ПЕРВЫЙ СИБИРСКИЙ ИСТОРИК

ПЕРВЫЙ СИБИРСКИЙ ИСТОРИК

В 1642 году в семье тобольского служилого человека Ульяна Ремезова родился сын. Ему дали имя Семен. Ремезовумладшему предстояло прожить долгую жизнь, никак не меньше восьмидесяти лет. И он успел сделать столько, сколько другие не сделали бы и за две жизни. Семен объездил Сибирь и составил ее первые географические атласы. Едва ли не наибольшую известность ему принесли исторические сочинения. Их оценили в полной мере лишь после смерти Ремезова. С тех пор ни один историк Сибири не обходится без ссылок на труды тобольского сына боярского.

Свое главное сочинение — «Историю Сибирскую» — Семен Ремезов всецело посвятил Ермаку и его знаменитому походу в Сибирь. Поход описан живо, со множеством ярких подробностей и мельчайших деталей.

Ремезовы водворились в Сибири в 20-х годах XVII века, когда живы были еще некоторые ветераны похода Ермака. Сначала дед Мосей и отец Ульян, а потом и сам Семен Ремезов собирали ясак в тобольской округе, строили острожки, выполняли дипломатические поручения. Интерес к истории Сибири был в семье Ремезовых наследственным. Когда Семену минуло 18 лет, его отец отвез в степи к Аблаю Тайше панцирь Ермака. Из этой поездки Ремезов-старший привез запись «сказов» о Ермаке. Семен продолжил дело, начатое отцом.

Взяв за основу Тобольскую летопись Саввы Есипова, Семен Ремезов написал целое историческое сочинение, по размерам далеко превосходящее образец.

Семья Ремезовых придерживалась традиционного образа жизни, и ее члены отличались набожностью. Неудивительно, что идеи Саввы Есипова пришлись по душе Семену Ремезову. Есипов прославил поход Ермака как подвиг во имя христианизации языческого края. Ремезов пошел дальше Есипова. Один из читателей «Истории» очень точно уловил ее основную идею и снабдил сочинение Ремезова заголовком: «Житие Ермака, как Сибирь взял с дружиною своею».

Как заметил один местный любитель древностей, Семен Ремезов «имел немалое желание, чтобы Ермак когда-нибудь к святым причтен был». Среда, в которой вращался Ремезов, полностью сочувствовала его замыслам.

Тобольский историк потратил много труда на то, чтобы собрать и литературно обработать многочисленные притчи о подвигах ермаковцев, казачьи «сказы», татарские предания. В конце концов ему удалось составить на редкость подробный отчет об экспедиции Ермака. Казалось бы, тобольский историк знает все: точный год и число прибытия казаков в разные пункты, численность отряда в тот или иной момент, время постов и молитв.

Поддавшись обаянию всех этих подробностей, некоторые историки решили заново переписать всю историю Ермака. Результаты оказались впечатляющими.

Казаки будто бы прибыли с Волги на Чусовую в 1577 году. После 1 сентября 1578 года атаман с дружиной отправился на Сылву и там зазимовал. В 1579 году казаки вышли на Урал и основали зимовье на тагильском перевале. На реку Тагил Ермак прибыл с тремя тысячами человек, но вскоре больные и раненые покинули его и в отряде осталось 1638 человек. 1 мая 1580 года казаки одолели князя Епанчу, 1 августа взяли Чинги-Туру. 9 мая 1581 года атаман покинул Чинги-Туру, имея при себе 1060 бойцов. Вскоре казаки подошли к устью Тобола, но не решились штурмовать татарскую столицу и предприняли попытку вернуться на Русь через Тавду. Затем казаки изменили свой план и повернули в низовья Тобола, где провели в полной бездеятельности еще один год. В течение своего трехлетнего перехода казаки шли по сибирским рекам «неспешно», «с искусом». Они выдержали несколько трехдневных сражений с татарами и одно пятидневное, во время которого их кони «бродили по чрево в крови».

Ученым приходится иметь дело с отрывочным и противоречивым материалом, дающим простор для взаимоисключающих толкований. Искусство исследователя состоит в том, чтобы опереться на ранние и достоверные источники и отбросить поздние и легендарные.

Историк уподобляется археологу во время раскопок. Он выделяет среди документов отдельные «слои» и датирует их: древний слой, очищенный от поздних напластований, представляет наибольший интерес, После этого ему предстоит найти зерно вымысла в поздних слоях и проследить за развитием легенды.

Документы о Ермаке отложились в архивах и книгохранилищах тремя слоями. К первому относятся источники, составленные непосредственно в период «сибирского взятия». Прошло 40–50 лет, прежде чем тобольские книжники составили ранние летописные повести о Ермаке. При этом они опирались на воспоминания оставшихся в живых ермаковцев. Минуло более века, прежде чем за перо взялся историк и картограф Семен Ремезов, современник Петра I. «История» Ремезова принадлежит к самому позднему пласту известий о Ермаке. Поэтому исследователь должен подвергнуть ремезовские данные троекратной проверке, прежде чем использовать их.

