Владимир ВИНОКУР
Владимир ВИНОКУР
В. Винокур родился 31 марта 1948 года в Курске. Его отец работал управляющим строительным трестом, мать преподавала русский язык и литературу в средней школе. Познакомились родители Винокура в 30-е годы во время строительства Магнитки, в 40-е на свет появились девочка и два мальчика (Володя был младшим ребенком в семье). Стоит отметить, что 31 марта 1948 года в газете «Курская правда» вышла заметка, в которой с гордостью сообщалось, что в городском роддоме появились на свет чудо-богатыри. Одним из них был Володя Винокур, вес которого составлял 4 килограмма.
До четвертого класса средней школы Винокур учился без особого энтузиазма, но затем руководителем класса, в котором он учился, стала его мама, и он вынужден был подтянуться. Мама воспитывала сына строго: когда однажды увидела, что он на перемене дергает девочек за косички, подошла к нему и при всех стукнула учебником литературы по голове. Этого хватило, чтобы больше сын подобным образом не поступал. Чтобы не было стыдно за плохие отметки и чтобы мама ставила хорошие со спокойной совестью, литературу Винокур знал на «шесть» баллов.
Со временем мама Винокура обнаружила, что ее сын неплохо поет, и в один из дней отвела его в детский хор при городском Доме пионеров. Вскоре Володя стал солистом этого хора, и, благодаря ему, на первом же областном певческом конкурсе хор занял первое место. Володю как солиста наградили поездкой в престижный пионерский лагерь «Артек».
Судьбе было угодно, чтобы в «Артеке» на Винокура обратил внимание Семен Осипович Дунаевский, старший брат композитора И. О. Дунаевского, который вместе со своим ансамблем детей железнодорожников тоже отдыхал в этом лагере. Послушав одно из выступлений Винокура на лагерном концерте, Дунаевский затем нашел Володю за кулисами и посоветовал ему на время прекратить заниматься пением. «У тебя ломается голос, нужно переждать мутацию и не петь лет до семнадцати», - сказал Дунаевский.
В. Винокур вспоминает: «И я не пел. Приехал из «Артека» «безголосым». Ни мама, ни папа не могли понять, что случилось с сыном: когда в праздники, при гостях, мне говорили: «А сейчас Вова нам споет. Вова - пой!» - я отвечал: «Не буду...» Я чувствовал, что подвожу своих родителей, но слова Дунаевского слишком крепко застряли в моей голове. Меня наказывали. Ремнем, конечно, не били - просто не пускали гулять, лишали возможности поиграть в обожаемый мной волейбол. Отец у меня был редким явлением: еврей - крупный начальник, главный строитель в Курской области, депутат и все такое прочее. Я видел, как его уважали, любили люди, и для меня его авторитет всегда был очень высоким. И все равно я упорствовал: «Раз московский музыкант сказал не петь, значит, так надо». Папа подумал-подумал и решил: «Если не будешь петь, пойдешь в строительный техникум».
Закончив техникум, Винокур некоторое время работал на стройке у своего отца - был штукатуром, каменщиком, плотником и даже бетонщиком. Но в то же время занятия музыкой не бросал - по настоянию матери усиленно занимался с домашними преподавателями. В дальнейшем это помогло ему: когда он пошел в армию, его взяли в ансамбль песни и пляски Московского военного округа.
В. Винокур вспоминает: «Я служил в армии в том самом здании, которое много позже станет офисом моего театра. Вот здесь, за окном, - плац, по которому я два года - с 1967 по [969-й - оттопал, здесь - казарма... А в том зале, таком большом, с зеркалами, - там были по субботам танцы, и на эстраде оркестр играл - гражданские люди, не военные. В этом оркестре был такой пианист 18-летний - мой ровесник. Звали его Миша Шуфутинский. Мы дружили. И была у него такая супруга... Танечка. Очень красивая. Однажды Миша уехал, а Танечка пригласила меня танцевать, потом пригласила в гости, потом пригласила... А я не знал, что она - Мишина жена, и на все согласился. А когда узнал, то очень обиделся, потому что я был мальчик с периферии и мне казалось: если есть муж, то как же может быть кто-то еще?.. Должно же быть что-то святое, так мне казалось. В общем, я больше с ней не общался. А Мишка потом развелся. У него теперь очень хорошая семья там, в Америке. И он до сих пор мне благодарен, что все так замечательно получилось...»
