Глава XXXIX. Отправка офицеров «Орла» в лагерь Киото
Глава XXXIX. Отправка офицеров «Орла» в лагерь Киото
23 июля. После двухмесячного пребывания в госпитале порта Майдзуру я с четырьмя другими офицерами «Орла», как окончившие лечение после ранений, препровождены в карантин на остров Ниношима. Этот дикий гористый островок совершенно необитаем. Здесь был выстроен ряд дощатых поместительных бараков, через которые в свое время был пропущен весь пленный гарнизон Порт-Артура и личный состав Тихоокеанской эскадры. В одном из огромных пустовавших бараков поместили и нас, пропустив предварительно через санитарный пункт, где мы прошли полное обследование и приняли горячую ванну в общем бассейне.
Вследствие полной изолированности этого островка и невозможности сбежать на берег здесь нет ни часовых, ни администрации лагеря. По ночам со стороны Тихого океана дует дикий ветер, задувает через все щели, хлещет береговым песком с прибойной полосы в стены и гремит по крыше, а в горах уныло воет собака, брошенная Стесселем. Все учреждения лагеря расположены на берегу, в километре от острова. С берегом нас разъединяет пролив. Оттуда ежедневно на катере нам доставляется продовольствие и приезжает японский переводчик.
Мы жалуемся на совершенно исключительный характер нашего заточения. Переводчик разводит руками и говорит, что «так у них полагается», но утешает, что заключение на острове скоро кончится и тогда нас отправят в благоустроенные лагери с общежитиями для пленных моряков-цусимцев в Киото или в Осаку.
5 августа. Вчера, наконец, нас пятерых орловских офицеров после 22-дневного пребывания в Ниношиме перевели в Киото. Мы помещены в древнем монастырском храме Хонго-Куди, обнесенном высокими стенами и расположенном близко к центру города. В нем организован лагерь для военнопленных морских офицеров-цусимцев. Здесь уже размещены сорок человек с «Сенявина» и «Апраксина».
Чтобы наше помещение приспособить для жизни пленных, японцы распорядились очень просто: они сдвинули своих деревянных позолоченных богов в центр здания, загородили их досками, а террасы со всех четырех сторон здания, перекрытого высокой выгнутой черепичной крышей, разбили тонкими перегородками из сосновых рамок, оклеенных рисовой бумагой. Получились помещения, напоминающие корабельные каюты. Каждая такая каюта, или ячейка, имеет свою койку с матрацем, над которой укреплен прозрачный балдахин «москит-хауз». Он предохраняет ночью от проникновения москитов, являющихся в Японии настоящим бедствием. При храме, внутри стен, окружающих участок монастыря, образован закрытый двор, среди которого растут великолепные японские сосны с кривыми стволами и священные карликовые деревья.
Город Киото очень красиво расположен в долине среди гор и прорезан большой рекой, вытекающей из горного озера Бива, находящегося в 20 километрах от Киото. По реке к морю идут груженые баржи, в городе множество чрезвычайно интересных храмов старинной архитектуры. Зданий европейской архитектуры здесь немного: несколько гостиниц, университет и крупные торговые дома.
17 августа. Попав в Киото, я снова соединился с соплавателями на «Орле», которые прошли через госпиталь Майдзуру. Не раненые и не нуждавшиеся в госпитальном уходе орловцы были направлены в город Осаку, который находится в 50 километрах от Киото. Из орловцев туда попали старший офицер Шведе, все механики и обер-аудитор Добровольский. Врачи и священник отец Паисий отпущены в Россию.
Всего в лагере Хонго-Куди живут 50 офицеров и 15 матросов с разных кораблей. Кроме офицеров с «Сенявина», «Апраксина» и «Николая», есть несколько человек, спасенных с «Дмитрия Донского», «Нахимова», «Светланы» и миноносцев. Орловцев собралось со мной восемь человек. В нашем общежитии помещается командир миноносца «Буйный» капитан 2-го ранга Коломийцев, который спас с «Суворова» во время боя адмирала Рожественского и его штаб, когда флагманский корабль был уже брошен эскадрой.
Кроме нашего общежития в Киото, есть еще два других. В одном из них помещен адмирал Рожественский со спасенными с ним офицерами его штаба и матросами, находившимися в распоряжении штаба. «Суворовцев» всего 19 человек. Другое общежитие отведено для Небогатова, его штаба и судового состава «Николая I».
У нас в общежитии, благодаря отсутствию адмиралов и их штабов, сразу создались непринужденные товарищеские отношения всех обитателей. Преобладает молодежь — мичманы и лейтенанты. Есть несколько инженер-механиков с эскадры Небогатова. Для более продуктивного использования свободного времени организовался «вольный университет», в котором каждый преподает то, что может, а слушателями являются все желающие. Я присоединился к группе занимающихся английским языком, который преподает лейтенант Рощаковский, прорвавшийся из Артура на миноносце «Решительный», захваченном затем японцами в китайскому порту Чифу. Мы купили рассказы Конан-Дойля на английском языке и читаем на наших занятиях.
Кроме того, я вошел экспертом по кораблестроению в состав офицеров, организовавших военно-морскую игру для решения тактической проблемы: бой броненосцев с броненосными крейсерами. После Цусимы этот вопрос приобрел специальный интерес под влиянием удачного разделения японской колонны на два боевых отряда, дополнявших один другого. Отряд броненосцев имел преобладание в крупной артиллерии и броне, а броненосные крейсера при наличии многочисленной средней артиллерии и достаточно распространенном по борту бронировании умеренных толщин (до 6–7 дюймов) располагали значительным превосходством хода и маневренной гибкостью.
Для решения поставленной задачи был взят воображаемый случай боя пяти германских броненосцев класса «Дейтчланд» с шестью последними французскими броненосными крейсерами типа «Леон Гамбетта». Игра заинтересовала всех, и в нее втянулись также некоторые офицеры из штаба Рожественского.
По просьбе группы офицеров я прочел доклад о постройке, боевых качествах и роли броненосцев типа «Суворов» в Цусимском бою. Собрались слушатели из всех общежитий, но адмиралов не было.