Америка и христиане

Америка и христиане

Значительно серьёзней, чем еврейское, в пользу Израиля в Америке выступает протестантское лобби. Наиболее известны в этом качестве баптисты и представители пресвитерианской, англиканской и прочих церквей. Хотя далеко не все их прихожане и клир разделяют произраильские симпатии, но израилефилов в них если и не большинство, то очень и очень значительная часть. Хотя среди представителей этой значительной части есть и воинствующее антимусульманское крыло с вполне экстремистскими воззрениями.

Причина этого несколько экзотического пристрастия верующих христиан к евреям и еврейскому государству состоит как раз в том, что они верующие. Причём не так, как это принято в современной Европе или не менее современной России – по привычке, не очень заморачиваясь и не напрягаясь, а по-настоящему. Со всеми плюсами и минусами такой веры.

Все они полагают, что Б-г в Библии дал чёткие недвусмысленные указания о своей поддержке Народа Израиля, грядущем Втором пришествии мессии и Страшном Суде, с которым каждая такая группа связывает собственные чаяния по поводу воскрешения и попадания в рай. Причём Страшному Суду должно предшествовать собирание евреев на Святой земле и возрождение Государства Израиль. В чём с ними солидарно большинство мормонов, также входящих в американское израильское лобби.

И кстати, все они совершенно справедливо полагают, что ни про арабов, ни конкретно про палестинцев, ни, в более широком смысле, про мусульман в Библии не сказано ни слова. Поддерживать их в противостоянии с евреями и тем более пытаться строить на Святой земле палестинское государство для них – ересь и неверие в Б-га. Откуда их реакция на всё, что происходит в арабо-израильском конфликте. Позиция бесхитростная, но прямая и последовательная.

Есть, впрочем, в Америке и антиизраильское протестантское лобби консервативной элиты, традиционный антисемитизм которой с наступлением эры политкорректности практикуется в скрытых формах. Автору помнится высокопоставленный представитель этой породы американцев, с которым ему довелось пообщаться на экспертной посиделке в швейцарском Гштааде. Мероприятие было организовано отечественной организацией ПИР-центр, не очень известной широкой публике, но обладающей абсолютным авторитетом в профессиональных кругах.

Достойный джентльмен, как и положено американцу, очень уважал себя, свою страну и своего президента Обаму, поскольку был наследственным демократом. О прочем мире он судил с непробиваемым апломбом, на окружающих смотрел сверху вниз и единственный раз вышел из себя, когда речь зашла о ядерном потенциале Израиля. Что для него было – нож острый. И именно это он по поводу Израиля и его руководства (надо отдать ему должное – слово «евреи» не прозвучало ни разу, хотя висело в воздухе) автору высказал.

ПИР-центр и его основатель и бессменный руководитель Владимир Орлов работали и в огромной мере олицетворяли собой – и на тот момент, и в дни, когда пишется эта книга, а этой организации исполнилось двадцать лет, – борьбу российских экспертов за сохранение режима ядерного нераспространения. И как положено экспертам, которые ещё с советских времён скептически относились к ядерной программе Израиля, пировцы ей симпатизировали мало. Однако к самому Израилю они относились вполне объективно.

Так вот, это остро контрастировало с американским подходом. Там было столько даже не неприязни – ненависти… Частично замешенной на обычной ксенофобии. Частично на классическом церковном антисемитизме, характерном для времён ранней реформации с её фанатизмом. Однако, как выяснилось, никуда не девшемся и в начале XXI века.

Впрочем, что зацикливаться на протестантах? В Соединённых Штатах не они одни являются практикующими христианами. Можно говорить об американском израильском (в большинстве своём латиноамериканском и итальянском) и антиизраильском (в основном ирландском и польском) католическом лобби. Хотя этнические границы здесь могут быть размыты.

Несмотря на то что у католиков многое зависит от официальной позиции Ватикана, который вынужден лавировать между Иерусалимом и палестинской Рамаллой из-за значительного числа приверженцев римско-католической церкви в арабских странах, находящихся под постоянной угрозой – в прямом, физическом смысле этого слова, – США есть США. И американские католики куда меньше оглядываются на Святой Престол, чем их собратья в других частях света.

Разделение существует и в афроамериканской общине США. Её традиционное для времен Мартина Лютера Кинга самоотождествление с Народом Израиля породило такой феномен, как «негры из Димоны» – эмигранты из США, прибывшие на Святую землю, веря, что они и есть истинные евреи. Однако на рубеже 70–80-х годов в «Чёрной Америке» широкое распространение получили радикальные исламские идеи. Следствием их стал антисемитизм радикалов из «Чёрных пантер» популиста Луиса Фаррахана и сенатора Джесси Джексона.

