Лидия РУСЛАНОВА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Лидия РУСЛАНОВА

Лидия Русланова родилась в 1900 году в Саратове. Как она сама написала в своей автобиографии:

«Я родилась в семье крестьянина Лейкина Андрея Маркеловича. Пяти лет от роду осталась сиротой и до 1914 года воспитывалась в сиротском приюте. (Ее отец погиб в русско-японскую войну, мать умерла. — Ф. Р.). Затем жила у дяди и до 1916 года работала на различных фабриках (например, на мебельной) и училась пению у профессора Саратовской консерватории Медведева. В 1916 году поехала на фронт сестрой милосердия и до октября 1917 года служила в санитарном поезде. В этот период познакомилась и сошлась с неким Степановым Виталием Николаевичем, от которого в мае 1917 года у меня родился ребенок.

После революции жила в Проскурове, Бердичеве, Могилеве, Киеве и других городах. Время от времени выступала в концертах. В 1918 году Степанов от меня уехал, и я стала жить одна. В 1919 году, будучи в Виннице, вышла замуж за сотрудника ВЧК Наумина Наума Ионыча, с которым жила до 1929 года. В том же году вышла замуж за артиста Мосэстрады Гаркави Михаила Наумовича…»

М. Гаркави было в ту пору 32 года. Он был уже достаточно известным конферансье, и брак с ним, безусловно, позволил Руслановой «раздвинуть» свои эстрадные горизонты. Она стала гастролировать по стране, и в 30-е годы ее популярность достигла невероятных размеров. Песни в ее исполнении в те годы знали и пели буквально все. Есть достоверное свидетельство того, что ею восторгался сам Ф. И. Шаляпин. Однажды, услышав по радио трансляцию концерта Руслановой из Москвы, он настолько был поражен, что тут же написал письмо известному советскому конферансье А. Менделевичу: «…Опиши ты мне эту русскую бабу. Зовут ее Русланова, она так пела, что у меня мурашки пошли по спине… Поклонись ей от меня».

Во время войны Русланова активно выступала в составе концертных бригад на фронте. Боевое крещение приняла под Ельней осенью 1941 года на огневых позициях артиллеристов. Во время концерта позиции внезапно атаковали немецкие «юнкерсы» и «мессершмитты». По словам очевидцев, несмотря на налет, Русланова так и не прервала концерт и продолжала петь под бомбовый грохот.

Еще об одном концерте, состоявшемся на фронте, рассказывала позднее сама певица:

«Однажды я пела в палате для единственного слушателя. Узнав о приезде артистов, тяжело раненный воин-разведчик попросил навестить его. Я присела у изголовья. На моих коленях лежала забинтованная голова. Юноша, часто впадая в забытье, не отрываясь смотрел на меня и слушал, как я тихонько пела ему песни — о степи, о лесе, о девушке, которая ждет возлюбленного… Так я просидела почти половину ночи. Вошел врач, распорядился отправить раненого в операционную. Я встала. Хирург понял мой вопросительный взгляд. «Безнадежно. Но попробуем…» Две санитарки заботливо уложили бойца на носилки. Раненый очнулся, повернул голову, превозмогая, видимо, страшную боль, в мою сторону, нашел силы улыбнуться. Мне показалось, он не выживет. Но как я обрадовалась, получив позже «треугольник», в котором этот мой слушатель сообщил, что победил смерть, награжден орденом Ленина и продолжает бороться с врагом».

Герой-разведчик прошел всю войну, уцелел и долгие годы сохранял с Руслановой теплые отношения. Она так и звала его — сынок.

Активная концертная деятельность певицы в годы войны была отмечена правительственными наградами. В 1942 году певице присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. В том же году Русланова развелась с Гаркави и вышла замуж в четвертый раз: за известного военного, однополчанина Г. Жукова — Владимира Крюкова. К тому времени тот был вдовцом: в 1940 году его жена отравилась, после того как ей сообщили, что ее мужа арестовали органы НКВД. Слух оказался ложным, однако это выяснилось слишком поздно. На руках у В. Крюкова осталась пятилетняя дочь. И вот в мае 1942 года во 2-м гвардейском корпусе, которым командовал В. Крюков, с концертами выступала Русланова. Тогда-то они и познакомились. А в июле уже расписались. Как рассказывала позднее сама Русланова, генерал покорил ее тем, что нашел на складе старинные дамские туфли на французском каблуке и преподнес их ей. «Он этим своим вниманием меня и взял, — признавалась певица. — А туфли что? Тьфу! Я такие домработнице не отдала бы».

