9. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ КАПРАЛА ВУДСТОКА
9. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ КАПРАЛА ВУДСТОКА
Рано утром майора Велепольского, заночевавшего у бывшего ксендза, разбудил рыжий поручник.
— Пан майор! Они приняли самолет! Мы дежурили, как вы приказали, в Бялоблотском лесу, но самолет прилетел не на большую поляну около дома лесника Меллера, а на одну из маленьких.
— Откуда прилетел?
— С запада, пан майор.
— Так. И улетел на запад?
— Так точно, пан майор!
— Вы сами видели самолет?
— Так точно! Это был двухмоторный самолет, пан майор!
— Отлично! Место расположения русской землянки установили?
— Никак нет.
— Болваны, кретины!
— Пан майор, я бы попросил вас...
— Вот вы где у меня все, пся крев, холера ясна!.. Попросите моего денщика принести горячей воды для бритья.
За бритьем майор спросил поручника:
— О фон Ширере никаких известий нет?
— О нем нет, но теперь исчез куда-то Фриц с «опелем».
— Странно... Расследуйте это дело, поручник! Капитан спит?
— Так точно.
Глядя прямо в глаза поручника, майор Велепольский понизил голос и медленно и раздельно произнес:
— Прошу вас, поручник, посматривать за паном капитаном. У меня есть веские основания думать, что Серый, как крыса, покидающая тонущий корабль, намерен переметнуться к банде этих красных хлопов под началом бандита Казубского.
— Этого не может быть!
— Более того, у меня имеются сведения, что Серый, неблагодарный пес, уже ведет за моей спиной переговоры с этим агентом НКВД Богумилом Исаевичем!
— Но мы так давно знаем пана капитана...
— Вам я всецело доверяю, поручник. Думаю, вскоре вам, именно вам придется занять место капитана. А там большевистская Россия покончит с затянувшейся агонией Германии и столкнется лбами с Англией и Америкой. Тут-то и пробьет час возрождения национального величия Речи Посполитой. Польский орел раскинет крылья от моря до моря, а мы, ее верные сыны, займем достойное место среди ее новых правителей!.. Вам все ясно, поручник?
— Так точно, пан майор!
— Тогда выплесните-ка эту воду из мыльницы. Дзенькую, поручник. И держите язык за зубами!..
За завтраком майор обсудил с капитаном и поручником план обмена документов на деньги.
— Я считаю, — твердо заявил капитан, сдвинув над тлеющими углями глаз в одну линию свои широкие брови, — что нам надо напасть на русских и отнять деньги. Ведь нас больше...
— Разве вы не знаете этих людей? — спросил с горькой усмешкой майор. Каждый из них стоит трех американских рейнджеров или английских коммандосов и пятерых моих солдат! Кроме того, я верю капралу Вудстоку и не хочу рисковать этой операцией. Вчера прилетал английский самолет!
— Я настаиваю на своем предложении! — уперся Серый.
— Ваше предложение меня не интересует, — презрительно ответил майор.
— Мне надоели ваши великопанские замашки, граф! — с угрозой вскричал Серый. — В конце концов, это я первый добыл эти документы!..
В это же время шло совещание трех командиров разведгруппы «Феликс».
— Мой вам совет, — хмуро, с безнадежным упорством сказал Петрович, напасть на этих фашистских бандитов, навалиться всеми силами, документы отнять, а деньги из землянки до прихода наших войск не выносить.
— Нет, — решительно ответил на это предложение Констант Домбровский. Нахрапом тут все дело испортишь. Под вечер я увижусь с Богумилом Исаевичем. У него есть свой человек среди людей майора Велепольского. Я надеюсь узнать истинные намерения этого графа. Вот тогда и примем окончательное решение.
В эту минуту отворился потайной люк землянки, и Пупок — он стоял на посту — чуть не закричал:
— Наши пришли! Димка с Олегом!
— Ну как? Здорово вчера ракета бабахнула? — первым делом спросил Димка.
— Еще как, — ответил Констант. — На этот раз ближе к кордону Меллера! Он, оказывается, недавно получил приказ прекратить регистрацию убытков, причиненных ракетами его лесу, и срочно выехать из леса. Но он не торопится, держит нос по ветру!
