Эдита ПЬЕХА

Эдита ПЬЕХА

Рассказывает Эдита Пьеха: «Я с детства была убеждена, что некрасива. Только это и слышала. Врачи как-то спросили меня, почему у меня искривлены пальцы на ногах. Потому что в детстве я донашивала туфли своей двоюродной сестры, которые были мне малы на полтора размера…»

Однако, несмотря на эти слова, Эдита смолоду пользовалась успехом у сильного пола. Когда училась в педагогическом лицее, впервые по-настоящему влюбилась. Ее избранника звали Рышардом. Он был красавец, умница и учился в техникуме, с которым лицей поддерживал дружеские отношения. Но судьба обошлась с нашей героиней неласково. В один из дней она поделилась своей тайной с лучшей подругой Евгенией Цыбульской, та посочувствовала ей и вскоре… увела Рышарда.

Удивительно, но в 1964 году, когда уже знаменитая Пьеха выступала с гастролями во Вроцлаве, сквозь толпу поклонников к ней пробился лысоватый мужчина, который вручил ей игрушку с запиской. Как потом оказалось, это был одноклассник Рышарда, тихоня Богдан, который все эти годы тайно любил нашу героиню. Она же про это не знала, как не знал и Рышард про ее страдания по нему. Однако зададим себе вопрос: если бы судьба не развела их в стороны, стала бы Э. Пьеха тем, кем она сейчас стала?

Лицей наша героиня закончила с золотой медалью. Одновременно с этим окончила курсы русского языка в Гданьске. В 1955 году по путевке польского комсомола Пьеху отправили на учебу в Советский Союз. И именно там она встретила своего первого мужа. Случилось это в Ленинграде при следующих обстоятельствах.

В городе на Неве Эдита поступила на отделение психологии философского факультета Ленинградского университета, а все свободное время посвящала музыке – выступала в хоре польского землячества, которым руководил 24-летний студент дирижерско-хорового отделения Ленинградской консерватории Александр Броневицкий. Этого взрывного и темпераментного молодого человека многие считали евреем, хотя на самом деле его отец был белорусом (его фамилия была Бороновицкий), а мама – латышкой. Все его предки были морскими офицерами.

Осенью 1955 года Броневицкий создал из нескольких участников хора ансамбль «Дружба». В качестве солистки он пригласил Пьеху. Пригласил прежде всего за голос, поскольку внешне она ничего особенного из себя не представляла (Эдита была тогда очень худой: при росте 174 см весила всего 59 кг). Ее первое публичное выступление с новым коллективом произошло в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год: она четыре раза исполнила на «бис» шуточную песенку на польском языке «Червоный автобус».

Вскоре отношения между Пьехой и Броневицким стали более близкими. Вспоминает она сама: «Броневицкий приходил к нам в общагу на Мытнинской набережной – нас в комнате восемь девчонок жили – и, постучавшись (редкость!), доставал восемь шоколадных конфет (редкость в квадрате). И каждой девушке протягивал с поклоном. Это по тем временам воспринималось как великосветское поведение. «Ах, Диточка, какая ты счастливая!» – говорили девчонки…

Я солировала в «Дружбе» уже год с лишним, когда появилась еще и кубинка, которая ему тоже нравилась как певица. Но потом наши с ним отношения переросли в более близкие, и кубинки не стало, я ее «выжила». Все мы так устроены, что хотим держать пальму первенства. Я изначально была единственной девушкой в мужском молодежном ансамбле, и мне никак не хотелось, чтобы появилась вторая».

Первый настоящий успех к Пьехе и ансамблю «Дружба» пришел летом 1957 года на 6-м Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. Выступив с программой «Песни народов мира», коллектив завоевал золотую медаль и звание лауреата. Эдита Пьеха произвела на фестивале настоящий фурор, причем не столько своими «безыдейными» песенками («Человек идет и улыбается…»), сколько «европейским» имиджем, фирменным знаком которого был акцент. Иностранка, которая поет в советском ансамбле, – по тем временам это было круто!

Между тем Пьеха влюбилась в Броневицкого и стала мечтать выйти за него замуж. Однако ее мама, узнав о мечте дочери, буквально взорвалась: «Он тебе не пара! Я запрещаю тебе выходить замуж за русского! И вообще нужно сначала закончить институт!» Но Пьеха решила мать не слушать. Та в ответ обиделась и целый год не писала дочери письма.

Объяснение Броневицкого и Пьехи произошло в подъезде: она сидела на подоконнике, а он стоял рядом и нервно теребил ее руку. Александр сказал: «Я не знаю, что делать. Я не могу без тебя». На что Эдита ответила: «Знаешь что, а давай поженимся!» Но он покачал головой: «А ты знаешь, в какое время мы живем? В советское! Браки с иностранцами у нас не приветствуются!» Но девушка уже закусила удила: «Да брось ты, ничего нам не будет. Я ведь не буржуйка какая-нибудь, я из пролетариев. Бояться меня не надо».