Вернувшись из армии, Винокур вскоре уехал в Москву и поступил в ГИТИС - на отделение актеров музыкального театра (перед армией он уже делал такую попытку, но она закончилась провалом). В 1973 году вместе с двумя однокурсниками по институту - Сергеем Морозом и Игорем Непомнящим - Винокур попал в труппу Московского театра оперетты.
В этом театре Винокур проработал недолго, всего лишь два года, однако за это время сумел сделать главное - жениться на молодой балерине этого же театра. Звали ее Тамара Первакова (она на шесть лет моложе Винокура, с 10 лет воспитывалась в интернате, окончила балетную школу ГАБТа). История их знакомства выглядела следующим образом.
В спектакле «Не бей девчонок» Винокур играл роль двоечника Славки Леденцова, а Тамара в этом же спектакле танцевала партию куклы. У Винокура были прекрасные отношения со всеми балеринами театра, и только с Тамарой они были натянутыми. Та начисто игнорировала его робкие ухаживания и называла на «вы». Винокура это задевало, потому что внешне Тамара ему очень нравилась. Однако, как говорится, «капля камень точит», и постепенно Винокуру удалось растопить сердце девушки. Они стали встречаться.
В. Винокур вспоминает: «Однажды я пригласил Тамару к себе в общежитие ГИТИСа. Но она даже целоваться не умела. Я испугался, посадил ее в трамвай и поехал провожать. Потом говорю: «Ты приготовься, замуж за меня пойдешь!» Она говорит: «Почему?» Я говорю: «Потому что я буду знаменитым артистом богатым человеком и куплю тебе новые джинсы». А у нее были джинсы... назывались «Ну, погоди!». В общем, еле уговорил. Но до загса она со мной не разговаривала...»
А вот как вспоминает об этих же событиях Тамара: «Идет Володя рядом со мной и заливается соловьем, что будет знаменитым и богатым, со всех заборов будут его фотографии глядеть и газеты наперебой хвалить. А сам, господи, в стоптанных ботинках, коротковатых брюках и каком-то дедушкином сюртуке, битом молью... Я остановилась и заплакала от жалости к этому хвастунишке. Он, естественно, расценил это как слезы радости и гордости за него. Тут Володя мне и сказал: «Ну все, хватит, не плачь. Завтра пойдем в загс, и все, что я завоюю, будет принадлежать только тебе!» Я заплакала еще пуще...»
Владимир и Тамара поженились в 1974 году. 25 октября 1986 года у них родилась дочь Настя.
В 1975 году Винокур покинул труппу театра оперетты и перешел в вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы» в качестве вокалиста. С упоением пел песню О. Фельцмана «Идут дожди, смывая впадины». Концертная ставка у него была достаточно высокой - 20 рублей. Из-за этого он тогда едва не пострадал.
В. Винокур вспоминает: «В те годы началась «охота на ведьм», и на концертные организации налетела прокуратура в содружестве с Министерством финансов, чтобы организовать сенсационный процесс по незаконному получению денег дельцами шоу-бизнеса. Как говорили, по команде со Старой площади, из ЦК. Через прокуратуру прошли все певцы, все звезды, считавшиеся в то время разрешаемыми. У меня была ставка вокалиста, подписанная министром культуры Демичевым, кандидатом в члены Политбюро. В прокуратуре меня следователь спрашивает: а министр культуры - член тарификационной комиссии, что такую ставку высокую мне назначил - 20 рублей? Тогда я пообещал ему, что на ближайшем же совещании у министра обязательно спрошу, имел ли право кандидат в члены Политбюро подписать артисту Винокуру вокальную ставку, потому что молодой следователь по фамилии Крынин очень этим интересуется. Больше я с Крыниным не встречался. Другой следователь возмущался: какое право я имел делать пародию на его любимого певца Тыниса Мяги...».
