М. А. Волошину (1878–1932)

М. А. Волошину

(1878–1932)

ICI – Haut[51]

(Памяти Максимилиана Волошина)

1

Товарищи, как нравится

Вам в проходном дворе

Всеравенства – перст главенства:

– Заройте на горе!

В век: «распевай, как хочется

Нам – либо упраздним»,

В век скопищ – одиночества:

«Хочу лежать один» –

Вздох…

17 октября 1932

2

Ветхозаветная тишина,

Сирой полыни крестик.

Похоронили поэта на

Самом высоком месте.

Так, даже в смерти своей – подъем

Он даровал несущим.

Стало быть, именно на своем

Месте, ему присущем.

Выше которого только вздох,

Мой из моей неволи.

Выше которого – только Бог!

Бог – и ни вещи боле.

Всечеловека среди высот

Вечных при каждом строе.

Как подобает поэта – под

Небом и над землею.

После России, где меньше он

Был, чем последний смазчик –

Первым в ряду – всех из ряда вон

Равенства – выходящих:

В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду,

Орльих, по всем утесам.

На пятьдесят, хоть, восьмом году –

Стал рядовым, был способ!

Уединенный вошедший в круг –

Горе? нет, радость в доме!

На? сорок верст высоты вокруг –

Солнечного да кроме

Лунного – ни одного лица,

Ибо соседей – нету.

Место откуплено до конца

Памяти – и планеты.

3

В стране, которая – одна

Из всех звалась Господней,

Теперь меняют имена

Всяк, как ему сегодня

На ум или не-ум (потом

Решим!) взбредет. «Леонтьем

Крещеный – просит о таком –

то прозвище». – Извольте!

А впрочем – что? ему с холма

Как звать такую малость?

Я гору знаю, что сама

Переименовалась.

Среди казарм, и шахт, и школ

Чтобы душа не билась –

Я гору знаю, что в престол

Души преобразилась.

В котлов и общего котла,

Всеобщей котловины

Век – гору знаю, что светла

Тем, что на ней единый

Спит – на отвесном пустыре

Над уровнем движенья.

Преображенье на горе?

Горы – преображенье!

Гора, как все была: стара,

Меж прочих не отметишь.

Днесь Вечной Памяти Гора,

Доколе солнце светит –

Вожатому – душ, а не масс!

Не двести лет, не двадцать,

Гора та – как бы ни звалась –

До веку будет зваться

Волошинской.

23 октября 1932

4

– «Переименовать!» Приказ –

Одно, народный глас – другое.

Так, погребенья через час,

Пошла «Волошинской горою»

Гора, названье Янычар

Носившая – четыре века.

А у почтительных татар:

– Гора Большого Человека.

22 мая 1935

5

Над вороным утесом –

Белой зари рукав.

Ногу – уже с заносом

Бега – с трудом вкопав

В землю, смеясь, что первой

Встала, в зари венце –

Макс! мне было – так верно

Ждать на твоем крыльце!

Позже, отвесным полднем,

Под колокольцы коз,

С всхолмья да на восхолмье,

С глыбы да на утес –

По трехсаженным креслам:

Тронам иных эпох –

Макс, мне было – так лестно

Лезть за тобою – Бог

Знает куда! Да, виды

Видящим – путь скалист.

С глыбы на пирамиду,

С рыбы – на обелиск…

Ну, а потом, на плоской

Вышке – орлы вокруг –

Макс, мне было – так просто

Есть у тебя из рук,

Божьих или медвежьих,

Опережавших «дай»,

Рук неизменно-брежных,

За воспаленный край

Раны умевших браться

В веры сплошном луче.

Макс, мне было так братски

Спать на твоем плече!

(Горы… Себе на горе

Видится мне одно

Место: с него два моря

Были видны по дно

Бездны… два моря сразу!

Дщери иной поры,

Кто вам свои два глаза

Преподнесет с горы?)

…Только теперь, в подполье,

Вижу, когда потух

Свет – до чего мне вольно

Было в охвате двух

Рук твоих… В первых встречных

Царстве – и сам суди,

Макс, до чего мне вечно

Было в твоей груди!

Пусть ни единой травки,

Площе, чем на столе –

Макс, мне будет – так мягко

Спать на твоей скале!

28 октября 1932

Кламар

Данный текст является ознакомительным фрагментом.