В итоге спустя несколько дней молодые отправились в ЗАГС Смольнинского района и подали заявление. Пьеха была в маленьком черном платьишке, в котором иногда выступала на сцене. Потом она очень сожалела об этом – считала, что именно черное платье предопределило несчастливый брак. Но это будет потом. А пока все было хорошо. Родители Броневицкого восприняли это событие на удивление спокойно и приняли невестку очень тепло. Жить молодые стали в их коммунальной квартире на улице Ленина. Несколько позднее им выделили двухкомнатную квартиру в Купчино. В 1961 году в «звездном» семействе появилась девочка, которую назвали Илоной. Пьеха мечтала, что родит сына и назовет его Станиславом. Но родилась дочка. Сначала Эдита хотела назвать ее в честь мамы Фелицей, но потом передумала – не разрешили бы родственники со стороны мужа. Когда Илоне исполнилось восемь месяцев, ее забрала к себе бабушка – мама Броневицкого Эрика Карловна. С ней девочка проживет до 15 лет.

Несмотря на замужество, Пьеха оставалась чрезвычайно влюбчивым человеком. Правда, все ее романы были платоническими. Так, в начале 60-х она увлеклась французским певцом Энрико Массисом. Когда он приехал с гастролями в Москву, она немедленно бросилась на его концерт. Далее послушаем ее собственный рассказ:

«Массиас был хорош собой – алжирец или марокканец, пел по-французски очень темпераментно, экспрессивно. Мне это страшно нравилось! Самой было неудобно выходить на сцену, и я дарила ему цветы через билетеров. Сначала смотрела на него именно как на мужчину, но потом захотелось иметь его пластинки, которых у нас, естественно, не продавали. Я осмелилась прийти к певцу в гримерную, на плохом французском объяснила ему, что тоже пою и хотела бы исполнять его песни. Массиас сказал, что сейчас у него нет с собой пластинок, и дал свой телефон в Париже. Потом я еще раз пришла к нему в грим-уборную, принесла цветы – вот какая дурочка! – и говорю: «Запомните, пожалуйста, что меня зовут, как и вашу великую певицу, – Эдит». Он отвечает: «Хорошо, хорошо». И вот, представьте себе, недели через две звоню в Париж. Подходит к телефону какой-то дядька. Я представляюсь, говорю, что Энрико разрешил мне позвонить. Слышу: «Подождите у телефона – сейчас спрошу». Потом дядька возвращается и говорит: «Он такую не знает». И тогда я подумала: «Боже мой! Как плохо быть поклонницей!»

После этого случая прошло всего несколько лет, и Пьеха все-таки покорила Париж. Произошло это в 1965 году, когда ее, первую из советских певиц, владелец концертного зала «Олимпия» Бруно Кокатрикс (это он открыл миру Шарля Азнавура, Мирей Матье и других звезд эстрады) пригласил выступить на сцене своего заведения. Взяв с собой мужа и 4-летнюю дочь, Эдита отправилась в столицу Франции, где имела большой успех.

В другой раз Пьеха увлеклась уже своим соотечественником – молодым композитором Станиславом Пожлаковым. По ее словам, произошло это так: «Однажды мы выступали в большой программе вместе с Пожлаковым. Он очень хорошо играл на саксофоне, да еще и пел. И я в него так же, как в Энрико Массиаса, влюбилась. С той лишь разницей, что тайком вздыхала по нему и только писала в записной книжке: «Слава, ну почему ты не подойдешь ко мне, ну почему не скажешь: «Здравствуй, я так переживаю». А книжечку эту я прятала где-то под кроватью. Сан Саныч Броневицкий был очень ревнивым – могу десять раз это повторить. Он подглядел, что я веду тайные записи, и нашел книжечку. Мы стали бороться, я хотела выкинуть ее на улицу, а она упала на балкон ниже этажом. Броневицкий побежал туда, схватил ее и все прочитал. Я говорю: «Как тебе не стыдно, это же не тебя касается!» Он: «Ну ты ж мне изменяешь!» Я: «Я не изменяю, а только вздыхаю…» Расплакалась, выбежала на улицу, схватила такси. А это было в Ялте. Кричу водителю: «Везите меня в Симферополь, в аэропорт!» Тот на меня смотрит: двенадцать часов ночи, девушка одна, вся в слезах. «Хорошо», – говорит. Но я ему все рассказала, и на полпути этот человек повернул обратно: «Пусть ваш муж и ревнивый, но разбирайтесь с ним сами». Конечно, вернулась я как побитая. С Броневицким мы долгое время не разговаривали…»