Делать музыкальные пародии на известных артистов Винокур начал давно - еще когда служил в армии. Однажды после просмотра фильма «Берегись автомобиля» Винокур, вернувшись в расположение своей роты, непроизвольно «заговорил» голосом Анатолия Папанова. Сослуживцам это понравилось, и они стали заказывать ему и другие пародии: на командира части, старшину, прапорщиков. Та же картина продолжалась и на гражданке, где Винокур блистал своими пародиями во время всяческих застолий. Но показать свое мастерство на профессиональной сцене у него возможности не было.
Между тем признанным лидером этого дела в советской эстраде тех лет был молодой пародист Виктор Чистяков, который блестяще имитировал не только артистов-мужчин, но и женщин. К сожалению, в начале 70-х Чистяков трагически погиб в авиакатастрофе, и в жанре музыкальной пародии наступило затишье. И так получилось, что именно Владимир Винокур вновь возродил ее в 1976 году. Он тогда покинул «Самоцветы» и как артист Государственного концертно-гастрольного объединения «Росконцерт» начал выступать с двумя пародиями: «Знакомство» (авторы Ю. Волович и Я. Хоречко) и «Старшина» (М. Кочин, Л. Якубович). Последняя пародия имела большой успех и принесла Винокуру звание лауреата Всесоюзного конкурса артистов эстрады в 1977 году.
Пародии в исполнении Винокура, где он пародировал популярных артистов (Николая Сличенко, Геннадия Хазанова, Владимира Высоцкого и др.), имели огромный успех у публики и в течение первых двух лет своей работы в Росконцерте артист обкатывал их на многочисленных эстрадных площадках по всей стране. Кроме этого, многие из них показывали по телевидению, выпускали на пластинках.
В. Винокур вспоминает: «Я никогда не занимался сатирой, тем, чего в этом государстве не было и не могло быть. Я занимался юмором. И поэтому был, наверное, приемлемым и удобным для всякой публики - и простой, и высокой. Концерты для партноменклатуры долго готовились, сдавались Министерству культуры, ЦК партии, в них участвовало много коллективов, обязательно - ансамблей: краснознаменных, народных. И обязательный участник тех концертов - великий кормчий - памятник Ленину, стоящий прямо на сцене Дворца съездов, на фоне декорации Кремля с исходящими лучами солнца. На тех концертах Хазанов или я были единственными артистами эстрады, которая тогда считалась задворками искусства. Искусством же был балет или то, что делает оперный певец, причем не обязательно исполняющий арию, а просто поющий оперным голосом, что Ленин все-таки все равно живой, а мы все - идем за партией, славя родину делами. На меня отводилось 2-3 минуты, не больше. Я выступал иногда под фонограмму, чтобы не дай Бог чего-нибудь не сказал лишнего. Фонограмму за ночь приходилось записывать, потому что переделывался (!) стихотворный текст. Я был удобнее всего. У меня были музыкальные номера, пародии на актеров...
Я выступал и на концертах, организованных для узкого круга членов правительства в банкетном зале Дворца съездов. Что это были за концерты? Слушателям было наплевать на сам концерт - шла пьянка за столом. И самыми забавными выглядели официанты - переодетые гэбисты с топорщившимся из-под смокинга оружием...».
На одном из таких закрытых концертов с Винокуром произошла забавная история, которая лично для него могла закончиться весьма грустно. Рассказывает свидетель тех событий Л. Оганезов: «Винокура позвали к Брежневу на банкет показывать пародии. А у него была пародия на Штоколова: он надувал щеки, делал бессмысленное лицо. Дошли мы до этого места, а я смотрю: Боже мой, получается вылитый Леонид Ильич! Сам Брежнев, конечно, ничего не заметил - хохочет, заливается. А Косыгин - он у них был самый соображающий - напрягся... Но ничего, пронесло...»
К началу 80-х Винокуру стало тесно в рамках одного амплуа и он замахнулся на более серьезные вещи. Так в 1980 году на свет появился его первый спектакль под названием «Выхожу один я...», в 83-м второй - «Нет лишнего билетика?».
В 80-е годы Винокур продолжал активно работать на эстраде, мотался с гастролями по стране. Тогда эстрадным артистам платили не так много, как сейчас, поэтому работать приходилось много - по три концерта в день. Но у такой жизни были и свой плюсы - актеры знали, чтобы им повысили ставку, нужно работать, вкалывать. Поэтому откровенной халтуры было не так много, как сейчас.