Популярность Руслановой на фронте была поистине феноменальной. Подобной славы она, как артистка, наверное, не переживала больше нигде и никогда. Ее «Валенки», «Степь да степь кругом», «Катюша», «По диким степям Забайкалья» слушались и распевались на всех фронтах. Триумфальным оказался и концерт Руслановой у стен поверженного рейхстага в мае 1945 года — она пела вместе с ансамблем донских казаков под управлением Михаила Туганова.

Какой была Русланова после войны, есть множество рассказов. Приведу лишь один — певицы Е. Амерхановой:

«Я жила в Ленинграде и однажды на аукционе купила кровать карельской березы. Принадлежала она когда-то императрице Екатерине Великой. Громадная — шесть квадратных метров. Спинка в виде тумбы, от нее вниз — широкие наклонные стенки, а сверху — горка. Кровать изумительная! И вот вскоре это царское ложе захотела у меня купить Клавдия Шульженко. Ее муж, дирижер Коралли, принес 500 рублей аванса, а спустя пару недель вдруг отказывается:

— Верни залог, мы у тебя кровать не покупаем.

— Ты что, — говорю, — с ума сошел? Кто так делает? — и пошла советоваться к своему коммерческому директору.

Тот мне говорит:

— Не будь дурой, не отдавай. Уговор есть уговор, да и прошло уже две недели.

— Что же, мне Клаву своим врагом сделать? Ты ведь знаешь Володьку, он одессит, кровь южная, с ним лучше не связываться.

И действительно, Коралли потом стал говорить, что сорвет мои гастроли и вообще не даст работать в филармонии. Я не выдержала:

— Знаешь что, Володя, ищи мне сам покупателя на эту кровать.

Он позвонил в Москву Руслановой: «Лидия Андреевна, я знаю, вы любите интересные вещи. Тут одна наша артистка продает царскую кровать из Зимнего дворца за две тысячи».

Та сразу же загорелась. Вскоре приехала с концертами в Ленинград, кстати, эти концерты вел мой муж. Потом пришла к нам, увидела кровать и ахнула. И муж ее, генерал, командир кавалерийского корпуса Владимир Крюков, говорит:

— Я попрошу о маленьком одолжении. Я все оплачу, дам солдат, машину для перевозки. А вы уж возьмите на себя все хлопоты по отправке.

Я так и сделала и в конце концов привезла кровать в Москву, на квартиру сестер генерала на улице Воровского (за 19-м почтовым отделением)…»

Между тем война закончилась, и многие ее герои вскоре стали внезапно попадать в немилость к власти. Так произошло и с Руслановой. 25 сентября 1948 года ее арестовали в собственной квартире по адресу: Москва, Лаврушинский переулок, дом 17, квартира 39. Певицу обвинили в антисоветской деятельности и буржуазном разложении. В качестве доказательств по первому пункту привели слова ее бывших друзей (тоже арестованных), которые слышали от нее речи антисоветского содержания. По второму пункту все было еще проще: на квартире у ее бывшей няни (Петровка, 26) были обнаружены 208 бриллиантов, а также изумруды, сапфиры, которые принадлежали Руслановой. На вопрос следователя, откуда у нее такое богатство, певица честно ответила: «Я не задумываясь покупала их, чтобы бриллиантов становилось все больше и больше. Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен. Особенно во время войны, когда «левых» концертов стало намного больше. А скупкой бриллиантов и других ценностей я стала заниматься с 1930 года, и, признаюсь, делала это не без азарта».

Отмечу, что на момент ареста у семейства Крюковых-Руслановых, кроме драгоценностей, было: две дачи, три квартиры, четыре автомобиля, антикварная мебель, более 130 полотен известных русских художников и многое другое. Приведу слова все той же Е. Амерхановой, в 40-е годы побывавшей в доме у Руслановой: «Жила она в переулке рядом с домом литераторов. У нее не дом был, а музей! Стояла очень красивая павловская мебель. Помню диван, а на нем покрывало из чернобурок. Когда я первый раз туда пришла, Русланова говорит:

— Садись на диван.

— Лидия Андреевна, я лучше на стул сяду.

— Садись! В кои-то веки попала в хороший дом и боишься сесть?

Ну… сажусь, а сама боюсь двинуться — как бы эти чернобурки не помять. Картин у нее очень много было. А еще у Руслановой была такая красивая шкатулка из красного дерева, с хитрыми замками, она мне ее сама показала. Полная драгоценностей…»

Между тем арестованный Крюков на допросах признался в собственном разложении, в том, что при своем госпитале устроил бордель, что нес в свой дом все, что плохо лежит, что многократно участвовал в антисоветских разговорах с самим маршалом Г. Жуковым. Последние показания недруги маршала тут же используют против него, и Жуков будет надолго отправлен в почетную ссылку в Одессу. Арестовать его, как это сделали с Крюковым, не позволит сам Сталин.