Стоит отметить, что в этих своих воспоминаниях наша героиня кое-что утаивает. В частности, ее отношения с Пожлаковым не обошлись одной только запиской. Вот что вспоминает сам композитор: «Первый раз я встретился с ней на гастролях в Черновцах, нам было лет по 25. Я тогда из областной филармонии перешел в Ленконцерт, у меня был ансамблик. А Пьеха выступала с ансамблем «Дружба», который гремел со страшной силой. Я ее боялся и даже думать не смел, что когда-нибудь приближусь к ней. И вдруг там, в Черновцах, получаю от нее записочку…

Потом идем мы как-то с Эдитой в обнимку – с реки, в шесть утра. А на балконе гостиницы стоит Броня и смотрит на нас… Так я с ним и познакомился. Он грозился застрелить меня. Но я пришел к нему и сказал: «Саша, мне Эдита нравится во как, но я тебя слишком уважаю». Саша был талантливейшим музыкантом. Что, впрочем, не мешало ему быть очень грубым человеком. Он Эдиту иногда даже, скажем так… обижал…

Потом мы с ней еще встречались, и я осмелился предложить ей несколько своих песен: «Причал», «Зачем снятся сны»…

Помню, отмечали старый Новый год в Союзе композиторов. Пьеха с Броневицким, я со своей женой, с которой уже разводился. Танцуем мы с Эдитой, вокруг элита стоит – Андрей Петров, Эшпай из Москвы при-ехал, – и все восхищаются: «Вот это пара!» Эдита мне и говорит: «Давай вместе уйдем отсюда!» Но мы не ушли. Если честно, я ее боялся. Двум разным полюсам рядом находиться невозможно. Ей надо будет, чтобы я ей уступал, мне – чтобы она…»

Видимо, чтобы супруга поменьше влюблялась, Броневицкий взял за правило при каждом удобном случае говорить ей, что она… некрасива. Иной раз столько раз на дню скажет это, что Пьеха в итоге чуть ли не рыдала. А он при виде ее слез еще сильнее распалялся. Однако подавать на развод Пьеха и не думала. Говорит она сама: «Люди, которые мало знали Броневицкого, считали его хамом. Да, характер у него стервозный, деспотичный, он был готов добиваться аплодисментов любыми средствами. Но хамом он не был. По натуре он как раз был незащищенным, просто еще до нашего супружества обрел имидж деспота… Он дрессировал «Дружбу» и меня тоже. Говорил, зная, что разозлит меня: «Ты ужасно некрасивая!» И я искала в журналах фотографии кинозвезд, сравнивала, соображала: может, мне глаза подрисовать, как у Софи Лорен? Грим в основном «слизывала» с Софи Лорен и с Лоллобриджиды, очень они мне нравились. Броневицкий говорил: «Ты сутулая. Как ты ходишь по сцене?» И я присматривалась, как «плавают» балерины. Он кричал, что я два дня подряд фальшиво пою, и я нашла огромный магнитофон-гроб «Весна» и попросила университетских друзей на концертах записывать меня. А потом не поленилась, нашла педагога по вокалу и занималась тайком от Броневицкого. Так что именно Броневицкий меня «родил»…»

По причине крайней ревнивости своего мужа Пьеха отказалась от любовной сцены в детективе Вениамина Дормана «Судьба резидента» (1970). Там Эдита играла роль западногерманской разведчицы, которая должна была соблазнить молодого советского ученого. Три дня Пьеха ходила за режиссером и стонала: «Ну как же я буду лежать в постели с человеком, которого даже не знаю?!» (с актером Вертоградовым она познакомилась на съемочной площадке). В итоге режиссер сдался и вычеркнул эту сцену из сценария, оставив героям только невинный поцелуй. В противном случае ему пришлось бы объясняться с Броневицким.

Еще одна история на почве ревности, комичная и драматичная одновременно, случилась в середине января 1970 года на 4-м Международном фестивале грамзаписи и музыкальных изданий во французских Каннах. От Советского Союза участвовали генеральный директор фирмы грамзаписи «Мелодия» В. Пахомов, Муслим Магомаев и Эдита Пьеха. В самый последний момент в Канны надумал ехать и Броневицкий, который не захотел отпускать супругу в дальнюю командировку в компании с Магомаевым, о котором в эстрадной тусовке сложилось тогда прочное мнение как о неисправимом донжуане. Однако из-за обычной советской волокиты документы на Броневицкого застряли в ОВИРе, и в результате Пьеха поехала на фестиваль одна. Причем она была уверена, что муж не сумеет оформить документы на выезд вовремя и на фестиваль не попадет. Но когда подспорьем в этом деле выступает ревность, человек может совершить невозможное. Далее послушаем рассказ самой певицы:

«Прошел первый день официальных мероприятий. Я пришла в номер уставшая. Легла спать. Заперла на замок дверь. Открыла окно. Сплю… Разбудил меня среди ночи Сан Саныч (так Пьеха называла своего супруга. – Ф.Р.). Склонился надо мной и кричит: «Где любовник?» Я говорю: «Да нет у меня никакого любовника! Ты что?!» А он под кровать заглянул, в ванную, в шкаф – в самом деле нет любовника. Успокоился. И вдруг я вспоминаю, что дверь моя заперта, и единственный путь, каким он мог попасть ко мне в номер, – это только окно! Короче говоря, он подтвердил, что выбрался из окна в коридоре и вдоль гладкой стены, по узкому карнизу метра два медленно передвигался до окна моего номера… То есть он с пятого этажа мог спокойно рухнуть!..»