При этом антиизраильская деятельность всех перечисленных лоббистских групп, кроме, пожалуй, чёрных мусульман, отнюдь не означает их симпатий к палестинцам. Ксенофобия и расизм тех слоёв населения, которые унаследовали народный или элитарный антисемитизм, широко распространённый в Америке до реформ президента Кеннеди 60-х годов, действуют в отношении всех «инородцев» и «иноверцев». Включая мусульман в целом, арабов и палестинцев в частности. Не в меньшей мере, чем в отношении евреев и Израиля.

Отметим, что традиционно пропалестинскую политику ведёт большинство фондов и объединений американских мусульман. Это же касается нефтяного и, как это ни странно для человека со стороны, университетского лобби. Во-первых, оба лобби заинтересованы в контактах с монархиями Персидского залива. Во-вторых, если говорить именно об университетах, они заражены ультралевыми настроениями. Так что поддержка арабов как угнетённого народа против Израиля как символа капитализма (смешной парадокс, если вспомнить об израильском социализме, противостоявшем в начале ХХ века арабским феодалам) с университетской стороны обеспечена.

Особенно усилились антиизраильские настроения в американских университетах в 90-е годы с ростом в их стенах влияния антиглобалистов, а также появлением в США сотен тысяч студентов из стран арабского мира, Пакистана и Ирана. Хотя, с другой стороны, это несколько охладило антиизраильские настроения в чисто еврейской студенческой среде.

В 2000-е годы студенческие клубы, объединения американских мусульман, мечети, исследовательские центры и кафедры ближневосточных исследований университетов США почти полностью попали под контроль саудовских фондов и фондов малых монархий Персидского залива, инвестировавших в них достаточно средств, чтобы превратить эти организации в эффективный инструмент своего влияния. Исполнительный аппарат всех этих структур, в первую очередь религиозных, пополнили палестинцы и выходцы из пакистанских деобандских медресе – по большей части приверженцы самых радикальных исламистских течений.

Впрочем, при ближайшем объективном и профессиональном рассмотрении понятно, что конфликты, подобные палестино-израильскому, не исключение, а правило последних двух столетий. Начало им на Ближнем Востоке положил распад Оттоманской Порты в XIX – ХХ веках. События на Балканах и в Закавказье, в Судане и Ираке, Ливане и израильско-палестинском «котле с неприятностями» – лишь отдалённое эхо этой геополитической катастрофы. Такой же, как конфликты между сегодняшней Эфиопией и её исламскими соседями, после распада бывшей империи эфиопских негусов – хотя и в несколько меньших масштабах.

Раздел империи и становление на её обломках нескольких национальных государств везде и всегда сопровождаются вытеснением, а часто и уничтожением этнических и конфессиональных меньшинств. Так было в Европе. Так происходит и на Ближнем и Среднем Востоке, где как шагреневая кожа сжимаются общины зороастрийцев и бахаистов в Иране, мандейцев и йезидов в Ираке, евреев и христиан по всему региону.

Особенно любопытна, в связи с традиционным для США агрессивным христианским миссионерством и претензиями Америки на роль защитницы христианства в масштабах всей планеты, реакция её политического руководства на притеснения христиан на Ближнем и Среднем Востоке. Точнее, почти полное отсутствие какой бы то ни было внятной реакции даже на наиболее вопиющие случаи, вплоть до геноцида, – в исламском мире.

Пока что христиане Ближнего Востока и его периферии в совокупности по-прежнему насчитывают миллионы, а с учетом общин Южного Кипра, Египта, Судана и Эфиопии – десятки миллионов человек. Однако число их в исламских странах неуклонно падает. И это несмотря на то, что христиане сыграли важнейшую роль в становлении национально-освободительных движений арабского мира. Они даже вошли в правящую элиту стран, освободившихся от колониальной зависимости. Бутрос Гали в Египте и Тарик Азиз в Ираке играли в новейшее время не менее значимые роли, чем христианские визири средневековых владык.

Общей тенденцией Ближнего и Среднего Востока является стремительный рост исламского экстремизма и исламизация всех групп элиты – военной, государственной и предпринимательской. Это относится не только к египетским коптам и христианам Ирака, Сирии и Ливана, но и к христианам Палестины, значительно уменьшившихся в числе со времени воцарения в Газе и Иерихоне администрации Ясира Арафата.

Население региона, со времён императора Адриана называемого в европейской традиции Палестиной, включающего Государство Израиль, Западный берег реки Иордан и Газу, в настоящее время насчитывает более десяти миллионов человек. В том числе около шести миллионов евреев, свыше четырёх миллионов арабов-мусульман и несколько сотен тысяч арабов-христиан.

Точные данные, предоставляемые по христианам израильской статистикой, резко контрастируют с весьма приблизительными цифрами по территории, контролируемой Палестинской национальной администрацией (ПНА). Что объяснимо: число христиан, живущих под властью ПНА и ХАМАСа, уменьшается год от года – и в относительных, и в абсолютных цифрах.

