Маленькая, скромная такая глава

Маленькая, скромная такая глава

А кто не пьет?! Назови! Нет, я жду!

Из кинофильма «Покровские ворота»

И что? Вы полагаете, я должен оправдываться? Ни за что! Подумаешь, рабочий момент…

В мире животных

Где-то в Америке, судя по нравам и антуражу, похоже, в Латинской, оркестр приезжает в отель поздно вечером. Уже темно.

Расселились. Попили. Не хватило. Отправились искать ларек. В этом смысле музыканты дадут фору любому экстрасенсу. В кромешной темноте, через какой-то забор, через грязь, прыгая с кочки на кочку… Нашли. Купили. Вечер удался.

Следующий день был выходным. Принимающая сторона организовала экскурсию на крокодилью ферму. Неподалеку.

При свете дня все выглядело несколько иначе.

Но узнаваемо.

Драка у сейфа

После концерта в гостинице. Шум драки в номере. Вваливаются коллеги выяснять и разнимать. Внутри один другого трясет за грудки с воплем: «Вспоминай, сволочь!»

Выясняется, что перед концертом один из них поставил бутылку водки в сейф от греха подальше, а теперь не может вспомнить код.

Повесть о настоящем человеке

Госоркестр светлановских времен. Гастроли. Валторнист еще в пути совершает серьезную ошибку по части дозы. До такой степени, что на следующий день назначается собрание худсовета. Дело пахнет керосином.

Утро следующего дня. Вокруг отеля в ожидании появления Светланова в тренировочном костюме нарезает круги тот самый вчерашний валторнист, на бегу: «Доброе утро, Евгений Федорович» появившемуся маэстро, убегает в отель и там уже, видимо без сознания, падает замертво, как тот первый марафонец.

Когда Светланову сообщили о худсовете, на котором будут рассматривать поведение и т. д., он сказал: «Вы что, с ума сошли? Человек спортом занимается, а вы тут на него…»

Немного о том, как оно бывало

Рождественские гастроли по Америке с балетом «Щелкунчик». Месяц по разным городам, в некоторых по два спектакля в день. И вот за пять минут до погружения в оркестровую яму выясняется, что пропал тромбонист. Вроде только что видели. Поискали-поискали и нашли здесь же, в комнате. На полу. Под занавеской. Когда успел, непонятно. Те, кто его давно знал, всех успокоили. Сказали, что если его удастся загрузить в яму, то все остальное будет нормально.

А какая там яма-то? Кусочек зала, отделенный от зрителей кладбищенской оградкой. Ну, перевалили его через оградку. И это было самым трудным. Потому что сам спектакль прошел как по маслу.

Другой товарищ, игравший примерно таким же образом в оркестре Дударовой, тоже долгие годы не вызывал нареканий. Спалился на ерунде, совершенно случайно и не по своей вине, кстати говоря. Обычно перед концертом коллеги привязывали его к стулу, чтобы не упал. А тут перед антрактом забыли отвязать.

Сейчас уж нет той романтики…