На следующий день как ни в чем не бывало Броневицкий с супругой в компании Магомаева и его брата Кемала, который жил во Франции, отправились в Монте-Карло, чтобы посетить казино. Приобретя по десять фишек, они сели за стол, чтобы испытать судьбу, однако за короткое время спустили почти все фишки. Только у Магомаева осталась одна фишка, которую он, не задумываясь, отдал Пьехе: мол, ты женщина, тебе должно повезти. И точно – Пьеха выиграла. Магомаев после этого долго сокрушался, что не додумался отдать Пьехе все свои фишки с самого начала игры.

Спустя примерно год после той поездки в Канны с Пьехой случилась еще одна забавная история на любовной почве. Летом певица вместе с Илоной отправилась отдыхать на море (Броневицкий остался дома, не побоявшись отпустить жену по одной причине – он знал, что с рядом дочерью Пьеха не позволит себе ничего лишнего). Но он ошибся. На отдыхе за певицей стал ухаживать симпатичный молодой человек, который представился Мишей. Он сказал, что тоже живет в Ленинграде и работает манекенщиком. Сказав, что давно влюблен в творчество певицы, Миша попросил у нее номер ее ленинградского телефона с тем, чтобы по возвращении домой им встретиться. Та с удовольствием свой номер назвала. Правда, при этом предупредила, что у нее чрезвычайно ревнивый муж и что будет лучше, если молодой человек позвонит не сам, а передоверит это дело какой-нибудь женщине.

Молодой человек объявился спустя несколько дней после того, как Пьеха вернулась домой. Звонил он, как и было условлено, не сам – попросил об этом свою знакомую. Поскольку Броневицкий был в тот момент дома, Пьеха разыграла маленький спектакль: сделала вид, что разговаривает с подругой, с которой согласилась встретиться в кафе «Север». Встретилась она, естественно, с Михаилом. Они просидели в кафе около двух часов и очень мило пообщались. Единственное, что не понравилось певице, – молодой человек был слишком робок и даже ни разу не взял ее за руку. А ей так хотелось пусть легкого, но флирта. Правда вскрылась чуть позже – когда «голубки» стали прощаться. Михаил и Эдита вышли из кафе, и уже на улице парень сказал: «Эдита Станиславовна, я вам наврал, что вы нравитесь мне как женщина. Я – «голубой», и женщины меня не интересуют в принципе. Но вы мне очень нравитесь как артистка! И еще очень хочу вас попросить – помогите мне купить «Волгу» без очереди!» От этих слов певицу на какое-то время хватил столбняк. А когда он прошел, она отпрянула от своего «ухажера» и гневно произнесла: «Пошли бы вы, Миша… куда подальше!»

Между тем после успеха в картине «Судьба резидента» Пьеху стали заваливать приглашениями различные режиссеры. Но Броневицкий слишком ревниво к этому относился и разрешал жене сниматься только в исключительных случаях. Например, в комедии «Неисправимый лгун» (1974) он ей сняться разрешил, поскольку ее партнером там был Георгий Вицин, который отличался крайне пуританским нравом. В остальных же случаях киношную карьеру жены Броневицкий целенаправленно «тормозил». Так, например, было с фильмом «Анна и Командор» (1975). Режиссер фильма Евгений Хринюк выслал Пьехе сценарий, но тот угодил в руки Броневицкого. И Александр спрятал его подальше от жены – на антресоли. В итоге роль, предназначавшуюся Пьехе, сыграла Алиса Фрейндлих. А Эдита узнала об этом лишь несколько лет спустя – когда случайно полезла за чем-то на антресоли. От обиды на мужа она даже расплакалась…

Пока Пьеха и Броневицкий колесили по стране и миру, их дочь Илона жила у бабушки в Латвии. Позднее Илона так будет вспоминать о тех годах: «По-моему, когда я родилась, родители не очень этого хотели. Мама до самого последнего момента выступала, да и после родов быстро вернулась на сцену, перепоручив меня бабушке, своей свекрови… Я вспоминаю свое детство как сплошное замечательное лето – Латвия, бабушкин хутор… Мы с бабушкой были такие подруги, такие спевшиеся! Мама с папой приезжали, уезжали. Я скучала без них, но понимала, что иначе нельзя. И даже не принимала это как событие. Я с этим родилась. Ничего другого не знала. Я не знала, что есть родители, которые постоянно дома. Так что нельзя сказать, чтобы я страдала в детстве из-за отсутствия родителей…

Я не чувствовала, что живу в какой-то необычной семье. Я не ходила в детский сад, но гуляла вместе со всеми детьми – во дворе, на обычной питерской помойке. В лучшем случае дедушка брал меня с собой на каток. Это было праздником.

