МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТКЛИКИ НА МОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТКЛИКИ НА МОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
Мне осталось завершить свои мемуары, которые я без преувеличения могу охарактеризовать как воспоминания о самом важном периоде своей жизни.
Думаю, что вполне допустимо будет с моей стороны сделать это своеобразным способом, приведя высказывания некоторых лиц. Я убежден в том, что они, вместе взятые, воссоздадут общую картину и документально подтвердят, что все, сказанное мною ранее, — истинная правда.
Со временем становится ясно, как беспомощность и замешательство начальной стадии постепенно переходили, в отчаяние, а затем в панику и ненависть.
Приводя отдельные цитаты, я позволю себе прокомментировать их только в тех случаях, когда сочту необходимым сориентировать читателя в событиях, имевших место четверть века назад.
«Прессе», Вена, 10 сентября 1957 года:
«Исчезновение душевнобольного эмигранта.
Общество эмигрантов постигло печальное известие: из своей квартиры в Вене исчез Миклош Сабо, бывший венгерский государственный деятель, который в свое время был ближайшим сотрудником венгерского премьер-министра Ференца Надя и эмигрировал из Венгрии два года назад.
В последние недели у Сабо были замечены признаки умопомешательства, выражавшиеся в мании преследования, обвинении соотечественников в заговоре против него. Однажды он заявил, что, поскольку против него зреет заговор, «спасти Венгрию еще раз» ему не удастся.
Последние недели Сабо находился под врачебным наблюдением. Согласно мнению врача, Сабо страдает классическим примером мании преследования, что, по-видимому, явилось следствием безнадежного будущего эмигрантского существования. Среди проживающих в Вене венгерских эмигрантов Миклош Сабо — двадцать восьмой по счету человек, сошедший с ума. Полиция расследует обстоятельства его исчезновения».
МТИ, Париж, 12 сентября 1957 года:
«Монд» и «Фигаро», ссылаясь на заявления венского бильдтелеграфа, сообщают об исчезновении из своей квартиры Миклоша Сабо… В Вене высказывается опасение, что он вернулся в Венгрию, захватив с собой список лиц, которых опрашивал специальный комитет ООН».
Агентство Рейтер, Вена, 11 сентября 1957 года:
«Во вторник видные венгерские эмигранты, проживающие в Вене, получили письмо от Миклоша Сабо, одного из основателей «Венгерского революционного совета». Сабо заявил, что вернулся в Венгрию. Сабо — бывший депутат парламента от партии мелких сельских хозяев, эмигрировавший в Австрию приблизительно два года назад, после того как шесть лет провел в коммунистических тюрьмах и концлагерях. После поражения в ноябре прошлого года венгерского восстания он вместе с Анной Кетли образовал в Страсбурге «Венгерский революционный совет».
Шофер Сабо сообщил, что еще на прошлой неделе Миклош Сабо собрал свои вещи и некоторые деловые бумаги. В венгерских эмигрантских кругах в Вене вызывает опасение тот факт, что Сабо поддерживал тесные связи с теми руководителями венгерской революции, которые в настоящее время проживают на Западе, а также то, что в его руках оказались важные бумаги».
«Америкаи мадьяр непсава», 16 сентября 1957 года:
«Похищение человека.
Вена. Эмигрировавший в свое время в Австрию от красных 35-летний Миклош Сабо, один из руководителей «Венгерского революционного совета», исчез. По мнению его близких, он похищен красными и насильно увезен в Венгрию».
«Арбайтерцайтунг», Вена, 13 сентября 1957 года:
«За последнее время из Вены исчезли четыре венгерских эмигранта, которые, как утверждают, играли известную политическую роль в кругу своих соотечественников. Самым видным из них был Миклош Сабо, бывший депутат от партии мелких сельских хозяев.
…Утверждают также, что из квартиры Сабо исчезли деловые бумаги, среди которых находились и полные именные списки лиц, выступавших в качестве свидетелей перед «комитетом ООН по Венгрии».
…В 1949 году Сабо был арестован в Венгрии, и до 1955 года он просидел в тюрьме без суда и следствия. В ноябре 1956 года он эмигрировал в Австрию. В Вене был секретарем организации по оказанию помощи венгерским эмигрантам.
