Владимир ВИНОКУР
Владимир ВИНОКУР
Винокур в молодости был юношей видным и у представительниц слабого пола пользовался большим успехом. Однажды, когда Владимир служил в армии (1967–1969 гг.), с ним случилась одна «лав стори» – он едва не отбил жену у своего приятеля, который впоследствии, как и Винокур, станет популярным артистом. Вот как об этом вспоминает сам Винокур:
«Я служил в армии в том самом здании, которое много позже станет офисом моего театра. Вот там, за окном, был плац, по которому я два года оттопал, здесь – казарма… А в том зале, большом таком, с зеркалами, по субботам были танцы, и на эстраде играл оркестр – гражданские люди, не военные. В этом оркестре выступал пианист 18-летний – мой ровесник. Звали его Миша Шуфутинский. Мы дружили. И была у него супруга Танечка, очень красивая. Однажды Миша уехал, а Танечка пригласила меня танцевать, потом пригласила в гости, потом пригласила… А я еще не знал, что она Мишина жена, и на все согласился. А когда узнал, то очень на нее обиделся, потому что я приехал с периферии и мне казалось: если есть муж, то как же может быть кто-то еще?.. Должно же быть что-то святое, так мне казалось. В общем, я больше с Таней не общался. А Мишка потом с ней развелся. У него сейчас очень хорошая семья там, в Америке, и он до сих пор мне благодарен, что все так замечательно получилось…»
Со своей единственной женой Винокур познакомился уже после армии, когда работал в Театре оперетты (пришел туда в 1973 году). Это была молодая балерина того же театра Тамара Первакова (она на шесть лет моложе Винокура, с 10 лет воспитывалась в интернате, окончила балетную школу ГАБТа). История их знакомства выглядела следующим образом.
Впервые 20-летнюю Тамару будущий муж увидел за несколько месяцев до свадьбы – на детском спектакле «Не бей девчонок», где Винокур играл двоечника Славку Леденцова, а Тамара – Куклу. Фигура девушки с красивыми женскими округлостями произвела на актера неизгладимое впечатление (практически все балерины были безгрудые, а у Тамары с этим делом все было в порядке). Винокур попытался с ходу «подъехать» к девушке, как он это делал в других подобных случаях, но получил от ворот поворот. Причем это был не просто отказ, а отказ решительный – Тамара послала ухажера куда подальше прямым текстом. В Винокуре взыграло самолюбие: в лепешку разобьюсь, но завоюю сердце гордой балерины.
Завоевывание продолжалось чуть ли не месяц. Тамара оказалась девушкой дерзкой и срезала Винокура на полуслове, едва он начинал к ней клеиться. И все же настойчивость Владимира сделала свое дело: в один из очередных его подходов Тамара согласилась заглянуть к нему на огонек в общежитие. Там Винокур попытался споить гостью и… сами понимаете, что сделать. Но произошло неожиданное: Тамара внезапно расплакалась. Винокура это настолько обескуражило, что он прекратил свои домогательства и проводил девушку до дома. Позднее Тамара объяснила ему причину своих слез: дескать, Винокур казался ей, как в фильме «Три толстяка», старым, толстым да еще и волосатым. И вообще к мужчинам она относилась настороженно, поскольку росла в интернате – этаком институте благородных девиц (отец девушки рано умер, а мама все время проводила на работе, поскольку была начальником цеха на авиационном заводе).
Между тем сближению молодых людей поспособствовал случай. Винокуру предложили в театре постоянную ставку, для чего требовалась московская прописка. У Винокура ее не было, поскольку он был родом из Курска. Что делать? И тут ему на помощь пришла Тамара, у которой имелась своя жилищная проблема: она была прописана в двухкомнатной квартире бабушки, которая на тот момент была уже при смерти. После смерти бабушки квартиру грозились отнять. Вот Тамара и предложила Винокуру заключить фиктивный брак, при котором каждая из сторон оставалась при своем интересе: Винокур получал московскую прописку, а Тамара – квартиру бабушки.
Посоветовавшись с родителями и получив от них добро, Винокур принял предложение Тамары. А незадолго до похода в ЗАГС внезапно предложил: «Давай сделаем не фиктивный брак, а настоящий. В будущем я собираюсь стать известным актером, и ты не прогадаешь». Тамара подумала и согласилась. Сказала: «Я постараюсь вам поверить» (девушка обращалась к своему ухажеру исключительно на «вы»). Как объяснит позже сам Винокур, на нее большое впечатление произвело его обещание купить ей после свадьбы новые джинсы (в ту пору Тамара ходила в джинсах советского производства, которые в народе в шутку назывались «Ну, погоди!»).