Я пошла в школу рядом с домом. Это была школа с французским уклоном. Первого сентября в первом классе я заболела. Это была трагедия. Я так плакала! Пришла в школу числа десятого…

Я не думала, что буду певицей или космонавтом, – просто пришла в школу и стала хорошо учиться. В то время легко было учиться – программа была легче. Занималась активно общественной работой. Мы соревновались с одной девочкой. У нее была спортивная группировка, у меня – театральная. Мы ставили спектакли, а они бегали. Спектакли были сильные. Я написала сценарий «Гамлета-78», что-то вроде «Айболита-66». Себе, естественно, отдала роль Гамлета. Все прошло с успехом.

Потом нас с этой девочкой рекомендовали в комсомол. Мы с ней неожиданно прониклись друг к другу и с седьмого класса задружились насмерть. Вот такую роль сыграл комсомол в моей жизни…»

Между тем в народе ходили слухи, что в любовниках у Пьехи ходят многие из сильных мира сего. Например, одно время ее «сватали» первому секретарю Ленинградского обкома КПСС Романову. На самом деле у Романова была другая зазноба – певица Людмила Сенчина, а вот Пьеху он, напротив, недолюбливал. Однажды, например, Романов пришел за кулисы к Броневицкому, вытащил рубль и сказал: «Пусть твои ребята сходят в парикмахерскую и постригутся. Они же не стиляги, чтобы выступать в таком виде…»

В другой раз сама певица попыталась поговорить с Романовым, когда они случайно встретились за городом. Однако едва она сделала несколько шагов в направлении секретаря обкома, как перед ней тут же выросли его телохранители. «У товарища Романова сейчас нет времени с вами разговаривать!» – заявили они и не пропустили певицу к своему начальнику.

Сама Пьеха на вопрос о своих высоких покровителях ответила однажды следующим образом: «Покровитель – это тот, кто помогает. Мне всегда помогали простые люди. А высокие покровители… Я могла, может быть, нравиться Брежневу, он мне даже подарил розы в ГДР, в посольстве, и поцеловал в щечку. Но на этом все покровительство и закончилось. Послы многих стран, где я побывала, мне симпатизировали. Я – как мягкая кошка, которую можно погладить, чтобы снять стресс, но не более. Никогда не пользовалась моментом, оказавшись рядом с человеком, правящим этим миром, чтобы что-нибудь у него попросить…»

В 1976 году брак Пьехи с Броневицким распался. Инициатором выступила Эдита, которая умудрилась в течение трех лет крутить за спиной мужа роман с человеком на семь лет моложе ее. Это был полковник КГБ Геннадий Шестаков. Когда скрывать эту связь стало невмоготу, Пьеха сказала мужу, что уходит от него. Правда, истинную причину ухода она скрыла, заявив следующее: «Я ухожу от тебя, Шура. Во что ты превратил нашу жизнь? В сплошную работу! Скажи, мы когда-нибудь отдыхали с тобой за двадцать лет? Нет! А ведь когда мы сидели тогда на подоконнике в подъезде и ты клялся в любви… все же было иначе! Куда делась наша любовь?»

Вспоминает Э. Пьеха: «Поклонницы мужа крыли меня по телефону семиэтажным матом и на лестнице писали всякие гадости. Они были фанатично в него влюблены. Вначале я переживала, а потом поняла, что ничего сделать нельзя. Научилась не подходить к телефону или молчать, когда брала трубку. Я довольно быстро уяснила, что если хоть раз отвечу на их языке, то уподоблюсь им. Поэтому делала вид, что не понимаю: «Я плохо понимаю по-русски…» Но однажды мне довелось увидеть, как любимый мне изменяет…

Можно сказать, что наш брак с Броневицким был «служебным». Я выросла в католической семье, и мне в голову не приходило позволить себе вторую жизнь при Броневицком. Я служила ему верно… А он с головы до ног был в искусстве, и на ласку у него времени не оставалось. В день рождения он говорил: «Я тебе деньги дал? Дал. Вот и купи себе что хочешь…»

Последние три года мы прожили с ним в довольно прохладных отношениях. Я устала слушать его бесконечные «надо, надо, надо» и ушла…»