Дважды в те годы Винокур мог проститься с жизнью во время турне. В первый раз это едва не произошло в августе 1986 года. Тогда Винокур со своим старым приятелем Львом Лещенко (они познакомились в начале 70-х) должны были из Новороссийска отправиться в Сочи. Преодолеть этот путь им предстояло на теплоходе «Адмирал Нахимов». Однако за сутки до отправления Лещенко внезапно вызвали в Москву, на вечер какого-то композитора. Оставшись один, Винокур загрустил и, чтобы развеять тоску, всю ночь гулял с коллегами-артистами в гостинице. В результате все утро они проспали как убитые, а когда проснулись, узнали, что «Нахимов» отплыл в Сочи без них. И пришлось Винокуру вместе со своим коллективом десять часов трястись на морском трамвайчике и проклинать судьбу за невезение - ведь на теплоходе для них была заказана люксовая палуба. Однако проклятия в адрес судьбы-злодейки продолжались ровно до прибытия артистов в Новороссийск. Там же они узнали страшную новость о том, что минувшей ночью «Адмирал Нахимов» столкнулся с другим судном и затонул вместе со всеми пассажирами. Причем люксовую палубу снесло сразу.
Во второй раз Винокур едва не погиб во время гастролей в Афганистане. Тогда еще ограниченный контингент советских войск находился в этой стране, и многие наши актеры выезжали туда с концертами. В тот день Винокур выступал на открытой площадке в одном из воинских гарнизонов, когда душманы внезапно начали обстрел. Судя по всему, они получили сведения, что на концерте будет присутствовать командующий 40-й армией генерал Борис Громов, и решили уничтожить его. Два реактивных снаряда прилетели аккурат в то место, где выступали артисты. Правда, один раз случился недолет, второй - перелет. Было видно, что душманы пристреливаются и с третьего раза точно попадут в цель. Однако третьего раза по неизвестной причине так и не последовало. Этот случай затем Б. Громов описал в своей книге.
В 1989 году Винокур организовал Московский театр пародий и выпустил в свет свой третий спектакль - «Здравствуйте!». Объездил с ним почти всю страну и даже свозил за границу. Но затем наступили новые времена - инфляция, и деньги, заработанные театром, пропали. В начале 90-х театр Винокура, впрочем, как и все остальные российские театры, переживал не лучшие времена. Чтобы сохранить свое детище, Винокуру пришлось создать акционерное общество, которое занималось куплей-продажей товаров, складированием. Это спасло театр от распада, помогло удержать в нем актеров.
В январе 1992 года жизнь Винокура вновь оказалась на волоске. На этот раз беда приключилась с артистом в Германии где он выступал с концертами. В тот роковой день - 27 января - Винокур вместе с двумя коллегами по театру - техническим ассистентом и аккомпаниатором - и полковником одной из местных воинских частей возвращался после концерта в Берлин. Дороги в Германии идеальные, но в тот день был сильный гололед. На одном из участков трассы машину занесло, и она врезалась в бетонный столб. В этой аварии технический ассистент и полковник погибли, Винокур и аккомпаниатор получили тяжелые травмы.
Когда Винокура привезли в пригородную больницу в Людвигфельде, врачи сказали, что инвалидность ему обеспечена. Собирались уже ампутировать ему левую ногу. Однако вскоре Винокура забрали в госпиталь советских войск, и наши врачи сделали все от них зависящее, чтобы сохранить Винокуру не только ноги, но и вернуть его к полноценной жизни.
В течение двух последующих месяцев Винокур вынужден был лежать на госпитальной койке ногами вверх. И все это время о нем не забывали его близкие, друзья. К нему приезжали: Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Бисер Киров (последний бегал вокруг кровати Винокура с гитарой, пел ему песни и просил больного подпевать). Регулярно звонили из России Николай Озеров, Юрий Никулин, Валентин Гафт, Людмила Зыкина, Николай Сличенко, Муслим Магомаев и многие другие друзья и коллеги Винокура. А когда он наконец встал на костыли и было решено перевезти его на родину, друзья устроили Винокуру поистине торжественный прием. В. Винокур вспоминает: «Вы представляете, как встречают правительство? Так и меня примерно. Привезли на военном самолете на аэродром, выхожу на костылях, вижу - стоит делегация: Иосиф Кобзон, Борис Громов, Александр Ширвиндт и Лева Оганезов. А рядом военно-морской оркестр играет «Прощание славянки». После такой встречи я в город Саки уехал долечиваться, в санаторий. Там меня тоже вниманием не обделяли. Лева Лещенко, мой ближайший друг, специально приехал в санаторий на три дня...»