А Русланову в июле 1950 года посадят в знаменитую Владимирскую тюрьму, в которой она просидит до 4 августа 1953 года. К тому времени умрет Сталин, арестуют Л. Берию. Но самое главное: Г. Жуков станет заместителем министра обороны СССР и будет лично хлопотать о ее освобождении. В том же августе из тюрьмы освободят и Крюкова.

После освобождения Русланова вновь вернулась на эстраду и, несмотря на то, что вскоре ее начали теснить более молодые исполнители (Л. Зыкина, О. Воронец), продолжала выступать на сцене. Правда, делала она это все реже, так как за годы отсидки в тюрьме серьезно повредила голос. Но слава ее все равно была огромной. В 60-е годы произошел такой случай. Русланова возвращалась в Москву с Дальнего Востока. И на одной из глухих станций, мимо которой должен был промчаться поезд, с утра стал скапливаться народ, чтобы хоть краем глаза увидеть своего кумира — «Русланиху». Эту станцию поезд должен был проскочить не останавливаясь, но, когда певица узнала, что толпа людей собралась на платформе, она упросила машиниста остановиться. И тот пошел ей навстречу, хотя прекрасно понимал, чем ему может грозить срыв железнодорожного графика. В те годы это было серьезное нарушение.

Летом 1973 года о Руслановой внезапно вспомнили кинематографисты. Режиссер Е. Карелов, снимавший фильм «Я, Шаповалов Т. П.», решил ввести ее в фильм в качестве… себя самой. В картине был реальный эпизод о том, как во время войны Русланова выступала перед солдатами на передовой, и вместо сцены она использовала… танк. Поначалу режиссер думал пригласить вместо настоящей Руслановой, которой в ту пору было 73 года, дублершу — какую-нибудь поющую актрису. Однако эта затея провалилась, так как найти актрису на такую роль было невозможно. И тогда возникла идея пригласить в картину саму Лидию Андреевну. Позвонить ей в Москву (картина снималась под Тверью) вызвался сам режиссер. Как это ни удивительно, но, выслушав его доводы, Русланова сниматься согласилась. Вот как вспоминает об этих съемках исполнитель главной роли в том фильме Е. Матвеев:

«Подошла долгожданная машина. Триста солдатских голов повернулись к ней. Смешно и трогательно юноши тянули худенькие шейки и во все глаза всматривались в Русланову…

Она вышла уже одетая в свой сценический костюм, и ничегошеньки в этой народной любимице не было от звезды, примы, эстрадной богини… Просто родная русская женщина…

— Господи, сколько сынков у меня!.. — прошептали ее губы. Видно было, как увлажнились ее глаза.

Карелов поздоровался с Руслановой. Она обняла его как давно и близко знакомого человека и хотела что-то сказать, но осеклась…

Обращаясь ко мне, сказала:

— А тебя я знаю. Ты — Макар (Е. Матвеев в фильме «Поднятая целина» исполнил роль Макара Нагульнова. — Ф. Р.). Наш человек! — И, схватив меня за руку выше локтя, шепнула: — Веди меня к солдатикам!

Мы все приближались к сцене-танку. Оператор А. Петрицкий, боясь упустить несрепетированный момент встречи артистки с бойцами, прилип к глазу камеры.

Лидия Андреевна призналась:

— Поверишь, коленки дрожат… Вот, дуреха старая!..

Солдаты словно по команде встали. Кто-то сунул ей в руку букетик из ромашек. Растроганная певица воскликнула:

— А ну, хлопчики, подсадите бабку на эту железку!

В одно мгновение десятки рук потянулись к ней.

Кто-то из офицеров сказал:

— Как генерала встречают…

— Бери выше, старик! — поправил его Карелов. — Она — генералиссимус русской песни. Так-то!

А Русланова уже на башне танка.

Стукнула каблуком по железу и, взвизгнув широкое, ядреное «Э-э-х!», выбивая дробь, звонко, раздольно запела «Окрасился месяц багрянцем…».

Это было предпоследнее публичное выступление знаменитой певицы: в августе того же года она выступила в сборном концерте в Ростове. Концерт проходил на огромном стадионе, и выход знаменитой певицы был обставлен соответствующим образом: она выехала на дорожку стадиона на открытом грузовике. Все зрители в едином порыве поднялись со своих мест, и певице пришлось проехать лишний круг, чтобы все желающие смогли ее увидеть. Как оказалось, это было последнее выступление Лидии Руслановой. Вернувшись после него в Москву, она внезапно слегла и вскоре скончалась. Был сентябрь 1973 года. Похоронили легендарную певицу на Новодевичьем кладбище.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.