б) Сущность
б) Сущность
Основной проблемой второго раздела логики — учения о сущности — является проблема противоречия и связанных с ней категорий.
Все категории бытия связаны переходом определений друг в друга. Категории же сущности отражаются друг в друге, или, как говорит Гегель, «рефлектируются».
Сущность и явление, по Гегелю, едины и различны. Подчеркивая мысль о связи сущности и явления, Гегель отмежевывается как от скептицизма, так и от агностицизма, когда сущность мыслится как непознаваемая «вещь-в-себе».
Согласно Гегелю, явление объективно, как и сущность. Подчеркивание диалектики сущности и явления — важная заслуга Гегеля.
Как уже сказано выше, центральная проблема учения о сущности — это проблема противоречия. Гегель его дедуцирует из других логических категорий — тождества, разности, определенного различия и противоположности.
Он прежде всего подвергает критике понятие абстрактного тождества, которое формулируется в традиционной логике в виде закона тождества: «А равно А» — или в отрицательной форме: «А не может быть в одно и то же время А и не А». Заявления Гегеля о бессодержательности этого закона не имеют основания. Правильное рассуждение нарушается, если игнорируется закон тождества.
Философ вводит понятие конкретного тождества, т. е. тождества, включающего в себя различие. Последнее выступает сперва как разность или простое разнообразие. Определенное различие предполагает наличие сходных черт. На этой категории основываются сравнительные методы (например, сравнительная анатомия). Единство тождества и разности образует противоположность (например, положительное и отрицательное электричество). Когда противоположности выступают в едином, они тогда суть противоречие. «Все вещи, — пишет Гегель, — противоречивы в самих себе» (8, V, стр. 519). «Противоречие есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью» (8, V, стр. 520).
Гегелевская мысль о противоречии как источнике самодвижения и саморазвития относится к тем гениальным догадкам философа, которые получили высокую оценку со стороны основоположников марксизма-ленинизма.
Следует отметить, что противоречие занимает центральное место не только в «Логике», оно является одним из важнейших и в других разделах гегелевского учения. Но как идеалист Гегель оказался не в состоянии правильно осветить проблему противоречия. Она им лишь поставлена.
Одним из слабых пунктов гегелевской концепции противоречия является его ложная теория разрешения противоречия. Противоречие, согласно Гегелю, примиряется в основании. «Главная ошибка Гегеля, — писал Маркс, — заключается в том, что он противоречие явления понимает как единство в сущности, в идее, между тем как указанное противоречие имеет, конечно, своей сущностью нечто более глубокое, а именно — существенное противоречие» (1, 1, стр. 324). Гегель абсолютизировал единство и тождество противоречий. Здесь проявилась компромиссная позиция философа в отношении абсолютистской Германии.
Гегелевская концепция «опосредствования», гармонизации, нейтрализации противоречий была подвергнута суровой критике К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным.
В связи с анализом противоречий, как уже отмечалось выше, Гегель высказал свое отношение к законам формальной логики. Он признает права и заслуги «чисто рассудочного мышления», поскольку ни в одной области нельзя достигнуть твердости и определенности без помощи рассудка. Следовательно, Гегель признает права формальной логики. Но он при этом считает, что законы формальной логики, или, что одно и то же, правила рассудка, имеют ограниченное применение. Когда рассудок начинает претендовать на монополию в области мышления, тогда обнаруживается его ограниченность. Позиция Гегеля в отношении традиционной логики крайне противоречива. С одной стороны, он признает права формальнологического мышления, с другой — резко критикует законы формальной логики. Это объясняется рядом причин. Разумеется, он критиковал формальную логику своего времени, именно вольфианскую, которая нуждалась в критике. Вместе с тем, он смешивал проблемы метода с логическими проблемами в собственном смысле слова. Критикуя метафизический метод, Гегель критикует и формальную логику, которая действительно базировалась тогда на метафизическом методе. Но формальная логика не обязательно всегда связана с метафизикой.
Далее, Гегель онтологизировал формы мышления. Это также вносило аберрацию в истолкование форм мышления. Не одно и то же реальное противоречие и противоречие в мышлении. Гегель порицал формальную логику за запрещение противоречия. Но ведь она говорила совсем о другом — о недопустимости логических противоречий, т. е.
недопустимости всякой путаницы и непоследовательности в процессе правильного мышления, а не о том, есть ли противоречия в предметах или нет. Это же касается и формальнологической проблемы тождества. Гегель и формальная логика и здесь говорят о разных вещах. Нужно все это учитывать, рассматривая проблемы формальной логики у Гегеля. Он ее пытался реформировать (о чем подробно будет сказано в следующем разделе), он нападал на некоторые ее положения и тем не менее не отрицал ее познавательной ценности.
Итак, поскольку противоречия идут к основанию, то сущность теперь, согласно Гегелю, определяет себя как основание. Последнее развертывается как абсолютное основание, определенное основание и условие.
Абсолютное основание проходит три ступени: форма и сущность, форма и материя, форма и содержание. К числу больших заслуг Гегеля следует отнести то, что, во-первых, он указывает на единство содержания и формы; во-вторых, в этом единстве решающую роль он отводит содержанию; в-третьих, подчеркивает объективность формы.
Серьезным недостатком гегелевского учения о содержании и форме, кроме того, что эти категории дедуцируются из других категорий, является то, что для идеалиста не существует возможности противоречия между новым содержанием и старой формой.
Лишь при известных условиях, отмечает Гегель, реальное основание производит следствие. Если имеются все условия какой-нибудь мыслимой вещи, она вступает в существование.