Уже летом того же года Винокур вновь вернулся на эстраду и в конце года выпустил в свет очередной спектакль - «Вино-шоу-кур». А через год состоялся дебют Винокура в кино - он снялся в одной из главных ролей - сумасшедший Джек - в комедии Валерия Ховенко «Пистолет с глушителем».
В 1993 году имя Винокура внезапно оказалось в центре скандала, связанного с именем тогдашнего вице-президента Российской Федерации Александра Руцкого. Что же произошло? В Америке вышла книга о Руцком, и тамошняя русскоязычная газета «Новое русское слово» опубликовала главу из книги под названием «Друзья». В этой главе рассказывалось, что в число близких друзей Руцкого входили Никита Михалков, Юрий Николаев и Владимир Винокур, что они собирались на даче вице-президента, парились там, пили водку и играли в теннис. Позднее В. Винокур рассказывал: «Ни с каким Руцким я не парился. Даже не знаю точно, где его дача. Но меня с ним многое связывает - Руцкой мой земляк, курский. Узнал я его в Афганистане. Когда он стал депутатом, мы просто общались. А уже став вице-президентом, он сказал как-то: «Что все время выписывать пропуск? Давай я тебя сделаю советником по культуре!» Советником я как бы сделался, но вскоре попал в автокатастрофу. А после выздоровления - прошло много месяцев - мне стало очень трудно к нему попасть. Я не огорчался - ну что там советовать, зачем? А тут Руцкому перестала нравиться приставка «вице»...
Перед референдумом я выступил в концерте... после митинга в поддержку Президента. «Что это вы с Лещенко поддерживаете не того, кого нужно? - спросил Руцкой. - Придется тебя вычеркивать из списка земляков».
Я ему говорю: «Саша, если мы сейчас в Курске проведем референдум, поверь, выберут меня». - «Откуда такая уверенность?» - «Нас, артистов, народ выбирает всегда, а вы все временные». Он обиделся, и больше мы не виделись...
Но ту публикацию из «Нового русского слова» перепечатала безо всякой проверки одна наша газета. А тут еще «Московский комсомолец» дал серию своих, мягко говоря, неточностей. Например, что в присутствии охранника и Винокура Руцкой от какого-то мафиозного типа принял взятку в размере четырех тысяч долларов. Да такое и Мюнхгаузен постеснялся бы придумать: вице-президент берет взятку в присутствии артиста!
Самое смешное - автор этой публикации несколько лет назад был осужден по 148-й статье: рэкет...»
В 1993 году Винокур в четвертый раз едва не распрощался с жизнью. На этот раз он едва не погиб в авиационной катастрофе. Он тогда летел из Сургута в Москву и в тот же день должен был выступать на концерте в ЦДЛ. И вдруг летчик, который проходил мимо, наклонился к нему и прошептал на ухо: «Не повезло нам, товарищ Винокур. Вряд ли мы до Москвы долетим - неисправность. Будем часа два кружиться над Сургутом. Если сразу сядем, развалимся, потому что баки полные...»
Этой информацией летчик поделился только с Винокуром, поэтому остальные пассажиры оставались в неведении относительно происходящего. Винокуру же пришлось несладко: сохраняя на лице спокойствие, в душе он уже начал прощаться со всеми своими близкими, друзьями. Но, к счастью, все обошлось и через какое-то время самолет благополучно произвел посадку. На радостях Винокур купил бутылку коньяка и распил ее в буфете вместе со своим приятелем.
По словам самого Винокура, такое количество напастей, происходящих с ним, объясняется, видимо, тем, что по судьбе ему положена кара. За что именно, он не знает, но подозревает, что она могла достаться ему от предков. Однако Винокур жизнью своей вымолил прощение, замолил грехи не свои даже, а всего своего рода. И поэтому остался жив.
