4. Приключения термина «залог»

4. Приключения термина «залог»

Бал правили большевики. То ли умышленно, то ли неосознанно, но Гайдар и Чубайс (что давно и не мною подмечено) даже в названиях своих работ, даже в выступлениях практически повторяли большевистских руководителей. Ленин написал книгу «Государство и революция». Гайдар – «Государство и эволюция». Одна из программных статей Гайдара, вышедшая в 1998 г., именовалась «Советы постороннего» – но именно так называлась самая важная из предоктябрьских статей Ленина, опубликованная в «Правде» за четыре дня до того события, которое одни именуют «революцией», другие – «переворотом». Широко известны фразы из знаменитой речи Сталина 4 февраля 1931 г.: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Чубайс же заявил: «Нашей целью является построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия».

Это чистейшей воды неприкрытый большевизм: пытаться за несколько лет повторить то, на что у остального мира ушли столетия. Сталин по крайней мере строил нечто реальное. Страшной, неподъемной ценой, но все же – строил. Есть, знаете ли, некоторая разница между тем, чтобы поднять страну из разрухи, и насаждением капитализма, как насаждение картошки в старые времена – когда впопыхах людям забывали объяснить, как же с новомодным «земляным фруктом» обращаться, и те в простоте своей ели не клубни, а плоды с кустов, и травились, и умирали, после чего уцелевшие поднимали бунты против «отравы»…

…Итак, подавляющая часть бывшей государственной собственности была распродана по бросовым ценам. Свердловский промышленный гигант, завод «Уралмаш», ушел за 3 млн 720 тыс. долларов, Челябинский металлургический комбинат – за 3 млн 730 тыс., Ковровский мехзавод (крупнейший производитель стрелкового оружия) – за 2 млн 700 тыс., Челябинский тракторный – за 2 млн 200 тыс. Для сравнения – средняя европейская хлебопекарня «тянет» на 2 млн долларов, цех по выпуску «вагонки» – 4,5 миллиона…

Доходило до ситуаций, здравым рассудком не воспринимаемых. Перед самым началом Великой Распродажи московский Останкинский мясокомбинат приобрел новейшего импортного оборудования на 35 млн долларов. Комбинат был оценен… в 3 млн 100 тыс. долларов. На мой негуманный взгляд, инициаторов подобных сделок не стоит даже до тюрьмы доводить…

А впрочем, наряду с уже состоявшимися олигархами в торгах участвовали и самые что ни на есть простые граждане. Некий скромный труженик из далекой Тюменской области Василий Юрьевич Тимофеев (о котором и сегодня ровным счетом ничего не известно) одним махом ухитрился приобресть 210 миллионов акций «Газпрома», заплатив за них 2 миллиарда 100 миллионов рублей.

Поскольку у нашего народа нет ничего святого, тут же объявились циники, болтавшие, что под этим имечком скрывается некто Черномырдин, но эти безответственные сплетники, скорее всего, попросту не знали, что в Тюменской области зарплаты у простых работяг очень высокие, позволяющие в два счета приобрести кусок «Газпрома»…

Тем временем «молодые реформаторы» (которых кто-то прозвал «мальчики в розовых штанишках», а другие именовали и вовсе уж непечатно) придумали новое дело – так называемые залогово-кредитные аукционы.

В чем тут суть?

В 1995 году вдруг обнаружилось, что у правительства нет денег. Доходы были около 37 млрд долларов, а расходы – примерно 52 млрд. Дефицит, таким образом, составил 15 млрд долларов. Денег не было – поскольку правительство их отдало в долг частным банкам под гораздо меньший процент, нежели тот, под который само же брало в долг у других…

А деньги требовались до зарезу. Но те же самые частные банки, которым правительство регулярно благодетельствовало, отказались давать кредит без залога, то есть материального обеспечения. И правительство объявило, что на эти условия оно согласно. В залог пойдут принадлежащие государству контрольные пакеты акций тех предприятий, что пока распродать не успели: «Норильского никеля», «ЮКОСа», «Сибнефти». Нераспроданными к тому времени оставались только акции оборонки, нефтяные и частично металлургические пакеты, закрепленные в федеральной собственности, и еще кое-что. Но слишком уж лакомые кусочки – как же наши хищники могли допустить, чтобы хоть что-то не попало в их жадные лапы! Тем более что продавать больше было нечего.

Впервые идею заложить государственные акции в банки для получения кредитов озвучил на одном из заседаний правительства в марте 1995 года Владимир Потанин, президент «Онэксим-Банка». Внакладе он, само собой, не остался.