Когда улеглось радостное волнение и командиры выслушали рапорт Димки о «Вереске», о сумке Зигфрида Лоренца и о ночной стычке с фельджандармами, Констант так и вцепился в трофейные документы.
— Вера! — позвал он радистку. — Сегодня же будешь просить Директора, чтобы он еще раз прислал сюда самолет.
— Только опять пусть прилетает с запада, — с улыбкой напомнил Евгений Кульчицкий. — И улетает на запад.
— «Хвоста» мы за собой не привели, — сказал Димка, — снег сразу следы засыпает, но я ума не приложу, как мы будем выходить из лесу, когда ляжет снег.
— Во-первых, — ответил Констант, отрываясь от документов Лоренца, будем стараться ходить в снегопад, во-вторых, мы тут с Евгением заказали у Меллера специальные деревянные подбойки в форме кабаньего копыта. Прибьешь пару таких подбоек к подошвам сапог, возьмешь в руки другую пару, чтобы сдваивать шаг, и бегай себе по лесу!.. Нет, я серьезно...
Пупок тут же побежал на карачках по проходу, хрюкая по-кабаньи, под смех друзей.
Под вечер в назначенный час пришел Богумил Исаевич.
— А снег все валит, — сказал он, отряхивая конфедератку.
— Прежде всего, — сказал Констант, обнимая своего польского друга, разреши поздравить тебя, как говорится, от всей нашей группы с законным браком! Следовало бы, конечно, вам, новобрачным, подарок преподнести, — сказал Евгений, в свою очередь крепко пожимая руку Богумилу.
— А мы уже получили от вас подарок, — ответил, улыбаясь, поручник Армии Людовой. — Материал на подвенечное платье и фату для моей нареченной! Пупок преподнес этот подарок от всей вашей группы.
Тут Константу Домбровскому пришлось смущенно потупиться.
Вечером Евгений, Констант и Петрович выслушали подробный, почти дословный рассказ Богумила о совещании во время завтрака майора Велепольского и его двух помощников.
— А может, все это брехня? — сумрачно пробормотал Петрович.
— Как брехня?! — повысил голос Богумил. — Клянусь богом! С этим человеком меня свел мой штаб в Войске Польском, как только я радировал о приходе в наш район отряда майора Велепольского. Я доверяю ему целиком и полностью.
Когда Богумил Исаевич ушел, отказавшись от довольно скудного ужина, Петрович упрямо добавил:
— А я и этому поручнику Исаевичу не верю! Все они одинаковы!..
И тут Константа оставило его долготерпение.
— Вот что, лейтенант! — вскипел он. — Я отстраняю тебя от всех дел, связанных с ракетами. Ясно?
— Ясно-то ясно, да посмотрим, что Директор скажет, когда я ему все доложу...
— К тому времени мы закончим эту операцию.
— Поживем, увидим... — глухо произнес Петрович из своего темного угла, где он сидел скорчившись, словно изготовившись к прыжку.
Когда майор граф Велепольский раскрыл чемодан и увидел аккуратные стопки банкнотов Английского банка, перехваченные бумажными поясками, глаза его округлились, губы затряслись, запрыгали. Он бессильно опустил чемодан на землю, присел на корточки и стал беспорядочно считать банкноты с изображением Георга V, Георга VI, бормоча по-польски и по-английски:
— Езус Мария! Сразу и не сосчитаешь... Сколько в каждой пачке?.. Три, четыре, пять... Могли бы и больше отвалить — тут стоимость десятка танков!.. А ракета «Фау-2» одна стоит 15000 фунтов!.. Нет, эти тысячефунтовые!.. Боже мой, тысяча фунтов в одной бумажке!.. Семь, восемь... Нет, надо сначала... деньги счет любят... Но документы стоят этих денег, они и дороже стоят... Это настоящее сокровище!.. Езус! Сколько же это злотых?.. Один злотый одиннадцать центов. Три, четыре, пять...
Капрал молча разглядывал записи, чертежи, схемы в черной полевой сумке. Все согласно описи. Часть бумаг, пачка мелко исписанных салфеток залита кровью... Капрал был взволнован не меньше майора, но его волнение было совсем иным волнением...
Кое-как пересчитав последнюю пачку банкнотов достоинством в сто и пятьдесят фунтов, майор трясущимися руками закрыл чемодан. По седым вискам его, по лбу из-под козырька конфедератки текли струйки пота.