Вполне допустимо, что Сабо решился на такой шаг под воздействием тоски по родине или же его заманили в Венгрию обещаниями, что там он получит прощение. Подобные случаи уже имели место среди других эмигрантов, и в большинстве они кончались тем, что вернувшегося на родину снова сажали за решетку».
«Нью-Йорк таймс», 15 сентября 1957 года:
«Агентство Рейтер сообщает из Будапешта: известный венгерский эмигрант Миклош Сабо бежал из Вены в Венгрию, что было подтверждено официальным представителем венгерского МИД.
Более подробной информации этот представитель о Сабо не сделал.
…В среду в Вене распространились слухи о том, что венгерские эмигранты обеспокоены тем, что Миклош Сабо прихватил с собой деловые бумаги».
Как видно из приведенных выше заметок, мое «исчезновение» из Вены вызвало замешательство среди и венгерских эмигрантов, и западных политиков. А когда стало известно, что я сбежал не с пустыми руками, их охватила настоящая паника.
В моих руках оказалось огромное количество документов, писем, прошений, из которых я мог выбрать самые важные. Разобрать все эти документы я, разумеется, не мог.
За помощью я обратился к своим коллегам Гезе Банкути, д-ру Золтану Шахи и Деже Абрахаму. Нужно было из общего количества отобрать политические документы, личные письма и прошения.
Двое суток подряд мы только этим и занимались, уйдя в работу с головой.
«Прессе», Вена, 18 сентября 1957 года:
«Опровержение по делу Сабо.
Как стало известно от одного из видных деятелей «Венгерского революционного совета», известие о том, что вернувшийся недавно в Венгрию политик Миклош Сабо якобы захватил с собой именной список беженцев, которые опрашивались «комитетом ООН по Венгрии», не соответствует действительности. Сабо эти официальные списки никогда не видел в глаза и не имел никаких дел с комитетом ООН».
Газета «Арбайтерцайтунг» от 18 сентября 1957 года, а также другие западные газеты подхватили это сообщение информационного агентства.
«Сабадшаг», Нью-Йорк, 1 октября 1957 года:
«Золтан Пфейфер пишет:
«…Сегодня нам уже известно, чьи руки и интересы свели с рельсов страсбургский революционный поезд и почему старой и новой венгерской эмиграции не удалось пожать друг другу руки.
Можно надеяться, что по мере прояснения дела Сабо прояснится и атмосфера среди самой эмиграции, а те, кто ошибался и заблуждался, прозреют.
Прежде чем выехать из Вены, Сабо заранее позаботился о том, чтобы его почта и вещи попали куда следует».
У читателей может возникнуть законный вопрос: если я был в столь хороших отношениях с Золтаном Пфейфером, почему же именно он нанес мне самый резкий удар на страницах «Нью-Йорк таймс»? За ответом я отошлю читателей к Деже Шуйоку, известному венгерскому эмигранту, который писал в своей брошюре «Несчастья венгерской эмиграции», вышедшей в Нью-Йорке:
«После Ференца Надя Миклош Сабо имел самый большой успех в компрометации Золтана Пфейфера. В первые дни 1957 года Пфейфер встретился с Сабо на Страсбургской конференции, где бывший госсекретарь был очень раздражен тем, что его не поняли. Он сблизился с Сабо, и вскоре между ними установились такие дружеские отношения, что Пфейфер своими руками как бы вручил Сабо свою дальнейшую политическую карьеру».
Таким образом, Пфейферу не оставалось ничего другого, как постараться опередить ожидаемые события.
3 октября 1957 года в Будапеште состоялась пресс-конференция, на которой я выступал в качестве «политического эмигранта, вернувшегося на родину», и которая вызвала на Западе соответствующие отклики.
«Нью-Йорк таймс», 3 октября 1957 года:
«Сегодня венгерские власти начали печатать материалы, которые были продемонстрированы в Будапеште м-ром Сабо, политическим эмигрантом, исчезнувшим из Вены три недели назад.
На пресс-конференцию, транслировавшуюся и по телевизионному каналу, были приглашены пять западных корреспондентов. На этой пресс-конференции м-р Сабо, бывший до этого австрийским представителем «Венгерского революционного совета» в Страсбурге, с горечью рассказал о том, что он видел на Западе.
Своими высказываниями он подкрепил точку зрения правительства Кадара, согласно которой недавние события в Венгрии были спровоцированы Западом.