Акции само же правительство оценило почему-то в смешные деньги, не соотносившиеся не только с рыночной стоимостью предприятий, но и с их годовой прибылью. Более того: в проект федерального бюджета на следующий год не закладывалось ни рубля на выкуп залогов у банков! А следовательно, свои акции правительство выкупать и не собиралось. Речь определенно шла о примитивной передаче помянутых предприятий в частные руки – фактически задаром.

Так и произошло. «Норильский никель» – мировой монополист по производству целого ряда драгоценных металлов, поставщик на мировой рынок более 40 процентов платины и так называемой платиновой группы, производитель более 90 процентов никеля и 60 процентов меди в России, производитель золота и серебра, обеспеченный рудами на ближайшую сотню лет. Годовая прибыль комбината – около полутора миллиардов долларов (есть еще кое-какие производства, о которых и словечком не заикнемся, потому что есть такое понятие – «государственная тайна»).

И вся эта благодать досталась Потанину и его группе… за сто семьдесят миллионов долларов. Всего сто семьдесят миллионов! Примерно то же самое, как если бы купить в автосалоне новенький, совершенно исправный шестисотый «мерс» за серебряный доллар.

Всего состоялось 12 залоговых аукционов. Перечислим их все:

3.11.95. Выставлено 40,12 % акций «Сургутнефтегаза». Победил негосударственный пенсионный фонд (!) «Сургутнефтегаз». В общей сложности заплачено 300 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 38 % акций РАО «Норильский никель». Победил ОНЭКСИМ-Банк. Заплачено 170,1 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 15 % акций АО «Мечел». Победило ТОО «Рабиком» (к тому моменту – владелец большого пакета акций). Заплачено 13,3 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 25,5 % акций «Северо-Западного речного пароходства». Победил Банк МФК. Заплачено 6,05 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 5 % акций «Лукойла». Победил сам «Лукойл». Заплачено 141 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 23,5 % акций «Мурманского морского пароходства». Победило ЗАО «Стратег» (фактически – банк МЕНАТЕП). Заплачено 4,125 млн долларов США.

7.12.95. Выставлен 51 % акций «Сиданко». Победил банк МФК (фактически – консорциум из МФК и «Альфа-групп»). Заплачено 130 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 14,87 % акций «Новолипецкого металлургического комбината». Победил Банк МФК (фактически – «Ренессанс Капитал»). Заплачено 31 млн долларов США.

8.12.95. Выставлено 45 % акций «ЮКОСа». Победило ЗАО «Лагуна» (фактически – банк МЕНАТЕП). Заплачено 159 млн долларов США.

11.12.95. Выставлено 20 % акций «Новороссийского морского пароходства (Новошип)». Победило само пароходство. Заплачено 22,650 млн долларов США.

28.12.95. Выставлено 15 % акций АО «Нафта-Москва». Победило ЗАО «НафтаФин» (фактически – менеджмент самого предприятия). Заплачено 20,01 млн долларов США.

28.12.95. Выставлен 51 % акций «Сибнефти». Победило ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (фактически – консорциум Березовского и Абрамовича). Заплачено 100,3 млн долларов США.

В общей сложности с этих аукционов в бюджет поступило около 1 млрд 100 млн долларов США.

Прикажете и это именовать «честной игрой»?

Вмешаться в распродажу попыталась организация с немаленькими вроде бы возможностями – Счетная палата Российской Федерации. В отправленном ею Генеральному прокурору документе сообщалась масса интереснейших вещей. Например, из-за того, что Министерство финансов в нарушение установленного порядка поместило в банк «Менатеп» государственные средства по заниженной процентной ставке, казне был нанесен ущерб в миллион долларов.

Цитирую впрямую: «В 8 из 12 аукционов стартовая цена передаваемого в залог пакета акций была превышена на символическую величину. При этом или несколько участников имели одного и того же гаранта, или один из участников являлся гарантом остальных, или участники являлись гарантами друг друга. Тем самым подтверждается наличие предварительных договоренностей между участниками аукциона».

Проще говоря, никакой честной борьбы не было. Сидевшие в зале, хотя и старательно делали вид, что знать друг друга не знают, были одной шайкой-лейкой, сговорившейся заранее. Между прочим, в США за подобные штучки можно отсидеть в тюрьме очень-очень много лет… И выйти на свободу разве что ногами вперед.

Цитирую далее: «Задаток за коммерческие фирмы, в нарушение правил проведения залоговых аукционов, вносили выступающие гарантами коммерческие банки. Комиссия по проведению залоговых аукционов создала условия для фиктивного проведения аукционов. В результате федеральный бюджет недополучил значительную часть средств».

