Наследие отца и деда
Наследие отца и деда
Тот краткий очерк истории франков, который лег на предшествующие страницы, преследует лишь одну цель: показать, что получил Карл Великий в наследство от своих предшественников. Подводя общий итог, отбросив различного рода промежуточные звенья, видишь перед собой три главные фигуры, определившие ход истории V–VIII веков и подготовившие великое царствование, – Хлодвиг, Карл Мартелл и Пипин Короткий. Хлодвиг заложил первый камень в фундамент государства и церкви, Карл Мартелл наметил социальную основу нового общества, Пипин Короткий проложил путь к «Граду Божию». Впрочем, образ Хлодвига очень далек, его плотно заслоняют многочисленные междоусобия VI–VII веков, оставляя для потомства лишь некий символ. Зато дело майордома Карла и короля Пипина – прямое наследие, без правильной оценки которого время и дело другого Карла, прозванного Великим, никогда не могут быть понятыми до конца.
Известно, что в основе всей истории средневековья вплоть до XV века лежал феодализм. Эта социально-экономическая категория, являющаяся синонимом понятия «средние века» и выраженная в условном землевладении и системе вассалитета, полностью сложилась в IX–X веках, в годы Карла Великого и его преемников. Но понять и осмыслить ее абсолютно невозможно, сбросив со счетов бенефициальную реформу Карла Мартелла. Именно он заложил юридический фундамент всей системы, развившейся и укрепившейся затем повсюду на Западе. И еще одно важное для будущего дело совершил майордом Карл. Он остановил ислам в его устремлении на Европу. Мы лишь мельком упомянули о битве при Пуатье, но это была победа глобального масштаба, во многом определившая восточную политику Карла Великого. В целом дед Карла вполне заслужил свое прозвище «Молот» как символ боевого оружия, быстро и целенаправленно обрушивающегося на головы врагов. И разве можно простой случайностью объяснить тот упомянутый выше факт, что некоторые позднейшие хронисты называли Мартеллом и внука прославленного майордома?
Не меньше, чем дед, поработал для грядущего и отец; некоторые историки даже считают, что его вклад был много большим. Вряд ли, однако, стоит заниматься сравнениями подобного рода с весами в руках: каждый сделал свое. Представляется лишь, что некоторое разграничение можно было бы провести не в количественном, а в качественном смысле. Карл Мартелл более трудился в плане материальном, закладывая социально-экономические основы; Пипину же был более свойствен духовный аспект в августиновском смысле. Конечно, речь идет только о нюансах, ибо, например, в принятии королевского титула в равной мере просматривалось как материальное, так и духовное; но нельзя не отметить, что в конце царствования Пипин опять принялся за прерванную было церковную реформу. Его активным помощником стал епископ Мецкий Хродеганг, сменивший на этом поприще Бонифация, и дело пошло довольно успешно. Таким образом, союз с Римом и франкским духовенством, увенчивающий принятие королевского титула и упорядочение церковно-административной проблемы, открывал широкую дорогу будущему – наследник Карла Мартелла и Пипина Короткого получал государство, в котором царил мир под эгидой закона и церкви.
И еще один факт, бросающий луч света в будущее, должен быть отмечен. Последний год жизни и царствования Пипина был ознаменован необычным явлением: прибытием посольства с мусульманского Востока от халифа Багдадского Аль-Мансура. К сожалению, подробности неизвестны. Но сам факт настораживает; он еще будет иметь последствия.