Из категории существования Гегель выводит категорию вещи. В этой связи он подвергал критике кантовскую «вещь-в-себе», объявляя ее пустой абстракцией. Гегель критикует агностицизм с позиций объективного идеализма, наполняет новым содержанием понятие «вещи в себе». Вещь «в себе» — это ее неразвитое состояние. Росток, например, есть растение в себе, ребенок — человек в себе и т. д. Когда же вещь получает полное развитие, она становится вещью «для себя». При этом она не застревает на ступени голого «в себе», а в процессе взаимодействия с другими предметами раскрывается, обнаруживается в свойствах. Ошибка трансцендентального идеализма, отмечает Гегель, заключается в том, что он считает вещь чем-то неопределенным, а всякое определение приписывает сознанию. Согласно Гегелю, вещам присущи определенные свойства, но обнаруживаются они при соотношении с другими вещами.
Гегель критиковал не только кантовский трансцендентальный идеализм, но и тех представителей естествознания, которые трактуют свойства как некоторые материи. Совершенно справедливо Гегель отвергал такие метафизические понятия, как теплород, электрические и магнетические материи, звукород и т. д.
В связи с анализом понятия вещи Гегель дал характеристику категории закона. Закон есть пребывающее, устойчивое, тождественное в пестрой сутолоке явлений. «Царство законов, — говорит Гегель, — есть спокойное отображение существующего или являющегося мира» (8, V, стр. 602). Закон есть существенное в явлении.
В. И. Ленин высоко ценит гениальные догадки Гегеля о сущности закона. «Тут, — говорит он, — вообще тьма темного. Но мысль живая есть, видимо: понятие закона есть одна из ступеней познания человеком единства и связи, взаимозависимости и цельности мирового процесса. „Обламывание“ и „вывертывание“ слов и понятий, которому здесь предается Гегель, есть борьба с абсолютированием понятия закона, с упрощением его, с фетишизированием его» (3, 29, стр. 135).
Как идеалист Гегель дал крайне абстрактную трактовку категории закона, упускал из виду специфику различных закономерностей. «Передвижка мира в себе все дальше и дальше от мира явлений, — говорит Ленин, — вот чего не видно еще пока у Гегеля» (3, 29, стр. 138).
Далее Гегель рассматривал категории «существенного отношения»: целое и части, сила и обнаружение, внутреннее и внешнее. Здесь он дал критику механистического материализма, углублял критические замечания по поводу агностицизма.
Единство внутреннего и внешнего образует, по Гегелю, действительность. То, что относится к внутреннему действительности, есть возможность, к внешнему — случайность. Гегель различает формальную и реальную возможность. В смысле формальной возможности возможно все, что не противоречит себе. Формальная возможность берется как отринутая от действительности, и поэтому она по существу равна невозможности, поскольку любой формальной возможности можно противопоставить бесчисленное количество других формальных возможностей, прямо исключающих ее.
Реальная возможность является совокупной полнотой условий, из которых познается возможность мыслимой вещи. Реальная возможность как бы коренится в действительности и не имеет противостоящей себе другой реальной возможности, ибо она реальна, поскольку она сама есть также и действительность. Реальная возможность и необходимость, по Гегелю, различны лишь кажущимся образом. Необходимость прежде всего выступает как реальная или относительная. Относительная она потому, что исходит из случайного. Это любой фрагментарный ряд. Лишь рассматриваемый в целом мир выступает как самоопределяющийся и поэтому должен быть понят как абсолютная необходимость.
Анализируя процесс относительной необходимости, Гегель указывает на три момента: 1) условие, 2) предмет, 3) деятельность. Деятельность выступает как заключительное звено в процессе превращения реальной возможности в действительность. Будучи идеалистом, Гегель признавал лишь один вид деятельности, а именно духовно-теоретическую деятельность. В силу этого философ не мог преодолеть созерцательности старого материализма. По существу у него имеется лишь одна реальная возможность — многообразие борющихся реальных возможностей исключается. Отсюда следует общеизвестный вывод: то, что действительно, разумно.
Оборотной стороной внутреннего является внешняя сторона действительности, случайность. В рамках идеалистического мировоззрения Гегель дал чрезвычайно глубокое толкование диалектики необходимости и случайности, рассматривая случайное «как нечто такое, что может быть и может также и не быть, которое может быть таким, а также и другим, чье бытие или небытие, бытие такого или другого рода имеет свое основание не в нем самом, а в другом» (8, I, стр. 243).
Далее Гегель рассматривал категорию субстанции, каузальности и взаимодействия. В трактовке причинности Гегель продолжал традиции рационализма, поскольку понимал причинную связь как аналогическое отношение. Вместе с тем у него намечен отход от этой традиции. Гегель совершенно справедливо указывал на необходимость различать причину и повод. Но он явно заблуждался, когда полагал, что явления органической и общественной жизни не могут быть подведены под каузальную связь и должны трактоваться с позиций телеологии. Вопреки этим ложным положениям философ в конкретных исследованиях прибегает часто к категории причинности.
В категории взаимодействия Гегель фиксировал свое понимание мира как такого, где «все связано со всем». Вместе с тем он указывал и на ограниченность принципа взаимодействия.
Учение о сущности завершается анализом категории свободы.
Философ не противопоставляет свободу необходимости. «Слепа необходимость лишь постольку, — говорит он, — поскольку она не постигается в понятии…» (8, I, стр. 248). Свобода, по Гегелю, возникает на путях осознания необходимости. Поскольку философ игнорирует материальную практику и революционную борьбу, то его трактовка свободы не выходит за пределы сознания, т. е. является созерцательной.
Путь к понятию лежит, по Гегелю, через свободу. До сих пор мы находились в сфере объективных отношений. Теперь мы вступаем в область субъективного.