Вспоминает Тамара Винокур-Первакова: «Идет Володя рядом со мной и заливается соловьем, что будет знаменитым и богатым, со всех заборов будут его фотографии смотреть, газеты наперебой хвалить. А сам, господи, в стоптанных ботинках, коротковатых брюках и каком-то дедушкином сюртуке, битом молью… Я остановилась и заплакала от жалости к этому хвастунишке. Он, естественно, расценил это как слезы радости и гордости за него. Тут Володя и сказал: «Ну все, хватит, не плачь. Завтра пойдем в ЗАГС, и все, что я завоюю, будет принадлежать только тебе!» Я заплакала еще пуще…»
Молодые расписались 8 июня 1974 года. Жить стали в квартире на Потылихе, напротив «Мосфильма» (есть там такой поворот наверх, буквально метров триста от киностудии). Чуть позже переехали в другое место, ближе к центру.
Вспоминает Владимир Винокур: «Однажды я сказал идиотскую фразу:
– Жен можно менять. А родителей – нельзя.
Кому-то это может показаться неправильным, странным. Возможно, у меня слепая любовь к родителям, но они всегда были на первом месте.
Я не смог справедливо распределить роли и думаю, что Тамара постоянно чувствовала себя как бы отодвинутой на второй план. Это моя вина. Сейчас я упрекаю себя за это.
Наши отношения с отцом, мамой, братом складывались десятилетиями. Мы не всегда могли понять, как это жена может претендовать на что-то большее, чем ей уже отведено…
Наверное, я начал стареть и думаю теперь, что во многом был не прав. Моего тепла не хватило на человека, который рядом со мной столько лет. Любовь к родителям была у меня на первом месте, работа – на втором.
Мы с Томой недавно подсчитали, что из почти тридцати лет совместной жизни меня не было дома… три года чистого времени! С «Самоцветами» месяцами по стране ездили. Стал известным, популярным – тоже отсутствовал по нескольку недель. А сложить? Получаются месяцы, годы…
Жизнь со мной – это Тамарин подвиг…»
Долгое время супруги жили вдвоем, поскольку завести ребенка никак не удавалось. И только спустя 12 лет после свадьбы – 25 октября 1986 года – у них наконец родилась дочь Настя.
Вспоминает Владимир Винокур: «Двенадцать лет у нас не было детей. Я очень хотел иметь ребенка. Тамара прошла круги ада, но победила – мрачные прогнозы врачей не оправдались. Родилась Настя. Наш поздний ребенок, очаровательная моя клоунесса!..»
Поскольку нянек родители принципиально не заводили, дочку они всюду водили с собой. В основном это делала мама. Уже в три года Настя сидела на прогонах, на спектаклях. Потом и сама стала участвовать в постановках – ее первой ролью стала маленькая Эсмеральда.
Рассказывает Владимир Винокур: «Самое главное, что сделала моя супруга, – воспитала человека без мании величия. Насте было сказано один раз и навсегда: моя фамилия, как бы она ни была известна, в ее делах ей не поможет. Настя знает: ее маме и папе тоже ничего в жизни просто так не давали. Жену с сестрой мать воспитала одна. Тамара жила в интернате при Большом театре, отказывала себе во всем… Я тоже карабкался сам, старался победить. Не поступил в театральное – специально пошел в армию, чтобы поступить потом… Мои друзья были популярнее меня: Хазанов, Лещенко. Я долго трудился, чтобы сравняться с ними…»
Между тем было несколько случаев, когда Тамара могла остаться вдовой. В первый раз это едва не произошло в августе 1986 года. Тогда Винокур со своим старым приятелем Львом Лещенко (они познакомились в начале 70-х) должны были из Новороссийска отправиться в Сочи. Преодолеть этот путь им предстояло на теплоходе «Адмирал Нахимов». Однако за сутки до отправления Лещенко внезапно вызвали в Москву, на вечер какого-то композитора. Оставшись один, Винокур загрустил и, чтобы развеять тоску, всю ночь гулял с коллегами-артистами в гостинице. В результате утро они проспали как убитые, а когда проснулись, узнали, что «Нахимов» отплыл в Сочи без них. И пришлось Винокуру вместе со своим коллективом десять часов трястись на морском трамвайчике и проклинать судьбу за невезение, ведь на теплоходе для них с Лещенко была заказана каюта-люкс. Однако проклятия в адрес судьбы-злодейки продолжались ровно до прибытия артистов в Новороссийск. Там же они узнали страшную новость о том, что минувшей ночью «Адмирал Нахимов» столкнулся с другим судном и затонул вместе со всеми пассажирами. Причем люксовую палубу снесло сразу.