Представитель МИД назвал м-ра Сабо буржуазным политиком, который, не являясь коммунистом, разочаровался в Западе. Бывшего депутата парламента от партии мелких сельских хозяев при Ракоши посадили в тюрьму, где он просидел до 1953 года. В 1955 году он эмигрировал на Запад».
Лондонское радио, 3 октября 1957 года:
«Прошло ровно три недели с того дня, когда развернулись прения по поводу доклада «комитета пяти» по венгерскому вопросу. Бывший депутат парламента от партии мелких сельских хозяев Миклош Сабо, живший в Вене в эмиграции, неожиданно решил вернуться в Венгрию. В четверг он выступил на пресс-конференции в Будапеште, на которой во всеуслышание заявил о том, что действия ООН отнюдь не отвечают интересам венгров и только подталкивают их к новой катастрофе…»
МТИ, Лондон, 4 октября 1957 года:
«Манчестер гардиан» от 4 октября комментирует заявление, с которым 3 октября выступил в Будапеште бывший лидер эмиграции Миклош Сабо.
Его заявление содержит много фантастического…»
ДПА, Рим, 4 октября 1957 года:
«В пятницу МИД Италии назвало полностью лживым и лишенным каких-либо оснований заявление вернувшегося в Будапешт венгерского эмигранта Миклоша Сабо, который утверждал, что Италия якобы еще в прошлом году поддерживала план разделения Венгрии».
Римское радио, 4 октября 1957 года:
«Посол Италии в Вене заявил на пресс-конференции о том, что обвинения, высказанные против него венгерским эмигрантом Миклошем Сабо после возвращения в Венгрию, лишены всякого основания.
Сказанное М. Сабо не содержит ни грана истины, так как и во время революции, и в последующие месяцы Италия всего лишь оказывала помощь венгерским эмигрантам в рамках программы помощи, принятой австрийским правительством. Сам посол не получал от Сабо никаких писем или посланий…»
Итак, на Западе не было единого мнения. Единственное, что не вызывало никаких сомнений, заключалось в том, что широкомасштабные планы Запада в отношении Венгрии потерпели фиаско вместе с их инициаторами.
«Хадак Утьян», Мюнхен, 10 ноября 1957 года:
«…Миклош Сабо был вхож повсюду. Он стал доверенным лицом и венским представителем так называемого «Венгерского революционного совета», а после пресловутых октябрьских событий этому «проверенному демократу» доверили распределение одежды и продовольствия среди эмигрантов. Он превосходно использовал имеющиеся у него возможности и провел большую работу… Однако ни у кого и мысли не возникло заглянуть в подноготную этого «демократа»!..»
«Непсабадшаг», 23 октября 1957 года:
«Газета «Фольксштимме» подтверждает разоблачения Миклоша Сабо.
Репортер венской коммунистической газеты «Фольксштимме» объехал все места, о которых Миклош Сабо говорил на пресс-конференции в Будапеште как о центрах диверсионной и шпионской деятельности в Австрии, направленной против Венгерской Народной Республики.
Газета сообщает, что на улице Гольдене стиге в вилле номер 7 и до сих пор проживают Ференц Деметер, бывший полковник генерального штаба хортистской армии, и еще несколько венгерских эмигрантов, в том числе один бывший майор. Из этого центра и направлялась антивенгерская деятельность.
На основании проверки, совершенной на местах, «Фольксштимме» подтверждает правдивость сообщения Миклоша Сабо о том, что в дни контрреволюционного путча в Венгрии в венском отеле «Кайзерхоф» действительно состоялись заседания военного совета под председательством нилашистского генерала Зако. Корреспондент «Фольксштимме» подтверждает и сообщение Миклоша Сабо о том, что Бела Кирай в июне 1957 года действительно провел в особом зале для гостей в доме номер 7 по Рихтергассе «совещание борцов за свободу».
Это подтверждала не только «Фольксштимме». И хотя по времени не сейчас бы следовало привести цитату из статьи, написанной Имре Ковачем, бывшим генеральным секретарем крестьянской партии, по логике вещей это вполне уместно. Статья была опубликована в мартовском номере журнала «Уй латохатар» за 1959 год. Вот несколько строчек из нее:
«Нет ни малейшего смысла сомневаться в подлинности писем, так как все они подписаны и на них имеется адрес отправителя…»
«Сабадшаг», Нью-Йорк, 22 октября 1957 года:
«Сенат расследует дело Миклоша Сабо, которое все более и более тревожит жизнь венгерской эмиграции. Как известно, загадками Миклоша Сабо вынуждена заняться специальная комиссия сената».