— Капрал, от души благодарю... — заговорил он не своим голосом. — Вы не пожалеете... Разрешите пожать вашу руку, мой мальчик... И умоляю вас: просите, требуйте дня через два-три самолет... Я хочу скорее передать Лондону свою агентуру!.. Здесь ровно столько, сколько вы сказали?
— Не будь я Юджин Вудсток!..
Они сошлись на этой пустынной развилке лесных дорог, как сходились во время дуэли, и так же разошлись, оглядываясь друг на друга, соизмеряя свой шаг. У каждого из противников были свои секунданты. Только секунданты эти прятались в соснах и сами держали палец на спусковом крючке. И капитан Серый и старший лейтенант Домбровский, не видя друг друга, следили за каждым жестом капрала и майора.
Рядом с Серым лежал за молодыми елками Рыжий. Поручник не спускал настороженных глаз с капитана. Не вытерпев, капитан вскочил и хотел было броситься навстречу майору. Но Рыжий крепко ухватил его за руку повыше локтя.
— Не спешите, пан капитан! А то увидят!..
Капитан, метнув на поручника бешеный взгляд, прошипел что-то невнятное. Когда майор с полубезумным взглядом, держа чемодан обеими руками, подошел ближе, Серый рванулся так, что рукав затрещал.
— Ну что?! — почти закричал он майору.
Майор граф Велепольский отпрянул, согнулся, хищно оскалил зубы. Рука дернулась к кобуре пистолета. Но, увидев Серого, он выпрямился, провел рукой по мокрому лбу, сдвинул на затылок конфедератку.
— Все в порядке, капитан! Все в порядке... Где кони? Скорее на базу!..
— Дайте посмотреть!.. — шагнул к нему капитан.
— Потом, потом!..
А за дорогой, за соснами и елками разведчики из группы «Феликс» молча встали, тесным кругом обступили Евгения, доставшего из полевой сумки документы, бумаги, залитые кровью...
— Кровь настоящая, — тихо сказал Димка.
— Значит, и документы настоящие, — уверенно проговорил Пупок.
— Это еще не доказательство! — засомневался Петрович.
— Ну все! — перевел дух Констант. — Теперь скорее домой! Надо опять вызывать самолет. Настоящие или не настоящие — там разберутся. Мы свое дело сделали. — Он положил руку на плечо Евгения. — Молодец, капрал!
— Закурить бы, — улыбнулся Евгений.
Констант первый приподнял люк и пробрался в землянку.
— Вера! Скорее за работу! Пойдешь с Олегом в сторону Яроцина. Будем срочно просить самолет!
Вера соскочила с нар. Сборы были недолгие: Констант еще не успел набросать текст радиограммы с просьбой немедленно выслать самолет за документами, а она уже сунула в карман курточки пистолет ТТ, надела пальто и платок, повесила на плечо авизентовую сумку с верным «северком».
— Костя! — сказала Вера, прочитав радиограмму, составленную командиром. — Это, конечно, твое дело, но стоит ли повторять сигнал «конвертом»? Ведь костры могли заметить с воздуха.
— Ты права, — ответил Констант. — Выложим костры не «конвертом», а буквой «икс». Тоже пять костров.
— «Икс»? — заговорил Евгений, слушавший Лондон. — Почему «икс». Это безыдейно! Предлагаю букву «фау». Это тоже пять костров.
— Почему «фау»? — спросил Констант, зачеркивая что-то карандашом в радиограмме. — Это Геббельс придумал: «Фау» — «фергельтунгсваффе» — «оружие возмездия».
— А вот послушай! — сказал Евгений, снимая телефоны «северка» и до отказа поворачивая вправо ручку регулятора громкости. — Слышишь?
В головных телефонах раздался словно стук в дверь, короткий, настойчивый, властный. Пауза — и опять этот стук.
— Позывные радио Би-Би-Си, — пожал плечами Констант.
— А почему они именно такие, эти позывные, для всей оккупированной Европы?
— Я знаю! — воскликнула Вера. — Это «фау» по азбуке Морзе! «Ти-ти-ти-та»...
