9.04.1914

9.04.1914

Мы делаем успехи, Ф., сегодня я ждал Твоего ответа всего лишь 4 часа, но все-таки целых 4 часа. Это вполне естественно, что каждый ищет своей выгоды – я хочу иметь ответ письмом, Ты норовишь дать его только изустно, ибо изустно Тебе тогда и давать его не придется. Но хорошенько ли Ты подумала, точно ли это к Твоей выгоде? То, что Ты должна сказать мне, Ты ведь должна сказать и себе; то, что Ты от меня утаиваешь, Ты ведь – по крайней мере, я так надеюсь – утаиваешь и от себя. А не стоило бы Тебе этого делать, ради нас обоих не стоило бы.

И не говори мне, что я слишком строго с Тобой обращаюсь; все, что способно во мне к любви, служит только Тебе. Но сама посуди, уже полтора года мы бежим друг другу навстречу и после первого месяца, казалось, вот-вот столкнемся в объятьях. А теперь, когда прошло столько времени и мы уже столько бежим – мы все еще так далеки. Твой непреложный долг, Ф., насколько это в Твоих силах, разобраться в себе самой. Нам нельзя разбиться друг о друга, когда мы наконец встретимся, слишком жалко будет нас обоих.

Я говорю сейчас иначе, чем тогда в зоологическом саду. Признаю: только возврат Твоего расположения дает мне возможность думать о нас, но он же диктует непреложную необходимость таких размышлений. Я не должен в этом признаваться, это и так достаточно очевидно: когда Ты отдаляешься от меня, я теряю всякую способность о нас размышлять; впрочем, пока Ты от меня отдаляешься, в этом нет и никакой опасности.

Ты права, я не знаю, почему Тебе должна быть неприятна встреча с Максом и его женой. Сейчас понимаю, что предположил такое только потому, что это было бы неприятно мне самому. Кстати, опасность эта отпадает, я ошибся, ехать должен был один Макс, но теперь и он не едет, как он мне сегодня сообщил. Остается только Пик. Так что лучше будет, если Ты зайдешь около половины восьмого в «Асканийское подворье», но без опоздания, прошу Тебя…

Франц.