетти. Вышло это случайно. Девушка посмотрела программу Оксаны Пушкиной «Женские истории», посвященную Понаровской (где среди прочего певица рассказала и о своей приемной дочери, потерявшейся в середине 80-х), и решила напомнить о себе. Антоника написала в «Останкино», и ее пригласили в передачу «Жди меня». Там и состоялась прилюдная встреча матери и приемной дочери – обе буквально рыдали. С того момента мать и дочь снова стали жить вместе. Все шло замечательно, Антоника даже подружилась с родным сыном Понаровской Энтони. Однако идиллия длилась что-то около двух месяцев: потом домработница обвинила Антонику в краже драгоценностей певицы, и девушку попросили покинуть дом. Антоника-Бетти вернулась в свой Челябинск. Правда, спустя год она все-таки перебралась в Москву – устроилась танцовщицей в один из ночных клубов. Отношений с Понаровской не поддерживает.
В конце 2002 года рядом с Ириной стали замечать весьма представительного мужчину с экстравагантной внешностью. На все вопросы о нем певица обычно отвечает: «Это мой большой приятель». Как выяснили потом папарацци, мужчина этот не кто иной, как Юрий Мальцев – хозяин одного из бутиков в Тверском пассаже. По слухам, Понаровскую связывают с ним не только совместные деловые проекты (реклама и продажа модных вещей), но и личные отношения.
В 2005 году вновь объявилась приемная дочь Понаровской Антоника-Бетти. Отметим, что все эти годы она работала в Москве в стриптиз-баре, однако контактов с певицей не поддерживала. Но когда умерли ее родители и она осталась совсем одна, у нее возникла мысль напомнить о себе Понаровской. Дескать, вдруг она уже ее простила? Как призналась сама девушка в одном из интервью:
«Я уверена, что рано или поздно мы с ней увидимся. Встреча обязательно произойдет, так просто ничего не заканчивается в этой жизни. Хотя мне от Понаровской уже ничего не надо. У меня есть деньги, если что – я себе сама помогу. Но я понимаю, что одной мне будет тяжело. Я не знаю, что со мной станется, когда через несколько лет закончится сумасшедший стриптиз. Что меня ждет? Нищета. Безденежье. Одиночество…»
Однако едва Понаровская узнала, кто ищет с ней контакта, она тут же наказала своему продюсеру отвечать Антонике категорическим отказом. Что та и сделала. По словам продюсера: «Речь идет о той самой девочке, которая украла у Понаровской кучу вещей? Да Ирина Витальевна о ней даже слышать ничего не хочет. Она вычеркнула ее из своей жизни уже очень давно. Так что эта тема для нее закрыта».
В марте 2008 года Понаровская справила свое 55-летие. Скажем прямо, внешне она выглядит моложе своих лет. Но какой ценой? Далеко не всем ее поклонникам нравится ее нынешний внешний вид, поскольку это уже… другая Понаровская, так сказать, перелицованная. В последние годы певица увлеклась пластическими операциями, и поэтому даже люди, которые знают ее близко, теперь не узнают. Так, например, было с режиссером Александром Беленьким. Ему исполнилось 50 лет, и он пришел на телепередачу 5-го канала (ведущий Андрей Ургант), где звучали поздравления с экрана. Так вот, когда там появилась Понаровская, юбиляр ее в первые мгновения даже не узнал. И спросил у ведущего: «А это кто?» Впрочем, подобная ситуация стала весьма распространеной в российском шоу-бизнесе: взять тех же Людмилу Гурченко, Людмилу Максакову, Татьяну Догилеву, Машу Распутину и др., которые после пластических операций стали мало напоминать себя прежних. Да, они приобрели новое лицо, но в то же время утратили ту самую индивидуальность, которая отличала их от всех остальных.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.