— Правильно! Или римская буква «ви». А эта буква — символ всего движения Сопротивления в Европе. «Ви» — это «виктория», «победа». Эту букву чертили на стенах Парижа французские маки и франтиреры, кровью писали на камнях Варшавы герои-повстанцы. Черчилль и де Голль приветствуют англичан и французов знаком «ви», вот таким жестом, — Евгений поднял ладонь, отведя в сторону большой палец. — И по изумительному совпадению Бетховен, самый великий из композиторов, в самой могучей своей симфонии задолго до Морзе обессмертил этот стук: «Ти-ти-ти-та». У него этот стук звучит как шаг судьбы, как поступь рока: «Бу-бу-бу-бум»!» Ну а какую роль «фау» сыграли здесь, в нашей жизни, мне вам не надо напоминать.
— Решено! — улыбнулся Констант. — Так тому и быть! Выложим костры буквой «фау» в честь нашей будущей победы!
Как только Вера ушла с Олегом, чтобы провести радиосеанс в восьми километрах от землянки, Констант сел с Евгением под «летучей мышью» за предварительную обработку и оценку тех документов, за которые они только что уплатили полмиллиона фунтов стерлингов.
— Присаживайся, Петрович! — позвал Констант. — Поможешь нам.
Петрович не спеша свернул себе козью ножку из легкого табака.
— Нет уж! Дудки! — медленно проговорил он. — Я в этом деле не участвую. Сами расхлебывайте.
Уже через полчаса Констант со вздохом произнес:
— Да-а-а!.. Данные о «Доре» и Пенемюнде просто великолепны. Это и нам с тобой видно. Ну, а с техникой нам не разобраться — тут нужен специалист.
— Ты обратил внимание, — перебил его Евгений, — им не хватает спирта! Давай ударим по спиртозаводу под Яроцином! Операция «Спиритус вини», или «Ин вино веритас!»
— Мировая идея! — с подозрительной горячностью откликнулся из-под одеяла Пупок. — Прошу поручить эту операцию по борьбе с зеленым змием лично мне.
Из дальнего угла землянки вскоре послышался храп Петровича. Уснули вскоре и другие. Но ни Евгений, ни Констант не могли спать. Чем подробнее знакомились они с «сокровищем» графа Велепольского, тем пуще волновались. Евгений затопил печку. В землянке постепенно стало тепло.
Было уже за полночь, когда Констант сказал:
— Как говорят немцы: «Колоссаль!» Кстати, и у нас кое-что появилось. Поляки Казубского и Исаевича выяснили, что Кендзежинские химические заводы под Бреслау — это по соседству от нас — производят горючее для ракет и отправляют его в Пенемюнде и Нордхаузен. По моей просьбе Богумил Исаевич дал указание полякам-железнодорожникам установить постоянное наблюдение за тем, куда направляются грузы с этих заводов, и уточнить объем перевозок. Выяснилось также, что на «чудо-оружие» Гитлера работают в Бреслау и заводы «Дойче ваффен» и «Муниционефабрик». Мы с Казубским придумали еще один ход: выясним через польских рабочих, какие предприятия Вартегау и Верхней Силезии поставлены под контроль СС. Они-то и должны интересовать нас в первую очередь.
— Это вы здорово придумали, — искренне восхитился Евгений.
— Тише вы, полуночники, — пробормотал Пупок. — Дайте спать людям.
— Ну что, на боковую? — сказал Констант. — Вера только под утро вернется.
— Нет, мне совсем не хочется спать. Дай-ка мне бумаги Ширера, ведь мы их еще не просмотрели как следует.
— Держи! А я тогда закончу обработку документов Лоренца. Куда девался словарь?
Просматривая бумаги штурмфюрера СА фон Ширера, Евгений то и дело издавал приглушенные восклицания, вроде: «Ну и ну!.. Вот это да!.. Вот это номер! Невероятно!» Личные документы фон Ширера — удостоверения старого борца СА, члена НСДАП и СС — Евгения мало заинтересовали. Но вот на одной из папок Евгений прочитал тисненую надпись:
«Секретные дела государственной важности. Только для командования».
— Да что там у тебя? — взмолился наконец Констант. — Опять сенсация?
— Еще какая! — ответил Евгений и вдруг громко безудержно рассмеялся.
— Что с тобой?! Ребята спят!
