Доходный бизнес…

Доходный бизнес…

Время от времени Советский Союз стремился выяснить, куда же дуют ветры в державах Запада — наших бывших союзниках. А когда стало совершенно ясно, что они пока дуют в сторону от разоружения, то советские представители пытались не раз от имени своей страны убедить руководство этих держав в том, что проблема разоружения должна одинаково занимать и Восток, и Запад.

В военное время и администрация Рузвельта, и английское правительство указанные проблемы в плане будущего вообще не желали обсуждать. Это еще можно было объяснить — идет война, и главное в ней — одержать победу. Но после окончания войны, капитуляции гитлеровской Германии, после Ялты, Потсдама и создания ООН фактическое нежелание Запада что-либо предпринимать в направлении разоружения, естественно, серьезно настораживало советское руководство.

Разумеется, время от времени ответственные представители стран Запада не прочь были порассуждать о пользе поиска путей к сокращению вооружений и разоружению. Но, как правило, их высказывания носили скорее риторический характер. Дело не шло дальше пожеланий сплавить вопрос в какой-либо комитет или комиссию. А там уж всегда находились разные крючкотворы, готовые похоронить любое конструктивное предложение.

Иногда у США и Англии появлялись и более заметные фигуры, готовые пофилософствовать на тему о разоружении и даже высказаться о пользе разоружения. Но вслед за этим они отклоняли все, что исходило от Советского Союза. Даллес, Стассен, Стивенсон, Барух всплывали на поверхность не раз. Но все они проявляли, по существу, отрицательное отношение ко всяким реальным предложениям по разоружению.

Вот две характерные беседы с Даллесом на эту тему. Одна имела место в Сан-Франциско в конце конференции, когда Устав ООН фактически уже был выработан. Даллес, неофициальный советник американской делегации, проявил интерес к Советским Вооруженным Силам и спросил меня:

— Скажите, пожалуйста, господин Громыко, долго ли Советский Союз будет содержать под ружьем многомиллионную армию после завершения войны?

Вопрос звучал несколько странно, поскольку война с Японией еще продолжалась и США всячески торопили Советский Союз оказать им помощь в этой войне.

Я заметил:

— Задачу, которую вы имеете в виду, мы, разумеется, будем решать, но сегодня на эту тему говорить рано.

Со своей стороны я тоже спросил Даллеса:

— А как вы думаете, что сделают США со своими вооруженными силами и в Европе, и в Азии после победы над Японией?

Даллес ответил:

— Хочу оговориться, что я не занимаю официального поста в правительстве Трумэна, поэтому могу высказать только личное мнение. По-моему, плацдармы, занятые на островах Тихого океана, а позже и в самой Японии, которая, я уверен, будет побеждена, должны удерживаться Соединенными Штатами.

Вопросы о численности вооруженных сил, военно-морского флота он избегал затрагивать — и по Европе, и по Азии, и по островам Тихого океана.

Его рассуждения как бы экстраполировались на послевоенное время в связи с рассмотрением вопросов разоружения.

Очутившись через непродолжительное время на ключевом посту государственного секретаря, он фактически перевел высказанные им мысли на язык официальной внешней политики. В период его пребывания на посту государственного секретаря в политике США по вопросам разоружения все оказалось герметически закрыто для любых шагов, которые содействовали бы продуктивному обсуждению этих вопросов и тем более их решению.

Даллесовский дух обструкции в американской позиции по проблеме разоружения жил долго. Питала этот дух та же почва, которая питала в свое время и старые даллесовские концепции. По крайней мере на протяжении десяти — пятнадцати лет США проявляли к проблеме разоружения, если взять ее существо, почти пренебрежение. Это находило свое выражение и в существе их позиции, и даже в приемах, формах участия их представителей в соответствующих обсуждениях.

Никогда не ощущалась у представителей Вашингтона тревога за состояние дел в мире в связи с гонкой вооружений и накоплением ядерного оружия. Звучали одни стандартные заявления, пересыпанные большой дозой тенденциозной пропаганды и фальши в отношении Советского Союза. Эти заявления лишь еще больше подчеркивали тот факт, что США и ранее не имели вкуса к решению вопроса вопросов — ликвидации ядерного оружия. А потом Вашингтон пытался опрокинуть даже те соглашения, которые частично ограничивали вооружения и к которым удалось прийти во времена президентов Никсона и Картера.

Проблема прекращения гонки вооружений и разоружения не относится к категории тех вопросов, остроту которых сбивает время. Она постепенно обрастает все новыми сложностями и опасностями.

Некоторые буржуазные деятели в попытке подвести теоретическую основу под политику гонки вооружений утверждают, что человечество не способно вырваться из созданного этой гонкой порочного круга и что она в наш век является фатальной неизбежностью. Не раз я слышал подобные утверждения, в частности со стороны представителей Англии. Казалось, что даже стены Розового дворца в Париже, где проходила встреча министров иностранных дел четырех держав, еще больше «покраснели» от заявления, сделанного в этом духе представителем Англии.

Селвин Ллойд, выступавший от правительства консерваторов, бывший официальным представителем Великобритании на данной встрече, заявил:

— Линия на исключение войн из жизни человечества — порочная. Войны были, есть и будут. Они являются следствием самой природы человека.

Конечно, яснее сказать трудно. Даже в «третьем рейхе», наверно, позавидовали бы лихости, проявленной Селвином Ллойдом, который пытался сформулировать философию тех, кто стоит за гонку вооружений и уповает на ядерное оружие.

Такого рода «научные» выкладки нелепы. В действительности все обстоит иначе: империализм хочет выдать порожденные им явления за неотъемлемые свойства современного общества и даже человеческой натуры.

Милитаристский курс в мировых делах представляет собой, и это давно стало аксиомой, продукт политики тех, для кого гонка вооружений — сверхприбыльный бизнес. Говоря о том, что капитал не гнушается никакими средствами для получения сверхприбыли, К. Маркс в «Капитале» цитирует английского публициста Т. Дж. Даннинга: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».[13]

Осознанием этого факта проникается все большее число людей, начинающих понимать, насколько ничтожными являются узкие интересы наживы военно-промышленного бизнеса по сравнению с жизненными интересами народов.

Человеческий разум восстает против того, что гений ученых, высочайшее мастерство рабочих, колоссальные материальные средства по-прежнему растрачиваются на производство орудий разрушения и уничтожения людей. Народы вправе требовать положить конец такому безумию.

Советский Союз настойчиво призывал и призывает всех, кому дорог мир, поставить гонку вооружений на тормоза, приступить к разоружению.

На Западе имеется немало таких деятелей, которые не скрывают, что им не нравится тот факт, что наша страна предпринимает одну конструктивную инициативу за другой в области разоружения. Но, спрашивается, почему бы Советскому Союзу не выступать с такими инициативами? Мы гордимся тем, что они близки сердцу советского человека, встречают сочувствие и поддержку со стороны других народов мира. Теперь дело — за правительствами западных стран.