Глава восьмая
Глава восьмая
Сов. секретно
Москва. Центр. Радиостанция «Пена»
26.5.43 г.
«Имею возможность давать разведсведения по железнодорожным станциям и гарнизонам Ковель, Ровно, Сарны, Барановичи, Столбище, Аунинец, Пинск, частично Брест.
Прошу сообщить, какие города в районе нашего действия интересуют больше.
Черный».
Вместе с Глумовым (Горой) в отряд были десантированы Хаджи Бритаев, назначенный также заместителем командира, переводчик Горшунов и радистка Маляева.
Войдя в курс дела на центральной базе они вскоре отправились в периферийные формирования: Гора к Седельникову и Патыку сначала под Барановичи, потом к Пинску, Бритаев в бригаду Каплуна под Лунинец и Сарны.
Позже, уже в Москве, в своем отчете о проделанной работе подполковник Банов, характеризуя Гору, напишет: «Начальник оперативной группы при оперативном центре. По специальной работе вполне подготовлен, хорошо чувствует обстановку.
Умело передает опыт подчиненным. Разведку любит.
Как командир оперцентра считаю Глумова у себя лучшим разведчиком».
Эту высокую оценку Гора вполне заслужил. С первых своих шагов он показал себя сильным разведчиком-профессионалом.
Уже одна из его первых радиограмм из района действий отряда Седельникова обратила на себя внимание и крайне встревожила Черного.
«13 июня на станцию Брест, — радировал Гора, — прибыл эшелон из Варшавы. Состав эшелона: четыре пассажирских вагона, семнадцать платформ с грузом, тщательно укрытых брезентом. Поездная бригада немецкая.
Со станции перед прибытием эшелона были удалены все местные рабочие и служащие. Работу по смазке букс, проверке тормозов выполняла немецкая паровозная бригада с помощью солдат.
Эшелон усиленно охраняется. Во время его стоянки в Бресте к железнодорожным путям и к станции никого не подпускали.
Установить характер груза не удалось. Эшелон убыл в направлении Барановичи. Принимаю меры к установлению характера груза».
Первым делом команда ушла в бригады и отряды — проследить путь эшелона и, наконец, выяснить, что же так тщательно скрывают немцы.
Признаться, мысль работала в одном направлении — фашисты в секретном эшелоне везут какие-то отравляющие вещества.
Переписки с Центром в те дни о готовящейся химической войне было много, Москва нервничала. Накануне пришла телеграмма, в которой руководитель Черного требовал: «Вы до сих пор не ответили на мою телеграмму, какие приготовления ведет противник к химической войне.
Постарайтесь организовать захват баллона с ОВ».
И тут вдруг Гора со своим секретным поездом. Все вроде бы сходилось. Однако догадки и предположения в Центр не отправишь. Мол, загадочный эшелон, немцы никого не подпускают. Кого это волнует? Тут же поступит команда: Выяснить и доложить.
Вот и стали выяснять. А эшелон, как назло, двигался осторожно, медленно, только в дневное, светлое время.
Немцы пускали вперед обычные поезда, и только потом «отчаливал» этот.
Это разжигало страсти партизан. Вскоре со станции Колосово пришли первые известия — никаких баллонов с отравляющими веществами на платформах не было. Под плотно обтянутым брезентом удалось разглядеть то ли танки, то ли пушки.
Разведчики из Бытеня были конкретнее — на платформах точно танки. Но тогда почему такая секретность, если это просто танки.
Дальше — больше. Командир группы Хрищанович сообщал, что это не совсем обычные танки, посадка у них низкая, пушки длиннее, калибром поболее, гусеницы широкие, непривычные.
Так и сообщили в Москву, что знали — секретный эшелон, необычные танки. И тут же получили оплеуху от начальства. Центр указывал, что термины типа «длинные пушки» и «широкие гусеницы» непрофессиональны — нужен калибр, точная ширина гусениц, толщина брони, экипаж. Словом, обычный набор развединформации о тактико-технических характеристиках вражеской техники.
Черный проглотил горькую пилюлю. И все-таки не зря он так тщательно насаждал свою агентуру. Следующие сутки принесли полную ясность.
Во время ночной стоянки разведчики рассмотрели танки поближе, и, что самое ценное, подобрали обрывок газеты, где был во всей красе изображен новый немецкий танк «тигр» и расписаны его достоинства: неуязвимый для русской артиллерии, броня, пушки, пулеметы. Словом, само совершенство. Отбросив немецкие хвалебные эпитеты, Черный послал в Центр телеграмму следующего содержания: «Описание тяжелого танка "тигр" нового выпуска. Вес — 60 тонн, экипаж — 5 человек. В башне танка длинноствольное орудие 88 мм. Лобовая броня 8-10 см, задняя 5-7 сантиметров. Гусеницы более широкие. На танках нарисован черный крест. Экипаж одет в черную форму, на шапках эмблема — череп».