Во второй раз Винокур едва не погиб во время гастролей в Афганистане. Тогда еще ограниченный контингент советских войск находился в этой стране, и многие наши актеры выезжали туда с концертами. В тот день Винокур выступал на открытой площадке в одном из военных гарнизонов, когда душманы внезапно начали обстрел. Судя по всему, они получили сведения, что на концерте будет присутствовать командующий 40-й армией генерал Борис Громов, и решили уничтожить его. Два реактивных снаряда прилетели аккурат в то место, где выступали артисты. Правда, один раз случился недолет, второй – перелет. Было видно, что душманы пристреливаются и с третьего раза точно попадут в цель. Однако третьего раза по неизвестной причине так и не последовало.
В январе 1992 года жизнь Винокура вновь оказалась на волоске. На этот раз беда приключилась в Германии, где артист выступал с концертами. В тот роковой день – 27 января – Винокур вместе с двумя коллегами по театру (техническим ассистентом и аккомпаниатором) и полковником одной из местных войсковых частей возвращался после концерта в Берлин. Дороги в Германии идеальные, но в тот день был сильный гололед. На одном из участков трассы машину занесло, и она врезалась в бетонный столб. В этой аварии технический ассистент и полковник погибли, Винокур и аккомпаниатор получили тяжелые травмы.
Когда Винокура привезли в пригородную больницу в Людвигфельде, врачи сказали, что инвалидность ему обеспечена. Собирались даже ампутировать ему левую ногу. Однако Винокура забрали в госпиталь советских войск, и наши врачи сделали все от них зависящее, чтобы не только сохранить Винокуру ноги, но и вернуть его к полноценной жизни.
В течение двух последующих месяцев Винокур вынужден был лежать на госпитальной койке ногами вверх. И все это время о нем не забывали его близкие, друзья. К нему приезжали Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Бисер Киров (последний бегал вокруг кровати Владимира с гитарой, пел песни и просил больного ему подпевать). Регулярно из России звонили Николай Озеров, Юрий Никулин, Валентин Гафт, Людмила Зыкина, Николай Сличенко, Муслим Магомаев и многие другие. А когда он наконец встал на костыли и его перевезли на родину, друзья устроили поистине торжественный прием. Владимир Винокур вспоминает: «Вы представляете, как встречают правительство? Так и меня примерно. Привезли на военном самолете на аэродром, выхожу на костылях, вижу – стоит делегация: Иосиф Кобзон, Борис Громов, Александр Ширвиндт и Лева Оганезов. А рядом военно-морской оркестр играет «Прощание славянки»… Потом я в город Саки уехал долечиваться, в санаторий. Там меня тоже вниманием не обделяли. Лева Лещенко, мой ближайший друг, специально приезжал в санаторий на три дня…»
В 1993 году Винокур в четвертый раз едва не распрощался с жизнью, на этот раз – в авиационной катастрофе. Он летел из Сургута в Москву – в тот же день должен был выступать на концерте в ЦДЛ. И вдруг летчик, проходя мимо, наклонился к нему и прошептал на ухо: «Не повезло нам, товарищ Винокур. Вряд ли мы до Москвы долетим – неисправность. Будем часа два кружиться над Сургутом. Если сразу сядем, развалимся, потому что баки полные…»
Этой информацией летчик поделился только с Винокуром, поэтому остальные пассажиры оставались в неведении относительно происходящего. Винокуру же пришлось несладко: сохраняя на лице спокойствие, в душе он уже начал прощаться со всеми своими близкими, друзьями. Но, к счастью, все обошлось, и через какое-то время самолет благополучно произвел посадку. На радостях Винокур купил бутылку коньяка и распил ее в буфете вместе со своим приятелем.
По словам самого Винокура, такое количество напастей, происходящих с ним, объясняется, видимо, тем, что по судьбе ему положена кара. За что именно, он не знает, но подозревает, что она могла достаться ему за грехи предков. Однако Винокур жизнью своей вымолил прощение, замолил грехи всего своего рода и поэтому остался жив.
Между тем в апреле 1996 года на Винокура и его близких свалилось новое несчастье – у них угнали сразу два автомобиля. Сначала двухгодичную «семерку», затем – новую «шестерку». Причем последняя исчезла чуть ли не на глазах у хозяев. Дело было так. 13 апреля Винокур давал концерт в московском РУОПе. Дома находилась жена Тамара, которая и засекла с балкона седьмого этажа угонщиков: двое молодых парней, коротко стриженных, в куртках, спокойно копошились под капотом их автомобиля. Оборвав сигнализацию, они скрылись в ближайшей подворотне (стоит отметить, что незадолго до этого Винокур оснастил свой автомобиль всевозможными охранными «примочками»: противоугонным устройством, блокировкой коробки передач, фиксатором руля – на целую тысячу долларов).
Тамара позвонила в РУОП и сообщила мужу о попытке угона. Винокур, в свою очередь, позвонил в 10-е отделение милиции, на территории которого проживает, и попросил принять меры. Дежурный пообещал, что патрульная машина будет всю ночь находиться у дома артиста.