После развода с Броневицким наша героиня создала собственный ансамбль, музыкальным руководителем которого стал выпускник Ленинградской консерватории Григорий Клеймиц. Стоит отметить, что Броневицкий воспринял этот поступок жены в штыки: заявил, что ничего у нее без «Дружбы» не получится. Однако… Первое же выступление нового ансамбля Э. Пьехи на Всероссийском конкурсе исполнителей советской песни в Сочи в октябре 1976 года принесло победу – коллектив был удостоен почетного диплома. А вот «Дружба» через два года после этого, напротив, распалась. Не спасло ее даже то, что Броневицкий взял туда свою новую жену – актрису Театра музкомедии Ирину Романовскую. Говорят, одно время Пьеха сильно интриговала против нее. Дело было в 1980 году, в Сочи, на фестивале советской песни. Романовская числилась в фаворитах конкурса, и Пьеха якобы пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы награда обошла Ирину стороной. Но все оказалось тщетно: Романовская заняла 2-е место (к слову, 3-е место досталось Ларисе Долиной). Правда вскрылась на банкете по случаю завершения фестиваля. Один из членов жюри, будучи подшофе, разоткровенничался перед Ириной: «Тут нам по поводу тебя звонили и просили «поприжать». Скажи спасибо Пугачевой – отстояла…» «Кто звонил?» – удивилась Романовская. «Сама догадайся…» – последовал ответ. Ирина поняла: не иначе как Пьеха.

В 1977 году Пьеха вышла замуж за своего любовника Геннадия Шестакова. Правда, и с ним не обрела желаемого счастья. Вспоминает она сама: «Я познакомилась со своим вторым мужем, когда мне было уже под сорок. Мы очень любили друг друга. По крайней мере, для меня это было большое чувство… Зато мой директор, Софья Семеновна Лаконь, и ее муж отговаривали меня от этого брака, говорили: «Диточка, вы делаете глупость! Он вам не пара, он же бывший спортсмен!..» (Шестаков был чемпионом Хабаровского края по бегу на средние дистанции. – Ф.Р.). Но я их не послушалась. Шесть лет мы были вместе, но однажды я почувствовала, что наши отношения становятся все более прохладными – словно выросла стена. Он сказал: «Мне надоело быть мужем Эдиты Пьехи – бесплатным приложением к знаменитой певице. Я хочу, чтобы это ты была моей женой, потому что ненормально, когда мужчина не глава семьи». Он, наверное, был прав: ведь на сцене я сияла, а домой приходила уставшая, и никто мне уже был не нужен… Вот он и завел себе любовницу. Она тоже была артисткой, но не певицей, а балериной. Он сошелся с ней во время Дней ленинградской культуры в Кемерово – подруга, как и он, тоже оказалась любительницей «зеленого змия». Я шпарила по три концерта в день. Вечером приходила, и мне каждый раз говорили, что муж с ней в сауне. Так он и допарился! Я показала ему на дверь. На разводе он сказал мне: «Как мы могли жить, когда я сел тебе на шею и болтал ногами, а ты не возражала?!» Короче, при расставании мы причинили друг другу много боли и обид. Но и сегодня я думаю о нем с теплотой, вспоминаю только хорошее…» (Второй брак Пьехи распался в 1982 году. – Ф.Р.)

Непросто складывались отношения Эдиты с дочерью Илоной. После развода родителей девочка вдруг стала плохо учиться, получила «неуд» по поведению в школе. Говорит она сама: «Мама меня как-то издубасила. Била и орала: «Я тебя убью, но хамкой не вырастешь!» А у меня был переходный возраст: я курила, хамила… Мы пили портвейн, валялись на диване, сочиняли песни и слушали музыку. Часто тусовались с компаниями на даче. Но это был вполне здоровый образ жизни – у нас не было ни наркотиков, ни какой-то грязи…»

Среднюю школу Илона окончила в 1978 году. На выпускной бал дочь категорически попросила мать не приходить – боялась ажиотажа. Поэтому Пьеха со своей университетской подругой всю ночь просидели в школьном саду, в кустах.

В новогоднюю ночь 1979 года И. Броневицкая вместе со своей мамой впервые появилась на голубых телеэкранах: они вдвоем спели песню. Однако у самой Илоны это событие не вызвало особого восторга. Позднее она скажет: «Я никогда не была толстой. Я была толстой лишь один миг, когда меня сняли в гадостном «Огоньке». Меня заставили: иди и снимайся! Я была просто никакая. Состояние – желе какое-то. То, что там пело, в телевизоре, толстое – это не я, это абстракция…»

После окончания средней школы Илона поступила в театральный институт. Замуж вышла рано. Уже на втором курсе (1981) родила сына, которого назвали Стасом (если читатель помнит, Пьеха хотела дать это имя своему так и не родившемуся сыну).

Жить в трехкомнатной квартире (56 кв. м.) всем вместе оказалось неудобно, и Пьеха сама предложила дочери и ее мужу разъехаться. При этом она помогла молодоженам внести первый взнос в кооператив, потом выплатила за всю квартиру 60 тысяч рублей, за что те были ей очень благодарны.

