Читайте также
Россия моего детства
Приснилось мне: сижу за партой;
О школа, милая моя.
Союзною любуюсь картой,
Держась за дальние края.
Светлы и тропы, и дороги
Во все республики в стране.
Вон там — днепровские пороги…
Чуть вдаль — в абхазской стороне.
Вот запотевшей, но счастливой
По
Почти из моего детства
Я помню сад,
круженье листьев рваных
да пенье птиц, сведенное на нет,
где детство словно яблоки-шафраны
и никогда не яблоко-ранет.
Оно в Калуге было и в Рязани
таким же непонятным, как в Крыму:
оно росло в неслыханных дерзаньях,
в ребячестве, не
Англия моего детства
Ночные бомбежки
В детстве мне хотелось быть летчиком. Наверное, многие мальчишки в те военные годы мечтали о том же.И я не был исключением. Тем более что сама жизнь как бы подталкивала меня к моей мечте. Англия — страна моего детства — использовалась
Последние месяцы
В конце 62-го и начале 63 года политическая ситуация продолжала ухудшаться, хотя время от времени наблюдался возврат к курсу, намеченному Сенекой. Сторонники двоевластия группировались вокруг Тразеи, а Сенека по-прежнему считался вдохновителем
Глава XIX
ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
Хотя Цицерон объявил о поражении армии Антония в ходе первых боев под Мутиной, борьба за город между легионами Антония с одной стороны и Гирция и Октавиаиа — с другой, продолжалась. Пансу, раненного дротиком в бок, перенесли в
«Откуда я? Я из моего детства»
В парке играют дети: два мальчика и три девочки. У них разные характеры, разные и игры. Старшая девочка — Мари-Мадлен — задумчива, созерцательна. Она наблюдает птиц, собирает гербарий. Позже она перестанет рвать цветы, «потому что им больно»,
ОДЕССА МОЕГО ДЕТСТВА
В старой Одессе было много всего.
У нее были свои романтики, свои сумасшедшие и свои герои.
Но больше всего – музыки.
У каждого хорошего города должно быть свое лицо. Если у города нет своего лица – это не город. А знаете, как можно определить, есть ли у
Книги моего детства
Сейчас, думая о времени своего детства, могу только удивляться и радоваться тому, какое место в нем занимали книги. Именно книги были моими самыми верными и надежными друзьями, научившими меня фантазировать, любить окружающий мир и жизнь в целом, что бы
О Петербурге моего детства
Петербург – Ленинград – город трагической красоты, единственный в мире. Если этого не понимать – нельзя полюбить Ленинград. Петропавловская крепость – символ трагедий, Зимний дворец на другом берегу – символ плененной красоты.Петербург и
Последние месяцы
Новый, 1945 год мы встречали на территории Польши. Враг оказался выдворенным из пределов родной страны, и полный разгром фашизма — в его собственном логове — был уже не за горами. Для нас, летчиков, Западно-Карпатская операция на участке 4-го Украинского
Картинки моего детства
Думаю, вы согласитесь, что о детских годах дворянских недорослей XVIII–XIX веков мы имеем более живое, ясное представление, чем о детстве наших современников.Хотите пережить еще одно, военное, детство, сравнить его со своим, понаблюдать за другой
Руины моего детства
...Началось всё - конечно же! - ещё в школе, классе во втором. Надо заметить, что мой родной город не так стар, как, предположим, Москва или моя любимая Прага - но три с половиной столетия собственной истории в анамнезе числит (вот, в аккурат, следующим летом
Книги моего детства
Мне четыре года. Зимними длинными вечерами мама читает мне сказки. За промерзшими окнами метет метель. В ночном небе — над Николо-Ямской — в санях, запряженных белыми конями, Снежная королева увозит Кая в свои ледяные чертоги.Много лет спустя я дважды
Музыка моего детства
Когда я учился в третьем классе, у нас в школе ввели уроки ритмики. Они были платные, с наших родителей собрали деньги и пригласили педагога – бывшую балерину Большого театра. Уроки проходили в актовом зале, куда нас, юных балбесов, загоняли из-под
Футбол моего детства
Детство мое прошло рядом с водной станцией «Динамо» на Химкинском водохранилище. По существу, это был целый стадион. Теннисные корты, волейбольные и баскетбольные площадки. Два футбольных поля. Открытый бассейн с вышкой. Даже для соревнований
Театр моего детства
Мне было, наверное, лет пять, когда мама повела меня на «Синюю птицу» во МХАТ. Я и сейчас отчетливо помню какой-то волшебный желто-белый свет, заливающий сцену, и толстяка Хлеба, большим ножом отрезающего от себя краюху. И помню ощущение радости, чуда,