41. ПЕТРОНИЙ (Умер предположительно в 66 г. н. э.)
41. ПЕТРОНИЙ (Умер предположительно в 66 г. н. э.)
Те скудные сведения, что мы имеем о Петроний, дошли до нас лишь благодаря короткому отрывку из летописей Тацита, где настолько образно передана атмосфера того времени, что стоит привести это описание целиком: «Днем он спал, по ночам работал и предавался радостям жизни. Успех, которого большинство людей добиваются упорным, тяжким трудом, он достигал ленью. И все же в отличие от тех прожигателей жизни, что растрачивают и себя, и свое состояние понапрасну, его не считали ни транжирой, ни распутником, а скорее утонченным сластолюбцем. В самом деле, в его словах и действиях столько нарочитой случайности и своеобразной новизны, что люди находят их все более привлекательными. Тем не менее как губернатор, а затем и консул провинции Битиния он проявил себя способным и энергичным администратором. Позднее Петроний вернулся к жизни порочной (или на первый взгляд порочной), и с его вкусом считались в избранном кругу приближенных Нерона. Когда император обходился без совета Петрония, досуг или развлечения Нерона едва ли можно было назвать изысканными или роскошными. Поэтому Тигеллиний, ревнуя к сопернику, чей опыт по части науки удовольствий намного превосходил его собственный, попытался сыграть на жестокости императора (а это было самым сильным чувством Нерона) и обвинил Петрония в дружбе с заговорщиком Савением. Для обвинения Петрония был подкуплен раб; заключенному не была предоставлена юридическая защита и большая часть его домашнего имущества находилась под арестом.
Император в это время находился в Кампании. Петроний добрался до Кум, где был схвачен. Предстоявшему ожиданию своей участи неизбежно сопутствовали надежды и страхи, и это было невыносимо, однако Петроний вовсе не имел намерения суетно покончить с жизнью. Он перерезал себе вены, затем перевязал их, повинуясь причудам собственной фантазии, не прекращая беседы со своими друзьями, и не было в их разговоре серьезности, печали или напускной смелости. Он слушал их разговоры или легкую, фривольную поэзию, а отнюдь не сентенции о бессмертии души или философские рассуждения. Затем кого-то из своих рабов он наградил, а кому-то назначил порку. Он отобедал и принял такую дозу, чтобы его вынужденная смерть казалась естественной. Он отказался от традиционного на смертном одре восхваления Нерона, Тигеллиния и иже с ними. Вместо этого он перечислил оргии императора, назвав по имени всех партнеров по любовным играм, будь то мужчина или женщина, с описанием сексуальных опытов Нерона, и, запечатав, отослал Нерону. Затем он изничтожил свой перстень с печаткой так, чтобы с его помощью невозможно было кого-либо обвинить после его смерти».
Жаль, что жизнеописание Петрония не сохранилось. Однако все же сохранились отрывки из «Сатирикона» — объемного романа в стихах и прозе с подробным описанием приключений некой дружной и беспутной троицы: любовники по случаю Энколпий,[4] Аскилтий[5] и их мальчишка-любовник Гитон.[6] He подпадающий под какую-либо классификацию, «Сатирикон» был охарактеризован переводчиком Уильямом Эрроусмитом как «шутовская, псевдоэпическая „Одиссея-буфф“ или сатирическая „Энеида“».
В XVIII веке имя Петрония было практически синонимом гомосексуальности. Когда Эстер Траль задумала изобличить излишества французского двора, она написала: «Сегодня слышишь о таких штучках, которые достойны лишь пера Петрония… Королева Франции[7] — Глава Шайки Уродов, которые называют друг друга „Сафистками“[8] и которые гордятся ее примером». Поэт Байрон, писавший в 1808 году одному приятелю о своих любовных похождениях, таинственно сообщает, что ни одно иное место на земле не «может состязаться в имеющихся возможностях или возникающих желаниях „Plen. and optabil. — Coit.“ с портом Фалмаус[9] и прилегающими районами. Мы окружены Гиацинтами и иными цветами самого восхитительного вида, и я имею некоторое намерение собрать прелестнейших в букет, чтобы сравнить с теми экзотическими растениями, с которыми я надеюсь познакомиться в Азии. Один образец я всенепременно собираюсь взять с собой, но об этом позже». Льюис Кромптон указывал на то, какой шифр Байрона соотносится с фразой «plenum et optabilem coitum» в «Сатириконе», где Эвмолпус[10] склоняет мальчика, с которым он сожительствует, к «разнообразному и желанному совокуплению». Если мы вспомним, что Гиацинт — прекрасный мальчик, в которого влюбился Аполлон, то интерес Байрона к ботанике становится вполне понятным.
Лучше любого другого античного римского писателя, писавшего о гомосексуальной любви, включая такие признанные авторитеты, как Виргилий, Гораций и Катулл, Петроний передает насыщенный, непристойный, жестокий и вместе с тем печальный дух своего времени. А что вы думаете по поводу вот этой ссоры влюбленных в первом веке нашей эры?
«Когда я спросил мальчика, приготовил ли он ужин, тот вдруг разрыдался, бросился на кровать и лежал там, утирая слезы кулачками. Не на шутку встревоженный, я заклинал его поведать мне, что случилось. Не сразу, а лишь после того, как мои просьбы перешли в угрозы, мальчик наконец заговорил, хотя и с большим нежеланием. „Это все тот мужик, — всхлипывал мальчик, — тот, кого ты называешь своим братом, твой приятель Аскилтий. Он давеча влетел ко мне на чердак и попытался взять меня силой. Я позвал на помощь, а он вытащил свой меч. „Если ты хочешь поиграть в Лукрецию, парень, — закричал он, — то я твой Таркин““. Взбешенный этим предательством, я набросился на Аскилтия с кулаками. „Ну, что ты скажешь на это? — заорал я. — Ах ты кобель продажный! Ах ты дрянь! Ты же шагу шагнуть не можешь, чтоб не поиметь какого-нибудь мальчишку!“ Поначалу Аскилтий притворился оскорбленным. Затем он начал размахивать кулаками и визжать что есть мочи. „Заткнись! — вопил он. — Ах ты вонючий гладиатор! Да ты на арене только позорился! Вор! Мерзкий грабитель! Да у тебя хоть раз была настоящая женщина? Да никогда, ты ж первый раз со мной, в саду. А сейчас вот этот мальчишка в кабаке. Боже мой! Как все меняется“».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.