Центр поблагодарил за важную информацию и попросил проследить маршрут следования эшелона. За газетой, где был изображен «тигр» и его описание, Москва прислала самолет.
Как показало будущее, разведчики Черного выполнили важнейшую государственную задачу. Новое, секретное оружие танк «тигр» и самоходное орудие «фердинанд», впервые брошенные гитлеровцами в бой на Курской дуге, не явились неожиданностью не только для командования, но и для бойцов Красной армии. Их учили, как бороться с этими, якобы неуязвимыми танками. Оказалось «тигры» и «фердинанды» горели за милую душу!
Сражение на Орловско-Курской дуге, наступление наших войск на южном и центральном направлениях стремительно меняли оперативную обстановку. Надо было уходить дальше на запад. Но куда? Черный со своим штабом полагал — двигаться надо на Люблин. Однако Центр считал иначе. «Перебазирование в юго-западном направлении не требуется, — писал руководитель в ГРУ, — будет ненужное дублирование.
Переброску необходимо проводить на северо-запад, в район Лиды с последующим ориентированием на Гродно, Белосток.
Организуйте разведку нового места базирования в районе Лиды. Ваши соображения сообщите».
И в конце радиограммы начальство «порадовало»: «Просимое вооружение сократим, не обеспечим».
Что ж, он понимал трудности Центра. У них не один Черный, а оружие надо всем. Что же касается приказа, то Москве виднее. В Лиду, так в Лиду.
Уже в двадцатых числах июня Черный радировал руководителю: «Подготовил два отряда численностью 300 человек. Готовы выйти в район Лиды и Белостока. Ускорьте выброску раций с радистами, оружия и взрывчатых веществ.
Задержка в отправке только за вами. Молнируйте решение».
Однако до отхода многое надо было успеть сделать. Например, решить проблему, кто же останется руководить разведчиками в их старом районе базирования. Да и Гора, находившийся под Барановичами, только разворачивал свою работу по созданию радиофицированных резидентур.
Дело оказалось непростым, и часто оно не зависело от партизан. Для того, чтобы легализовать радистку в Барановичах, следовало порядком попотеть, продумать разные варианты, дать данные в Москву по легенде будущего агента, оформлению документов.
А тут свои тонкости. Мало, например, радистку снабдить советским паспортом, выданным в городе Рославле в 1937 году, надо придумать достоверную историю, как она попала в Барановичи, каким ветром ее сюда занесло? Лучше всего, если найдется документ, что она была вывезена в Германию. Но почему вернулась оттуда? По болезни. Опять нужна подтверждающая бумага с немецкой печатью. А такую бумагу мог сделать только Центр, да и то не всегда.
Но другого выхода просто не существовало. С «липовой» справкой гестапо расколет радистку в два счета.
Словом, нужно было время, тщательная, кропотливая работа и помощь Центра. Только так в Барановичах, Лунинце и в Сарнах (как было сказано в приказе Глумову) могли появиться радиофицированные резидентуры.
Центр запросил Черного, а нельзя ли на месте организовать обучение радистов? Уж очень заманчивая перспектива — организовать этакую «лесную школу—2», только для радистов. Хорошо бы, да вот аппаратура, оснащение для этого надо основательные.
Черный усомнился в успехе идеи, но на всякий случай заявку на аппаратуру и все необходимое для учебы сделал. Однако Центр не ответил, видимо уже поняв бесперспективность своего предложения.
А командира волновало другое: как обезопасить агентов, выходящих на встречу с разведчиками?
Не всегда это просто и безопасно, а порой и попросту невозможно агенту из города явиться в лес, а партизану — в город. Подтолкнул его к подобным размышлениям провал, когда прекрасный разведчик Семенюков, идя на личную встречу, попал в засаду. Как выяснилось позже, его выдал предатель. А кто гарантирован от предательства? То-то и оно.
Значит, надо создавать конспиративные квартиры.
Однако дело это новое, и потому Черный решил посоветоваться с Центром.
В очередной телеграмме он изложил свои предложения.
«Данная сложная обстановка требует от меня и моих подчиненных разработки новых форм работы.
Думаю практиковать организацию конспиративных квартир в интересуемом нас городе. На квартирах удобно и безопасно проводить встречи моих работников, командиров групп разведки с агентурой.
Личное общение повысит уровень и качество работы, облегчит учебу, повысит заинтересованность и целеустремленность агента.
Для этого мне необходимы документы. Если вы имеете возможность прислать специалиста с инструментами для выпуска документов на месте, то это будет хорошо. Также нужна маленькая лаборатория, фотографический аппарат, немного материала. В будущем все можно будет достать на месте.
Это предложение в жизнь не проводил. Прошу сообщить, можно ли его реализовать и чем вы можете помочь?»