Дело дошло до того, что Генпрокуратура стала готовить иски о признании недействительными всех двенадцати залоговых аукционов, проведенных в 1995 году. Основанием для исков должны были стать формальные нарушения законодательства при проведении аукционов (кстати, на этом основании еще не поздно деприватизировать всю промышленность России!). Например, тот факт, что документы Госкомимущества не регистрировались в Минюсте, а перечень предприятий, акции которых передавались в залог, утверждался не Правительством, а первым зампредом ГКИ.

Только толку от всего этого нет и сегодня…

Тем временем произошло замечательное событие: вместо Чубайса, ушедшего в первые заместители премьера, главой Госкомимущества был назначен Владимир Полеванов, бывший губернатор Амурской области, бывший геологоразведчик золотоносных площадей на Колыме. Работал в приполярном Урале, на островах Северного Ледовитого океана. Технократ, практик, государственник. Если хотите узнать о таких мужиках побольше, почитайте Пикуля (хотя бы «Богатство») и Олега Куваева («Территория»).

И тут грянуло… Дальневосточный Терминатор, надо полагать, ошалел от того, что увидел вокруг. И действовать начал жестко. Для начала велел отобрать у всех иностранных граждан пропуска в здание Госкомимущества, справедливо считая, что нечего допускать иностранцев в учреждение, где копится серьезнейшая стратегическая информация, какую любая нормальная страна охраняет тщательнейшим образом.

Потом он остановил очередную приватизационную задумку – передачу в частные руки Сахалинского морского пароходства, в течение многих лет обеспечивавшего так называемый северный завоз. Потому что инициаторы этой идеи так и не смогли внятно ответить Полеванову на простой вопрос: кто и как в дальнейшем будет обеспечивать жизнедеятельность городов и поселков Дальнего Востока и Крайнего Севера?

И – наивный человек! – пошел к Чубайсу, которому сообщил, что, по его первым впечатлениям, разгосударствление экономики в России носит антигосударственный и антинародный характер. В качестве примера сослался на опыт в бывших странах Варшавского Договора, мягко скажем, весьма отличавшийся от российской действительности.

Толку не было. Однако Полеванов не успокоился, заявив: «Если подтвердятся предположения, что разгосударствление этих (следовал длинный список) предприятий алюминиевых и оборонных отраслей противоречит государственным интересам, возможна их национализация». И отдал распоряжение приостановить торговлю акциями алюминиевых заводов, чтобы не допустить получения контрольных пакетов акций иностранными фирмами.

И написал обширное письмо тогдашнему премьеру Черномырдину. Где наглядно доказал, что главная цель приватизации, «формирование слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики» оказалась невыполненной – вместо «слоя» образовалась кучка олигархов. Что повышения эффективности приватизированных предприятий опять-таки не получилось, поскольку олигархи «снимают пенки», не делая крупных капиталовложений, а значит, не заменяется устаревшее оборудование, не внедряются передовые технологии, нет ни улучшения управления, ни серьезных исследований рынка. Что социальной защитой населения и не пахнет. Что финансы так и не стабилизировались. Что за два года «приватизационной лихорадки» в бюджет поступило в два раза меньше доходов от нее, чем в Венгрии (!). Что не получилось «здоровой конкурентной среды». Что за приватизацией тянется длиннейший шлейф уголовных преступлений, от взяток до заказных убийств.

Наконец, резко упала эффективность системы защиты государственных секретов. Иностранцы получают сплошь и рядом доступ к ценнейшей научно-технической информации, что влечет за собой не какой-то там идеологический, а вполне реальный коммерческий ущерб. И вдобавок через подставные фирмы внедряются в российский оборонный комплекс.

Полеванов вовсе не выступал «против приватизации». Он лишь предлагал воздержаться в будущем от «больших скачков» типа «разрушим до основанья, а затем…» Предлагал защитить государственные интересы в стратегически важных отраслях промышленности.

Другими словами, против большевиков выступил грамотный управленец, типичный технократ.

Однако помянутые большевики его очень быстро сожрали – Полеванова сначала убрали из Госкомимущества, а там и вовсе уволили с государственной службы. Государственная Дума и Московская областная дума в обращениях к президенту фактически поддержали Полеванова, призывая умерить «революционные» темпы приватизации. Не подействовало.

А тем временем в поисках выхода из очередного кризиса задумали очередную «пирамиду» – на сей раз уже не отдавая ее в частные руки…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.