Вернувшись домой, Винокур посчитал не лишним организовать у машины собственную охрану: взяв охотничье ружье «Ремингтон» 12-го калибра (официальное разрешение на него имелось), Владимир полночи просидел в дозоре на своем балконе. Однако угонщики не объявлялись. В четыре часа утра Винокур прилег на кровать, периодически выглядывая в окно. То же самое делала и его жена. Последний раз супруги видели автомобиль в шесть часов утра. А уже в шесть часов пять минут его во дворе не оказалось.
Тем же утром возмущенный Винокур пришел в редакцию «Комсомольской правды» и поведал журналистам о своей беде. Он сказал буквально следующее: «Вполне ответственно заявляю, что я бы выстрелил. Для нашей семьи машина – это больше, чем ноги. У жены неходячая мать, сестра девять месяцев лежит в госпитале Бурденко после аварии, в которой погиб ее муж. Есть еще двое детей сестры в разных концах Москвы, моей матери тоже тяжело – отец в прошлом году умер…»
Чуть позже, уже в интервью газете «Аргументы и факты», Винокур за-явил: «К тем людям, которых я хотел убить из ружья, теперь я отношусь с уважением. Они, может быть, не читали Достоевского и даже не знают, кто такой Солженицын, но они – профи в своем деле. А те, к которым я обратился за помощью… Я честно сказал начальнику 10-го отделения милиции: «Я подниму большой шум!» Он мне (тоже честно) ответил: «Я вам не советую! Это не поможет следствию!» Тогда я его спросил: «Да? А если я промолчу, вы что, найдете машину?» Конечно, ни хрена они не нашли…»
Несколько лет назад Винокуры построили себе дачу под Москвой, в Крекшине, и часто выезжают туда всей семьей (до этого у них была дача в Апрелевке, в поселке Большого театра). Их соседи по дачному участку – люди известные: Лев Лещенко, Игорь Николаев, Наташа Королева, Маша Распутина.
Жена Владимира, бывшая балерина Театра имени Станиславского Тамара Первакова, уже на пенсии.
Их дочь Анастасия окончила Академию танца при Большом театре и в конце августа 2003 года была зачислена в труппу этого театра. В связи с этим Винокур сделал дочери подарок: посчитав, что Настя уже достаточно взрослая, он разрешил ей жить отдельно. Но под строгим родительским присмотром! Построив для дочери небольшой домик на территории своего загородного коттеджа в Крекшине, Винокур сказал: «У нее там есть своя спальня, душевая кабинка, туалет и маленькая кухня. Она живет как бы отдельно от нас, но в то же время вместе с нами. Когда Настя еще повзрослеет, я подарю ей дом побольше».
В начале июня 2004 года супруги Винокуры отпраздновали «жемчужную» свадьбу – 30 лет брака. Торжество проходило в столичном ресторане «Фьюжн» в присутствии большого числа друзей «молодоженов». Были замечены Александр Розенбаум, Иосиф Кобзон, Борис Моисеев, Станислав Говорухин, Леонид Якубович, Наташа Королева, Дима Билан и многие другие.
В ноябре того же года семья Винокуров вновь собралась на торжество – на этот раз отмечалось 18-летие Насти Винокур. Мероприятие проходило в ресторане отеля «Националь». Отец подарил имениннице дорогие золотые часы. Короче, в семье тогда царила полная идиллия. А спустя три года на главу семейства внезапно ополчилась газета «Жизнь». Именно это издание летом 2007 года поместило на своих страницах целую серию статей, где утверждалось, что у Винокура уже два года есть молодая любовница. Называлось имя 23-летней артистки его же театра пародии Марии Новиковой. Сам артист слух о своих романтических отношениях с девушкой начисто отвергал, утверждая, что их связывают исключительно служебные отношения. Короче, в этом скандале обе стороны остались при своих мнениях.
В марте 2008 года, когда Винокур отмечал юбилей – 60-летие со дня рождения, – журналисты ряда изданий не преминули припомнить ему эту историю. Артист ответил следующим образом («Московский комсомолец», 27 марта):
«Я про эту историю даже говорить не хочу. У Тамары мозги хорошие, она все правильно понимает. Из-за таких публикаций семьи, конечно, рушатся, но только некрепкие…»
В августе 2009 года в газете «Твой день» появилась публикация, где сообщалось о том, что Винокур выгнал из дома неугодного ухажера своей дочери. Якобы артисту не понравился этот парень, и он выгнал его, несмотря на то, что тот нравился его дочери. По словам Винокура:
«Была ситуация такая, я помню. Настя знакомила меня со своим парнем, ну, я ей прямо так и сказал: не нужен он. И что «Бентли» я ему дарить не собираюсь. Она его и бросила. Это был не тот человек, который ей нужен. Хотя вообще я в первую очередь хочу, чтобы молодой человек моей дочери старался понравиться ей, а не мне. Но это был не тот человек…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.