Следовательно, американский сенат все еще рассматривал это дело как загадку. Разумеется, в тот период а ЦРУ в полную меру развернуло свою деятельность. Скрупулезно и внимательно изучая даже самые мелкие детали, с помощью логических выводов и технических средств ЦРУ, безусловно, удалось установить, что в данном случае оно имеет дело отнюдь не с работой любителя. А через пять лет в Нью-Йорке вышла упомянутая уже мною брошюра Деже Шуйока, видного лидера периода коалиции в Венгрии, жившего в Америке в качестве политического эмигранта. Он посвятил мне целых четыре страницы, продвинувшись в своих предположениях гораздо дальше ЦРУ. В брошюре говорилось:
«Вторым ударом, который при нормальных условиях явился бы для поддерживаемой «Свободной Европой» организации венгерских эмигрантов смертельным, был серьезный политический скандал, связанный с именем Миклоша Сабо.
…Революция застала этого авантюриста в Вене, и лишь 7 сентября 1957 года он вернулся в Будапешт, полностью выполнив задание, полученное от коммунистического правительства. А оно было сложным: разобщить и скомпрометировать политических эмигрантов 1956 года; скомпрометировать руководителей эмиграции, опиравшихся на комитет «Свободная Европа»; добыть такие данные, которые разоблачили бы неправомерную деятельность «Свободной Европы», а добыв, привезти их на родину, дабы с их помощью показать венгерскому народу эмиграцию в таком свете, чтобы он возненавидел ее или, по крайней мере, ту часть ее, которая получила возможность выступать по радио «Свободная Европа».
Все эти задания Сабо полностью выполнил. Вся революционная эмиграция периода 1956 года была поставлена им в такое положение, что она вызывала у честных венгров, по-настоящему пекущихся о судьбе своей родины, лишь возмущение и горечь. Тем самым временно была парализована эта огромная историческая сила, рожденная революцией. Он также собрал данные о деятельности венгерской военной эмиграции, и в особенности о деятельности людей, продавшихся за деньги. Этих данных вполне достаточно для того, чтобы возненавидеть этих людей. И наконец, он настолько сильно скомпрометировал двух лидеров венгерской эмиграции, поддерживаемых «Свободной Европой», что восстановление их политического авторитета стало просто невозможным.
…А главное, что на самом ответственном участке — на австрийско-венгерской границе — новая организация была представлена коммунистическим деятелем. Это одна из самых печальных глав венгерской трагедии.
…На этом мы могли бы и остановиться. Само собой разумеется, Миклош Сабо не принял предложения американского сената и никогда не поехал бы в Америку, поскольку он получил задание от правительства Будапешта. Выполнив полученное задание, он вернулся на родину и, собрав все имеющиеся в его распоряжении данные в одной книге, напечатал ее, чтобы окончательно подорвать реноме венгерской эмиграции в лице своих соотечественников на родине. Тем самым он как бы закопал в землю будущее революционной эмиграции.
В настоящее время политическое будущее революционной эмиграции вновь находится в стадии возрождения, и потому сейчас в интересах восстановления репутации эмиграции необходимо проводить серьезную и глубокую работу. Правда, пять лет потеряно напрасно».
Да, эти пять лет, как констатирует Шуйок, были действительно потеряны, не только с точки зрения противника.
История развития Венгерской Народной Республики за эти пять лет — пример успешной борьбы трудового народа Венгрии за лучшее будущее своей родины. Венгерский народ смело вступил в бой с классовыми врагами и выиграл его. В Венгрии были построены основы социализма, и венгерский народ вступил в новый исторический период — период полного построения социализма. И на международной арене Венгрия добилась признания. Об этом, собственно, говорил Янош Кадар и в отчетном докладе ЦК на VIII съезде ВСРП, состоявшемся в ноябре 1962 года. Он заявил, что авторитет Венгерской Народной Республики и уважение к ней значительно возросли и за ее границами, не только среди ее друзей, однако сейчас даже наши противники вынуждены признать наши достижения, сам факт усиления нашего государства… Мечты контрреволюционной эмиграции о реставрации развеялись, а ее «вожди», записавшиеся на службу к империалистам, оказались на свалке истории.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.