Из ста шестидесяти тысяч израильских христиан сто двадцать пять тысяч арабы. Большая часть оставшихся – армяне и выходцы из республик бывшего СССР. Самая большая христианская община Израиля (двадцать тысяч человек) живёт в Назарете. За ним идут Иерусалим, Хайфа и Шфарам.

В настоящее время из прибывающих в страну репатриантов, преимущественно из государств постсоветского пространства, Франции и Эфиопии, около тысячи в год – нееврейские члены семей новых репатриантов, попадающие, согласно статистике, в категорию христиан. Спорным является статус многих нееврейских выходцев из СССР, но далеко не все из них – в том числе славяне – полагают себя христианами.

По прогнозам, в 2020 году число христиан в Израиле составит сто семьдесят четыре тысячи человек. Несмотря на абсолютный прирост, их относительная доля в арабском населении упала с двадцати процентов в 1949-м до менее восьми в 2014 году. Однако это не вопрос дискриминации, а проблема исключительно демографическая. Христиане более образованны и богаты – и, соответственно, рождаемость у них ниже, чем у мусульман. Да и ниже, чем у евреев.

На палестинских территориях число христиан составляло к началу 90-х годов, когда Израиль подписал с ООП соглашение «Газа-Иерихон», около десяти процентов от общего населения. То есть около трёхсот пятидесяти тысяч, с учетом христиан Восточного Иерусалима. Вифлеем и Рамалла были в период израильского контроля городами почти стопроцентно христианскими. В настоящее время на территории ПНА христианское население составляет максимум четверть от первоначального. Выдвигаемые по этому поводу обвинения в адрес Израиля «во имя спасения христианства Палестины» имеют мало общего с реалиями.

Уже к началу интифады 2000 года, через шесть лет после подписания «соглашений Осло», Рамалла, столица христиан Западного берега, была мусульманской на две трети. К масштабному исходу христиан из Палестины – преимущественно на Запад, привели рэкет со стороны палестинской полиции и сил безопасности и открытая поддержка властями ПНА дехристианизации Газы и Западного берега.

С началом интифады ситуация ещё более осложнилась. Превращение Вифлеема в главный плацдарм для нанесения ударов по Иерусалиму сделало всех его жителей, в первую очередь христиан, заложниками боевиков. Это произошло и с жителями Рамаллы после начала осады Ясира Арафата израильской армией в его резиденции в Мукате.

Особенно трагичной оказалась судьба христиан Газы, которых там осталось менее двух тысяч. Впрочем, инцидент вокруг вооружённого захвата боевиками храма Рождества Христова в Вифлееме и их противостояния с израильской армией, которая ради спасения святыни отказалась от штурма, показал, что христиане Палестины не могут рассчитывать даже на номинальное уважение их прав соотечественниками-мусульманами, где бы они ни жили.

Демографическая ситуация на Ближнем Востоке однозначно складывается не в пользу христиан. В отсутствие традиционно игравших роль козла отпущения евреев, почти полностью покинувших регион, гражданские войны, конфликты и революции в первую очередь бьют по ним. Действия «Джабхат ан-Нусра» в Сирии и «Исламского государства Ирака и Леванта» в Сирии и Ираке, к сожалению, показывают это на примерах более чем многочисленных.

Пока что в регионе только Марокко, Турция и Иран защищают от физического уничтожения остатки своих христиан и осколки еврейских общин. В Тунисе же, Египте, Сирии и Ираке «Арабская весна» стала переломным моментом в судьбе христиан, оказавшихся главной мишенью исламистского произвола.

Бич восточного христианства – появление в ходе палестино-израильского «мирного процесса» и «демократизации» Ближнего Востока территорий, на которых ведется война «всех против всех» и единственной реальной властью является власть террористов. В конкретно палестинском случае погром как следствие «мирного урегулирования арабо-израильского конфликта» – цена, которую христиане Палестины заплатили за иллюзии мирового сообщества о необходимости «прекращения израильской оккупации» и построения «Государства Палестина».

Стоило ли проводить этот эксперимент, чтобы через двадцать лет после взрыва эйфории по поводу «Нового Ближнего Востока» единственным местом на Святой земле, где христиане были в безопасности, осталось еврейское государство? Вопрос более чем риторический. Однако в США его стараются не задавать.

Жёсткая произраильская позиция самаритян Наблуса (Шхема) и острая дискуссия о границе возможного раздела иерусалимского Старого города, точнее, о будущей принадлежности его армянского и христианского кварталов, – следствие печального опыта жизни христиан Палестины под юрисдикцией ПНА. Опыта более чем практического.

Он диаметрально противоположен благоглупостям коспонсоров «мирного процесса» и идеям «миротворцев», призванным сохранить статус-кво между Государством Израиль и террористическими группировками типа ХАМАСа. Однако не похоже, что американские администрации, на время правления которых пришлись попытки примирения Израиля и палестинцев, хоть в малейшей степени готовы были учитывать этот опыт. Что называется, если практика не совпадает с теорией, тем хуже для практики. Очень по-американски…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.