Евгений, ни слова не говоря, подтянул к себе чемодан из крокодиловой кожи — чемодан штурмфюрера СС фон Ширера, в котором еще оставалась четверть миллиона фунтов стерлингов. Он раскрыл чемодан, подцепил пятифунтовый новенький хрусткий банкнот, подошел к печке, сунул банкнот в «буржуйку» и небрежно прикурил от загоревшейся бумажки.
— Ты что, с ума сошел? — с угрозой спросил из своего угла бдительный Петрович.
И Констант и Петрович смотрели на Евгения круглыми глазами. А Евгений, глядя на горящий у него в руке банкнот, снова расхохотался, разбудив всех в землянке.
— Слушай, Костя, — сказал он наконец, — теперь я знаю, почему смотал удочки фон Ширер, король черного рынка! Ну и плут же этот Вильгельм фон Ширер унд Гольдбах!
Из бумаг штурмфюрера СА Евгений узнал немало интересного. Оказалось, что Ширер участвовал в Бельгии и Голландии в специальных операциях СД, которые возглавлял шеф СД Вальтер Шелленберг. Агенты СД проникали в подпольные антифашистские группы, имевшие радиосвязь с английской разведкой, и во многих из них верховодили. По заявкам этих провокаторов английская разведка, полагая, что снабжает антифашистов-подпольщиков, не раз сбрасывала им ночью с самолетов грузы с валютой, взрывчаткой и оружием. Все это поступало в распоряжение СД.
Но оберштурмфюрер занимался не только тем, что выманивал фунты стерлингов у англичан. Он участвовал в «Акции Бернхард» — секретной диверсионной операции по производству фунтов стерлингов, долларов и советских червонцев. Фальшивые банкноты он затем обменивал на настоящую валюту и драгоценности на черных валютных рынках Берлина и Парижа, Рима и Варшавы, в нейтральных странах. Из документов следовало, что «фарцовщики» агенты СД действовали во многих странах Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки, Африки и Азии. Разумеется, эти агенты, так же как и штурмфюрер СА Ширер, не забывали при этом набить собственные карманы, меняя фальшивую валюту на настоящую, на золото и драгоценности.
До 1941 года подделка фунтов мало интересовала гитлеровцев, ведь они собирались в ходе операции «Морской лев» захватить Британские острова и ввести оккупационный курс всего 9,60 рейхсмарки за один фунт стерлингов.
Первые опыты были проведены в здании СД на Дельбрюкштрассе в Берлине. Специалистам СД понадобилось два года, чтобы добиться высококачественной продукции. Было построено два «монетных двора» — в Рейнской области и Судетах. Нацистская агентура, действуя через швейцарский банк в Базеле, «проверила» качество фальшивых фунтов в «Бэнк оф Инглэнд» на лондонской Треднидл-стрит. Эксперты Английского банка, произведя химический анализ и обследовав банкноты с помощью инфракрасных лучей, сочли подделкой лишь десять процентов фальшивых фунтов. Уже было ясно, что Англия окажется вынужденной вскоре изъять из обращения все старые пятифунтовые банкноты и выпустить новые. Готовилась операция по «бомбежке» Англии фальшивыми фунтами, что вызвало бы крах всей финансовой системы. Конец стабильности фунта стерлингов! Англичане возвращаются к натуральному обмену: поросенок за бутылку виски! Реализации этого плана помешала острая нехватка горючего и превосходство англо-американской авиации.
Среди документов эсэсовца-фальшивомонетчика находилось подробное описание истории и технологии поточного производства поддельных банкнотов, начатого в начале 1941 года. Основа бумаги — турецкое полотно. Закупка этого полотна в Анкаре. Его химический анализ. Водяные знаки. Эксперты из фирмы Шпехгаузен. Профессора математики и других точных наук. Использование опыта тайного изготовления фальшивых денег в Берлине для Белой гвардии. Участие рейхсбанка в гигантской афере. Помощь рейхсминистра, директора Рейхсбанка Яльмара Шахта. Роль Гейдриха. СС-группенфюрера Иоста и оберштурмбаннфюрера Бернхарда Крюгера. Граверная и типографская работы. Помощь отечественных фальшивомонетчиков и их зарубежных коллег, специализировавшихся на подделке франка. Раскодирование системы серий и нумерации. Заполучение образчиков. Искусственное «старение» банкнотов. Их проверка при стократном увеличении. Порядок оплаты агентов СД и гестапо фальшивыми деньгами. Производство фальшивой валюты в бараке № 19 концлагеря Заксенхаузен силами ста тридцати заключенных...