В тексте «Истории» многословно описаны чудеса, будто бы сопутствовавшие походу. Так, на Тоболе казаки приняли решение идти вперед «по явлению светителя Николы чудотворца». Согласно другой версии, в трудный момент казачье знамя с ликом Спасителя поднялось из струга и само собой пошло вперед по левому берегу Тобола, увлекая за собой отряд. Потом сам Бог с небесным воинством явился в облаках и не дал басурманам стрелять в ермаковцев и так далее.

Точные факты и данные, которыми пестрит «История», призваны были убедить читателя в реальности описанных чудес. Невозможно отбросить описание чудес, а прочие сведения признать достоверными. Обращение к ранним документам по истории Ермака обнаруживает, что сведения о трехтысячном отряде Ермака, о времени начала экспедиции носят фантастический характер. Чего стоит один рассказ о том, как Ермак убил на Туре самого Чингисхана!

Нет сомнения, что предания, собранные С. Ремезовым в конце XVII — начале XVIII века, были в значительной мере легендарными. Начало сибирского похода описано в «Истории» Ремезова следующим образом. Ермак и казаки вышли из чусовских городков и пошли вверх по Чусовой к уральским перевалам. Но почти сразу же они ошиблись («обмишенились»), «не попали по Чусовой в Сибирь», ибо свернули не на Серебрянку, а раньше — на Сылву. С опозданием обнаружив свою ошибку, казаки зазимовали на Сылве. Если верить Ремезову, Ермак заблудился на Сылве, иначе говоря, в пределах строгановской вотчины. Согласно писцовым книгам 1579 года, местность по Сылве принадлежала Максиму Строганову. По берегам реки располагались укрепленный острог, деревни и мельница. Как могли казаки проплыть мимо и не заметить их, остается загадкой. Этого мало. Максим Строганов дал Ермаку проводников. Как они могли заплутаться на Сылве, и вовсе необъяснимо. Легенда о зимовке Ермака на Сылве возникла в Кунгуре в конце XVII века. Ее сочинили местные церковники, чтобы обосновать предание о постройке Ермаком в окрестностях Кунгура часовни, сохранившейся до их времени.

Достоверная хронология экспедиции Ермака может опираться не на поздние и легендарные, а на ранние и достоверные источники. К числу их относятся прежде всего посольские записи и грамоты 80-х годов XVI века.

Сохранилась царская грамота от 7 января 1584 года, из которой следует, что царь Иван IV узнал о «сибирском взятии» от гонцов Ермака не позднее лета — осени 1583 года и тогда же велел готовить «зимний поход» в Сибирь. Отсюда следует, что «сибирское взятие» совершилось в промежуток времени между 1 сентября 1582 года и весной 1583 года, когда Ермак послал гонцов в Москву с вестью о победе. Воспоминания тобольских ветеранов совпадают с документальными свидетельствами. Ветераны помнили, что вступили в Кашлык в день святого Димитрия Солунского. Указанный праздник приходится на 26 октября. Конечно, воспоминания — не столь надежный источник, как подлинные грамоты. Казаки могли ошибиться на несколько дней или недель. Но они едва ли забыли о том, что одержали победу осенью.

Итак, ермаковцы проделали путь с Чусовой на Иртыш не за два-три года, а за два-три месяца.

Возникает вопрос: могли ли казаки физически преодолеть расстояние с Чусовой до Иртыша за столь малый срок?

Студенты Пермского университета провели эксперимент. Они повторили на лодках путь Ермака, и на это у них ушло четыре месяца. Их пример, увы, подтвердил, сколь ограниченны возможности проведения эксперимента в истории. Оценивая их опыт, надо учесть, что за прошедшие четыреста лет уральские и сибирские реки сильно обмелели. Лодки студентов — не быстроходные казачьи струги, да и студенты — не казаки.

Несложный расчет показывает, что флотилии Ермака пришлось идти против течения приблизительно 300 километров. Зато 1200 километров пути казацкие струги плыли вниз по течению сибирских рек. Именно поэтому Ермак и смог преодолеть расстояние до Иртыша за два месяца.

Уточнение хронологии неизбежно приводит к пересмотру всей истории первой сибирской экспедиции.

Приходится отбросить как недостоверные представления о трехлетних кровавых боях, якобы выдержанных Ермаком на пути к Кашлыку. На самом деле столица Сибирского ханства была занята не в итоге длительного кровавого завоевания, а в результате казачьего набега, скоротечного и неодолимого.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.