Однако совместная жизнь под одной крышей продлилась недолго – через полтора года супруги расстались. После этого Илона обменяла кооперативную квартиру в Ленинграде на такую же в Москве. Вновь вышла замуж. В 1986 году родила второго ребенка – девочку Эрику. Но после десяти лет совместной жизни рассталась и со вторым мужем. В промежутках между этим Илона сделала попытку стать эстрадной звездой. На конкурсе песни «Ялта-88» заняла 3-е место (Ф. Киркоров стал там дипломантом, она – лауреатом). В 1992 году установила рекорд, который до сих пор не побила, – 53 сольных концерта за месяц! Именно в то время Илона активно сотрудничала с питерским композитором Игорем Корнелюком, почему молва и нарекла их мужем и женой. Но это было неправдой. Сегодня И. Броневицкая живет в Москве с третьим мужем, Евгением (раньше он был музыкальным руководителем певицы Светланы Лазаревой).

Тем временем Пьеха после развода с Шестаковым нашла себе нового спутника. Им стал музыкант из ее ансамбля Александр Соловьев, который был… на 20 лет ее моложе. Правда, с Соловьевым она не расписывалась. Вместе они прожили около трех лет, после чего благополучно расстались. Почему? Вот слова самой певицы: «Это был всего лишь случай в моей жизни, когда от безысходности я приняла ухаживания человека, правда, сразу сказав ему: «Мне приятно, что я не одна, но в один прекрасный день я могу сказать тебе, что мы просто хорошие друзья». Он рассчитывал на большее, и именно это привело к скорому разрыву. Он очень переживал, но так и не смог понять, что мы были в разных «весовых» категориях. Я не искала приключений. Это просто моя благодарность за то, что он подставил свое плечо, когда мне было холодно и одиноко. Никакого романа! Я не заношу его в семейный альбом».

В течение нескольких лет сердце Пьехи было свободным, после чего ее посетила новая любовь. Произошло это в 1993 году при следующих обстоятельствах.

В мае того года певица участвовала в одном из сборных концертов в концертном зале «Россия». После выступления к ней за кулисы пришли двое: директор зала и неизвестный ей мужчина. «Эдита Станиславовна, разрешите представить вам вашего давнего поклонника, – обратился к ней директор. – Владимир Петрович Поляков, сотрудник Администрации Президента России». Так наша героиня и познакомилась со своим будущим третьим мужем. Как потом оказалось, Поляков (родился в 1939 г.) был поклонником таланта Пьехи еще с тех пор, когда служил в армии и играл в ансамбле Ленинградского военного округа. В 1963 году в Кисловодске (в тех краях он тогда жил) ему удалось как-то пробиться к ней сквозь толпу поклонников и попросить автограф. Однако на тот момент у певицы закончились фотографии, и она с сожалением развела руками. Однако Поляков не растерялся. «Тогда возьмите мой адрес и пришлите вашу фотокарточку из Ленинграда», – попросил он ее. Пьеха пообещала. И, что удивительно, об этом обещании не забыла – через месяц Поляков получил ее фотографию с надписью: «Володе – Эдита Пьеха». На этом их тогдашнее знакомство закончилось. Это и понятно – в то время Поляков был уже женат (жена работала бухгалтером), у него росли две дочери. Через двадцать лет Владимир с первой женой развелся. Женился повторно – на женщине, которая была на 19 лет моложе его. Но и этот брак через десять лет распался. К тому времени Поляков работал уже на хорошей должности – помощником руководителя Администрации Президента РФ (отвечал за подготовку важных документов, за встречи с послами и т. д.). В 1993 году он набрался смелости и пришел к Пьехе за кулисы…

Далее послушаем рассказ самого В. Полякова: «Я встретил Диту в то время, когда судьба второго брака для меня уже была предрешена. Знакомство произошло в концертном зале «Россия». Я тогда работал у Филатова (бывшего главы Администрации Президента) и попросил его: «Можно, я приглашу в правительственную ложу Пьеху?» Он: «Приглашай!» Дита подошла к нашему столику, и я весь вечер смотрел на нее. Она заметила и стала интересоваться: «Я вас знаю? Я вас где-то видела?»

Через какое-то время судьба вновь свела их. Пьехе понадобилось дефицитное лекарство, и она позвонила своему новому знакомому. Тот, естественно, помог. После этого у них завязался настоящий телефонный роман.

В. Поляков рассказывает: «Звонил главным образом я. Разговаривали о музыке, песнях, событиях в двух столицах. Дита обращалась ко мне всегда на «вы». Но как-то, обмолвившись, сказала: «Ты знаешь, Володя…» Я тут же подхватил: «Вот так и впредь – на «ты», это правильно!» И сразу стали как-то ближе друг другу…

Когда мои дочери (они живут в Ессентуках) узнали, что я встречаюсь с Дитой, они сказали: «Главное, папа, чтобы тебе было хорошо…»

Как-то Дита приехала с гастролями в столицу. Я пришел к ней в гостиницу «Москва» и встал перед ней на колени. Склонил виновато голову. Она сидела и даже не могла пошевелиться. В ту минуту ей наносили грим. А я все стоял перед ней на коленях, с поникшей головой. Только щекой слегка прикоснулся к ее руке. Все…

После этого она умчалась на гастроли на мою родину. В Ростове нам дали дачу – в пригороде Аксай. Был конец мая, в небе светила луна. После концерта мы отправились на прогулку. А в ту ночь так дивно цвела сирень! И там мы наконец-то впервые поцеловались… Но самое интересное было потом.