Особый интерес представляло секретное письмо, из которого явствовало, что типография фальшивых денег была недавно переведена в «альпийскую крепость» в Редл-Ципф в Австрии, последний редут Гитлера.
— Ну и гангстеры! — удивился обычно невозмутимый Констант, когда Евгений умолк.
— По размаху они давно обогнали гангстеров Чикаго, — снова засмеялся Евгений. — Пожалуй, это их самая грандиозная афера. Но больше всего меня смешит пан майор! Какую рожу состроит он, когда узнает, что все его богатство состоит из фальшивых денег!
Тут засмеялись и Констант, и все, кто был в землянке. Никогда еще не хохотали так в «братской могиле». Невозмутимый Констант буквально катался по нарам. Только Петрович хранил гробовое молчание. Но вид у него был довольно глупый.
Хохот оборвался внезапно. В лесу опять грянул взрыв ракеты «Фау-2»...
Вера вернулась со своим эскортом около четырех утра.
— Все в порядке, — шепнула она командиру, протягивая ему расшифрованную радиограмму. — Директор сообщил, что самолет прилетит. Если завтра, то во время дневных сеансов мой корреспондент передаст нам условный сигнал: три семерки.
В девять утра Констант разбудил Веру, чтобы та послушала Центр. Но Центр молчал. Молчал и в следующие радиосеансы. Только в восемь вечера, настроившись на волну Центра, Вера приняла сигнал: «Та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти». Три семерки! Улыбаясь, Вера протянула телефоны Константу. Он поспешно надел наушники, услышал: «Та-та-ти-ти-ти...»
Улыбаясь от уха до уха, Констант передал наушники Евгению: «Та-та-ти-ти-ти...»
Во втором часу ночи, как раз когда выглянула полная луна, штурман двухмоторного «Дугласа», низко пролетая с запада на восток над Бялоблотским лесом, заметил, как внизу вспыхнули выложенные буквой «фау» костры. На третьем заходе бортмеханику, выбросившему из открытого люка трос с кошкой, удалось зацепить туго натянутую между двумя мачтами парашютную стропу. Быстро перебирая руками, бортмеханик втащил в кабину самолета офицерскую полевую сумку. «Дуглас» — на нем не было опознавательных знаков — улетел, держа курс на запад, о чем поручник Рыжий рано утром доложил майору Велепольскому.
Через два часа «дуглас» благополучно приземлился на аэродроме под освобожденным польским городом Седлецом. Сумка с документами и деньгами была немедленно передана командиром корабля подполковнику Орлову, который тут же сел на краснозвездный бомбардировщик «ИЛ-4», стоявший близ взлетно-посадочной полосы с уже прогретыми моторами. Бомбардировщик тотчас взлетел и взял курс на Москву.
Вечером следующего дня Вера приняла радиограмму:
«Командование благодарит группу «Феликс» за материал огромной важности. По мнению специалистов, его трудно переоценить. Послезавтра в 02.00 прилетит самолет — «дуглас» без опознавательных знаков — на указанную вами посадочную площадку. Обеспечьте пассажиров. Директор».
Капрал Вудсток, Констант, Димка, Пупок — все они по нескольку раз перечитывали эту замечательную радиограмму.
— Как знать, — задумчиво сказал Димка, — может быть, мы первыми проникли в эту тайну Гитлера...
Только после войны узнали «капрал» и вся группа «Феликс», что еще в декабре 1943 года разведка белорусских партизан добыла первые сведения о «чудо-оружии» Гитлера, общем устройстве и тактико-технических данных ракет и о подготовке к их пуску против Англии.
Нет, разведчики Бялоблотского леса не были первыми среди тех, кто помог раскрыть тайну «вундерваффе», но и они сделали свое дело.
Констант молчал, но глаза его сияли.
Кто знает, может быть, Вера, эта неприступная гордячка Вера, прочитает радиограмму Центра о новом успехе «Феликса» и, немного оттаяв, скажет ему, как уже однажды после радиограммы с благодарностью за сведения о гитлеровской обороне на Варте: «Костя! Да это просто здорово!..»