Предложение было весьма толковым. И Центр поддержал Черного.
«Проникновение наших работников в города, — ответила Москва, — легальным или полулегальным путем и временное их проживание является делом нужным. Только при таком подходе можно иметь солидную агентуру в интересующих нас местах — штабах, госпиталях, учреждениях.
Специалиста и необходимый материал для документов будем готовить».
Что ж, сказано — сделано. Пока Центр собирался организовать подготовку специалиста по изготовлению документов, Черный со своими разведчиками подобрал конспиративные квартиры.
Однако очередная его партизанская задумка осталась нереализованной. Только в этом Черный был не виноват.
В конце июля Москва поздравила его с присвоением звания майора, а следом пришла радиограмма о том, что на центральную базу прибывает представитель Центра Марк. Что за представитель, с какой целью прилетает — не сообщалось.
Позже Москва все-таки раскрыла свои планы. Она приказала соединение Черного теперь называть оперативным центром и готовиться к организационным мероприятиям. Приказ доставил с собой представитель Центра Марк.
Представителем Центра оказался Афанасий Мегера. Приземлившись с парашютом, он лично вручил приказ майору Черному.
Сов. секретно
тов. Черному
Приказ
«Вашим коллективом проделана большая, положительная работа в тылу врага. Однако обстановка и требования времени заставляют пересмотреть методы всей работы.
Главный хозяин приказал:
Ваше хозяйство именовать оперативным центром в составе:
— оперативная группа командиров для организации агентурно-диверсионной работы в составе 3 человек во главе с Глумовым;
— до девяти самостоятельных, подвижных диверсионных групп, составленных из лучших боевиков по 12-15 человек каждая;
— разведузел "Пена" во главе со Скрипкой.
Весь остальной состав с вооружением, материальными средствами, одной радиостанцией и радистом передать партизанам на месте, по указанию нашего представителя Марка.
Срок исполнения к 1 сентября с. г.
Ваше умение, опыт, настойчивость вселяют уверенность, что поставленные задачи будут выполнены».
В тот же день пришла радиограмма о том, что «Бринский будет использоваться самостоятельно. В отношении бригады Каплуна указания получите позже».
Черный не верил своим глазам. Конечно, группы разведчиков, лучших боевиков, как писал Центр, сформировать не проблема. Проблема в другом — кто будет охранять штаб, если в нем останется три человека во главе с Глумовым? А хозработы, а охрана деревень и сел? Вопросов много, ответов — нет.
Афанасий Мегера строг и непримирим. Что поделаешь, ему по приказу Центра следовало провести оргмероприятия.
Черный понимает, приказ надо выполнять, даже если этот приказ, мягко выражаясь, не продуман. И тем не менее Иван Николаевич решил высказать свое мнение.
«Ваш приказ о реорганизации, — радирует он в Центр, — может быть деловое и хитрое решение неких крупных вопросов. Непонятно только, почему в этом важном деле вы обходите меня? Может быть, следует выслушать и мое мнение?
Если Черный как руководитель не справляется с делами, то его можно снять, но зачем играть втемную?
По приказу уже подобрал 50 процентов людей».
Позже этот приказ будет отменен. И, в первую очередь, потому, что изменит свое мнение представитель Центра Мегера. Пробыв на базе, в отрядах три месяца, присмотревшись, он поймет, что партизаны не только разведчики и боевики, но и представители советской власти на оккупированной территории. И если разорвать соединение на мелкие группки, партизанское формирование не сможет эффективно работать в тылу врага, потеряет контроль над своим районом, не сможет защищать ни себя, ни местных жителей.
В общем, реорганизацию отменят, оставят только название — оперативный центр. А вот бригады Бринского и Каплуна уже не вернут. Это будет теперь другой «оперативный центр», нацеленный на Украину.
Черному «нарезают» свой участок — разведка и диверсии в районе Барановичи, Аунинец, Луцк, а также поручают подготовку командиров разведывательных групп из местных жителей. Впоследствии предполагается придать им радистов с радиостанциями, чтобы они имели свою связь с Москвой.
Все это говорит о том, что скоро оперативному центру Черного в дорогу, на запад.
Сов. секретно
Черному. Радиостанция «Пена» 20.11.43 г.
«Продвижение Красной армии на запад не позволит без ущерба для дела оставаться с базой на старом месте.
Ваши предложения о районе базирования — утверждаю.
Предлагаю не позднее 10.12. с. г. перебазироваться со своим хозяйством в предложенный Центру район.
Для перехода составьте план с учетом предварительной разведки в районе базирования, организации беспрерывной связи с Центром и возможностью принять груз во время перехода в новый район.
Для руководства имеющейся агентурой оставьте группу людей на старой базе во главе с командиром и связью с вами.
План перехода и время донести. Получение радиограммы подтвердите.
Валерий».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.