Между тем в апреле 1996 года на Винокура и его близких свалилось новое несчастье - у них угнали сразу два автомобиля. Сначала двухгодичную «семерку», затем - новую «шестерку». Причем последняя исчезла чуть ли не на глазах у хозяев. Дело было так. 13 апреля Винокур давал концерт в московском РУОПе. Дома находилась жена Тамара, которая и засекла с балкона седьмого этажа угонщиков. Двое молодых парней, коротко стриженных, в куртках, спокойно копошились в капоте их автомобиля. Оборвав сигнализацию, они скрылись в ближайшей подворотне (стоит отметить, что незадолго до этого Винокур оснастил свой автомобиль всеми возможными охранными «примочками»: противоугонным устройством, блокировкой коробки передач, фиксатором руля - всего на одну тысячу долларов).
Сразу после этого Тамара позвонила в РУОП и сообщила мужу о попытке угона. Винокур в свою очередь позвонил в 10-е отделение милиции, на территории которого он проживает, и попросил принять меры к возможным угонщикам. Дежурный пообещал это сделать, сказал, что патрульная машина будет всю ночь находиться у дома артиста.
Вернувшись с концерта домой, Винокур посчитал не лишним выставить у машины свою собственную охрану. Взяв в руки охотничье ружье «Ремингтон» 12-го калибра (официальное разрешение на него имелось), Винокур полночи просидел в дозоре на своем балконе. Однако угонщики так и не объявились. В четыре часа утра Винокур прилег на кровать, периодически просыпаясь и выглядывая в окно. То же самое делала и его жена. Последний раз супруги видели автомобиль в шесть часов утра. А уже в шесть часов пять минут его во дворе не оказалось.
Тем же утром возмущенный Винокур пришел в редакцию «Комсомольской правды» и поведал журналистам о своей беде. Он сказал буквально следующее: «Вполне ответственно заявляю, что я бы выстрелил. Для нашей семьи машина - это больше, чем ноги. У жены неходячая мать, сестра девять месяцев лежит в госпитале Бурденко после аварии, в которой погиб ее муж. Есть еще двое детей сестры в разных концах Москвы, моей матери тоже тяжело - отец в прошлом году умер...».
Чуть позже, уже в интервью газете «Аргументы и факты», Винокур заявил: «К тем людям, которых я хотел убить из своего ружья, я отношусь с уважением. Они, может быть, не читали Достоевского и даже не знают, кто такой Солженицын, но они - профи в своем деле. А те, к которым я обратился за помощью... Я честно сказал начальнику моего 10-го отделения милиции: «Я подниму большой шум!» Он мне тоже честно сказал: «Я вам не советую! Это не поможет следствию!» А я его спросил: «Да?.. А если я промолчу, вы что, найдете машину?..» Конечно, ни хрена они не нашли...»
Сегодня Винокур по-прежнему в прекрасной форме: и творческой (вместе с Лещенко они сделали новую программу, которая так и называется «Вовчик - Левчик»), и спортивной (Винокур постоянно занимается на тренажерах и уже сбросил 20 кг).
Несколько лет назад Винокуры построили себе дачу под Москвой и часто выезжают туда всей семьей. Их соседи по дачному участку люди известные: Лев Лещенко, Игорь Николаев, Наташа Королева, Маша Распутина.
Тамара Первакова (супруга Винокура) несколько лет танцевала в балете Театра имени Станиславского, теперь на пенсии.
Их дочь Анастасия Винокур учится в Академии танца при Большом театре. По словам отца: «Она сама выбрала этот путь. Так получилось, что у нас нянек не было и она росла в театре за кулисами. Конечно, у нее не такая жизнь, как у других детей -школа, потом уроки поделать, потом по двору побегать. Вот сегодня она ушла из дома в полдевятого, а вернется к семи. У нее 10 уроков. Ей нельзя многое, что можно ее сверстницам. На лыжах кататься нельзя - это развивает мышцы. На велосипеде, -кататься тоже нельзя. Плавать можно. Ограничений в пище столько, что я даже не помню.
Я иногда думаю, зачем она всем этим занимается! Но они с женой уже все решили. Они стали как две подружки, пока я был на гастролях...»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.