Костино чувство к радистке было так же глубоко запрятано, как самый нижний патрон в рожке его автомата. Он не признался бы в нем не то что Вере, а даже Женьке, своему лучшему другу. Этот «сухарь» свято верил, что он как командир не имеет права заикнуться об этом чувстве до полной и безоговорочной капитуляции Германии, ну, по крайней мере, до конца задания и выхода «Феликса» из вражьего тыла.
— Берлин возьмут другие, — глубокомысленно проговорил тертый калач Пупок, — а мы свое сделали.
«Мы»? Увы, об этой радиограмме не суждено было узнать ни Старшому, ни доктору Лейтеру, ни Владлену Новикову, ни многим десяткам и сотням узников «Доры», по крупице собиравшим сведения о «фау».
Капрал Вудсток мчался во весь опор на короткохвостой чалой кобылке лесника Меллера, чтобы сообщить радостную весть своему другу майору графу Велепольскому.
Граф, наверное, не радовался так и в далеком двадцатом году, когда он «отшимал» крест «Виртути милитари» из рук самого «первого маршала Польши и начальника государства» коменданта Юзефа Пилсудского.
— Значит, летим? Значит, летим?! — восклицал граф, обнимая и целуя застеснявшегося капрала. — Летим в Лондон!..
— Вам-то хорошо, — печально улыбнулся капрал. — Вы улетите, и панна Зося улетит, а я останусь в этой волчьей яме...
— Ничего, капрал! — с воодушевлением произнес сияющий граф. — Я вам оставлю отличную агентуру! Вы написали письмо отцу, матери, любимой девушке?
Этот вопрос застал капрала врасплох. На радостях он совсем забыл о семейных узах, связывающих его с Лондоном. Но он тут же нашелся:
— Разумеется, написал! Я вручу вам эти письма на нашем лесном аэродроме. Возить их, согласитесь, опасно. Итак, ровно в полночь я жду вас на опушке.
И он, дружески стиснув руку майора, умчался в ночь. Чалая кобылка отлично помнила дорогу домой...
Праздничное настроение наверняка оставило бы капрала, если бы он только знал о действиях, предпринятых явно недооцененным им майором графом Велепольским сразу же после его отъезда. Майор немедленно позвал панну Зосю и Серого, возбужденно походил по горнице, выпил рюмку шварцвальдской водки.
Когда Серый и панна Зося постучали в дверь, майор встретил их холодно и деловито.
— Панна Зося! — тоном приказа сказал он. — Прошу вас сесть, подпоручник, а вы, Серый, заприте дверь на ключ и смотрите, чтобы нас не подслушали. Я даю вам задание — самое важное задание, которое вы когда-либо получали от меня за все эти проклятые и великолепные годы. Великолепные потому, — явно сбивался на пафосно-театральную речь майор граф Велепольский, — что волею рока мы неуклонно шли к своему звездному часу. Завтра, точнее, послезавтра в два часа ночи мы улетим втроем в Лондон. И там нас встретят как героев, как желанных и небедных гостей! Там мы будем купаться в шампанском!
Серый побледнел от счастья. Панна Зося потупилась. После довольно затянувшейся преамбулы майор перешел к делу:
— Я не предвижу каких-либо осложнений с вылетом, однако меня недаром считали самым хитроумным помощником великого Сосновского, который сочетал удаль улана с расчетливостью шейлока из варшавского гетто. Короче: все это время моя агентура искала связи с Лондоном. И наконец буквально сегодня эти поиски увенчались успехом! Совсем недавно в районе Бреслау выбросилась шестерка разведчиков из числа наших соотечественников в Англии. Они связаны с «делегатурой»-представительством польского эмигрантского правительства в Лондоне. Главное, они держат связь с самим «Си», этим богом Эм-ай-сикс в Эс-ай-эс — секретной Интеллидженс сервис! Они укрылись в майонтке севернее городка Равич, на базе моего старого друга по бригаде и по штурму Киева ротмистра Адольфа Кита. Он не откажется выполнить мою просьбу. Пусть «Си» подтвердит, что капрал Юджин Вудсток его человек, что Эм-ай-сикс получила наши материалы и высылает за нами самолет! Как говорят немцы, осторожность мать фарфоровой посуды.
Майор граф Велепольский довольно потирал руки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.