Когда Дита выступала в Ростове, я взял военный вертолет. И мы полетели туда, где покоится моя мама. На станцию Мачевская Ростовской области. Ну, там километров двести пятьдесят от Ростова. И когда она пришла туда, смотрю: глаза у нее и всегда-то огромные, а тут еще больше стали. Такое удивление в них застыло. Я думаю, что происходит? А там был указан день рождения моей мамы – 15 октября. Я снова: «Эдита, что происходит?» И она: «Моя мама Фелиция и твоя мама Феодосия – обе родились 15 октября». Я говорю: «Да ты что?!» Она: «Да-да, они там, видно, договорились, посоветовались друг с другом. И дали нам «добро». Она ведь католичка. И очень верит в такие вещи…»

В начале 1995 года Пьеха и Поляков зарегистрировали свой брак в одном из ЗАГСов Санкт-Петербурга. Там же отпраздновали свадьбу. В день бракосочетания Поляков подарил супруге золотой медальон в форме сердечка. Жили они на два дома, так как на предложение мужа перебраться к нему в Москву (у Владимира на Рублевском шоссе двухкомнатная квартира) Пьеха ответила отказом. Причем мотивация была такой: «Куда же я дену свои концертные платья?» Дело в том, что певица вот уже несколько десятков лет собирает платья, в которых когда-то выступала (в ее коллекции есть даже платье и туфли, в которых она пела в Париже в 1965 году).

Брак Пьехи с Поляковым продлился восемь лет. Летом 2003 года певица заявила, что они с мужем разошлись как в море корабли. Произошло это по вине… собаки певицы, которая в тот год вообще как с цепи сорвалась. Шестого мая она едва не угробила свою хозяйку. Эдита прогуливалась с ней по улице, когда псина внезапно рванула резко вперед, и Эдита упала. Врачи констатировали перелом правой ноги. А в июле до-шла очередь и до Полякова. Произошло то же самое, только Поляков сломал плечо. Обидевшись почему-то не только на собаку, но и на жену, Поляков в тот же день собрал вещи и вернулся из Петербурга в Москву. Рассказывает Пьеха: «Я была в шоке. Муж сложил вещи и уехал. Мы не ссорились, не конфликтовали, просто разбежались. Наверное, мы слишком разные люди. Он сделал много хорошего для меня, тем не менее два несовместимых существа не могут быть рядом бесконечно долго. Зачем мучить друг друга? Во всяком случае, сейчас он мне не звонит. А я, знаете ли, девушка гордая!..»

С тех пор Пьеха ни с кем больше так и не сошлась. Впрочем, ей это и не нужно, поскольку она человек самодостаточный и любит одиночество. Теперь ее главным мужчиной стал… ее внук Стас Пьеха, который с 2005 года ворвался на российскую эстраду как метеор и с тех пор стал достаточно популярным. По сути он продолжил эстрадную династию, начатую почти пять десятилетий назад его дедушкой и бабушкой, о чем Эдита часто повторяет с нескрываемой гордостью. Хотя иной раз и журит внука за невнимательность: дескать, не забывай обо мне, почаще звони.

Что касается ее последнего замужества, то Пьеха вспоминает о нем с нескрываемой досадой. В июле 2007 года в интервью «Московскому комсомольцу» (автор – Д. Мельман) она сказала следующее:

«Мой третий брак – вообще апофеоз… Ну немыслимо – иметь мужа в другом городе, который приезжал только для того, чтобы сходить со мной в ресторан. Когда я сказала: «Илона, а я развелась с Поляковым», – она вздохнула: «Наконец-то». А как публика вздохнула! Они же видели, что я обманулась, причем сама, никто меня не обманывал – он был такой, это был его потолок – дарить мне цветы во всех городах. Я впала в детство, подумала, что человек влюблен. А это был… делец просто. Оказывается, любовь делают. Эгоизм такой: мол, моя жена – Эдита Пьеха. И когда впервые на сцену от него не вынесли букет, из зала посыпались записки: «А где Поляков?» Я сказала: «Можно я не буду отвечать, сами догадайтесь»…

Нет, я на жизнь не обижаюсь. А вы посмотрите на других артисток: что, Пугачева счастливая? Что, Ротару счастливая женщина? У нее был Толик, который был тем же Броневицким для нее. Любовь Орлова – на «вы» была с мужем. Зыкина, Образцова… Нету мужей настоящих, нет…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.